Они были подвергнуты (за исключением Аввакума) еще особой казни: ям вырезали языки и отсекли правые руки, чтобы они не могли ни говорить, ни писать в обличение своих гонителей. Более 14-ти лет пробыли они в мучительном заточении - в сырой яме. Но никто из них не поколебался в правоте своей веры. Благочестивый народ чтил этих исповедников как непреоборимых воинов Христовых, как дивных страстотерпцев и мучеников за святую веру. Пустозерск стал святым местом. По настоянию нового патриарха Иоакима пустозерские страдальцы были преданы сожжению на костре. Казнь последовала в пятницу, в день страстей Христовых, 14 апреля 1682 г. Всех их вывели на площадь, где был устроен сруб для сожжения. Бодро и радостно взошли они на костер. Толпа людей, сняв шапки, молча окружила место казни. Подожгли дрова, и костер запылал. Священномученик Аввакум обратился к народу с прощальным словом. Подняв высоко сложенную в двуперстие руку, он провозгласил «Вот будете этим крестом молиться, вовеки не погибнете». Когда мученики сгорели, народ бросился к костру собирать святые кости, чтобы разнести их потом по всей русской земле.
Мучения и казни совершались и в других местах московского государства. За шесть лет до сожжения пустозерских узников были преданы мучительной смерти сотни преподобных отцов и исповедников славной Соловецкой обители. Эта обитель вместе с другими монастырями и скитами русской церкви отказалась принять новые никоновские книги. Соловецкие иноки решили продолжать службу Божию по старым книгам. Они написали государю в течение нескольких лет пять челобитных (прошений), в которых умоляли царя только об одном: разрешить им оставаться в прежней вере. «Плачемся вси со слезами, - писали иноки царю Алексею Михайловичу, - помилуй нас, нищих и сирот, повели, государь, нам быти в той же нашей старой вере, в которой отец твой, государев, и вси благоверные цари и великие князи скончались, и преподобные отцы Соловецкой обители: Зосима, Савватий, Герман и Филипп митрополит, и вси святии отцы угодили Богу». Соловецкие иноки были твердо убеждены, что измена старой вере означала измену Церкви и Самому Богу. Поэтому они соглашались скорее принять мучения, нежели отступить от веры своих предков. Они смело заявили царю: «Лучше нам временною смертью умереть, нежели вечно погибнуть. И если нас предадут огню и мукам или на части рассекут, мы и тогда не изменим апостольскому преданию вовеки».
В ответ на все просьбы и мольбы смиренных иноков царь послал в Соловецкий монастырь военную команду, чтобы силою заставить убогих старцев принять новые книги. Иноки не пустили к себе стрельцов и затворились в обители за толстыми каменными стенами, как в крепости. Царские войска осаждали Соловецкий монастырь в течение восьми лет (с 3668 по 1676 г.). Наконец, в ночь на 22 января 1676 г. стрельцы ворвались в обитель, и началась страшная расправа с жителями монастыря. Было замучено до 400 человек: одних повесили, других порубили на плахах, третьих утопили в проруби. Вся обитель была залита кровью святых страдальцев. Они умирали спокойно и твердо, не просили ни милости, ни пощады. Только 14 человек случайно уцелело. Тела убитых и разрубленных мучеников лежали с полгода неубранными, пока не пришел царский указ - предать их земле. Разгромленная и разграбленная обитель была заселена присланными из Москвы монахами, принявшими новую правительственную веру и новые никоновские книги.
Незадолго до казни соловецких страдальцев были замучены в боровской тюрьме (Калужская обл.) две родных сестры из боярского рода Соковниных, боярыня Феодосия Прокопьевна Морозова и княгиня Евдокия Прокопьевна Урусова. С детства они были окружены почетом, славой, близко стояли к царскому двору и часто там бывали. Но ради истинной веры они презрели и богатство, и почет, и славу мирскую. Они были арестованы и подвергнуты страшным пыткам. По указу царя их сослали в Боровск и посадили здесь в мрачное и сырое подземелье. Сестер-исповедниц томили голодом. Силы их слабели, жизнь медленно угасала. 11 сентября 1675 г. скончалась Евдокия, а 2 ноября, через 51 день,- ее сестра, успевшая еще до ссылки принять иночество с именем Феодоры.
Немало было замучено в то время исповедников старой веры: одних засекли плетьми, других уморили голодом в тюрьмах, третьих предали сожжению.
Собор 1666-1667 годов
В 1666 г. Царь Алексей Михайлович созвал собор для суда над противниками реформы. Первоначально на него прибыли только русские святители, но потом к ним присоединились приехавшие в Москву два восточных патриарха Паисий Александрийский и Макарий Антиохийский. Своими решениями собор практически полностью поддержал действия царя. Патриарх Никон был осужден, сослан в отдалённый монастырь. Вместе с тем все книжные исправления были одобрены. Собор вновь подтвердил прежние постановления: произносить аллилуйя трижды, творить крёстное знамение тремя первыми перстами правой руки, крёстные походы проводить против солнца.
Всех, кто не признавал этих уложений, церковный собор объявил расколоучителями и еретиками. Всех сторонников старой веры осудили по гражданским законам. А по действовавшему тогда закону за преступление против веры полагалась смертная казнь: «Кто возложит хулу на Господа Бога, или Христа Спасителя, или Богородицу, или на Крест честный, или на святых угодников Божиих-то сжечь», - говорилось в Уложении царя Алексея Михайловича. Подлежали смерти и «те, кто не даст совершить литургию или учинит мятеж в храме».
Гонения на старообрядцев
старообрядчество культура христианство
Первоначально всех осуждённых собором ссылали в тяжелейшую ссылку. Но некоторые - Иван Неронов, Феоклист - покаялись и были прощены. Преданного анафеме и лишенного сана протопопа Аввакума отправили Пустозерский острог в низовьях реки Печоры. Туда же был сослан дьякон Фёдор, который вначале покаялся, но затем вернулся к староверию, за что подвергся отрезанию языка и также оказался в заточении. Пустозерский острог стал средоточением старообрядческой мысли. Несмотря на тяжелейшие условия жизни, отсюда велась напряжённая полемика с официальной церковью, вырабатывались догмы отделившегося общества. Послания Аввакума служили опорой страдальцам за старую веру - боярыне Феодосии Морозовой и княгине Евдокии Урусовой.
