…На вокзале Паддингтон – огромная гора плюшевых мишек. Большие, средние, маленькие, очень маленькие и очень большие, а рядом с ними – улыбчивый продавец-индус. Плюшевый мишка есть у каждого английского ребенка, хоть раз побывавшего в Лондоне.
Я беру одного мишку, чтобы отвезти в Россию знакомому русскому мальчику. «Вы из России?» – спрашивает меня веселый индус. – «Отвезите его в Москву! Медведь будет там чувствовать себя как дома! Здесь для него жарковато!» В Лондоне – жара, дети и молодёжь купаются в фонтанах на Трафальгарской площади и в Кенсингтон Гарденс…
Как ему объяснить, что в Москве темно от дыма (о, это лето 2010!). Боюсь, там медвежонку тоже будет жарковато. Впрочем, все равно он поедет со мной в Питер. И я соглашаюсь с весёлым индусом, вспомнив мудрого медведя Балу, наставника Маугли.
Плюшевый мишка – неизменный атрибут детских игр, верный друг детства всех повзрослевших детей – от Лондона до Камчатки, от Москвы до Нью-Йорка. Медведь на гербе русских и европейских городов – уже не забавный плюшевый, а полный достоинства и, пожалуй, страшный в своей силе зверь, не уступающий ни льву, ни орлу.
Когда-то в Европе, которую ещё не называли Европой, жили человек и медведь. Человек был охотником эпохи палеолита – но он ходил на охоту не только за пищей. Порою он ходил на священную охоту – не ради пищи, а ради встречи с богом, являющегося в своей мощи. Это была охота на медведя – страшного пещерного медведя, с которой охотник мог и не вернуться. Но сохранится ли душа человека, встретившегося с Богом живым?
Для палеолитического охотника иерофанией Бога Живого, Бога Крепкого, Бога, Которого он знал из своего религиозного опыта, был медведь. Он был страшной иконой божества. Медведь всегда был рядом с человеком – в своей смертоносности, в своей устрашающей мощи. Он выбирал себе такие же сухие и удобные пещеры, как и человек. Он мог встретиться на его пути неожиданно – и тогда человек и медведь сходились в битве, исходом которой была смерть одного из них.
Мясо медведя вкушалось на священной трапезе и не ради утоления голода. Его череп и берцовые кости хранились с черепами и берцовыми костями умерших людей в особых святилищах – они были священны и после смерти, полные силой божественной в глазах древнего человека.
Прошли тысячелетия… Человек узнал тайну зерна, умирающего в земле и восстающего из него. Тайна священной охоты сменилась тайной хлеба. Пещерные медведи вымерли, но их наследники – медведи бурые – по-прежнему вызывали благоговейный трепет. Их не называли по имени, табуированному из древнего суеверия, только описывая как «ведающий мед» – «мед-ведь». Возможно, древним корнем, обозначавшим медведя, был «бр», сохранившийся как в русском слове «берлога», так и в словах германских языков – bear, baer , дав имя столицы Германии – Берлину.
Вера сменилась суеверием, священный трепет древнего охотника – мелким языческим культом, в котором ручного медведя со спиленными зубами убивали после истязания, ожидая от этого по законам магии всех благ от духов или богов, ибо Истинный Бог был уже напрочь забыт.
Медведь постепенно стал узником и посмешищем – его водили на цепи скоморохи и цыгане, его заставляли выделывать всякие «штуки» на потеху досужей толпе, словно мстя за тысячелетнее поклонение ему как иконе Бога. Он стал просто зверем, попавшим в жестокие руки людей.
Брэм писал о медведе: «он… отличается рыцарским характером, чуждым всякого коварства и лжи. Не умея лукавить, он добивается своего открытой силой и не прибегает к бесполезной жестокости, подобно волкам». Цепной медведь, поруганный и униженный, позволял недоброму и трусливому человеку чувствовать себя смелым и сильным, почти богом. Впрочем, человек чаще унижал не зверя-медведя, а человека и брата своего, с легкостью и удовольствием.
Человек и медведь снова разделили между собой – не пещеру, а участь в жестоком человеческом мире, горечь в удалении от Бога, горечь страдания. И медведь стал просто тварью, страдающей и мучающейся… Мальчик в рассказе Драгунского пожалел плюшевого мишку, своего друга детства, став подростком – и медвежонок не превратился в боксерскую грушу для набирающего силу бывшего дитяти.
«Ибо тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих, потому что тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее, в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих.
Ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне; и не только она, но и мы сами, имея начаток Духа, и мы в себе стенаем, ожидая усыновления, искупления тела нашего.
Ибо мы спасены в надежде. Надежда же, когда видит, не есть надежда; ибо если кто видит, то чего ему и надеяться?
Но когда надеемся того, чего не видим, тогда ожидаем в терпении.
Также и Дух подкрепляет нас в немощах наших; ибо мы не знаем, о чем молиться, как должно, но Сам Дух ходатайствует за нас воздыханиями неизреченными.
Испытующий же сердца знает, какая мысль у Духа, потому что Он ходатайствует за святых по воле Божией.
Притом знаем, что любящим Бога, призванным по Его изволению, все содействует ко благу.
Ибо кого Он предузнал, тем и предопределил быть подобными образу Сына Своего, дабы Он был первородным между многими братиями.
