Следованию западным моделям должен быть положен конец, Китай должен стать могущественным, счастливым и экологически безопасным, а идеи должны быть формально вписаны в официальный устав компартии. Все эти постулаты были провозглашены на закрывшемся накануне XIX съезде Коммунистической партии Китая (КПК). разбиралась, какие цели поставила перед собой одна из самых могущественных держав земного шара и как она планирует перестроить мир.

Мао, Дэн, Си

«Идеи Си Цзиньпина новой эпохи социализма с китайской спецификой», - именно замыслы нынешнего генерального секретаря, закрепленные в уставе партии, должны стать в будущем руководящей и направляющей линией для Китая.

Официальная канонизация замыслов генсека стала делом небывалым. Всего за пять лет пребывания у власти Си выдвинул собственные «руководящие идеи» и добился того, что они названы его именем. Помимо идей Си в теоретический арсенал Компартии входят марксизм-ленинизм, идеи Мао Цзэдуна - основателя современного китайского государства - и теория Дэн Сяопина, который модернизировал страну.

Главная особенность «идей Си Цзиньпина» не в том, что они получили имя партийного лидера, которое теперь вписано в устав после Мао Цзэдуна и Дэн Сяопина. Замыслы нынешнего генерального секретаря соответствуют им по масштабу и широте, что отличает их от более узких и частных «идей тройного представительства» Цзян Цзэминя и «научного взгляда на развитие» . «Идеи Си» вобрали в себя множество политических концепций и лозунгов, выдвинутых китайским лидером за минувшие пять лет, которые определят судьбу страны в будущем.

Появилось и другое видимое свидетельство личного могущества Си. В соответствии с неформальными правилами, руководство Китая меняется раз в десять лет. И за пять лет до смены власти преемники высших руководителей - генерального секретаря и премьер-министра - вводятся в состав Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК.

В этот раз ничего такого не было: в Постоянном комитете нет ни одного человека, возраст которого позволил бы ему претендовать на роль преемника Си Цзиньпина. Многие эксперты считают, что нынешний генсек, благодаря небывалому укреплению собственной власти, может пойти на нарушение неформальных правил и, вопреки обычаю, остаться на третий срок - до 2027 года.

Даже если этого не произойдет и в течение ближайших пяти лет у нынешнего лидера появится признанный преемник, неформальное влияние Си на китайскую политику в 2020-е останется очень большим.

Ненужный ветер с Запада

Сегодня китайское руководство понимает, что страна стала сильной и экономически (успех Китая в этой сфере поддерживает развитие мировой экономики в целом), и в военной сфере. Пекин активно продвигает собственную модель международных отношений, основанных на равноправии, отказе от идеологической и геополитической конфронтации, признании общности интересов.

На протяжении десятков лет Китай активно учился и перенимал достижения других стран. В начале ХХ века китайская интеллигенция поклонялась западной науке и демократии, во второй его половине китайские коммунисты скопировали советскую модель, а потом успешно преодолели ее недостатки, обратившись в годы реформ к развитию рыночной экономики и глобализации.

Западные эксперты были уверены в том, что рынок и процветание неизбежно приведут Китай к отказу от однопартийной системы и переходу к западной модели, однако этого не произошло.

Пророчества скорого краха Китая из-за отказа от экономических свобод и возвращения к ленинизму как жесткой форме политического контроля пока не находят подтверждения. Укрепление политической вертикали никак не повредило ценимым китайцами рыночным свободам, напротив - эти свободы неуклонно расширяются и получают правовое оформление.

В этом свете наиболее примечательным постсъездовским кадровым решением стало введение в состав Постоянного комитета Политбюро Ван Хунина. До середины 1990-х он был влиятельным политологом, занимался проблемами международных отношений в университете Фудань в Шанхае. В 1995 году он возглавил кабинет изучения политики при ЦК КПК, после чего превратился в загадочную непубличную фигуру теневого политического советника.

Сверхдержава на Востоке

«Наступает новая эпоха, когда наша страна с каждым днем приближается к центру мировой сцены, непрерывно вносит все более значительный вклад в дела человечества», - объявил Си Цзиньпин во время выступления, поставив перед партией и правительством цель сделать из Китая могущественную мировую державу. Ключ - в мелочах формулировок. На прошлом XVIII съезде цель звучала так: нужно построить «сильное, богатое, демократическое цивилизованное, гармоничное, модернизированное социалистическое государство».

Теперь в конце вместо слова «государство» появилось слово «держава», в буквальном значении входящих в него иероглифов - «сильное государство». Повторение иероглифа «сила» вряд ли произошло по недосмотру - это отражает осознание смены эпох в развитии Китая.