Глава поборников древнего благочестия, убеждённый в своей правоте, Аввакум так обосновал свои взгляды: «Церковь - православна, а догматы церкви от Никона-еретика искажены новоизданными книгами, которые первым книгам во всём противны, и во всей божественной службе не согласуются. А государь наш царя и великий князь Алексей Михайлович православен, но только простою своею душою принял от Никона книги вредные, думая, что они православные». И даже из Пустозерского подземелья, где он отсидел 15 лет, Аввакум писал царю: «Чем больше ты нас мучишь, тем больше мы тебя любим».
Но в Соловецком монастыре уже задумывались над вопросом: а стоит ли молиться за такого царя? В народе стал подниматься ропот, начались антиправительственные толки.… Ни царь, ни церковь не могли оставить их без внимания. Власть ответила недовольным указами о розыске староверов и о сожжении нераскаявшихся в срубах, если после троекратного повторения вопроса у места казни они не отрекутся от своих взглядов. На Соловках начался открытый бунт староверов. Движение протеста возглавил, по выражению С.М. Соловьева, «богатырь-протопоп» Аввакум. То, что конфликт между реформаторами и их противниками с самого начала принял такой острый и резкий характер, объясняется помимо указанных выше общих причин личным характером вождей двух борющихся партий: Никон и Аввакум были оба люди с сильным характером, с неукротимой энергией, с непоколебимой уверенностью в собственной правоте, с несклонностью и неспособностью к уступкам и компромиссам. Весьма важным источником для истории возникновения раскола и для русской церковной истории вообще является автобиография протопопа Аввакума: «Житие протопопа Аввакума, им самим написанное». Это не только важный памятник церковной истории, но и замечательное литературное произведение, написанное живым и выразительным народным языком Аввакум подвергся жестоким гонениям, ссылке, заточению, пыткам и, наконец, был расстрижен, проклят церковным собором и сожжен на костре.
Правительственные войска осаждали монастырь, и лишь перебежчик открыл ход в неприступную твердыню. Восстание было подавлено.
Чем беспощаднее и суровее были начавшиеся казни, тем большее упорство они вызывали. На смерть за старую веру стали смотреть как на мученический подвиг. И даже искали его. Высоко подняв руку с двуперстным крестным знамением, осуждённые истово говорили окружившему расправы народу: «За сие благочестие стражду, за древлецерковное православие умираю и вас, благочестивые, молю крепко стоять в древлем благочестии» И стояли сами крепко.… Именно «за великие на царский дом хулы» был сожжён в деревянном срубе со своими соузниками и протопоп Аввакум.
Жесточайшие 12 статей государственного указа 1685 г., предписывающие жечь староверов в срубах, казнить смертью перекрещивающих в старую веру, бить кнутом и ссылать тайных сторонников древних обрядов, а также их укрывателей, окончательно показали отношения государства к староверам. Подчиниться они не могли, выход был один - уйти.
Главным убежищем ревнителей древнего благочестия стали северные районы России, тогда ещё совершенно безлюдные. Здесь, в дебрях олонецких лесов, в архангельских ледяных пустынях, появились первые раскольничьи скиты, устроенные выходцами из Москвы и соловецкими беглецами, спасшимися после взятия монастыря царскими войсками. В1694 г. на реке Выг обосновалась поморская община, где видную роль играли братья Денисовы - Андрей и Семён, известные во всём старообрядческом мире. Позднее в этих местах на реек Лексне, появилась женская обитель. Так сложился знаменитый центр древнего благочестия - Выголексинское общежительство.
Другим местом укрытия старообрядцев стала Новгородо-Северская земля. Ещё в 70-е годы XVII в. бежали в эти места из Москвы, спасая свою старую веру, поп Кузьма и его 20 последователей. Здесь, под Стародубом, основали они небольшой скит. Но не прошло и двух десятков лет, как из этого скита выросло 17 слобод. Когда волны государственных преследователей докатились до стародубских беглецов, то многие из них ушли за польскую границу и поселились на острове Ветка, образуемом рукавом реки Сожи. Поселение стало быстро возвышаться и разрастаться: вокруг него также появилось более 14 многолюдных слобод.
Знаменитым местом старообрядчества конца XVII столетия был и Керженец, названный по одноимённой речке. Множество скитов было построено в чернораменских лесах. Здесь велась полемика по догматическим вопросам, к которой присушивался весь старообрядческий мир. Донские и Уральские казаки тоже оказались последовательными сторонниками древнего благочестия.
К концу XVII в. наметились основные направления в старообрядчестве. Впоследствии каждое из них будет иметь свои традиции и богатую историю.
Боярыню Феодосию Морозову и княгиню Евдокию Урусову после пыток на дыбе хотели предать лютой казни — сожжению заживо. В Европе еретиков сжигали на кострах, привязав к столбу, а на Руси — в деревянных срубах, не привязывая, и они там, внутри, метались в огне. Такая же участь ожидала Морозову и Урусову. Но воспротивилась Боярская дума. И царь не осмелился ей перечить. Ведь Алексей — всего лишь второй царь из Романовых, к тому же Романовы — не высшая знать. На Руси исконно было 16 знатнейших родов, представители которых становились потомственными боярами, — Черкасские, Воротынские, Трубецкие, Голицыны, Хованские, Морозовы, Шереметевы, Одоевские, Пронские, Шеины, Салтыковы, Репнины, Прозоровские, Буйносовы, Хилковы и Урусовы. В Смутное время под грамотами о спасении Руси, которые рассылались по всей стране, первой была подпись боярина Морозова.
Так что царь не решился на лютую казнь женщин столь высокородных фамилий.
Не добившись пытками отречения, их увезли в Боровск и там бросили в земляную тюрьму — в глубокую яму, морили голодом.
Они были сестры не только по вере, но и по крови — урожденные Соковнины.
Их страдания и судьбы — в ряду других, многих и многих. Точно такие же и более страшные муки претерпевали десятки и десятки тысяч их сестер и братьев по вере. Однажды даже привычная ко всему Москва поразилась, когда увидела, как ползают, катаются по Красной площади и мычат бессмысленно десятки людей. Это старообрядцам отрезали языки, чтоб не молвили слово свое еретическое.