А кого Он предопределил, тех и призвал, а кого призвал, тех и оправдал; а кого оправдал, тех и прославил.
Что же сказать на это? Если Бог за нас, кто против нас?»
(Рим. 19-31)
Что ж, только человеку, а не медведю дано стать иконой Христа Бога – даже более, чем иконой, стать братом, «сотелесником» Христа, причастником Его Божества и вместе со Христом обрадовать всё творение Божие. И такое возрастание во Христе возможно лишь в Духе Святом Божием, Которого познал и в Котором познал Христа преподобный Серафим.
Ушедший друг с разбойником в раю,
Я к ним иду тропой небесной сада,
И прежние деревья узнаю,
И луч, где веет вечная прохлада.
Мне лев подставил золотой хребет:
«Погладь меня! Я тоже тварь земная,
И травы мне годятся на обед».
А рядом с ним пасется лань ручная.
Такой мне сон приснился в этот день
Бессмертного преодоленья гроба.
Пускай лежит вчерашней ночи тень,
Пускай в сердцах отчаянье и злоба.
Но есть черта - к ней приникаешь ты,
С раскаяньем, надеждою и верой
И жаждешь тишины и чистоты,
И дух тебе дается полной мерой.
Иди! Дыши! И узнавай свой сад,
Где ни одна дорожка не забыта,
Где звери и деревья говорят,
И с ними ты в одно дыханье слита,
Где все поет Осанну и хвалу
Воскресшему, Восставшему, Родному,
И плачу я в земном своем углу,
В томленьи по утраченному дому.
(Надежда Павлович)
Ника Кравчук
Как святые с дикими животными дружили
«Осторожно, во дворе злая собака» — остерегаться животных нас учат с раннего детства. Мы боимся собак, змей, пауков, не говоря уже о громаднейших львах, тиграх, медведях. Но в житиях угодников Божиих часто звучит один лейтмотив: святые и животные дружат. Как так?
Пролог, или Когда люди «поссорились» со зверями?
После сотворения мира Бог поручил человеку особую миссию — быть царем природы. Вот как об этом повествует Книга Бытия: «И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле». Но это совсем не означало, что человек теперь мог распоряжаться всем живым, как хотел. Хочу — взращиваю, хочу — вырываю и убиваю.
Нет, до грехопадения человека в мире царила гармония. Человек считал животных братьями меньшими, те, соответственно, не боялись Адама и Еву. Кроме того, первые люди питались исключительно растениями, поэтому об опасности для животных не могло быть и речи. В этом и заключался смысл выражения быть «царем природы» — то есть, заботиться о ней, поддерживать гармонию во всем том, что создал Бог.
Когда человек отпал от Бога, в мире нарушилось единство. Человек уже не питался плодами с Божьих рук, а в поте чела обрабатывал землю, взращивал хлеб. Теперь ему приходилось бороться с сорняками. Тело изгнанных из рая Адама и Евы было прикрыто «кожаными ризами». Стоит предполагать, что это были шкуры животных.
С того времени нарушились отношения между человеком и миром животных. Мы говорим о диких зверях, хищниках, новостная лента пестрит заглавиями об умерших «наглой смертью», растерзанных зверями. Все это свидетельствует о глубине того разлома, который проложили еще прародители.
На фоне всего этого удивительными кажутся истории о некоторых святых, которые дружили с дикими животными. Кроме того, в житиях мучеников можно прочитать о том, как их бросали на растерзание, но звери вели себя, как послушные домашние питомцы.
Предлагаем вам несколько таких рассказов.
Святой, благословляющий диких животных
Священномученик Власий был епископом Севастийским и жил в IV веке. Это было время правителя Диоклетиана и страшных гонений на христиан.
Поэтому Власий нашел себе приют в отдаленной пещере среди пустыни. Люди к нему приходили очень редко, зато животные — постоянно. Кроме того, они кротко ждали, пока епископ Севастийский помолится и благословит их.
Слуги императора нашли святого Власия и забрали его в город для казни. По пути он исцелял людей и животных. Одна вдова слезно поведала историю о том, что волк забрал последнего поросенка, поэтому ей нечем будет прокормиться. Епископ искренне помолился, чтобы волк вернул украденное обратно. Так и случилось.
В православной иконографии Власия Севастийского изображают вместе с животными, которые пришли к нему за благословением.
Святой Герасим и его верный друг лев
Согласно преданию, к Герасиму Иорданскому, который жил в V веке и вел отшельническую жизнь, пришел лев. Он высоко поднял лапу, пострадавшую от колючки. Святой Герасим достал терние, очистил уже гноившуюся рану и перевязал ее платком. В благодарность за помощь лев навсегда остался возле Герасима, во всем его сопровождая. Он помнил его голос, знал желания и верно служил.
Когда же святой пустынник отошел в мир иной, лев пришел к нему на могилу и через короткое время тоже умер. Святого Герасима Иорданского так и изображают на иконах — вместе с его верным другом.
Святой Неофит «арендует квартиру»... у льва
Мученик Неофит жил в первые века гонения на христиан. Он решил стать последователем Спасителя, поэтому ушел в горы для затвора. В пещере, где решил поселиться, жил лев. Святой спокойно обратился к хищнику и попросил, чтобы тот покинул его новое жилище. Животное послушно вышло из пещеры.
