Нам нередко приходилось созерцать репродукции картин мировой живописи с изображением распятия Иисуса Христа. А таких полотен, написанных старыми мастерами разных стран и художественных направлений, большое множество. Однако мало кто из нас задумывался о значении аббревиатуры на табличке над головой Спасителя и о том, почему одни художники изображали на распятии его живым и торжествующим, а иные - мертвым и застывшем в позе мученика.

Распятие на кресте - древний вид казни

Распятие на кресте - вид казни, который был весьма распространен во многих странах мира. Так казнили в Японии, Китае, Вавилонии, Греции, Палестине, Карфагене. Однако особо часто к ней прибегали в Древнем Риме. И что интересно, она была довольно распространенным наказанием в Римской империи задолго до рождества Христова.

Причина, по которой людей распинали, часто состояла в том, что, кроме умерщвления, хотелось еще и публично унизить врага на устрашение другим. Сохранились описания того, как палач оставлял распятых в таком положении на пару часов или до заката солнца, а затем убивал их мечом" ,- писал в своих трудах профессор истории Таймон Скрич.

Иисус - вселенская любовь

Однако для многих из нас распятие ассоциируется лишь с одним историческим событием – казнью Иисуса Христа, который по доброй воле взял на себя вину всех людей и пострадал за нее позорной и мученической смертью.

В те далекие времена всех инакомыслящих преследовали и карали беспощадно. Но Иисус и его ученики, невзирая на смертельную опасность, несли веру в народ, завоевывали сердце за сердцем, страну за страной и вовсе не оружием - а любовью. Это спустя столетия, когда христианская религия станет иметь под собой государственную основу, начнется насильственное крещение, наступят страшные времена крестоносцев и инквизиции.

что Христос умер на кресте, но мы знаем и то, что потом он воскрес, и то, что страдал он добровольно, чтобы научить нас беречь бессмертную душу; чтобы мы тоже могли воскреснуть и жить вечно".

Образ Спасителя в православии и католицизме

В католицизме и православии существуют не только различия в форме креста (первый - четырехконечный, второй - восьмиконечный), но и в самом образе Иисуса Христа на нем. Так, до 9 столетия в иконографии Спаситель изображался на распятии не только живым, но и торжествующим. А начиная с 10 века, в Западной Европе начали появляться изображения мертвого Иисуса.

не умирает, а свободно простирает руки, ладони его открыты, будто хочет обнять все человечество, даря ему свою любовь и открывая путь к вечной жизни."

https://static.kulturologia.ru/files/u21941/00-isus-0003.jpg" alt="Рогир ван дер Вейден." title="Рогир ван дер Вейден." border="0" vspace="5">

На католическом кресте Христос мертв, в нем нет торжества победы над смертью, того торжества, что видим в православной иконографии.

Крест Спасителя - что означает надпись на нем

I.Н.Ц.I.", она же - "I.N.R.I", а в некоторых восточных церквях -"I.N.B.I." расшифровывается как "Иисус Назорянин Царь Иудейский". Первоначально эта фраза была написана на табличке на еврейском, греческом, римском языках и прикреплена к кресту, на котором принял мученическую смерть Христос. Согласно закону того времени такие надписи полагались каждому осужденному на смерть, чтобы все могли узнать о вине которую ему инкриминировали.

Как известно со Священного писания, Понтий Пилат не нашелся, как по другому описать вину Христа, поэтому на табличке появились слова «Иисус Назорянин Царь Иудейский»

Со временем эту надпись в иконографии заменили аббревиатурой. На латыни в католицизме эта надпись имеет вид INRI, а в православии – IHЦI (либо ІНВІ, «Іисусъ Назарянинъ, Царь Іудейский»).

crux" в переводе с латинского "крест" изначально имело более широкий смысл, и могло обозначать любой столб, на котором вешали приговоренных к смерти. К примеру, на многих полотнах видим распятие Спасителя на Т-образном кресте.

https://static.kulturologia.ru/files/u21941/00-isus-00003.jpg" alt="Альбрехт Альтдорфер. (1520)." title="Альбрехт Альтдорфер. (1520)." border="0" vspace="5">

Распятие Христа во фламандской живописи

https://static.kulturologia.ru/files/u21941/00-isus-0002.jpg" alt="

https://static.kulturologia.ru/files/u21941/00-isus-0005.jpg" alt="

Распятие в испанской живописи

Как видим на распятиях лучших мастеров испанской живописи нет никакого фона, никаких многофигурных композиций – только фигура самого Иисуса.

https://static.kulturologia.ru/files/u21941/00-isus-0008.jpg" alt="

Христос Воскресе, мои дорогие! В пасхальные дни почему-то думаю о смерти. Что это - последний враг, за которым пустота, или благо, за которым другая жизнь? Иисус Христос дал миру шанс понять, что душа вечна. Часто думаю о том, как быстро уверовали люди во Христа. В те времена с инакомыслящими не церемонились, карали мучительно. А апостолы и вера Христова завоевывала сердце за сердцем, страну за страной. Не оружием - любовью. Это уже потом, когда религия станет государственной, начнутся насильственные крещения, придут времена крестоносцев и инквизиции. А Христос любил всех людей, весь род человеческий - христиан вокруг него тогда была горстка. Он проповедовал религию любви, стремления к идеалу. Ведь в каждом из нас есть искра Божия, эталон душевной красоты. Митрополит Корнилий в Таллинне на проповеди перед страстной неделей сказал удивительно точную мысль - все мы ходим с Христом в сердце, и верующие, и неверующие. И все жаждем любви и добра.
Заметка про Крест была опубликована в газете "Жизнь" в апреле. Она рассказывает об исследованиях Бориса Викторовича Сапунова, удивительного человека, фронтовика. Его книга о земной жизни Иисуса основана на документах, советую прочесть. На фото внизу профессор Сапунов - десять лет назад я сделал этот снимок в Эрмитаже.