Попу Лазарю отрезали язык и отрубили руку по запястье.
Диакону Феодору отрезали язык и отрубили руку поперек ладони.
Старцу Епифанию отрезали язык и отрубили четыре пальца.
Руки, ладони, пальцы рубили — чтобы не крестились двуперстием.
Протопоп Аввакум. Поволжская школа иконописи. Конец XVII века
Всем, кого вместе с протопопом Аввакумом сослали в Пустозерск, отрезали языки. Но, видимо, не полностью, потому что они продолжали говорить, пусть и невнятно, — проповедовали из своих зловонных ям! И склоняли стражу на свою сторону. Поэтому всем им вторично отрезали языки. Чтобы замолчали.
Только Аввакуму не рубили пальцев и не резали язык — патриарх Никон и царь Алексей, наверно, жалели его как своего прежнего наперсника, товарища, вместе с которым говорили некогда о старинном благочестии и старинных обрядах.
14 апреля 1682 года Аввакума, Епифания, Лазаря и Феодора сожгли в деревянном срубе. На глазах людей, которые стояли, сняв шапки. Аввакум осенял себя двуперстным крестом и кричал: «Будете этим крестом молиться — вовек не погибнете, а оставите его — городок ваш погибнет, песком занесет. А погибнет городок, настанет и свету конец!»
Епископа Павла Коломенского замучили пытками и сожгли.
Священнику Гавриилу из Нижнего Новгорода отрубили голову.
В Москве старца Авраамия и Исайю Салтыкова сожгли на костре.
Старца Иону разрубили на пять частей.
В Боровске сожгли священника Полиекта и с ним 14 человек.
В Казани сожгли 30 человек.
На Мезени повесили Федора Юродивого и Луку Лаврентьевича.
Сыновей протопопа Аввакума тоже приговорили к повешению. Но они покаялись и были помилованы — их вместе с матерью всего лишь «закопали в землю», то есть посадили в земляную яму.
«Нельзя, чтобы нам не гореть»
С 1676 года начались массовые самосожжения. Их называли — «гари». Когда царские войска подходили к старообрядческим селам, церквам, городам, старообрядцы, чтобы избежать битья батогами, ссылки или смертной казни, пыток с требованием отречения от веры, — сжигали сами себя. Как говорил старец Сергий: «Поистине нельзя, чтобы нам не гореть — некуда больше деться».
Только за десять лет только в одном Пошехонском уезде Ярославской губернии в «гарях» погибло 2000 человек.
В Палеостровском монастыре на Онежском озере сожгли себя 2700 старообрядцев. Это уже 1687 год.
Самосожжения продолжались и в XVIII веке. И даже в XIX веке. Только представьте — жил уже Пушкин, наш солнечный гений, дитя света, а его современники сжигали себя на кострах.
По приблизительной статистике, только за 15 лет с начала «гарей», с 1676 по 1690 год, на Руси сожгли себя заживо более 20 тысяч человек.
Тех, кто покончил самосожжением в XVIII и XIX веках, не считали. Тех, кого забили до смерти батогами, сожгли, повесили, отрубили голову или казнили другим способом по велению власти в XVII и XVIII веках, — не считали.
Главный научный сотрудник Института экономики РАН Никита Кричевский в недавно вышедшей книге «Антискрепа» пишет: «Если хронологически экстраполировать прирост населения, достигнутый в период 1646-1678 годов, на последующий временной этап 1678-1719 годов, то численность населения России к 1719 году могла бы составить не 15,6 млн, а 17,8 млн человек. Таким образом, в 1678-1719 годах общее число жертв Раскола — казненных, замученных, умерших, неродившихся — составило 2,2 млн человек».
Здесь речь не только о прямых жертвах, но и о неродившихся. И все это душегубство вершилось именем православной церкви и государства.
Зачем? Во имя чего?
Патриарх Никон
Мы говорим уже привычные слова: раскол, патриарх Никон, исправление церковных книг, двуперстие, староверы… А за ними — кровь, огонь, пожирающий живых людей, насилие и яростное стремление изничтожить друг друга.
Но что там было помимо ярости и ненависти?
Начнем с того, что патриарх Никон, зачинатель церковной реформы, обернувшейся великим расколом, — сам был старообрядцем. Ничего нового, так издавна заведено в человечестве. И в Европе многие из палачей и яростных истребителей ереси сами были прежде еретиками или детьми и внуками еретиков. В принципе, да, так. Но в данном случае параллели с Европой неправомерны. И катары, и последователи их — альбигойцы, и манихеи все-таки были «еретиками», то есть ниспровергателями канона.
У нас же — наоборот. У нас «старообрядчество» было самым что ни на есть каноном. То есть официальным порядком. На Стоглавом сборе в 1551 году православным было предписано креститься двуперстием, истребить в церковной службе многогласие (пение и чтение одновременно), всячески изничтожать в народе игрища, празднества, одним словом — богохульное скоморошество.
Новые патриархи и новые цари продолжали дело Стоглавого сбора. Патриарх Иоасаф I, царский духовник Стефан Вонифатьев, протопоп московского собора Казанской Божьей Матери Иван Неронов, полностью попавший под их влияние юный царь Алексей и его друг боярин Федор Ртищев — сторонники древнего благочестия. Самый яростный среди них — Никон. Протопоп Аввакум, ставший символом старообрядческого фанатизма, был в их компании на вторых ролях.
А потом все вдруг повернулось на 180 градусов. Никон, став патриархом, начал церковную реформу, отменившую решения Стоглавого собора. То есть, с точки зрения канонов Стоглавого собора, раскольником был Никон. Раскольником была стоявшая за ним официальная церковь. Раскольником был царь Алексей.
Другое дело, что раскольником во все времена объявляли не того, кто отклонялся от той или иной идеологии, а того, кто отклонялся от ее государственного воплощения.
Власть никогда не кается
То, что и в Европе сжигали людей на кострах, — не повод для оправдания наших аутодафе. Европа, хоть и спустя века, признавала вину. Вспомним покаяние Римской католической церкви за крестовые походы, инквизицию, Варфоломеевскую ночь, антисемитизм церкви, «за зло, содеянное братьям из других конфессий», вспомним реабилитацию Джордано Бруно, Галилео Галилея, Савонаролы, Яна Гуса, Мартина Лютера…
Мы, похоже, и через века ничему не учимся и уж тем более ни в чем не раскаиваемся.