Когда язычники решили замучить Неофита, то бросили его в Колизей с дикими медведями. Но животные послушно склонили головы перед святым. Тогда мучители решили натравить на святого голодного льва. Но тот, словно послушное домашнее животное, подошел к Неофиту и лизнул его ноги. По преданию, это был тот самый «друг», который в свое время одолжил «жилье». Святой Неофит обратился ко льву и сказал, что тот может спокойно возвращаться в свою «квартиру», ведь мученику она уже явно не была нужна. Хищник вырвался с арены цирка и убежал в пещеру, а Неофита пришлось казнить людям, раз звери отказались это делать.
Хлебушек для медведя
Многим православным известна икона «Преподобный Серафим кормит медведя хлебом». Одна монахиня приближалась к саровскому святому и увидела возле него медведя. Со словами «Смерть моя!» так и грохнулась наземь.
Когда очнулась, преподобный Серафим попросил ее не бояться и позвал к себе животное. Огромный медведь тихонько прилег у ног святого, а Серафимушка начал кормить его хлебом, по молитвам святого к этому приобщилась и утихомирившаяся инокиня.
Еще один уважаемый святой — преподобный Сергий Радонежский — тоже кормил медведя. Все началось с того, что голодное животное пришло к святому, получив угощение, оно каждый день навещало Сергия.
Преподобный Герман и горностаи
Герман Аляскинский — еще один святой, которого на иконе изображают с животными. Возле его кельи жили горностаи — очень пугливые зверьки. Но они сами прибегали к святому, и тот кормил их с рук. Есть свидетельства о том, что преподобный также кормил медведя, а птицы с его рук ели сушеную рыбу.
Святой с зоопарком
Преподобный Павел Обнорский длительное время руководствовался духовными советами Сергия Радонежского. Он подвизался в пустынничестве и безмолвии. Но общение с людьми ему заменяли молитва и забота о животных. По свидетельству святого Сергия Нуромского, преподобный кормил прямо с рук птиц, они сидели на его голове и плечах, а своей очереди смиренно дожидались медведь, лисица, зайцы. При этом все животные не бросались друг на друга, не отгоняли тех, кто слабее.
Препоясанный змеей
Имени этого подвижника мы не знаем, но усомниться в его существовании не дает хотя бы тот факт, что эту историю поведал Паисий Святогорец.
Один старец проводил свою жизнь в труде и молитве. Но в местности, где он жил, водилось много змей. Они не боялись монаха, часто приближались к нему, иногда даже мешали работать. Особо надоедала одна из них. Старец не выдержал: схватил ее и завязал, как пояс. Один инок принес ему еду и очень перепугался увиденному. На это старец просто заверил, что не надо бояться: «Христос сказал, что дает нам власть наступать на змей, и на скорпионов, и на всю силу вражию, и ничто не повредит нам».
Львы, волки и вороны на службе у Павла Фивейского
Святой Антоний рассказывает, что хотел навестить преподобного Павла, но не знал, где он живет. Путь указала волчица. Антоний увидел, что еду (половинка хлеба) его другу приносит черный ворон.
Следующая встреча святых не состоялась: Павел Фивейский уже был мертв. Дикие львы искренне грустили по святому, как рассказывает предание, даже плакали. После похорон они лизали руки Антонию, пока тот их не благословил. Лишь тогда ушли.
Вымоленный друг
Святые Евтихий и Флорентий подвизались в пустыне. Но потом Евтихия выбрали настоятелем монастыря, поэтому Флорентий остался один в пустыне. Он должен был охранять их храм. Флорентий попросил Господа послать ему товарища. Бог услышал молитвы и послал... медведя. Тот стоял перед храмом с низко опущенной головой, мол, я пришел тебе послужить.
От Флорентия он и получил занятие — пасти пять овец. Кроме того, существовала и своя дисциплина: медведь знал, в какие дни, до скольки нужно пасти, когда кушать. В постные дни он постился вместе с Флорентием. И никогда не нарушал такого «устава».
Об этом узнали люди, несколько монахов из зависти убили Флорентиевого друга. Все четверо за это получили наказание — смерть от проказы.
Этот святой жил в VI веке. Сначала подвизался в Тифлисе, а потом пострадал от злых языков и ушел в пустыню вместе с учеником Лукианом. Когда от нехватки пищи и воды ученик начал тосковать, святой пытался объяснить ему действие промысла Божьего. В этот момент к нему подбежали оленихи с маленькими оленятами. Исполняя послушание святого, Лукиан подоил животных. А вера и молитва Давида Гареджийского помогла превратить это в сыр.
За этими оленями охотились люди, но животные бежали в пещеру к святому Давиду, чтобы спрятаться. Попав внутрь, охотники очень удивились, ведь дикие олени вели себя, как домашние животные.
Святой Феофил Киевский и строптивый бычок
Некий мясник Иван Катков рассказал святому о своем приобретении — строптивом бычке, который уже многих искалечил. Что делать? И держать невозможно, и зарезать жалко.
Феофил и говорит:
— А ты подари его мне!
— Но как, если к нему и приближаться трудно? — спросил Иван.
— Просто. Подойди и скажи: «Эй, бычок! Отныне ты не мой, а отца Феофила. Собирайся в гости к нему...»