В древней книге «Ли цзи» содержится описание движения Поднебесной от процветания в древности к упадку. Поначалу люди жили в идеальном обществе «великого единения» (датун), когда «Поднебесная принадлежала всем». В то время все люди относились к другим как к родным; они не копили добро; уходя из дома, не запирали дверей. Такова была древняя китайская мечта об утопическом эгалитарном строе, где нет частной собственности и все принадлежит всем.

Потом «великий путь померк», и Поднебесная стала собственностью отдельных семей. Люди стали любить лишь своих родственников и детей, «вещи и силы они берегли для себя», у них появилось имущество, которое они обнесли оградами. Чтобы упорядочить отношения между людьми, были созданы ритуалы и этика, которые заложили основы иерархических моральных отношений между правителем и подданными, родителями и детьми, старшими и младшими братьями, супругами. Это и есть ступень «малой зажиточности», или «малого спокойствия» (знак кан допускает оба варианта перевода): общество перестало быть монолитным целым, собственность разделилась между людьми, однако этические ограничения удерживают людей от недостойных поступков.

В конце XIX века китайские реформаторы разъясняли эту схему в духе утопического социализма, поставив задачу практического построения общества «великого единения», путь к которому пролегает через «малую зажиточность». В современном Китае компартия поначалу истолковала ее в категориях материального благосостояния и подушевого дохода.

Мао Цзэдун помог стране встать на ноги, добиться независимости. и его преемники сделали Китай богатым. Теперь пришел черед Си Цзиньпина: ему суждено сделать Китай могущественным мировым игроком, ни в чем не уступающим другим ведущим странам. Он понимает, что Китай не сможет добиться этого путем копирования западных образцов.

К окружающему миру обращен тезис о «создании сообщества судьбы человечества». Он связан с лозунгом «китайской мечты», который Си Цзиньпин провозгласил сразу после прихода к власти в 2012 году.

Официальная трактовка, представленная на съезде, гласит, что мечта китайского народа тесно связана с мечтами народов всех стран, а осуществление «китайской мечты» возможно только в мирной обстановке на планете и при стабильности мирового порядка.

Китай обещает продолжать движение по пути мира и развития, открыто опираться на принцип выгоды, отвергать идеологические распри и практиковать правильный взгляд на выгоду и справедливость. В Пекине хотят продвигать сотрудничество цивилизаций, заботиться об экологии, строить мир во всем мире и беречь существующий международный порядок.

Богатство внутри

Помимо внешнеполитического влияния, важная роль отводится и благосостоянию обычных китайцев. На съезде было подтверждено, что к 2020 году в стране будет построено «общество малой зажиточности», и в Китае не останется бедняков, живущих менее чем на 1,17 доллара в день.

С 2020-го по 2035 годы предполагается «осуществить базовую социалистическую модернизацию». С 2035-го до середины века к столетнему юбилею со времени образования КНР обещано построить «сильную модернизированную державу».

«Идеи Си» во внутренней политике призывают развивать механизмы демократии и управлять страной на основании закона, укреплять систему социалистических ценностей и наследовать китайскую культурную традицию, развивать социальное обеспечение, решать экологические проблемы.

Они требуют придерживаться «комплексного взгляда на безопасность государства», отстаивать принцип абсолютного партийного руководства в армии, добиваться воссоединения родины и выступать против любой деятельности, нацеленной на раскол государства. «Идеи» также указывают на необходимость строгого управления партией, борьбы с коррупцией и разложением.

Несгибаемый товарищ Си

Впереди у Си Цзиньпина пятилетка крупных праздников: в 2018 году в Китае будут отмечать 40-летие начала политики реформ и открытости, которую провозгласил Дэн Сяопин. Для нынешнего лидера это удачная возможность заявить о себе как о продолжателе дела «архитектора реформ».

В 2019 году настанет время праздновать 70-летие со дня образования КНР. Круглый юбилей республики примечателен тем, что по этому поводу в Пекине проводят военный парад и приглашают зарубежных гостей. Это еще один неплохой повод для увеличения влияния страны и ее лидера.

В 2020 году, к которому должно быть построено «общество малой зажиточности», Си Цзиньпин получит обоснованную возможность заявить о том, что решающий вклад в этот успех был внесен под его руководством - в период после 2012 года.

В 2021-м Си Цзиньпину предстоит возглавить празднование столетия со дня основания Компартии Китая. Этот юбилей будет политически насыщенным и ярко окрашенным идеологически, ведь партия сможет рассказать стране и миру о достигнутых под ее руководством небывалых успехах за длительный период времени, начиная от революционной борьбы и победы в гражданской войне против Гоминьдана.