Конечно, время смягчало сердца. Были попытки создания единой церкви, старообрядцы даже соглашались на это. Но ничего не получилось.
В 1929 году Московская патриархия признала гонения на старообрядцев, как бы это сказать, — неправомерными. В специальном документе «Деяние» написано: богослужебные книги старообрядцев «признаем православными», двуперстие и другие каноны старообрядчества — «благостными и спасительными». А «порицательные выражения» и «клятвенные запреты», то есть проклятия церкви — «отвергаем и яко небывше вменяем».
По поводу «яко небывше» покойный Николай Николаевич Покровский — академик, исследователь истории старообрядчества — говорил мне в беседе за чаем еще в советские времена: «Это все равно как сегодняшнее правительство объявило бы 6 лет моего срока на политзоне в Дубровлаге — яко небывше».
Старообрядцев возмущает, что кровавые гонения, сожжение людей названы официальной церковью всего лишь «порицательными выражениями». У них было и осталось одно главное требование — покаяние Русской православной церкви на Поместном соборе. Но церковь, подтвердив формулировки «Деяния» на Поместных соборах 1971 и 1988 годов, покаяние отвергает.
И это тоже наша, российская историческая, политическая, общественная реальность и традиция — власть никогда не кается. (Церковь в данном случае — та же власть.) Репрессии сталинских времен определили как «последствия культа личности». До сих пор не мытьем, так катаньем пытаются замолчать и даже оправдать неслыханные преступления, невиданные жертвы. В этом стремлении сходятся и нынешние руководители компартии, и нынешняя власть, якобы проклинаемая нынешними коммунистами.
«Вся эта неистовая трата духовной энергии и религиозного героизма не может не вызвать в нас великого сожаления», — писал А.В. Карташев, крупнейший исследователь истории Русской церкви. Некоторые историки считают церковный раскол источником всех последующих бед России, уподобляя случившееся едва ли не самосожжению страны. Наверное, это преувеличение. Но вина церкви безусловна. Ведь не сам народ зашел в «ересь» — туда его завели церковные иерархи. Более того, вина их неизмерима, ведь они — пастыри. Но потом патриарх Никон и царь Алексей вдруг развернулись на 180 градусов, объявили себя реформаторами, а своих прежних единоверцев — еретиками.
Наконец, куда торопились? Зачем лютовали? Если власть — и церковная, и светская — в ваших руках, зачем казнить? Но нет. Всех, кто думает иначе, надо заставить думать, как велено! Насилие — как решение всех проблем. А насилие — особенно в вопросах веры — калечит народ и страну, остается и саднит через века. И это уже не вина, а беда. Беда церкви, общества, государства. Да, насилие — всемирно. Но мы ведем разговор не о мировой истории, а о русской доле и русской судьбе. О том, что насилие и жестокость — заданный зловещий пунктир русской жизни.
«Всех перепластал бы в один день…»
А теперь я разверну ход рассуждений на 180 градусов.
Старообрядцы стали бы большой бедой для Руси, России. Трудно такое говорить при общем сочувственном отношении к ним. Симпатии всегда на стороне мучеников. Но… Прошло много времени. Попробуем анализировать спокойно. Посмотрим, в каком направлении шла Русь во главе с патриархами-старообрядцами и царями-старообрядцами.
Патриарх Филарет в 1627 году запретил ряженье, колядованье и обрядовые языческие игры. Патриарх Иосиф велел бороться нещадно со скоморохами. Царь Алексей в грамоте 1648 года запретил все игрища, увеселения: медведей не водить, не петь, не плясать, на качелях не качаться, домры, сурны, гудки и гусли сжечь, а кто ослушается — бить батогами. На Руси железной рукой вводилась аскеза.
Это были фанатики. Они называли себя «воины Христовы». Скоморохов, художников, танцоров, певцов, поэтов — всех бы сожгли. Пушкина бы не было — уверяю вас.
Русь, более чем вероятно, стала бы православным подобием исламского государства. К тому же старообрядцы были пожестче мусульманских ортодоксов. Видимо, Никон и царь Алексей вовремя поняли, куда они сами же ведут страну. Спохватились и резко повернули руль.
Да, Никон, а особенно его преемники, патриарх Иоасаф II и патриарх Иоаким, расправились со староверами с истинно старообрядческой неумолимостью.
Хотя были и попытки убеждения, переубеждения. Но они заранее обрекались на провал при общей нетерпимости обеих сторон. Вот пример. Летом 1682 года в Грановитой палате Кремля состоялся диспут. От официальной церкви — Афанасий, епископ Холмогорский. От старообрядцев — суздальский протопоп Никита Добрынин. Афанасий, искушенный в книжном знании человек, легко разбил все аргументы Никиты. Не найдя слов для достойного ответа, Никита разъярился, прыгнул на Афанасия и… задушил его. На глазах у всех убил человека, священника, слугу Божьего.
Как отреагировали старообрядцы? Они прошли по Москве торжествующей толпой, поднимая руки с двуперстием и крича: «Тако слагайте! Победихом!» Переубедить их было невозможно. Только ждать. Десятилетиями. Но церковь и власть решили: раз нельзя переубедить — надо заставить или уничтожить. И началась война на истребление. Официальная церковь и власть совершили преступление, убивая русских людей за веру.
В то же время нельзя не думать (а об этом как раз мы и не думаем), что в случае победы старообрядцев крови, жестокости и насилия было бы, вероятно, больше. Вот что писал Аввакум: «Всех что собак перепластал бы в один день. Сперва Никона — собаку рассек бы начетверо, а потом и никониан…»
Да, это писал человек, доведенный до крайности, в состоянии ожесточения всех человеческих сил. Но и общий настрой старообрядцев был именно таким. Победи староверы — никому не дали бы послабления. Ни в чем. Ни в вере, ни в быту. Вот почему я считаю, что кровавая победа никонианской, государственной церкви стала меньшим злом. Никонианская церковь все-таки снисходительна к слабостям человеческим. С ней можно было жить. А старообрядцы могли превратить Русь в государство с законами нетерпимей шариата.