Так Иван и сделал. И о чудо — фыркающее животное стало послушным и мягким.
Блаженный Феофил смастерил себе телегу, маленькую будочку и впряг бычка. У него не было вожжей, святой вообще оборачивался спиной и по дороге коленопреклоненно читал Псалтырь. Но животное чувствовало своего хозяина, объезжало ямы, бугорки. Более того, бычок точно знал, куда именно надо отвезти святого, хотя тот ничего не говорил.
Эпилог, или Возвращение к единству
Это лишь малая часть историй о том, как дикие животные становились друзьями святых. Если посмотреть на Божий замысел о мире, проанализировать изменения после грехопадения Адама и Евы, то становится ясно: Бог сотворил гармонию, в которой человек и мир животных жили в согласии.
Ужасная неприязнь и насилие берут начало в порочности этого мира. В раю такого точно не было. А святые обретали эту гармонию. Поэтому животные рядом с ними становились такими, какими они и были созданы. Они служили человеку, а тот, в свою очередь, заботился о них. В словах Экзюпери «Мы в ответе за тех, кого приручили», оказывается, даже больше глубины, чем кажется на первый взгляд.
Забирай себе, расскажи друзьям!
Читайте также на нашем сайте:
Показать еще
Чудесная дружба
Христиане Египта и Палестины уходили от мирской суеты в пустыни, а русские святые строили кельи в дремучих лесах, и в гости к ним приходили не львы и крокодилы, а волки и медведи.
В XIV веке жил преподобный Сергий Радонежский - святой подвижник. Долгое время его уединенным жилищем была маленькая келья в лесу. Лес был полон зверей и птиц. Все они полюбили святого и часто навещали его. То волк забежит на огород, где работает старец, то семейство кабанов пожалует…
А однажды прямо перед хижиной святой Сергий встретил большого медведя. Медведь был голоден. Сергий сжалился над зверем и вынес ему свой обед - кусок хлеба. С тех пор медведь привязался к преподобному. Каждый день он приходил к келье и угощался хлебом, который старец оставлял для него на пеньке. Преподобный делился со зверем даже тогда, когда хлеба было совсем мало. Если святой Сергий молился, медведь терпеливо ждал, когда он закончит и угостит друга.
Другой русский святой, Серафим Саровский, тоже долго жил в лесу. Полянку и свою келью на ней он называл «пустынькой», в память об отшельниках, живших в пустыне. Чудотворец Серафим дарил свою любовь каждому живому существу, будь то человек или животное. «Радость моя», - так обращался он ко всякому, кто приходил к нему.
Часто в лесную «пустыньку» святого наведывался медведь. Он приходил, принимал угощение, подставляя огромную голову для ласки и, довольный, ложился у ног старца, как верный пес.
Вот послал мне Господь зверя в утешение, - говорил святой Серафим, поглаживая медведя по лохматой шкуре.
Послушная мышь
Эту историю рассказал покойный владыка Антоний, митрополит Сурожский.
«Когда-то мы — бабушка, мама и я — жили в церковном доме. Там завелись мыши, они бегали повсюду, и мы не знали, что с ними делать. Мы не хотели ставить мышеловки, потому что нам было жалко мышей. Вдруг я вспомнил, что в Великом требнике есть обращение ко всем животным, которые нарушают человеческую жизнь, — как бы призыв уйти. Там перечислены десятки разных тварей бессловесных, начиная со львов и кончая букашками. Я прочел и подумал: «Не может быть! Как я могу употребить такую молитву? Я не верю,что она мне поможет». Но потом стал размышлять так: «Ведь святой, который составил эту молитву, верил в это». Тогда я обратился к этому святому (не помню уже, кто составил эту молитву). Я сказал ему так:
— Я не верю, что у меня что-то получится, когда я прочту эту молитву, но ты ее составил, написал, ты ее произносил из глубины веры. И когда ты ее произносил, то получал помощь, иначе ты не стал бы заносить ее в книгу. Помоги мне: я прочту твою молитву, а ты эту молитву произнеси из глубины твоей святости и принеси Богу.
Я сел на кровать, положил на колени Великий требник и дождался, пока из-за камина показалась мышь.Я ее перекрестил и сказал:
— Сядь и слушай!
К моему изумлению мышь села на задние лапки и так сидела, не шелохнувшись. И вот я этой английской мышке прочел вслух на славянском языке молитву. Кончив, перекрестил ее и сказал:
— А теперь иди и скажи всем другим!
Она ушла, и после этого ни одной мыши у нас в доме никогда больше не появлялось!»
Святой Герасим Иорданский
Преподобный Герасим Иорданский (? – ок.475 г.) был родом из города Ликии (Каппадокия, Малая Азия), из богатой семьи. Уже и юности он решил оставить мирскую жизнь и посвятить себя служению Богу. Приняв монашество, он ушел в Египет, в Фиваидскую пустыню. Затем, около 450 года пришёл на берег реки Иордан в Палестине, где основал монастырь и стал его настоятелем. Устав обители отличался большой строгостью. Начинающие монахи жили в самой обители.