"Тайна креста Иисуса разгадана

Расшифрован скрытый смысл надписи на орудии казни Спасителя

Доктор исторических наук Борис Сапунов, известный искусствовед из Санкт-Петербурга, раскрыл тайный смысл текста таблички, прибитой к кресту, на котором был распят Иисус Христос.

Аббревиатура надписи "И.Н.Ц.И." - "Иисус Назарет Царь Иудейский" - известна каждому, - говорит Борис Викторович. – Но никто не мог объяснить, почему написано именно так. Теперь удалось пролить свет на эту загадку.

89-летний профессор Борис Сапунов, главный научный сотрудник Эрмитажа, почетный доктор Оксфордского университета, считается одним из самых авторитетных исследователей Христа среди светских ученых. Он автор монографии “Земная жизнь Иисуса”, первой в России научной биографии Спасителя.

На первое издание книги дала деньги церковь, - рассказывает профессор Сапунов. – В нынешнем году монография выйдет на английском языке в США.

Работая над биографией Христа, Сапунов использовал неожиданный для богословов ключ. Он исследовал Новый Завет, применяя методы военной разведки.

Я прошел две войны, Финскую и Великую Отечественную, - вспоминает Борис Викторович. – Поскольку знаю немецкий, приходилось допрашивать языков. На фронте усвоил главный принцип поиска истины – информация должна быть подтверждена из нескольких источников. А потом, уже как историк и искусствовед, был экспертом КГБ по делам, связанным с культурными ценностями. Поэтому привычка применять методы разведки и криминалистики у меня, можно сказать, в крови. Она и помогла взглянуть на известные почти две тысячи лет евангельские тексты по-новому.

Портрет

Профессор Сапунов попытался составить словестный портрет Христа. Он сделал описание внешности Иисуса, точно следуя Евангельским текстам. И затем, не говоря о каком персонаже идет речь, отдал листок с записями экспертам-криминалистам.

Результат получился удивительный, - показывает изображение Борис Викторович. – Фоторобот почти точно соответствует лику Иисуса с иконы “Спас Нерукотворный” и отпечатку лица с Туринской Плащаницы!

Смелый эксперимент подтвердил, не только то, что Иисус Христос – исторический персонаж, но и самое главное – евангелисты Матфей, Марк, Лука и Иоанн документально точны.

Профессор Сапунов решил загадку таблички, которая изображается на каждой иконе распятия Иисуса, с позиций юриспруденции и криминалистики

Согласно норм римского права, надпись на кресте распятого являлась краткой формулировкой вынесенного приговора, - объяснят Борис Викторович. - Крестная казнь должна была действовать устрашающе на всех тех, кто посмел бы нарушить закон в будущем.

Сапунов поставил перед собой вопрос - какие же римские законы нарушил Иисус и почему наместник Понтий Пилат сформулировал приговор именно так?

В Евангелии от Луки сказано, что "первосвященники и книжники искали, как бы погубить Христа,... потому что боялись народа" – рассуждает Борис Викторович. - В Евангелии от Иоанна сказано, что толпы иудеев в Иерусалиме настойчиво требовали казни Учителя Новой веры. Иоанн писал, что иудеи сказали Пилату: "Мы имеем закон, и по закону нашему, он должен умереть, потому что сделал себя сыном Божьим!". Но это обвинение не подпадало под юрисдикцию Римского уголовного права и наместник Рима отмел его.

Тогда иудеи заявили, что Иисус объявил себя царем Иудейским, а "всякий, делающий себя царем, противник Кесаря". Только после этого Пилат "убоялся" и предал Иисуса в руки иудеев. Получается совершенно порочный юридический казус - префект, заявивший публично, что "не видит вины на этом человеке" - одновременно соглашается на его казнь. Прекрасно сознавая, что первосвященники предали Христа "из зависти" (Марк.15.16), Пилат подчеркивал, что "он не виновен в крови праведника сего" (Матфей.17.24). Значит, сам Пилат нарушал римские законы, вынося смертный приговор человеку, который не был виновен перед Римом, законы которого наместник должен был соблюдать.

Понтий Пилат, судя по историческим хроникам, был жестоким, но пытался быть справедливым. - продолжает Сапунов. - Видимо, поэтому он столь настойчиво пытался спасти Иисуса. Но когда это ему не удалось, и Христос был распят, Пилат приказал написать на доске над головой казненного на еврейском, греческом и латинском языках - "Иисус Назарей царь Иудейский" - (И.Н.Ц.И.). То есть Пилат совершил явный подлог, ибо прекрасно знал, что такая формула приговора не соответствует действительности!

С формулировкой Пилата не согласились и первосвященники Иерусалима. Они заявили протест, сказав Пилату: "Не пиши "царь иудейский", но что он говорил-" Я - царь иудейский". Пилат ответил кратко, но жестко: "Что я написал, то написал" (Иоанн. 19.22). Вариант надписи, предложенный священниками, так же был далек от истины - Христос никогда не объявлял себя царем Иудеи. Легко понять, почему иудейские духовные и светские власти предлагали изменить формулу Пилата. Если Иисус - царь Иудеи, значит, они признали его, и это должно привести к немедленной войне с Римом. Если Иисус сам себя назвал иудейским царем, то пусть за это он отвечает сам.

Отказ Пилата изменить текст не был результатом простого упрямства. Он понимал, что называть себя царем и быть царем - не одно и то же. Своей формулировкой префект создавал себе алиби в случае очередного доноса иудеев в Рим о том, что он "не друг Кесаря". Любая проверка из Рима по возможному доносу сразу должна была увидеть, что Пилат строго охраняет целостность империи, ибо он казнил человека, который был царем Иудеи.