И в завершение — современный сюжет. Из документального фильма Александра Клюшкина и Татьяны Малаховой «Алтайские кержаки», телеканал «Культура», 2006 год. Фильм сделан благожелательно, тепло, с полным вниманием и уважением. Есть там почти финальная сцена. За прялкой сидит парень лет восемнадцати, зовут — Александр. На Заячьей заимке, где он живет, десяток дворов, электричества и телевизора нет (их наличие — грех). Правда, транзисторные радиоприемники и магнитофоны у молодежи есть. Старики осуждают, но не очень сурово. Батареек-то все равно нет. Александр сделал из прялки динамо-машину. Прядет, крутит колесо, и прялка дает электричество для лампочки над станком и для транзисторного магнитофона. Вечерами он работает на прялке с электрическим освещением и музыкой. В школе никогда не учился, об электрических законах и прочем не знает. Сам додумался, сам сделал. Прялка-электростанция! Несбывшийся Кулибин и Ломоносов.
В мае 2017 года президент Путин приехал в Рогожскую слободу — исконный центр староверов в Москве, сейчас известный еще и как историко-архитектурный ансамбль «Рогожская слобода». «Впервые за историю старообрядчества, за 350 лет, глава русского государства посещает старообрядческий духовный центр», — сказал предстоятель Русской православной старообрядческой церкви митрополит Корнилий.
Такие визиты в определенных кругах расцениваются как «сигнал». Пора мириться? 350 лет прошло…
Сергей Баймухаметов —
специально для «Новой»
Староверы - так именуют себя христиане, отошедшие от православной церкви во время реформ патриарха Никона. Их также называют раскольниками или старообрядцами, а некоторые историки именуют их православными протестантами. Всеми этими терминами обозначаются одни и те же люди. Понятие «раскольник» применялось сторонниками новой веры и носило негативный характер. «Старообрядцы» - это термин, введенный в употребление светскими авторами в XIX веке.
Старообрядцы до сих пор ведут летоисчисление по-старому: в сентябре 2015 года наступил 7524 год.
Раскол в Русской православной церкви инициировал в 1650-е годы царь Алексей Михайлович (второй из династии Романовых). Он вынашивал амбициозные планы объединения всего православного мира вокруг Москвы. Начальным шагом в этом направлении Алексею представлялось сведение символов веры к единому образцу. Дело в том, что к XVII веку греческая церковь, давшая Руси православие, некоторыми обрядами стала отличаться от русской.
Тогдашний патриарх Никон пригласил в Москву греческих ученых, которые должны были выявить отличия в исполнении религиозных ритуалов. Ученые пришли к выводу, что РПЦ за несколько веков отошла от византийских канонов. Для приведения обрядов в единство Никон ввел ряд изменений: креститься не двумя, а тремя перстами, после молитвы поклонов класть не 17, а 4, имя «Исус» писать с двумя «и», крестный ход проводить не по солнцу, а наоборот и т.д. В 1666 году происходит Собор, который постановляет все нововведения Никона соблюдать как истинные.
Это вызвало многочисленные церковные протесты, а в некоторых случаях - смуты. В числе первых отказались подчиняться Никону монахи Соловецкого монастыря. Мятежников публично сжигают на кострах и казнят через повешение. Народ, не согласный с нововведениями, но напуганный казнями, разбежался по России. Сначала «раскольники», как их стали называть никоновские адепты, скрывались в подмосковных лесах, а затем ушли на восток - на Урал, в Сибирь. Так возникло старообрядчество.
Подавление бунта, причиной которого были всего лишь формальные изменения религиозных обрядов, оказалось неадекватно жестоким. Пойманных распространителей старой веры приказано пытать и сжигать заживо. Тех, кто сохраняет веру или оказывает старообрядцам минимальную помощь, приказано выявлять и нещадно пороть. Старообрядцы оказываются полностью вне закона: им запрещено занимать государственную или общественную должность, быть свидетелями на суде и т.д.
Беглецы-отшельники устраивали свои скиты - уединенные жилища в глухих, труднодоступных местах. На территории Урала известно множество скитов на островах, в непроходимых болотах, в горах, в лесных дебрях и т.п. Долгие годы староверы скрывались в Веселых горах на Среднем Урале. Передвижение по ним затруднено из-за буреломов, завалов и обширных заболоченных участков у основания гор. Хребет имеет замысловатую орографию, затрудняющую ориентирование. Места, несмотря на относительную близость населенных пунктов, очень глухие. С XVII в. здесь стали тайно селиться в скитах беглые староверы-раскольники. За 200 лет обрели своих почитаемых в народе подвижников и святые места - могилы старцев.
Таких могил было несколько десятков, но особо почитались четыре: иноков-схимников Гермона, Максима, Григория и Павла. Могила старца Павла, одного из старообрядческих проповедников-наставников, находится у подошвы Старик-Камня. К могилам старцев вели тайные дороги из Верхне- и Нижнетагильских заводов, Невьянска, Черноисточинска, Староуткинска. Только в 1905 г. прекратились гонения на раскольников, и святыни «легализовались». Были прорублены новые дороги, на могиле отца Павла установили мраморный памятник, определилось время поминовений, а земля под могилами передана в вечное владение Верхнетагильскому старообрядческому обществу. Началось массовое паломничество раскольников с молебнами на могилах, первый день которых назывался Днем радостной встречи, а последний - Днем грустного расставания. После 1917 г. от могил не осталось и следа, дорог к ним не найти.
До сих пор сохранились скиты староверов на обширном Бахметском болоте в Тугулымском районе. В центральной части труднопроходимого болота есть несколько сухих островов, покрытых сосновыми борами и вересковыми пустошами. Среди них - Авраамов остров, названный в честь старца Авраамия (Алексея Ивановича Венгерского, 1635–1710 гг.) - предводителя сибирских старообрядцев, бежавших на восток от никоновских реформ и обосновавшихся на зауральских болотах. До настоящего времени почитается Авраамов Камень - святое для старообрядцев место.
Множество старообрядческих объектов расположено на острове Веры, что приютился у девственного западного берега озера Тургояк. Это землянки островитян, молельня с каменным крестом на берегу озера, староверческое кладбище. Архитектор Филянский, описавший остров во время его посещения в 1909 году, рассказывает, что вокруг молельни прямо на деревьях были развешены деревянные иконы. Археологи пытаются восстановить развалины этих сооружений.