Опытные монахи селились в пустыне, в уединенных кельях. Пять дней в неделю пустынники проводили в одиночестве и совершенном молчании. Молясь, они плели корзины из ветвей финиковой пальмы. У отшельников ничего не было, кроме ветхой одежды да плетенной из прутьев подстилки, на которой они спали. Выходя из кельи, они всегда оставляли дверь открытой, чтобы всякий мог войти и взять, что ему понравится. Питались отшельники только сухарями, финиками и водой. Огнем пользоваться не разрешалось. По субботам и воскресеньям отшельники собирались в обитель. После святого причащения они шли в трапезу и обедали — ели вареную пищу и пили немного виноградного вина. Затем приносили плетеные корзинки, клали их к ногам старца и снова расходились по кельям, взяв с собой небольшой запас сухарей, финики, воду и пальмовые ветви.
Сам преподобный Герасим являл братии замечательный пример совершенного подвижничества и воздержания. Например, во время Великого поста преподобный ничего не вкушал до самого светлого дня Воскресения Христова, когда причащался Божественных Тайн.
Всемирно известна история о приручении святым Герасимом дикого льва.
Однажды он шел по пустыне и встретил льва. Лев хромал, потому что занозил лапу, она распухла, и рана была полна гноя. Он показал преподобному больную лапу и жалобно смотрел на него, словно прося о помощи.
Старец сел, вынул из лапы колючку, рану очистил от гноя и перевязал. Зверь не убежал, а остался с пустынником и с тех пор ходил за ним повсюду, как ученик, так что преподобный удивлялся его благоразумию. Старец давал льву хлеб и кашу, и тот ел.
В монастыре был осел, на котором возили воду с Иордана, и старец велел льву пасти его у реки. Однажды лев далеко ушел от осла, лег на солнцепеке и уснул. В это время мимо ехал купец с караваном верблюдов. Он увидел, что осел пасется без присмотра, и увел его. Лев проснулся и, не найдя осла, с унылым и печальным видом пошел к старцу. Преподобный Герасим подумал, что лев съел осла.
— Где осел? — спросил старец.
Лев стоял, опустив голову, как человек.
— Ты его съел? — спросил преподобный Герасим.- Благословен Господь, ты не уйдешь отсюда, а будешь работать на монастырь вместо осла.
На льва надели упряжь, и он стал возить в обитель воду.
Как-то в монастырь пришел помолиться один воин. Увидев, что лев трудится как вьючное животное, он пожалел его и дал монахам три золотых монеты — на них купили другого осла, и лев больше не ходил на Иордан за водой.
Купец, который увел осла, вскоре снова проходил поблизости от монастыря. Он вез пшеницу в Иерусалим.
Увидев осла, идущего с верблюдами, лев узнал его и, рыкнув, бросился к каравану. Люди очень испугались и кинулись бежать, а лев взял в зубы уздечку, как всегда делал, когда пас осла, и повел его вместе с тремя привязанными друг к другу верблюдами в монастырь. Лев шел и радовался и от радости громко ревел. Так они пришли к старцу. Преподобный Герасим тихо улыбнулся и сказал братии:
— Зря мы ругали льва, думая, что он съел осла.
И тогда старец дал льву имя — Иордан.
Иордан жил в монастыре, часто приходил к преподобному и брал из его рук пищу. Так прошло пять лет. Преподобный Герасим умер, и братия похоронили его. Случилось, что льва тогда не было в обители. Вскоре он пришел и стал искать своего старца. Отец Савватий, ученик преподобного, сказал ему:
— Иордан, старец наш оставил нас сиротами — отошел ко Господу.
Он хотел покормить его, но лев не брал пищи, а повсюду искал преподобного Герасима и горестно ревел.
Отец Савватий и другие монахи гладили его по спине и говорили:
— Отошел старец ко Господу.
Но не могли этим утешить льва. Иордана повели ко гробу преподобного возле церкви.
— Здесь погребен наш старец,- сказал отец Савватий и, став над гробом на колени, заплакал.
Лев с громким ревом начал биться головой о землю и, страшно рыкнув, испустил дух на гробе преподобного.
Авва Вина и бегемот
А святого Вину послушался огромный зверь - бегемот. На берегу реки, где жил уединенно авва Вина, были поля местных жителей. И вот кто-то стал уничтожать их посев. Обезпокоенные земледельцы пришли к святому с просьбой о помощи.
Тогда авва Вина встал на берегу реки и тихим голосом сказал:
Именем Иисуса Христа повелеваю тебе не опустошать больше здешних полей!
И тут из воды показался огромный бегемот. Глядя на святого, он качнул головой, как будто в знак согласия, и поплыл вниз по течению реки. Больше его в этих местах не видели.
Бык пожаловался
Это случилось в конце 50-х годов прошлого века в знаменитой Глинской Пустыни. Там на скотном дворе трудился монах Адриан. Маленького роста, худенький (в чем только душа держится?), отец Адриан «командовал» огромными и страшными быками. Слушались они его беспрекословно. На водопой он их не гнал, а провожал, помахивая тоненькой хворостиной. На быках в монастыре пахали.
Однажды отец Адриан пришел к настоятелю и говорит:
— Отец архимандрит, бык Соловей жалуется. Его били.
— Да ты что, отец Адриан! Как же бык может жаловаться?
— Жалуется, я вижу, он мне жалуется!
— Хорошо, иди. Я узнаю, кто работал и кто быка обижал.