По мнению профессора Сапунова, надпись на кресте в редакции Понтия Пилата содержит целую серию дезинформаций.

Сомнительна вторая буква аббревиатуры "Н". Иисус назван " Назарей" - что указывает на его рождение в городе Назарете, - считает Сапунов. - Ведь согласно евангельских записей, Иисус родился не в Назарете, а в Вифлееме. Неверны третья и четвертая буквы аббревиатуры. Иисус не был ни царем вообще, ни иудейским в частности. Только первая буква соответствует действительности - имя Учителя "Иисус".

Табличка

Титло, так называют табличку с приговором Иисусу, была найдена вместе с крестом императрицей Еленой в 326-м году в Иерусалиме. Надпись на нем была сделана на трех языках – арамейском, греческом и латыни.

Русская православная церковь после реформы, проведенной патриархом Никоном, употребляет греческий вариант надписи, а староообрядцы до сих пор пишут на кресте "Царь славы".

Сначала титло хранилось в Иерусалиме, во время крестовых походов было вывезено в Европу. Сейчас фрагмент деревянной таблички находится в церкви Санта-Кроче-ин-Джерусаллеме в Риме.

В христианской традиции крест из орудия казни, символа скорби, превратился в знак спасения. В некоторых церквях, например в армянской апостольской, крест изображают цветущим - как символ вечной жизни. У православных принято украшать изображение креста на куличах, испеченных к Пасхе, на творожной пасхе, на яйцах. Ведь Пасха - праздник победы жизни над смертью.

Попытка собрать все частицы Креста в одно целое – хотя бы арифметически – была предпринята в конце 19 века. Ученые вычислили суммарный вес фрагментов святыни, которые имеют исторические подтверждения подлинности. Их общий вес составил всего 1,7 килограмма. А в 20-м веке был проведен анализ некоторых крупных частиц Креста, хранящихся в Западной Европе. И выяснилось, что все они из древесины оливы. А по преданию, именно из оливы был сделана основная часть орудия казни Иисуса.

Одна из первых частиц Креста Господня была привезена на Русь святой Ефросиньей Полоцкой в 12-м веке, она хранилась в драгоценном мощевике. Реликвия пропала во время фашистской окупации.

Фрагменты Животворящего Креста есть во многих российских храмах. Самые известные - в Благовещенском соборе в Московском Кремле, в московском Богоявленском соборе в Елохове, в Крестоводвиженских монастырях в Нижнем Новгороде и в Екатеринбурге, в Троицком соборе Троице-Сергиевой лавры, в церкви Анастасии Утешительницы во Пскове. А в Воскресенско-Феодоровском женском монастыре в селе Сергеево под Шуей на частице Древа виден след от высохшей капли крови Христа.

Многие люди, которые носят крестик или только собираются его приобрести, задаются вопросом: «А что означают надписи и буквы на православном кресте»?

Давайте разберемся.

IC XC - сокращенное имя Спасителя «Иисус Христос».

ЦРЬ СЛВЫ - также пишется с сокращением и означает «Царь Славы». Так называют Господа нашего Иисуса Христа как подателя Славы Божией и как царствующего над всеми «славными», т.е. верными Богу.

IHЦI - это сокращение означает «Иисус Назорей Царь Иудейский». Табличка с такой надписью была прибита над головой Иисуса Христа, когда Его распяли. На таких табличках обычно была написана вина распятых. Христа обвинили в том, что Он назвал себя царем, а каждый считающий себя царем, противник императору. За это обличители и приговорили на смерть Господа, ведь они не понимали, что Христос говорил о Себе не как о земном царе, а как о Небесном.

НИКА - переводится с греческого как «победа», «победитель». Эта надпись символизирует победу Иисуса Христа над смертью, его Воскресение.

К и Т - первые буквы слов «Копье» и «Трость с губкой» - орудий пыток Иисуса Христа. Из Святого Писания мы помним, что копьем один из воинов пронзил ребро Спасителя и оттуда полилась кровь и вода. А на трости к устам Христа поднесли губку, смоченную уксусом.

ГГ - «Гора Голгофа», место, где был распят Иисус Христос. «Голгофа» переводится с древнееврейского языка как «лобное место», буквально «череп». Это место, где казнили и хоронили людей.

ГА - «Глава Адама». Эти буквы чаще всего расположены под Распятием или по бокам от черепа с костями, которые изображены также под Распятием. Это прах Адама, ведь по преданию именно на Голгофе был погребен первый человек на Земле. Своей кровью Спаситель смыл первородный грех Адама.

Также иногда пишут рядом ГГГА , что означает «Гора Голгофа Голова Адама».

МЛРБ - это сокращение означает «Место лобное рай бысть» (слова молитвы из Утрени среды). Эти слова означают, что Гора Голгофа, на которой принял мученическую смерть Спаситель, стала вратами в Рай, который был закрыт для людей после грехопадения Адама и Евы и до Воскресения Христова.

Рассел Григ

Почему во всех четырех Евангелиях содержатся разные варианты надписи? Указывает ли это на ошибку?

Ни в коем случае. И Лука и Иоанн говорят нам о том, что надписи на кресте, на котором был , были сделаны на трех языках: греческом, латинском и древнееврейском. Поэтому разумно предположить, что каждый из трёх евангельских авторов выбрал для перевода один из этих языков, а четвертый автор использовал слова, которые встречаются у трёх остальных авторов Евангелия.

1. Может ли такое предположение быть обоснованным?
2. Если да, то можно ли сказать с уверенностью, что избрал написать выбрал каждый автор?
3. И почему?