12 ЛЕТ СВОБОДЫ
Особое распространение старообрядчество обретает на Урале с развитием здесь промышленности. Демидовы и другие заводчики, вопреки верховной царской власти, всячески поощряют старообрядцев, скрывают их от властей и даже наделяют их высокими должностями. Заводчикам нужна прибыль, на поповские догмы им наплевать, а все староверы - добросовестные работники. То, что с трудом дается другим, ими соблюдается без труда. Губить себя водкой и курить им не позволяет вера. Старообрядцы легко делали карьеру, становясь мастерами и управляющими. Уральские заводы становятся оплотом старообрядчества.
В 1905 году здравый смысл наконец возобладал - и царский указ отменил запрет «раскольникам» (как их называли почти 250 лет) занимать государственные должности и разрешил «старообрядцам» (название из нового царского указа) открыто создавать свои приходы и отправлять религиозные требы.
«В начале ХХ в. староверами на Печоре заселены целые деревни. Они имели свои иконы (в большинстве - медные), которые помещали не в красном углу, а около печки или за перегородкой. Старая вера запрещала им курить, пить вино, ругаться, носить европейскую одежду. Каждый «верный» имел свою посуду - кружку, ложку и миску, с которой никогда не расставался; гостям свою посуду не давали. Женщины носили одежду темного цвета. Самые фанатичные печорские раскольники не ели картофеля, «заморских» овощей, вместо керосина пользовались лучиной. Церквей и молельных домов старообрядцы не имели, для богослужения выбирались жилые помещения. Одновременно со староверами в деревнях жили и православные. Столкновения на религиозной почве между ними случались редко».
Многие отмечают некоторую осторожность, молчаливость и недоверчивость староверов, они не особенно гостеприимны. В одежде предпочитались древние типы: для мужчин - рубаха-косоворотка с воротником-стойкой и штаны-порты. Основу женской одежды составлял комплекс из рубахи с сарафаном. И мужская, и женская одежда обязательно подпоясывалась.
Вплоть до 1950-х годов в среде старообрядцев сохранялись запреты на употребление ряда продуктов, среди которых - чай, картофель, конина, чеснок, зайчатина. «Когда Исуса Христа распинали, его раны мазали чесноком, чтобы больнее было. Потому и грех употреблять чеснок». Продукты, приобретаемые от нестарообрядцев, следовало подвергнуть определенным процедурам «очищения». Мука, мясо «очищались» в процессе приготовления - «проходя через огонь». Сливочное масло три раза погружали, читая Исусову молитву, в проточную воду.
Перед Революцией 1917 года старообрядцы составляли 1/10 часть всего православного населения в России (и надо отметить, далеко не худшую его часть). Но в 1917 г. «золотой век» истории старообрядчества, продлившийся 12 лет, закончился! Спасаясь от «безбожной власти», первая волна уральских старообрядцев снова, как и во времена Никона, подалась глубже в леса и дальше в Сибирь.
СНОВА В ЛЕСА!
Борьба с христианской верой вообще и со старообрядчеством в частности после Революции 1917 года приобрела самые жестокие формы. К началу ХХ века на территории только Пермского края насчитывалось почти 100 старообрядческих приходов. Через 60 лет их осталось два. Старообрядцы пострадали в 1922–1923 гг. из-за массового принятия под давлением партийных активистов решений о закрытии моленных домов. Священников расстреливают или ссылают. Большинство старообрядцев имеют крепкие семейные крестьянские хозяйства. Они автономны, самостоятельны и не зависят от партийных директив, а с этим власть не может смириться никогда! Старообрядцы объявляются кулаками и репрессируются. В течение 1920-х гг. не ослабевал поток старообрядцев-переселенцев на восток. Наиболее дерзкие уходили в североуральские леса.
Убегавшие от репрессий расселялись по берегам небольших речек таким образом, чтобы не быть увиденными при движении по крупной реке. Раскольники Эбельиза скрывались в правых притоках Илыча, в 2–4 км от устьев. Они строили избы, вырубали участки леса и распахивали их для посевов. Естественные горные луга использовались как кормовища. Основное занятие староверов - рыболовство, охота, домашний скот, огород. Общение с внешним миром сводилось к минимуму. Через надежных людей они выменивали охотничьи трофеи на патроны и спички.
Здесь образовались небольшие деревеньки по 3–5 домов, где старообрядцы вели хозяйство, молились. Жили чаще семейными кланами. Об этом свидетельствует распространение однородных фамилий в этих местах - Мезенцевы, Поповы, Собянины... Позднее, когда началась коллективизация, старообрядцы, не желая вступать в колхозы, покидали свои деревни, уходили еще дальше в лес.
«Несколько десятков лет назад по берегам Шежима, да и во многих других глухих районах верхней Печоры и ее притоков - Подчерья, Илыча и Щугора - находилось довольно много скитов старообрядцев. В заброшенных избушках до наших дней сохранились предметы быта, охоты и старинные рукописные книги. Научные сотрудники Литературного музея Ленинграда обнаружили в одной из таких избушек библиотеку старинных книг (более 200 штук). Существует легенда, что редчайшие древние рукописи спрятаны в глухих лесах в лиственных колодах, залитых воском».
Священным занятием староверов являлось переписывание книг. Вплоть до середины XX века для письма старообрядцы использовали гусиные перья, а для орнаментальной росписи создаваемых ими рукописей - натуральные краски. Важнейшим делом книжников в скитах было обновление и переписывание старообрядческих рукописей и печатных книг. Именно русскому старообрядчеству во многом обязана российская филологическая наука за сохранение древнейших списков памятников допетровской литературы.
Непростая судьба ждала скитников, оставшихся на Урале. Их выявляли и судили за уклонение от общественно полезного труда и воинской повинности. Большую группу староверов «обезвредили» в 1936 г. Несколько десятков скитников были выслежены, арестованы и обвинены по 58-й статье «за деятельность, направленную к свержению советской власти».