И после этой непрерывной цепочки праздников, которые будут способствовать укреплению власти Си, незаметно придет время для проведения осенью 2022 года ХХ съезда КПК. В соответствии с прежней традицией, Си нужно будет уйти в отставку по возрасту.

Однако его авторитет и влияние достигнут к тому времени таких высот, что можно ожидать отступления от традиции - либо путем продления полномочий на третий срок, либо, что более вероятно, разделения властных постов и полномочий между Си и преемником на переходный период.

Усилия Си Цзиньпина по реализации «китайской мечты» и превращению Китая в самую влиятельную державу современного мира задают вектор китайской политики на несколько десятков лет вперед. Порядок без идеологической и геополитической конфронтации, предложенный миру Пекином, имеет шанс обрести большое количество сторонников и со временем стать общепризнанным.

По мере того, как стихают националистические призывы к войне, становится понятно, что прошедшие по всему Китаю антияпонские демонстрации, были относительно ручными. Китайские власти сохранили плотный контроль над протестующими, некоторые из которых призывают к вооружённому ответу Японии по вопросу спорных островов в Восточно-Китайском море: разрешено бросать пластиковые бутылки, от использования стеклянных бутылок просят воздержаться. При всех ура-патриотических разговорах, шествия большей частью были свободны от насилия. Китай больше потеряет, чем приобретёт в случае войны. И всё же конфликты страны с Японией и другими азиатскими соседями служат напоминанием о потенциальных угрозах, которые несёт с собой восхождение Китая к глобальной мощи.

По мнению Арвинда Субраманяна из Института международной экономики Петерсона, Китай по ВВП уже превзошёл США в качестве крупнейшей экономической державы мира. Всемирный Банк и Международный валютный фонд предполагают, что до этого, скорее всего, осталось ещё несколько лет, но как бы там ни было, Китай обладает как минимум второй по величине экономикой мира, а также вторым по величине военным бюджетом. Тем не менее, некоторые законодатели политики США и ряда других стран, опасаются того, что Китай – это «скороспелая сверхдержава», слишком недоразвитая и неустойчивая для того, чтобы принимать ответственные решения. Согласно этой линии мышления, всё более напористый Китай будет использовать своё влияние для оказания поддержки репрессивным режимам в своих собственных корыстных интересах, угрожать войной, следовать политике разорения своего соседа (beggar-thy-neighbour –перекладывание внутренних экономических проблем на другие страны путём девальвации своей валюты, протекционизма и т.д.; прим. сайт) и игнорировать вопросы планетарного значения, например, охраны окружающей среды и здоровья.

Основания для беспокойства в связи приближающимся китайским столетием существуют. У страны отвратительные достижения в области прав человека, как внутри, так и за рубежом. Прошло менее четверти века с тех пор, как правительство открыло огонь по невооружённым гражданам в сердце столицы страны, и только 50 лет после так называемого Большого скачка коммунистической партии, унёсшего десятки миллионов жизней. По-прежнему регулярно попадают в тюрьмы или пропадают диссиденты. Китай помог заблокировать международную реакцию в отношении кровавых режимов Башара аль-Асада в Сирии и Омара аль-Башира в Судане, поддерживая при этом северокорейскую клептократию, ввергшую свою страну в голод.

Несмотря на такие деяния, существует немного оснований считать, что роль Китая в мире будет дестабилизирующей. Чтобы понять, почему, было бы поучительным сравнить Китай 2012 года со страной, которая сто лет назад тоже находилась у порога статуса сверхдержавы – Соединёнными Штатами.

К 1918 году США, бесспорно, стали одним из самых мощных государств мира. За первые два десятилетия XX века США оккупировали Кубу, Филиппины, Гаити, Никарагуа, Доминиканскую республику, Зону Панамского канала и Пуэрто-Рико, а ещё успели отправить войска воевать в Мексику, Западную Европу и Россию. Их позднее вступление в Первую мировую войну было решающим фактором поражения Германии. Америка закончила войну с наивысшим в мире доходом на душу человека. К 1929 году её траты на военные нужды составляли 20 процентов от мировых.

Как это соотносится с современным Китаем? И что оно говорит о возможном поведении самой юной мировой сверхдержавы? США были гораздо более демократическими в 1918 году, на заре своего мирового экономического господства, чем Китай сегодня. Как сверхдержава Америка была (большей частью) стабилизирующей силой на международной сцене. И всё же, зависимость между уровнем развития демократии в стране и её склонностью устраивать войны незначительна – как показывает история и Китая, и США. Скоротченая китайско-вьетнамская война 1979 года была последним международным военным конфликтом, начатым Китаем, – и он даже не привёл к изменению границ. Сравните это с длинным списком американских интервенций до 1918 года; трудно утверждать, что молодые сверхдержавы обладают более миролюбивым нравом только потому, что они – демократии, или большей склонностью развязывать войны, если таковыми не являются.