Надписи

Давайте рассмотрим, с какого предисловия каждый евангелист начинает говорить о надписи:

1. В Матфея 27:37 говорится: «И поставили над головою Его надпись, означающую вину Его» .
2. В Марка 15:26 говорится: «И была надпись вины Его» .
3. В Луки 23:38 говорится: «И была над Ним надпись написанная словами Греческими, Римскими и Еврейскими» .
4. В Иоанна 19:19 говорится: «Пилат же написал и надпись и поставил на кресте» .

Обратите внимание на то, что все эти предисловия отличаются друг от друга. Марк говорит о том, что была написана надпись; Матфей - что надпись поставили над головой; Лука - что она была написана на трёх языках; а Иоанн - что автором надписи был Понтий Пилат. Все три утверждения верны, даже, несмотря на то, что каждый автор говорит что-то отличительное!

Четыре описания самой надписи даны ниже в таблице, чтобы можно было легко увидеть отличия и сходства между ними:

Матфея 27:37	Сей есть	Иисус	Царь Иудейский
Марка 15:26			Царь Иудейский
Луки 23:38	Сей есть		Царь Иудейский
Иоанна 19:19		Иисус Назорей	Царь Иудейский

У Римлян существовала традиция - они прикрепляли на крест табличку, на которой гипсовыми буквами была написана причина наказания человека, однако три языка не всегда использовались на табличке.

Латинский язык был официальным языком Римской империи - он представлял форму правления и власть в этой области, а также являлся символом её завоевания. Греческий язык был международным языком культуры - это был язык человеческой мудрости, искусства и общения. Древнееврейский язык был религиозным языком Иудеев – это был , с которым Бог заключил Завет, язык Закона Божьего, и средство, с помощью которого Бог дал людям узнать Себя. По Божьему провидению, вопрос всех этих человеческих и божественных законов и рассматривался тогда, когда был распят Иисус. Как же сложилась такая ситуация?

Вероятнее всего, что Римский правитель, Пилат, продиктовал надпись на латинском языке, а центурион, который отвечал за казнь, перевел указ на другие языки. Пилат использовал слова «Царь Иудейский», чтобы публично высмеять Иудеев, и его дополнительной насмешкой стали слова о том, что их «царь» пришел из Назарета, т.е. что он был презренным Галилеянином.

Иоанн

Поскольку Иоанн – единственный автор-евангелист, который упоминает Пилата и Назарет, а также использует слово «надпись» (латинское слово «титулус », означающее «надпись», «заглавие»), с уверенностью можно сказать, что Иоанн цитирует латинский текст надписи , который выглядит следующим образом:

IESUS NAZARENVS REX IVDAEORVM

Там, где в латинском языке используются буквы «I» и «V», в английском языке используются буквы «J» и «U». То, что эта надпись сделана на латинском языке, подтверждается еще и тем фактом, что Ранняя Церковь позаимствовала латинские буквы «INRI» (или «ИНЦИ» – от первых букв надписи «Иисус назарянин, Царь Иудейский») в качестве символа, который часто появляется во многих ранних изображениях распятия.

Лука

Лука был очень образованным человеком (врач - Колоссянам 4:14 ) и своим Евангелием он обращался к представителям греческого дворянства (например, он обращается к «достопочтенному Феофилу» в Луки 1:3 ). Поэтому вполне логично предположить, что Лука дает нам надпись, сделанную на греческом языке:

OYTO∑ E∑TIN O BA∑IΛEY∑ TΩN IOYΛAIΩN (HOUTOS ESTIN HO BASTILEUS TON IODAION)

Матфей

Матфей писал для Иудеев и использовал много цитат из Ветхого Завета, чтобы показать, что Иисус и является исполнением пророчеств Ветхого Завета, в которых говорилось о грядущем Мессии. Поэтому вполне вероятно, что Матфей цитирует надпись, сделанную на древнееврейском языке (Τ∏∏ιΝ ’ωÌν ηζζ ∏’∏ιΤ’σ, смотрите рисунок ниже).

Марк

Марк, чьё Евангелие короче остальных трёх, и кто дает нам несколько сокращенное описание жизни Иисуса, хочет рассказать нам больше о том, что делал Иисус, а не о том, что Он говорил. Например, он пропускает историю рождения Иисуса, а также всю нагорную проповедь и несколько других проповедей. Следуя своему стилю, Марк сокращает надпись до слов, которые встречаются во всех трёх языках , а именно «ЦАРЬ ИУДЕЙСКИЙ».

Табличка

А теперь самая интересная часть! Латинское название, являясь официальным обвинением, несомненно, должно было быть написано на табличке первым. Это устанавливало в таком случае длину таблички и/или размер букв, которые должны были поместиться на одной строке, и при этом толпа людей должна была легко прочитать их с расстояния (Иоанна 19:20 ).

В те времена во всех языках при написании слов между ними не было пробелов, как сегодня, так что латинское «название» содержало всего 26 букв и ни одного пробела.

Греческая «надпись» Луки содержала 30 букв, и поэтому должна была быть написана немного меньшими по размеру буквами чем на латинском языке. Легко увидеть, что еще для 16 букв слов «Иисус Назорей» (т.е. «Иисус назарянин») на греческом языке на табличке просто не было бы места.

«Обвинительная надпись» Матфея на древнееврейском языке содержала всего 19 букв, что на самом деле меньше чем в двух других языках, потому что в древнееврейском языке Иудеи не переносили на письмо гласные звуки. Каждый, кто переводил надпись на древнееврейский язык, очевидно, подумал бы, что не стоило добавлять слова «Назорей». Но, наверное, составляющий эту надпись подумал, что тот факт, что кто-либо живет в Назарете, не является преступлением, за которое стоит казнить!

Если собрать всё это воедино, то вполне вероятно, что табличка с надписями выглядела так, как изображено ниже. Первой была сделана надпись на латинском языке, а затем (ниже) на греческом и на древнееврейском.