И действительно, как выяснил отец архимандрит, монах-пахарь бил быка Соловья.
Необыкновенная ладья
В IV веке в пустыне Египетской жил святой по имени Еллий. Жил он в пещере, изнуряя свое тело, но укрепляя дух молитвой и постом. Господь посылал ему пищу чудесным образом - святой находил ее возле своей пещеры. Вкусив совсем немного, преподобный относил остальную пищу в соседний монастырь.
Однажды, неся пищу братии, Еллий увидел стадо диких ослов. Устав от тяжелой ноши, Еллий именем Божиим повелел одному животному подойти к нему. Осел подошел к святому и подставил спину для ноши. Вместе они тронулись в путь и вскоре дошли до большой реки. Не найдя в обычном месте лодки, Еллий задумался, как перебраться на тот берег. Тут из воды показался огромный крокодил. Этот кровожадный крокодил погубил много людей. Но при виде человека, который кротким голосом призывал имя Иисуса Христа, крокодил как будто забыл свою злобную природу, подплыл к святому и подставил ему спину. Преподобный сел на крокодила и переплыл на нем через реку.
В монастыре все удивились такому чуду:
Как же ты добрался? Ведь в реке завелся ужасный крокодил!
Господь Бог послал мне ладью для переправы, - с улыбкой ответил старец.
Корова плачет
А вот какую историю рассказал архимандрит Амвросий Юрасов.
«Моя сестра Мария купила себе корову. Корова дойная, но с характером. Когда ее стали доить, она неудобно встала. Сестра ее легонько стукнула по ноге и сказала:
— Ну-ка, поставь ногу как положено!
Корова обиделась и не дала молока. Тогда сестра прогнала ее во двор. В это время шла другая сестра и увидела: корова стоит и плачет. Слезы прямо капают. Подходит корова к этой сестре, сказать-то ничего не может, но сразу видно — жалуется. Сестра эта в дом вошла и говорит:
— Мария, корова-то плачет.
— Да вот я ей немножко грубовато сказала, да по ноге ударила. Она мне молока после этого не дала.
Ну что делать-то? Надо помириться как-то с коровой. Отрезали сестры хлебушка, посыпали солью, вышли, дали корове, погладили…
Корова-то успокоилась и стала после этого молоко давать. И такое в жизни бывает.
Святой Мамант угощает воинов молоком диких коз
Это было в III веке. Недалеко от города Кесарии Каппадокийской, на горе, жил святой Мамант. День и ночь он молился за людей, просил Бога, чтобы язычники уверовали во Христа. Питался святой молоком диких коз, из него же делал сыр. Иногда он спускался с горы и раздавал сыр бедным.
Но правитель города ненавидел христиан и жестоко преследовал их. Однажды он послал воинов, чтобы они нашли святого Маманта и привели в город. Воины быстро нашли на горе хижину святого.
Проходите, дети мои, угощайтесь, - ласково приветствовал воинов старец. Он накормил их сыром и молоком.
Вдруг в хижину стали заходить звери. Сначала зашли лани и козы, потом гиены и львы. Воины испугались.
Не бойтесь, это мои друзья, - успокоил их Мамант.
Воины удивились такой дружбе, им стало жалко уводить старца на неминуемую гибель. Но если они не выполнят приказ, правитель убьет их. Старец как будто услышал мысли воинов и сказал:
Дети мои! Я не хочу, чтобы вы пострадали из-за меня. Ведите меня к правителю.
И воины повели святого в город. Всю дорогу святого Маманта сопровождал самый большой его друг - лев. Правитель Кесарии пытался заставить святого отречься от Христа и поклониться языческим богам. Но святой не предал своего Господа и принял мученическую смерть.
Святой Власий благословляет зверей
В древней Руси покровителем домашних животных считался святой Власий. Ему молились, если вдруг заболеет лошадь или заблудится теленок. Почему же именно к нему обращались русские крестьяне за помощью? А вот почему…
В IV веке, когда император Ликиний преследовал христиан, жители города Севастии упросили своего епископа св.Власия покинуть город, чтобы скрыться от преследований и мучений. Св. Власий послушался любящих его людей и поселился на горе Аргеос, окруженной лесами, в которых было много зверей. Дикие звери часто приходили к пещере святого. Они терпеливо ждали, когда он закончит молиться. Старец выходил из пещеры и благословлял зверей, а они начинали радостно бегать, ползать, прыгать… лизали святому руки и ласкались к нему. Больных зверей Власий исцелял, возлагая на них руки.
Однажды слуги императора охотились у горы Аргеос и увидели множество играющих животных. Причем львы не обижали оленей, а медведи не трогали косуль. Святой Власий заметил охотников издалека. Он благословил зверей и тихо сказал им:
Убегайте скорее, а то охотники убьют вас!
Когда охотники подошли ближе, они увидели, что зверей и след простыл, а перед ними стоит седой старец.
Ты колдун! - сказали охотники. - Как ты очаровал зверей, что они слушаются тебя?
Я не колдун, я - христианин с молодых лет. Враги веры изгнали меня из города. Мне лучше жить с дикими зверями, чем со злыми людьми, врагами Христа…
Много лет прожил в изгнании святой Власий. Все эти годы он молился за людей - и за своих обидчиков тоже. И все эти годы к нему приходили дикие звери за добротой, лаской и любовью.