«Из Сарьюдина ушел с семьей Мезенцев Иван Петрович. Ушли на Косью, где основали свой скит и жили. Их долго искали в лесу. Даже самолетом искали. Через 2–3 года нашли, арестовали. Посадили».
Рассказ Анны Ивановны Поповой, 1927 г.р.: «Мать однажды родила двойню, а у староверов это считалось большим грехом. Ее заставили окунуться в ледяной воде несколько раз, так она должна была очиститься от греха. Но после этого она слегла и вскоре умерла. Тогда отец взял в жены другую женщину из Скаляпа, и она уговорила его уйти в лес, а детей оставили в деревне. Ушли они далеко в верховья Косью, километров на 40 вверх по течению, под самое подножье Эбельиза. Там скит и поставили. Но их нашли, арестовали и затем расстреляли».
Документы расследований показывают, что все дела «контрреволюционных старообрядческих организаций» на Урале, так называемых «Группы воинствующих христиан» и «Братства русской правды», были выдуманы самими следователями НКВД. В материалах следствия содержатся некие доносы чекистской агентуры о том, что подсудимые, не согласные с советской властью, занимались распространением листовок, проведением диверсий, созданием сети подпольных организаций и т.д. Любому здравомыслящему человеку ясно, что ничем подобным старообрядцы, обитавшие в глухих и абсолютно не населенных горах Урала, никогда не занимались.
В настоящее время остатки скитов обнаружить затруднительно. Тем не менее в среднем течении ручья Валганъёль встречаются характерные холмики, поросшие бурьяном, а в долине Косью участники поисковых экспедиций 2000–2001 гг. обнаружили сохранившуюся избу.
«Мы решили попытаться найти человека, который знает, где находится какой-либо скит, и согласится нас к нему проводить. Нашим проводником любезно согласился быть работник кордона Иван Собянин. С его помощью, преодолев большие препятствия, пройдя немалое количество километров сначала по реке Косью, затем в сторону от нее, мы, наконец, вышли к скиту. Им оказалась небольшая избушка, аккуратно срубленная из ели. Избушка в 10 венцов, чуть выше человеческого роста с крышей, которая была покрыта большими кусками бересты, переплетенными ивовыми прутьями. На крыше для тепла был насыпан толстый слой земли высотой до 25 см. Дом срублен «в чашку». С одной стороны у избушки было маленькое оконце, вероятно, для выхода дыма, так как избушка топилась по-черному. Дверь избушки выходила на небольшое озерцо (вернее, на карстовую западину) диаметром не более 3 м, достаточно глубокое. Еще одно окно, большего размера, располагалось на противоположной стороне от маленького оконца. Его, как утверждал проводник, раньше не было. Это уже позднее охотники его прорубили. Внутри избушки все завалилось, нашли остатки некоторых нехитрых хозяйственных принадлежностей: деревянные крючки, ступку, лопату, стульчик и т.д. Рядом с избушкой нами обнаружены следы каких-то строений, полностью завалившихся, заросших мхом и покрытых слоем земли. Они находились на расстоянии 10–15 шагов от избушки. Но особенно наше внимание привлекли непонятные строения, расположенные перед дверью, в 3–5 шагах. Между избушкой и озерцом. Сложилось впечатление, что это были надгробия - полусгнившие бревенчатые домовины деревянного 2–3-венечного сруба, характерные для погребального обряда на Илыче. На могиле ставится в ноги восьмиконечный крест, вершину которого венчает двускатная крыша. Этих домовин было три…»
МЕСТЬ ОТВЕРГНУТОГО ПАРТИЙЦА
Оставшиеся нетронутыми староверы просуществовали на необъятных просторах Урала до 1952 года. Свыше 30 (!) лет они вели автономное существование в жестких климатических условиях. Во время войны часть женщин с детьми под видом переселенцев вернулись в илычские деревни. В некоторых скитах проживали в основном мужчины. Они иногда выбирались в деревни. Особенно практиковалось участие в сенокосе. Мужчины, облаченные в темную женскую одежду, косили траву, не вызывая никаких подозрений.
На беду староверов, в тот год в район по каким-то партийным делам прибыл представитель Троицко-Печорского обкома партии. Его внимание привлекло непропорционально большое количество женщин в глухих лесных деревнях. Возможно, он и не обратил бы на это внимания - мужчин после войны везде было немного. Скорее всего, какая-то деревенская жительница (а может быть, и несколько) отвергла его знаки внимания. Это разозлило партийца, и он, придравшись к какой-то мелочи, написал докладную.
На разбирательство был послан старший лейтенант НКВД Курдюмов из Троицко-Печорска. Именно он позже обратил внимание на любопытный факт: примерно в одно время в деревнях, почти лишенных мужского населения, дружно родились дети. Это и натолкнуло старшего лейтенанта на подозрения. Под видом молодой учительницы в район прибыла агент-провокатор, она вошла в доверие к местным жителям - и дело скрывающихся староверов вскоре было раскрыто. Пошли аресты и обвинения по статьям об уклонении от воинской обязанности и трудовой деятельности (тунеядство - вот уж ирония судьбы! - трудно представить себе более трудолюбивых людей, умудряющихся годами автономно жить в суровых условиях Северного Урала). Около полутора десятков эбельизских староверов было осуждено на разные сроки. Отбыв их, они все вернулись в печорские деревни. Их потомки живут там и поныне.
Жилища арестованных староверов были преимущественно заброшены, частично разграблены браконьерами и «освоены» охотниками, но, тем не менее, многое из оставшегося в избах обнаружили в 1959 году участники экспедиции Института русской литературы. Ими были найдены костюмы, иконы, складни, расписные доски к намогильным крестам и - главное, для чего снаряжалась экспедиция, - рукописные книги. Некоторые рукописи были запаяны воском в герметичных берестяных тубах и спрятаны в лиственных колодах. Несомненно, они сохранились до настоящего времени и прячутся где-то на склонах Эбельиза.
В 1971 году официальная церковь сняла со старообрядцев проклятье, которое наложила на них при расколе. Так спустя 305 лет старая вера была реабилитирована.
В литературе в основном рассматриваются общины старообрядцев, живущие в населенных пунктах, информации же по скитам практически нет. Это объяснимо, поскольку большинство их являлись тайными и не были широко известны даже в период их существования.