Пояснения

1. Несмотря на то, что древний еврейский язык отличался от современного машинописного шрифта Иудеев, используемого здесь для удобства, количество букв было таким же.
2. Автор выражает благодарность лингвисту доктору Чарльзу Тейлору за его консультацию и помощь в написании статьи.

Источник - www.creation.com

В этом обращении к рыдавшим женщинам Христос говорил о предстоявшем разрушении Иерусалима, когда голод, неистовства враждующих партий и страх от осады города римскими войсками заставят жен оплакивать своих детей и завидовать бесплодным, когда люди с отчаяния захотят хоть бы провалиться сквозь землю и сами будут искать себе смерти, молить о ней, молить, чтобы окружающие Иерусалим горы и холмы пали на город, покрыли их и прекратили бы их страдания. Сравнивая Себя с зеленеющим деревом, а народ еврейский – с сухим (с бесплодной, засохшей смоковницей), Он окончил Свое обращение к рыдавшим женщинам такими словами: если с зеленеющим деревом это делают, то с сухим что будет? () – Что будет? То, что предрекал еще Иоанн Креститель, говоривший: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь (). Он предупреждал евреев, что у корня их дерева уже лежит секира, готовая срубить его, если оно по-прежнему будет бесплодно (), но никакие предупреждения не подействовали на этот жестоковыйный народ.

Когда шествие остановилось на Голгофе, осужденным предложен был по обычаю особый напиток из вина, смешанного со смирною; напиток этот ослаблял сознание и притуплял чувства, вследствие чего страдания на кресте становились как бы не так мучительными. Предложен был этот напиток и Иисусу, но Он отказался от него, так как хотел сознательно перенести все мучения. О том же напитке говорит и Евангелист Матфей (27, 34), но называет его смесью уксуса с желчью. Нельзя предполагать, чтобы Иисусу дали два различных напитка, поэтому принято считать, что Евангелист Матфей смесь горькой смирны с прокисшим вином назвал смесью уксуса с желчью, и поступил так, имея в виду выражение псалма Давида: И дали мне в пищу желчь, и в жажде моей напоили меня уксусом ().

Распятие Иисуса и двух разбойников

Поставлено было три креста, из которых средний был крест Иисуса Христа. Приступая к исполнению ужасного злодеяния, воины сняли с Него одежды, приподняли на крест, распростерли руки и стали прибивать их гвоздями. Кровь полилась из ран на землю, но никто не услышал ни стона, ни вздоха; слышно было только, как Христос молился за Своих распинателей: Отче! прости им, ибо не знают, что делают . Другие воины распинали в то же время разбойников, одного по правую, а другого по левую сторону; и сбылось (говорит Евангелист) предсказание Пророка Исайи: и к злодеям причтен .

Надпись на кресте Иисуса

Ко кресту Иисуса, выше головы Его, прибили воины составленную Пилатом надпись: Сей есть Царь Иудейский (Л к. 23, 28). Написано это было на трех языках: еврейском (арамейском), греческом и римском (латинском); и поступил так Пилат для того, чтобы и иностранцы, съехавшиеся к празднику в Иерусалим, могли прочесть, что распят Царь Иудейский, чтобы могли понять, как евреи поступают со своими царями. Прочтя эту надпись, первосвященники поняли, что Пилат зло надсмеялся над ними, и потому сейчас же отправили к нему некоторых из своих единомышленников сказать: «Зачем ты написал – Царь Иудейский? Напиши то, что Он Сам говорил; напиши так: Я Царь Иудейский () тогда всякий поймет, что Он так называл Себя, но что мы не признавали Его своим Царем».

Пилат не мог простить первосвященникам, что они довели его до рабского подчинения их упрямству, и потому теперь резко ответил им: «Не ваше дело вмешиваться в мои распоряжения! Что я написал, то так и останется написанным!»

Воины делят одежды Иисуса

Когда осужденные были распяты, воины взяли одежды Иисуса и по установившемуся обычаю стали делить их между собой. По свидетельству Иоанна, делили одежды на четыре части, из чего следует, что воинов, распинавших Иисуса, было четыре. Всех воинов было, конечно, значительно больше, но другие, вероятно, были заняты распятием разбойников и охраной их, а остальные – поддержанием порядка на месте казни. Верхнюю одежду Иисуса разодрали на четыре части, а нижнюю, хитон, не стали разрывать, потому что в нем не было швов, он был весь тканый; и согласились бросить о нем жребий, чтобы узнать, кому он достанется. Так и поступили. И в этом исполнилось пророчество Давида: делят ризы мои между собою и об одежде моей бросают жребий ().

Разделив одежду Иисуса, воины сели у креста и, сидя, стерегли Его .

Из всех четырех Евангелистов один только Марк говорит о времени распятия Христа: Был час третий, и распяли Его (). Третий час еврейского счета соответствует нашему девятому; следовательно, Иисуса Христа распяли в девятом часу или в девять часов утра. Но наше духовенство считает, что Христос был распят в двенадцатом часу дня, и такое мнение свое основывает на церковном песнопении: Иже в шестый день же и час на кресте пригвожден... Полагаю, что это мнение неосновательно, ибо правдивость повествования Евангелиста нельзя опровергать церковным песнопением. Если мы, ради церковных песнопений, вздумаем колебать доверие к словам Евангелистов, то, выражаясь словами Апостола Павла, тщетна будет и вера наша (подробности см. в приложении 2-м).