Сегодняшний Китай вплетён в международную систему сильнее, чем любая прежняя сверхдержава, в том числе США. В 1918 года американский товарный экспорт насчитывал 8 процентов ВВП. Для Китая в 2010 году тот же показатель составлял 26 процентов, т.е. в 3 раза больше. Признаком того, насколько полно страна встроена в систему мировой торговли, является то, что 50 процентов этих экспортных товаров производилось на иностранных предприятиях. И когда речь заходит о наших собственных инвестициях за рубежом, у Китая в одних только золотовалютных резервов, в большинстве своём представленных ценными бумагами (приличная часть которых – американские и европейские) больше $3 триллионов.

Ввиду «завязанности» Китая на мировую экономику военные расходы остались для руководства страны относительно невысоким приоритетом. По данным Стокгольмского института исследования проблем мира, на Китай приходится лишь около 8 процентов мировых военных расходов – меньше уровня Америки 1929 года и в пять раз меньше её нынешней доли. Китай – это страна, у которой по всей видимости нет претензий на мировое военное господство.

В то же самое время, китайцы по меньшей мере так же образованны и состоятельны, как американцы на соответствующей этапе обретения влияния в мире. Указанные факторы тоже должны сыграть свою роль в смягчении в долгосрочном отношении китайских манер. ВВП на душу населения в Китае превысил уровень США 1918 года где-то в районе 2006 года; сегодня Китай почти так же богат, как и Америка в 1949 году. Согласно Национальному центру образовательной статистики США в 1920 году средний американец старше 25 лет имел образовательный стаж 8,2 года. Согласно исследователям экономики развития Роберту Барро и Джон-Хва Ли в Китае этот показатель является средним для лиц в возрасте старше 15 лет.

В некоторых случаях китайский народ показывает наличие у себя более космополитичных взглядов, чем даже современные американцы. При вопросе, воспринимают ли они себя в качестве граждан мира, 84 процента китайцев согласились с этой формулировкой, по сравнению с 69 процентами американцев. На вопрос, кто должен определять политику международного миротворчества, 64 процента китайцев предпочли ООН национальным правительствам или региональным организациям, тогда как в США – 53 процента. (Относительная поддержка в пользу ООН меняется, когда речь заходит о решении вопросов политики, касающейся прав человека). Более 60 процентов населения Китая выступает за то, чтобы платить больше налогов, если они будут направляться на защиту окружающей их среды. Этому соответствует всего 50 процентов в современных США – не говоря уже о 1918 годе, за десятилетия до того, как Рэйчел Карсон (американский биолог, деятель природоохранного движения; прим.) возвестила о своём предчувствии весны без птичьего пения. И практически точно такая же, как и у американцев, доля китайцев – чуть больше четырёх пятых – видит в глобальном потеплении серьёзную проблему.

Возможно, более уместной аналогией сверхдержавы для Китая 2012 года является не США 1918-го, а бывший Советский Союз после Второй мировой войны. Этой страной, как и Китаем, правил недемократический коммунистический режим. Он разместил гигантские армии на границах ключевых союзников США в Европе и помогал свергать дружественные США режима от Латинской Америки до Африки и Азии. Но в 1950 году СССР имел ВВП на душу населения в размере 2840 долларов – около трети текущего китайского дохода. И, несмотря на все хвастливые удары Никиты Хрущёва кулаком по столу, он так и не стал ровней США в экономическом отношении.

Кроме того, советская система, руководство которой было привержено принципу «построения социализма в отдельно взятой стране» до начала мировой революции, была интегрирована в мировую экономику гораздо в меньшей степени, чем Китай на протяжении уже многих лет. Вопреки тому, что Китай дежурно отдаёт словесную дань такой же коммунистической системе верований, эта идеология большей частью уже отброшена его политиками-практиками, и страна не претендует на то, чтобы разжечь пожар мировой революции. Отношение к Китаю как к наследнику Советского Союза – врагу Запада, которого необходимо сдерживать масштабными военными, дипломатическими и экономическими мерами, – было бы в высшей степени контрпродуктивной и дорогостоящей ошибкой.

И всё же, путь Китая наверх будет усеян некоторыми подводными камнями. Нехватка демократии в Китае не образует угрозы, но она должна по-прежнему оставаться предметом постоянного внимания США и их союзников, так как способна вызвать внутреннюю нестабильность или возвышение более националистического политического класса. Это особенно тревожно, когда вы – гражданин соседней страны, заинтересованной в судьбе необитаемых островов и покоящихся рядом с ними на океанском дне природных богатств.