Мудрый ворон и преданные львы
Святому Антонию, жившему в IV веке, львы помогли, как верные друзья. Однажды ночью Господь открыл ему, что на другом конце пустыни Египетской живет отшельник, которого он должен повидать. И девяностолетний старец отправился в путь… Труден путь по пустыне: солнце палит, воды нет, только ветер гонит раскаленный песок. Перед старцем бежала гиена, указывая ему путь. Она привела его к пещере, вход в которую скрывала пальма. Антоний вошел в пещеру и в полумраке едва разглядел молящегося человека. Это был преподобный Павел Фивейский. Старцы обнялись.
Тут случилось удивительное - к их ногам опустился ворон с хлебом в клюве.
После трапезы Павел сказал другу, что скоро умрет и что Антоний послан Богом похоронить его. Заплакал Антоний, вышел из пещеры, стал молиться, чтобы не забирал Господь к себе его друга. И было ему дивное видение: необычайно яркий свет, ангелы поют, лики пророков, апостолов и… преподобный Павел среди них. Святой Антоний вернулся в пещеру - и увидел, что святой Павел уже почил…
Всю ночь плакал и молился Антоний над телом друга. Настало утро - надо копать могилу. А лопаты нет, каменистая земля иссушена зноем. Вдруг перед ним появились два льва. Эти львы много лет дружили с преподобным Павлом. Они преклонили головы перед усопшим и стали рыть могилу лапами. И святой Антоний благодарил Бога за таких помощников.
Послушные ласточки
Очень много в житиях святых примеров, как слово, сказанное с верой, понимают даже дикие звери и птицы. Однажды святой Акакий, епископ Милитинский, живший в начале V века, говорил проповедь в храме. А под потолком храма хлопотали ласточки - строили себе гнезда. Они громко щебетали и сновали над святителем, мешая людям слушать его проповедь. Тогда святой Акакий обратился к птицам:
Милые ласточки! Именем Творца, прошу вас, не мешайте мне проповедовать!
И, к великому изумлению всех, бывших в храме, тотчас воцарилась тишина. Послушные ласточки улетели из храма. Вернулись они в гнезда лишь тогда, когда святой закончил проповедь.
Святой Иоанн Русский
Вследствие неудавшейся военной операции в войне с Турцией в турецком плену оказались тысячи русских солдат, и среди них Иоанн, крестьянин 21 года от роду. Он был продан в рабство в город Прокопион, где проживали янычары – лютые противники христианства. Хозяин Иоанна был начальником кавалерии.
Несмотря на жестокие пытки (его били, оскорбляли, бросали в навоз, надевали на голову раскаленный шлем), он остался верен Христу. Он так говорил Аге (своему хозяину): «Я твой пленник, ты властен над моим телом, но не над моей душой, принадлежащей моему Христу. Я готов служить тебе, но никакие угрозы или мучения, даже самая смерть, не в силах отлучить меня от Христа и Бога моего. Я христианином родился, христианином и умру!»
Эти слова подействовали на Агу, и он оставил Иоанна в покое и назначил его на службу в конюшне.
Конюшня располагалась в подвале дома Аги. Там и поселился Святой Иоанн. «Иоанн нежно заботился о лошадях своего господина. Чувствуя любовь Святого, те ждали его, когда он отсутствовал, и ржали от радости, как бы разговаривая с ним, когда он ласкал их, — ржанием выражали удовольствие.»
Как Макарий Великий получил подарок от гиены
Однажды преподобный сидел на дворе; вдруг прибежала гиена, и принесла в зубах своего щенка, который был слеп; подбежав к Макарию, гиена бросила щенка к его ногам.
Святой, подняв щенка, плюнул ему в глаза, помолился Богу, — и щенок прозрел. Гиена, взяв своего щенка, убежала.
Наутро она снова прибежала к преподобному, неся огромную баранью шкуру, увидав которую святой сказал гиене:
— Откуда у тебя эта кожа, разве ты съела чью-нибудь овцу? Если ты добыла ее насилием, я не возьму ее.
Гиена же, наклонив голову к земле и преклонив колена, положила принесенную шкуру к ногам святого. Но преподобный сказал зверю:
— Я сказал, что не возьму до тех пор, пока ты не обещаешься мне, что не станешь более обижать бедных, съедая их овец.
Тогда гиена наклонила свою голову, как бы соглашаясь со словами святого и обещаясь повиноваться ему. После сего преподобный Макарий взял кожу у гиены и отдал ее святой Мелании Римлянине, часто посещавшей святых отцов в пустыне. С тех пор кожу эту прозвали «дар гиены». И что удивительно, в мужах, отрекшихся от мира, так это то, что даже зверь, получив во славу Божью и в честь святых его благодеяние, уразумел то и принес дар блаженному. Укротивший львов для пророка Даниила (Дан.14:31), дал и гиене разумение полученного благодеяния и научил ее благодарности.
Преподобный Герман Аляскинский
Сушеною рыбою кормил отец Герман птиц, и они во множестве обитали около его келий. Под келией у него жили горностаи. Этот маленький зверек, когда ощенится, недоступен, а отец Герман кормил его из рук. «Не чудо ли это мы видели?» - говорил его ученик Игнатий. Видели также, что отец Герман кормил медведей. Со смертью старца и птицы, и звери удалились, даже род его не давал никакого урожая, если кто самовольно держал его, утверждал Игнатий.