Издевательства над распятым Иисусом

И стоял народ и смотрел. Первосвященники и другие члены синедриона не могли не обратить внимания на молчание народа. Не сострадание ли, не сожаление ли Распятого заставило его умолкнуть после таких неистовых криков и требований казни? «Кто знает, на что способен этот народ? Этот народ невежда в законе, проклят он (); надо вразумить его». Так, вероятно, рассуждали первосвященники со своими сообщниками и решили вывести народ из опасного молчания. И вот, по сказанию Евангелиста Марка (15, 31), они, как бы разговаривая друг с другом, но, конечно, так громко, чтобы слышал народ, говорили: «Других спасал, а Себя Самого не может спасти (). Вот и вышло по-нашему: мы всегда говорили народу, что нарушитель закона о субботе, друг мытарей и грешников, не может быть Мессией, Царем Израилевым; мы предупреждали не увлекаться Его чудесами, которые Он творил силой веельзевула; но нам тогда многие не верили, и что же вышло? Именующий Себя Сыном Божиим распят среди злодеев! Некоторые думали, что мы из личных видов преследуем Его; но разве мы сами не ждем с нетерпением Мессию, истинного Царя Израилева? Разве мы не пойдем вслед за Ним? Но признать Мессию в Висящем на кресте мы не можем, ибо закон Моисея гласит: проклят всяк висящий на древе. Если Он действительно Царь Израилев, пусть сейчас же сойдет с креста, и мы первые уверуем в Него! Пусть сойдет!.. Но отчего же Он не сходит с Креста? Он, Который уповал на Бога и называл Его Отцом Своим? Если Сам не может сойти с Креста и если Он действительно был угоден Богу, то пусть же избавит Его от такой позорной казни!.. Но и Бог не избавляет...»

Эти богохульные слова, по-видимому, подействовали на народ; по крайней мере, Евангелист Лука, повествующий о том, что народ стоял и смотрел, добавляет к этому, что насмехались же вместе с ними и начальники (). Это добавление можно объяснить так: сначала народ, пораженный кротостью Иисуса и Его молитвой за распинателей, стоял как бы в оцепенении, смотрел на ужасное зрелище и молчал; но потом, когда начальники вмешались в толпу и, клевеща на Иисуса, стали издеваться над Ним, то и из толпы послышались такие же дерзкие насмешки.

Проходящие же злословили Его, кивая головами своими и говоря: э! разрушающий храм, и в три дня созидающий! спаси Себя Самого; если Ты Сын Божий, сойди с креста . Не были ли это те лжесвидетели, которые так охотно явились в ночное заседание синедриона свидетельствовать против Иисуса? Самое издевательство их над обещанием разрушить храм и в три дня воздвигнуть его, заключая в себе повторение их судебного показания, дает основание полагать, что это были они. Конечно, их слова повторяли и другие.

Слыша издевательства первосвященников и старейшин, грубые воины , в свою очередь, ругались над Ним (). Страшная жажда мучила распятых, и потому им подносили кисловатое питье, похожее на уксус. И вот, поднося Иисусу такое питье, воины, подражая начальникам еврейского народа, говорили: если Ты Царь Иудейский, спаси Себя Самого ().

Раскаяние одного из распятых разбойников

Даже один из распятых разбойников заразился недугом издевательства и дерзко сказал Иисусу: «Если Ты говорил правду, что ты Христос, то спаси же Себя, да и нас не забудь спасти».

Другой же распятый разбойник унимал своего дерзкого товарища и говорил ему: «Или ты не боишься Бога , если издеваешься над Его страдальческим положением, когда и сам осужден на то же страдание? Но мы не должны, мы не смеем и сравнивать себя с Ним, потому что осуждены справедливо и приняли достойное наших дел наказание; а Он, как ты знаешь, никому ничего худого не сделал ".

Это был пока единственный на Голгофе голос, всенародно заявивший о невиновности Иисуса. Смелость, с которой голос этот раздался в присутствии первосвященников и старейшин, свидетельствует, что говоривший это знал Иисуса как Чудотворца и Праведника; мало того, последующие слова его доказывают, что он был знаком и с учением Христа и верил в Него как истинного Мессию. Крест Христов не соблазнил его, не поколебал в нем эту веру; он все-таки верил, что умирающий теперь на Кресте Христос действительно Царь Израилев, Который рано или поздно восстановит Свое Царство. И вот, под влиянием такой веры, для распятого разбойника наступает минута покаяния; он всенародно признает, что заслужил крестную смерть; он не ропщет на осудивших его, не просит Иисуса избавить его от этой смерти, а думает теперь только о будущем и смиренно молит, чтобы Господь вспомнил и его, когда вступит в Свое Царство. Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое.

Когда капернаумский сотник высказал уверенность, что Иисусу достаточно только сказать слово и выздоровеет слуга его, то Иисус, обращаясь к народу, сказал: и в Израиле не нашел Я такой веры (). Теперь же, когда вера разбойника не поколебалась и от соблазна Креста, Он мог подумать: «И в Апостолах Своих не нашел Я такой веры!» Поэтому, обращаясь к этому разбойнику, Он сказал: истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю .

Слово рай происходит от персидского корня и означает сад. В жарких странах, во время солнечного зноя, тенистый сад служил местом отдыха и успокоения, поэтому с садом или раем сравнивали и то место, которое предназначается для праведников в загробной жизни. Место для душ умерших евреи называли шеолом и делили его на две части: одна называлась раем, или лоном Авраамовым, и назначалась для праведных, другая же, назначенная грешникам, называлась адом.

Прощая покаявшемуся разбойнику грехи, Христос сказал ему, что ныне же, то есть в тот же день, когда он умрет, душа его, как очищенная верой от грехов , будет вместе с душами праведников; применяясь же к уровню его понятий, Христос назвал раем то место, куда душа его вступит в тот же день.