Соединённые Штаты должны, как минимум, продолжать оказывать давление на китайских лидеров с целью склонить их к политическим реформам, даже не рассчитывая на успех. Но независимо от того, превратится ли Китай в ближайшие годы в либеральную демократию, страна по сравнению с более ранними сверхдержавами на схожих стадиях подъёма – включая и саму Америку – представляет собой минимальную угрозу для стабильности в мире. Если все сохранят ясную голову, Китайское столетие может стать благом для всех нас.

В настоящее время Китай превратился в доминирую­щую региональную державу , и очевидны его усиливаю­щиеся стремления к статусу мировой державы . По прогно­зам некоторых экспертов, после завершения современного мирового экономического кризиса уже не США, а Китай будет претендовать на роль мирового гегемона.

Оптимисты считают, что темпы экономического разви­тия Китая и масштабы иностранных капиталовложений в КНР – и те и другие в числе самых высоких в мире - обеспечивают статистическую основу для благоприятного прогноза относительно того, что в течение примерно двух десятилетий Китай станет мировой державой, равной Соединенным Штатам и Европе. К этому времени по по­казателям ВВП Китай может значительно обогнать Япо­нию (в 2010 г. ВВП Китая стал выше ВВП Японии). Этот экономический импульс позволит Китаю приобрести военную мощь такого уровня, что он станет угрозой для всех своих соседей, и вероятно даже для более удаленных географически противников.

Еще более укрепив свои по­зиции благодаря присоединению Гонконга и Макао и, воз­можно, в недалеком будущем политическому подчинению Тайваня , Великий Китай превратится не только в господ­ствующее государство Дальнего Востока, но и в мировую державу первого ранга. Совокупные активы 500 ведущих компаний Юго-Восточной Азии, владельцами которых яв­ляются китайцы, уже сейчас составляют около 540 млрд. долл. США.

Проживающие за границей китайцы контро­лируют около 90% экономики Индонезии, 75% экономики Таиланда, 50-60% экономики Малайзии, а также полно­стью контролируют экономику Тайваня, Гонконга и Син­гапура . Все это свидетельствует об «экономической ин­тервенции» Китая в регионе, результатом которой может стать создание поддерживаемых Китаем «марионеточных правительств».

Однако пессимисты полагают, что нельзя так одно­значно использовать в прогнозах политического развития механическую зависимость от статистического анализа . Именно эта ошибка была допущена много лет назад теми, кто предсказывал, что Япония обойдет Соединенные Шта­ты как ведущая экономически развитая страна мира и что ей суждено стать новой геополитической сверхдержавой. Известно, что этот прогноз не осуществился, поскольку не были приняты во внимание факторы экономической уязвимости Японии от притока иностранных капиталов и рынков сбыта, а также отсутствие непрерывности в по­литическом развитии.

Пессимисты указывают на ряд факторов, которые станут препятствием на пути превращения Китая в сверхдержаву мирового масштаба .

Во-первых , КНР будет сложно сохранить бурные тем­пы роста в течение двух ближайших десятилетий. Для сохранения этих темпов в течение исторически продолжи­тельного периода времени потребуется необычно удачное сочетание эффективного национального руководства, по­литической стабильности, социальной дисциплины внутри страны, высокого уровня накоплений, сохранения очень высокого уровня иностранных капиталовложений и регио­нальной стабильности . Ничто не может гарантировать Ки­таю сохранение всех этих позитивных факторов в течение длительного времени.

Во-вторых , настоящей проблемой для Китая может стать вопрос о новых источниках сырья и энергии . Потребление Китаем энергии растет такими темпами, что уже сейчас они намного превышают возможности внутреннего производства. Этот разрыв может увеличиваться, если темпы экономического роста КНР будут оставаться очень высо­кими.

Наконец, еще одну сложность для Китая представляет продовольственная проблема . Даже с учетом снижения темпов демографического роста население Китая продолжа­ет увеличиваться в абсолютном выражении, в связи с этим импорт продовольствия приобретает все более важное зна­чение для внутреннего благополучия и политической ста­бильности КНР. Зависимость от импорта не только увели­чит нагрузку на экономические ресурсы Китая из-за более высоких цен, но и сделает его более уязвимым к внешнему давлению.