Предпринятые меры не привели к полному истреблению старообрядцев. Кто-то перешёл в Синодальную церковь, кто-то был казнён или умер в тюрьме, значительная часть рассеялась по окраинам России и выехала за её пределы. В 1702 году Петр I при возвращении из Архангельска решил посетить Выг (большое старообрядческое поселение на окраине империи).
Старообрядцы приготовились к бегству и к огненной смерти, но царь не тронул их, а пообещал выговцам конфессиональную автономию. Академик Панченко высказывает мнение, что эти идеи вызваны тем, что Петр посетил Западную Европу, а в его окружении было немало протестантов, на идеи которых он опирался и которые потерпели подобные гонения от католической инквизиции в Европе.
Петр I решил позволить существовать старообрядцам в государстве, но возложить на них дополнительные налоги и начать борьбу против старого обряда с помощью фальсификаций. С этой целью 8 (19) февраля 1716 года Петр издал «Указ, именный, объявленный из сената - о хождении на исповедь повсягодно, о штрафе за неисполнение сего правила, и о положении на раскольников двойного оклада [налога]».
Кроме того, старообрядцы, в силу религиозных убеждений, были вынуждены платить налог на бороду, который взимался с 16 (27) января 1705 года. 18 (29) февраля 1716 года царь издал новый указ, согласно которому со старообрядцев: вдов и незамужних женщин (девок) стали брать обычный налог.
Согласно указу Петра от 6 (17) апреля 1722 года старообрядцы должны были платить по 50 рублей в год за бороду, и они не имели права носить никакой другой одежды, кроме как: зипун со стоячим клееным козырем (воротником), ферези и однорядку с лежачим ожерельем. Воротник должен быть обязательно красного цвета - из красного сукна, а само платье нельзя носить красного цвета.
Запрет на все русское. С этого времени русским считался только тот, кто верил не в Бога, а в Святую Церковь
Если кто из старообрядцев появлялся в другой одежде, то с того брали штраф - 50 рублей. В 1724 году, 13 ноября Петр издал указ, по просьбе архиепископа Нижегородского Питирима, о том, чтобы выдавать старообрядцам медные знаки, которые старообрядцы были обязаны нашивать на свою одежду и их носить (как евреи в нацистской Германии носили жёлтую звезду). Женщины-старообрядки, согласно этому указу, были обязаны носить платья опашни и шапки с рогами.
При этом нужно отметить, что всем остальным жителям городов, согласно указам от 17 (28) декабря 1713 года и от 29 декабря 1714 (9 января 1715) года, было запрещено носить бороды, носить русскую одежду и торговать национальной русской одеждой и сапогами (торговать можно было только одеждой немецкого образца). Ослушников били кнутом и отправляли на каторгу.
В начале XVIII века для борьбы со старым обрядом создаются в Святейшем синоде подложные «древние» рукописи: Соборное деяние на Мартина Армянина и так называемый Феогностов Требник, которые активным образом будут использовать синодальные миссионеры на протяжении более 200 лет, с XVIII века до 1917 года.
Насильное крещение, запрет на двоеперстие и лишение гражданских прав
Гонения против старообрядцев не прекратились и после отмены . Царь Петр для взимания налогов проводил несколько переписей населения. Те старообрядцы, которые готовы были платить двойной оклад (налог) и прошли перепись, стали называться «записные старообрядцы» (официально: «записные раскольники»). Те же, которые уклонились от переписи стали называться «незаписные старообрядцы» (официально: «незаписные раскольники») и оказались на нелегальном положении.
15 (26) мая 1722 года издается от имени Синода Закон «О распоряжениях по обращению раскольников к православной церкве». Согласно этому закону при переходе в новообрядчество старообрядцев, крещенных старообрядцами надо крестить вновь. Монахов вновь постригать. Детей у записных раскольников (старообрядцев) надо крестить насильно в новообрядческих церквах. Те старообрядцы, которые повинуются во всем церкви, но крестятся двумя перстами, считаются вне церкви - раскольниками.
Те, «Которые хотя святей церкви и повинуются и все церковные таинства приемлют, а крест на себе изображают двема персты, а не троеперстным сложением, кои с противным мудрованием, и которые по невежеству но от упорства то творят, обоих писать в раскол не взирая ни на что».
Свидетельства раскольников (старообрядцев) приравниваются к свидетельствам еретиков и не принимаются в судах, как церковных так и гражданских. Родителям старообрядцев запрещено своих детей учить двоеперстию под страхом жестокого наказания (которому подвергались учителя раскольников).
Последнее означало, что если родители-старообрядцы учили своих собственных детей креститься двоеперстно, то их приравнивали к раскольничьим учителям и отправляли под караулом (охраною) для суда над ними в Святейший Синод согласно 10 пункту рассматриваемого закона.
Все это беззаконие, истребление всего русского, творилось в нашей стране. Эти исторические сведения есть в открытых источниках, но об этом не принято говорить. РПЦ в лице Патриарха Кирилла говорит нам во всеуслышание, что до крещения русские люди были варварами и практически дикими людьми.
Мы должны все это осмыслить, принять и сделать выводы, как нам жить дальше. Нужно открыто сказать, что Патриарх лжет! На Руси было повсемесное Православие.
Литература:
Л.Н.Гумилев «От Руси до России» http://www.bibliotekar.ru/gumilev-lev/65.htm
С. А.Зеньковский «Русское Старообрядчество. Церковь и Москва в годы междуцарствия»
http://www.sedmitza.ru/lib/text/439568/
Ф. Е. Мельников. «Краткая история древлеправославной (старообрядческой) Церкви» http://www.krotov.info/history/17/staroobr/melnikov.html
А.И. Солженицын (из послания Третьему Собору Зарубежной Русской Церкви) http://rus-vera.ru/arts/arts25.html
По материалам статьи https://ru.wikipedia.org/wiki/%C2%AB%D0%94%D0%B2%D0%B5%D0%BD%D0%B0%D0%B4%D1%86%D0%B0%D1%82%D1%8C_%D1%81%D1%82%D0%B0%D1%82%D0%B5%D0%B9%C2%BB_%D1%86%D0%B0%D1%80%D0%B5%D0%B2%D0%BD%D1%8B_%D0%A1%D0%BE%D1%84%D1%8C%D0%B8
Загрузка...