Евангелист Лука свидетельствует, что злословил Иисуса один разбойник, а другой унимал его. Евангелисты же Матфей (27, 44) и Марк (15, 32) говорят: и распятые с Ним поносили Его (; ). Это кажущееся противоречие нетрудно примирить. Несомненно, что покаявшийся разбойник не мог почти одновременно и злословить Христа, и исповедовать свою веру в Него, поэтому надо признать, что злословил один разбойник. Сведения о том, как один разбойник унимал другого, как он обратился ко Христу и какой получил от Него ответ, сообщает один только Евангелист Лука. Евангелисты Матфей и Марк об этом ничего не говорят, но, перечисляя всех злословивших Иисуса, упоминают и о разбойниках, не придавая, очевидно, никакого значения тому, один или два разбойника злословили; говоря, что издевались над Иисусом проходящие (), первосвященники с книжниками и старейшинами и фарисеями (), воины (), они не могли, конечно, обойти молчанием и издевательство одного из разбойников, и потому, употребляя, как это часто бывает в описаниях, множественное число вместо единственного, говорят: Также и разбойники, распятые с Ним, поносили Его ().

Несмотря на злорадство и издевательства находившихся на Голгофе врагов Иисуса, ко кресту Его не побоялись приблизиться Пресвятая Дева Мария, Мария Магдалина, Мария Клеопова и Апостол Иоанн.

Архиепископ Иннокентий полагает, что они подошли ко Кресту только тогда, когда настала тьма, – что раньше этого было бы небезопасно так явно выразить свое расположение к Иисусу, и что Сама Богоматерь могла бы подвергнуться дерзким издевательствам, если бы была узнана врагами Своего Сына. Но едва ли можно согласиться с таким мнением. Трудно допустить, чтобы Богоматерь лишь издали смотрела на страдания Своего Сына; нет, любящее сердце Матери звало к Нему, туда, где страдает Он один, окруженный злобными врагами, где не на ком остановить Ему Свой страдальческий взор. Всякому понятно, как тяжело страдать среди врагов, не видя вокруг себя никого, кто бы мог хоть бы своим расположением и вниманием облегчить душевные муки страдальца; сердце же матери понимает это лучше всех и в своем влечении никогда не руководствуется соображениями об опасностях, какие могут угрожать. Вот почему надо полагать, что как только воины окончили свое дело и уселись стеречь Иисуса, тотчас же Иоанн провел сквозь толпу Богоматерь, за Которой шли Мария Магдалина и Мария Клеопова; и все они стали у креста, презирая всякие опасности. Весьма возможно, что они сначала стали так, что Христос и не заметил их; быть может, это произошло оттого, что крест окружали злобные враги и не было места около него, чтобы стать поближе. Когда же враги насытили свою злобу и стали понемногу отходить от креста, к нему тотчас же приблизились Богоматерь и охранявший Ее Иоанн, и стали они так, что Иисус увидел их.

Поручение Иисусом Иоанну попечения о Богоматери

С отшествием Христа из этого мира Пресвятая Матерь Его оставалась одна, и некому было позаботиться о Ней. Иосифа в то время уже не было в живых; так называемые братья Господни были сыновьями Марии Клеоповой, родственницы Ее, и даже не были в числе последователей или учеников Иисуса; других родных не было. Поэтому, увидев Свою Мать и стоявшего с Нею любимого ученика Своего, Иисус благоволил поручить этому ученику (Иоанну) заботу о Ней и, обращаясь к Ней, сказал: Жено! се, сын Твой (), а взглядом Своим указал Ей на Иоанна. Потом, обращаясь к Иоанну и указывая взглядом на Свою Мать, сказал: се, Матерь твоя! ().

Об этом повествует сам Иоанн, добавляя, что с этого времени ученик сей взял Ее к себе (), то есть принял Ее в свой дом и до смерти Ее заботился о Ней, как сын о Матери.

Евангелисты Матфей и Марк, говоря о женщинах, присутствовавших при смерти Иисуса и смотревших на Него издали, не упоминают о Богоматери (; ), а из этого можно вывести предположение, что Богоматерь не присутствовала при самой смерти Своего Сына.

Весьма возможно, что Сам Иисус хотел избавить Свою Мать от ужасных душевных мук при виде умирающего на Кресте Сына, и взглядом дал Иоанну понять, чтобы он увел Ее к себе; но тогда надо признать, что Иоанн увел Богоматерь, а сам вернулся ко кресту опять, потому что он говорит и о том, что после этого совершилось, и сопровождает свое повествование об этом такими словами: И видевший засвидетельствовал, и истинно свидетельство его; он знает, что говорит истину (). Трудно же, почти невозможно предполагать, что Иоанн, отведя Богоматерь в дом свой, тотчас же и оставил Ее, оставил Одну в такую ужасную, скорбную минуту. Поэтому имеется достаточно оснований полагать, что Богоматерь оставалась до конца у самого креста или же в незначительном от него отдалении.

И стоял народ и смотрел (). Но где же остальные, кроме Иоанна, Апостолы? Где те постоянные спутники Христа, решившиеся идти за Ним, в последнее путешествие Его в Иерусалим, чтобы там и умереть с Ним? Где Петр, так самоуверенно клявшийся душу свою положить за Него? Где они в эту скорбную минуту их Учителя, Которого они так недавно еще признавали Сыном Божиим? Где они? Куда разбежались?..