Помимо этого международная обстановка в Азиатско-Тихоокеанском регионе в целом остается нестабильной. Можно назвать несколько наибо­лее значимых взрывоопасных вопросов, каждый из которых так или иначе способен втянуть Китай в международные конфликты :

Парасельские острова и острова Спрэтли в Южно-Китайском море создают опасность столкновения между Китаем и рядом государств Юго-Восточной Азии по поводу доступа к потенциально ценным энер­гетическим ресурсам морского дна. Китай при этом в последнее время рассматривает Южно-Китайское море как свою законную национальную собственность;

Острова Сенкаку оспариваются Японией и Китаем, при этом со­перники - Тайвань и материковый Китай - яростно отстаивают единую точку зрения по этому вопросу. Исторически сложившееся соперничество за господство в регионе между Японией и Китаем придает этому вопросу также символическое значение;

Раздел Кореи и нестабильность, присущая КНДР, которая приобретает
еще более опасный характер из-за ее стремления стать ядерной державой, создают опасность того, что внезапное столкновение может втянуть по­луостров в войну. В свою очередь, это вовлечет в конфликт Соединенные Штаты и косвенным образом Японию и Китай;

В число других скрытых территориально-этнических конфлик­тов входят русско-китайские, китайско-вьетнамские, японо-корейские и китайско-индийские пограничные вопросы (этнические волнения в про­винции Синьцзян, а также китайско-индонезийские разногласия по поводу океанских границ).

Все эти факторы позволяют предположить возможность наступления этапа политической нестабильности в КНР, о чем предупреждают как китайские, так и международные эксперты. В некоторых исследованиях даже содер­жатся выводы о том, что Китай может оказаться на одном из исторических кругов внутреннего дробления, что может окончательно остановить его продвижение к мировому мо­гуществу. Однако нельзя не отметить, что до сих пор ки­тайскому руководству удается достаточно успешно справ­ляться с политическими и экономическими трудностями. Уже сегодня Китай является доминирующей региональной державой в Восточной Азии, и его дальнейшему движе­нию вперед на пути к мировому лидерству могут помешать только внешнеполитические факторы . Для того чтобы ста­билизировать ситуацию, Китай стремится расширять свои политические связи с США, Россией, Пакистаном, Бирмой и Северной Кореей .

Союз с Пакистаном и военное присутствие на Бир­ме необходимо Китаю, чтобы создать противовес влия­нию Индии в регионе . Военное сотрудничество Китая с Пакистаном развивается достаточно успешно, и это соз­дает серьезные проблемы в сфере безопасности для Ин­дии, ограничивая ее возможности стать лидером в Юж­ной Азии и геополитическим соперником Китая. Военные контакты с Бирмой необходимы Китаю, чтобы получить доступ к военным объектам на нескольких бирманских прибрежных островах в Индийском океане. Это открывает для китайцев новые стратегические возможности в Юго-Восточной Азии и особенно в Малаккском проливе. Речь идет о стремлении Китая контролировать Малаккский пролив , что позволило бы ему удерживать под своим кон­тролем подходы Японии к ближневосточной нефти и ев­ропейским рынкам.

Интерес к вопросу объединения Кореи имеет также глу­бокие политические корни. Очевидно, что объединенная Корея неизбежно превратится в зону распространения аме­риканского и японского влияния, и это нанесет сильный удар по политическим амбициям Пекина. Именно поэто­му Китай настаивает на том, чтобы объединенная Корея была нейтральным буфером между Китаем и Японией . Дело в том, что по расчетам китайцев имеющая историче­ские корни враждебность Кореи по отношению к Японии естественным образом втянет Корею в сферу китайского влияния. Но и существование сегодня разделенной Кореи вполне устраивает Китай , поэтому он неизменно выступает за сохранение северокорейского режима.

Похожая информация.

По мере того как Китай становится богаче и сильнее, все больше стран во всем мире начинают признавать: Поднебесная заслуживает того, чтобы ее признали великой державой и выказывали ей причитающееся почтение.

Благодаря сочетанию динамично развивающейся экономики, искусной дипломатии и смягчения военной риторики, Китай вновь обретает былое господство в Азии.

После распада Советского Союза, Китай стал наиболее вероятным кандидатом на роль противовеса США как сверхдержавы.

Но действительно ли Китай готов пойти так далеко и так ли он к этому стремится? И если да, то насколько миролюбивой будет эта сверхдержава?

"Нет никаких сомнений для меня, по крайней мере, в том, что Китай постепенно приближается к превращению в сверхдержаву, которая пошатнет статус кво в мире", - говорит Джефри Гартен, декан Йельской школы менеджмента в США.

Однако, по словам, Янь Сюэтуна, директора Международного института Пекинского Университета Синьхуа, Китаю предстоит еще долгий путь.

Он говорит, что в обозримом будущем Китай не сможет тягаться с США.