Святитель Игнатий Брянчанинов, рассказав в своем «Отечнике» об одном пустыннике и его послушнице-волчице, заключает свой рассказ так:
«Это — Твоя сила, Христе! Это Твои чудеса, Христе! Тебе принадлежат дивные дела, совершаемые служителями Твоими во имя Твое! То достойно неутешного плача, что звери ощущают Твое величие и не ощущают его человеки!»
Икона Серафим Саровский кормит медведя - копия на холсте старинной иконы из альбома изображений Святых икон, выпущенного Е.И. Фесенко в конце XIX века.
Святой Серафим Саровский с раннего детства посвятил себя Богу. Когда ему исполнилось 19 лет, он попросил свою мать благословить его уйти в монастырь. Большим медным крестом благословила мать своего сына на монашеский подвиг, и до самой смерти носил он потом этот материнский крест на своей груди.
Саровская обитель, куда пришёл Серафим, была со всех сторон окружена большим дремучим лесом. Здесь, в лесной чаще, построил он себе маленькую избушку и вдали от мира стал проводить в молитве дни и ночи. Часто св. Серафим терпел холод и голод и всякую нужду. Так он провёл много лет. Когда он наконец открыл двери своей кельи, люди стали толпами приходить к нему и просили его молитв. Они приносили святому восковые свечи, чтобы он ставил их во время своей молитвы перед иконами: ведь свечи горят перед иконами, как души людей перед Богом. И день и ночь столько горело в этой маленькой келье свечей, что даже зимой, в самые холодные, морозные дни в ней было от них жарко: печь никогда и не топилась.
— Я не могу, — говорил святой Серафим, — несколько раз в моей молитве поминать перед Богом имена всех, кто просил меня молиться за них, потому что их слишком много; а зажигаю их свечи и молюсь: “Господи, помяни всех тех людей, рабов Твоих, за души которых я, убогий, зажёг Тебе эти свечи и лампады!”
Святой Серафим непрестанно молился Богу. От этого сердце его разгоралось всё большей и большей любовью. И любил он не только Бога, но и всё Божье творение, всю природу Богом созданную. И так очистил он себя от всякого греха постоянной молитвой и памятью о Боге, что жизнь его стала похожей на жизнь первых людей в раю, где звери слушались человека и не делали зла ни друг другу, ни человеку.
В ночное время приходили к келье святого звери: медведи, и волки, и зайцы, и лисицы, подползали даже змеи, ящерицы и другие гады. Святой Серафим выходил из кельи и начинал кормить их из своего лукошка, в котором он хранил недельный запас хлеба. Сколько зверей ни приходило к старцу, хлеба всегда и на всех хватало.
И вот что случилось однажды:
Одна монахиня пришла к святому Серафиму и увидела, что он сидит близ своей кельи на обрубке дерева, и подле него стоит огромный медведь. Она так и обмерла от страха и закричала во весь голос: "Батюшка! Смерть моя!” и упала. Старец Серафим, услышав её голос, ударил медведя легонько и махнул ему рукой. Тогда медведь, как разумный, тотчас пошёл в ту сторону, куда показал о. Серафим, в густоту леса. Монахиня, видя всё это, трепетала от ужаса. Старец Серафим подошёл к ней и сказал: “Не ужасайся, не пугайся!” Она все-таки продолжала кричать: “Ой, смерть моя!” На это старец отвечал: “Нет, матушка, не смерть, и смерть от тебя далеко. А это радость!” И затем он повёл её к той самой колоде, на которой сидел прежде. Помолившись, он посадил монахиню на колоду и сам сел. Не успели они сесть, как вдруг тот же самый медведь вышел из чащи леса, подошёл к св. Серафиму и лёг у его ног. Монахиня, видя такого страшного зверя вблизи себя, была сначала в большом страхе и трепете. Отец же Серафим обращался с ним без всякого страха, как с кроткой овечкой, и даже стал кормить его из своих рук хлебом. Тогда и монахиня стала мало-помалу приободряться. Лицо великого старца было в это время особенно чудно. Оно было светло, как у ангела, и радостно.
Наконец, когда монахиня совершенно успокоилась, а старец скормил почти весь свой хлеб, он подал ей оставшийся кусок и велел покормить медведя. Но она отвечала: “Боюсь, батюшка: он мне и руку отъест!” Старец Серафим посмотрел, улыбнулся и сказал: “Нет, матушка, верь что он не отъест твоей руки.” Тогда она взяла поданный хлеб и скормила его весь с такой радостью, что желала бы ещё кормить его, потому что зверь был с ней кроток, по молитвам святого.
Когда преподобный Серафим увидел, что страх у монахини совсем прошёл, он сказал: “Помнишь, матушка, у преподобного Герасима на Иордане лев служил, а убогому Серафиму (так он всегда, по своему смирению, себя называл) медведь служит. Вот и звери нас слушают! А ты, матушка, унываешь! А о чём нам унывать? Вот если бы я взял ножницы, то и остриг бы его.”
Вот что делает любовь! Нет большей силы в мире, как любовь! Только любовью и держится мир, только любовью движется жизнь.
Загрузка...