Однако это не означает, добавляет Сюэтун, что Китаю это положение вещей нравится. Ведь каждая страна, по его словам, хочет стать мировым лидером. "Китай не хочет признавать американского верховенства. Так что противостояние неизбежно", - говорит он.

Редкая страна, добившаяся больших экономических успехов, не имеет военных амбиций, утверждает Гэри Милхоллин из американской некоммерческой организации "Висконсин армз проджект".

"Сейчас Китай не может соревноваться с США в военной области, - говорит Милхоллин. - Однако важно помнить, что американская военная мощь основана на превосходстве американской экономики. В тот день, когда у Китая будет больше денег, чем у других стран, он будет располагать и лучшей военной системой".

Рост влияния

На протяжении примерно 40 лет после прихода коммунистов к власти Китай считался в Азии бедной и опасной страной, от которой предпочитали держаться подальше.

Но теперь, в век расцвета Тихоокеанского океана, Китай отбросил свои помыслы о мировой революции и возвращается к прежней роли главы азиатского семейства.

Китай все чаще играет определяющую роль в политике Восточной Азии, оказываясь у руля многонациональных организаций и подпитывая свое экономическое возрождение.

Япония по-прежнему сохраняет тесные связи США, однако и она все чаще посматривает на Китай, как на возможный рынок сбыта, способный спасти ее экономику от застоя.

Страны Юго-Восточной Азии, в которых все большим влиянием пользуются выходцы из Китая, больше не воспринимают Японию, как возможного регионального лидера.

"Юго-Восточной Азии Китай не только бросает экономический вызов, но и представляет определенную культурную и, в некоторой степени, военную угрозу", - говорит Кобсак Чутикул, видный тайваньский политик.

"Прежде, чем принять бой, дракон должен извергнуть огонь", - добавляет он.

Однако коммунистическая партия Китая все же пытается создать более мирный образ, не вызывающий ассоциаций с кровожадным драконом.

Недавно КПК заговорила о "мирном возвышении" страны, однако эти разговоры вскоре прекратились. Причиной, очевидно, стали опасения некоторых лидеров страны относительно того, что слово "мирное" может вызвать недовольство в китайской армии, а слово "возвышение" вызвать тревогу за рубежом.

Отвечая на вопрос Би-би-си, представитель министерства иностранных дел Китая Лю Цзяньчао сказал, что споры, действительно, были.

Цзяньчал сказал, что Китай является крупнейшей региональной и мировой державой и будет играть все более заметную роль. Но это должно рассматриваться как перспектива, а не как угроза.

Он тщательно избегал слова "возвышения" и, как все чиновники, болезненно реагировал на всякое упоминание слова "сверхдержава".

Однако если в мире существуют сверхдержавы, Китай захочет быть одной из них. В этом мнении сходится большинство аналитиков.

Мирные намерения

Поддержка азиатских стран заметно подкрепляет притязания Китая на мировое влияние. Однако профессор Лондонской школы экономики Барри Бузан говорит, что остальные страны должны сохранять бдительность.

"Китайцы хотят спокойного и плавного развития. Вопрос в том, не изменится ли ситуация, когда они достигнут своей цели?", - говорит он.

По словам профессора Бузана, под спокойной поверхностью Китая зреет "ультра-национализм", а это наталкивает на параллели с предвоенной Германией.

Другие специалисты утверждают, что Китай теперь привержен тем же принципам свободного рынка, что и США.

По словам приверженцев этой точки зрения, наибольшую угрозу представляет разъединенность и хаос, которые могут повлечь поток беженцев и распространение массового оружия.

Китай пытается действовать так, будто он сознает свою мощь, и потому не должен противопоставлять себя окружающим, - говорит Хью Бейкер из Лондонской школы стран Азии и Африки.

В качестве иллюстрации он привел такое высказывание, характеризующее отношение к будущей сверхдержаве: "Джентльмен не сражается. Но в случае необходимости он бы одержал победу".

Общая характеристика сверхдержавы

Перед рассмотрением такого понятия, как потенциальная сверхдержава мира, следует определиться со значение сверхдержавы. Ее определение позволит получить общее представление, что облегчит понимание потенциальной сверхдержавы.

Замечание 1

Сверхдержава, в первую очередь, представляет собой сильнейшее государство, отличающееся своим широким потенциалом в самых разных сферах, к примеру, таких как научно-техническая, экономическая, политическая или культурная.

Важно заметить, что могущественное влияние такого государства распространяется не только на территории одного региона, но и далеко за его пределами. Довольно часто такое могущество простирается вплоть до других частей мира. Довольно часто в качестве синонима к рассматриваемому термину употребляется обозначение как «великая держава».

В качестве претендентов на место сверхдержав выступают:

• Европейский союз,
• Бразилия,
• Индия,
• Россия.

Остановимся на характеристике Китая как потенциальной сверхдержавы.

Китай как потенциальная сверхдержава

Рассматривая Китайскую Народную Республику как потенциальную сверхдержаву, можно заметить довольно частое фигурирование данного государства в числе первых претендентов на рассматриваемый статус. Рядом ученых Китай уже причисляется к числу сверхдержав, а именно экономической и военной.

Что можно сказать о Китае? Прежде всего, он отличается численностью своего населения (самой большой), занимает третье место по размерам своей территории. Говоря о Китайской Народной Республике, мы говорим о стране, которая располагается на первом месте по уровню ВВП, исходя из паритета покупательной способности. Рассматривая номинальный ВВП, замечаем, что Китай переходит на второе место, уступая США.

Кроме того в достижения данного государства также можно записать нахождение в числе первых как индустриальных, так и агарных государств, лидерство по уровню сельскохозяйственного и промышленного производства. Кроме того, Китай – самая быстро растущая экономика. Во внешней торговле данное государство обладает положительным балансом, на его долю приходится около половины всех валютных резервов мира, при этом также являясь самым крупным экспортером.

Благодаря наличию у него ядерно-стратегического оружия, Китай можно и нужно отнести к числу крупнейших ядерных держав. Наряду с Россией для данного государства характерна многопрофильная космонавтика, в том числе пилотируемая.

Замечание 2

Тем не менее, в своем развитии Китайская Народная Республика не стоит на месте. На сегодняшний день данное государство опережает США как главного технологического поставщика. Таким образом, вполне возможно ожидать становления Китая, как технологической сверхдержавы, так и инновационной.

Рядом ученых отмечается, что на сегодняшний день Китайская Народная Республика выступает лидером в своем стремлении к развитию и совершенствованию в большинстве направлений, становясь тем самым действительно самой потенциальной сверхдержавой. Это же делает ее и самой популярной страной, характеризуя как очевидного и сильного политического противника. Таким образом, вполне вероятно, что в свое время Китай сможет обогнать США, развить самую крупную экономику, при условии сохранения нынешних темпов роста. Во многом, возможно, большое подспорье оказал кредитный кризис, за счет которого у Китая появилась реальная возможность стать сверхдержавой.

Продолжая инвестировать значительные средства в страны Латинской Америки или Африки, Китай может рассчитывать на установление своего присутствия в качестве сверхдержавы на том же уровне, что США и Евросоюз. Увидеть рост Китайской Народной Республики можно также из развития и повышения уровня торговли в ВВП. Стоит заметить, что Китай отличается особым стилем общения – консультативным, который значительно помогает в вопросах развития не только политических, но и экономических связей с мировыми державами, включая США. Также следует отметить, что ни одно начинание данного государства не смогло бы дать именно таких результатов, если бы не было его нынешнего правительства. Все стало возможно благодаря его способности не только справляться с поставленными задачами развития, но и устранить возникшие последствия кризиса намного быстрее, чем с этим смогли справиться другие страны.

Факторы, мешающие становлению Китая как полноценной сверхдержавы

Однако, не смотря на высокую популярность и явный огромный потенциал в становлении Китая потенциальной сверхдержавой, среди ряда ученых существует и другое мнение, согласно которому Китайской Народной Республике не суждено получить желаемый статус. Согласно их точки зрения следует обратить отдельное внимание проблемы и возможные риски. В качестве обоснования такой позиции приводится ряд факторов.

Одним из таковых выступает географическое положение страны, а именно изолированность с севера Сибирью, с южной стороны Гималаями и джунглями. Учитывая, что основная часть населения проживает в восточной стороне, данное обстоятельство затруднит расширение государства.

Другой фактор заключается в том, что Китай на протяжении многих лет не был морской державой. Устранение такого препятствия, а именно построение флота, потребует значительных временных затрат.

Несмотря на значительную роль правительства в становлении Китая, которым мы видим его сейчас, стоит отметить, что политическая обстановка в настоящее время не отличается стабильностью. Встречается мнение, согласно которому данное государство представляется хрупкой сверхдержавой.

Значительным «тормозящим» фактором выступает для Китая ограниченность ресурсов, а также запаса энергии, реальность возможности инновационного развития, наличие социального неравенства, загрязнение окружающей среды. Одним из важных качеств, характеризующих сверхдержаву, является притягательность того или иного государства для иностранной рабочей силы. Данная страна должна вызывать желание уехать туда, именно там желать работать и развиваться. К сожалению, Китай не отличается такой притягательностью.