Смерть Иуды

Вон, вдали от Голгофы, бежит, оглядываясь, Иуда. Первосвященники отвергли его раскаяние, и он бросил им их сребренники, которые были в руках его безмолвными свидетелями гнусного предательства. Он думал освободиться от этого обличителя и тем успокоить свою совесть, но, увы! Совесть, вступившая в свои права, все более и более терзала его и незаметно для него влекла его туда, где он мог бы найти себе действительное успокоение и прощение тяжкого греха: она влекла его к Невинной Жертве его предательства. Он наверное стоял в толпе, окружавшей преторию Пилата; он прислушивался к словам римского правителя, подававшим надежду на оправдание Неповинного; он почти успокоился, когда Пилат властно сказал злобному синедриону: «Я не нахожу никакой вины в Этом Человеке!» Но последовавшие затем колебания Пилата, его уступчивость, боязнь доноса кесарю, приказание подвергнуть Христа бичеванию – все это должно было невыразимой болью терзать сердце Иуды. Когда же первосвященники крикнули и народ подхватил: «Кровь Его на нас и на детях наших!» – то Иуда понял, что принял на свою душу не только свой предательства, но и грех народный, призываемое на себя народом проклятие. И побежал Иуда от претории, потеряв теперь всякую надежду на оправдание Христа Пилатом; побежал он за город, думая там, в одиночестве, найти себе успокоение. Но вот, он видит, как из городских ворот выходит толпа народа, предшествуемая и сопровождаемая римскими войсками; впереди толпы несут кресты, орудия мучительной казни. «Теперь (думает Иуда) все кончено; теперь ничем уже не изгладишь своего греха». Останавливается он и смотрит на Голгофу; ждет, что будет дальше, хотя прекрасно знает, как римляне распинают осужденных на казнь. Когда же свершилось все, когда Невинный Страдалец был пригвожден ко кресту, Иуда очнулся от оцепенения и побежал в противоположную от Голгофы сторону, оглядываясь назад. Но куда же он бежит? И зачем? Терзаемый совестью, он решил, что такому человеку, как он, жить нельзя, что надо прекратить эти мучения. И вот, взору его предстало засохшее дерево, на котором можно окончить расчеты с жизнью. Он стремится к нему, подходит, становится на большой камень, судорожными движениями рук накидывает на дерево свой пояс, привязывает один конец его ко стволу, а петлю надевает на шею и, взглянув последний раз на Голгофу, бросается с камня. Петля туго затянулась на его шее, и, после нескольких судорожных движений, мертвое тело его повисло, а затем сорвалось и упало. Так осудил себя на казнь предатель, и сам был своим палачом!

Где остальные десять апостолов?

Но где же остальные десять Апостолов? Где те, которых в последней прощальной беседе Христос называл друзьями Своими ()? – Никаких ответов на эти вопросы мы не найдем в Евангелии.

Но, зная предшествовавшие и последовавшие события, мы можем составить довольно правдоподобное предположение о душевном состоянии разбежавшихся десяти Апостолов.

Апостолы со всеми евреями того времени ждали Мессию, как воинственного Царя Израилева, который свергнет римское иго, покорит все народы земли и подчинит их власти евреев. Таковы были понятия евреев о назначении Мессии; и эти мечты были так заманчивы, что даже Апостолы, которым Христос много раз говорил, что Царство Его не от мира сего, никак не могли отрешиться от них, расстаться с ними. И мечтали они о тех местах, какие займут в Царстве Мессии, и даже поспорили как-то между собой, кому из них будет отведено в этом Царстве наипочетнейшее место, кто будет выше всех. А «сыны грома», Иоанн и Иаков Зеведеевы, дерзнули даже просить Господа, чтобы Он в Царстве Своем сравнял их с Собой, посадил одного по правую сторону Свою, а другого по левую. И вера их в такое блистательное, воинственное Царство Мессии была настолько сильна и так затемняла по временам их рассудок, что они не верили даже словам Господа о предстоявших Ему страданиях, смерти и Воскресении. Страдания сии были совсем несовместимы с их понятиями о Царе Израилевом. Как Он может страдать? А умереть? Да разве Мессия может умереть? Нет, Он будет царствовать вечно; следовательно, умереть не может. Но как же Христос воскреснет, если Он как Мессия и умереть не может? Вот этот последний вопрос был для Апостолов неразрешимым недоумением. Они никак не могли понять его, да и не пытались разрешить его. Их удивляло, что Иисус так медлит открыть Свое Царство; они, вероятно, недоумевали, почему Он отказался от провозглашения Его Царем Израилевым, когда толпа чудесно насыщенного Им народа хотела насильно взять Его и вести для этого в Иерусалим. Они теряли уже надежду на осуществление своих мечтаний, когда Иисус отправился в последнее путешествие Свое в Иерусалим; они уговаривали Его не ходить туда на верную, по их мнению, смерть. А если они допускали теперь возможность Его смерти, то, конечно, только потому, что вера в Него как Мессию уже поколебалась и только любовь к Нему, как к Пророку и Чудотворцу, вынудила идти за Ним. Фома сказал: «Пойдем и мы умрем с Ним!» – и все пошли. Последовавший после того торжественный въезд Иисуса в Иерусалим, победные крики народа, восторженно приветствовавшего своего Царя-Мессию, временно возродили в сердцах Апостолов надежду на скорое открытие блистательного Царства, но окончательный разрыв Иисуса с правящей партией и охлаждение к Нему народа вновь повергли в скорбь друзей Христовых. Когда же Его связали, как преступника, и повели на суд, все они в страхе оставили Его, а самый пылкий из них, самый, по-видимому, преданный Христу, три раза отрекся от Него, даже побоялся назвать Его по имени. Но и после того они могли еще лелеять надежду, что каким-нибудь чудом Учитель их освободится от угрожающей Ему позорной казни, и тогда-то Он, торжествующий над Своими врагами, откроет Свое Царство. И с этой надеждой они, наверное, явились на Голгофу и вмешались в толпу. Но, увы! И этим надеждам не суждено было сбыться. Христос не только не воспользовался Своей чудодейственной силой, чтобы избавить Себя от казни, но даже молился за Своих палачей. Когда же Его распяли, когда злобные иудеи с насмешкой обращались к Распятому и говорили: «Если Ты Сын Божий, сойди со креста», то не закралось ли и в души Апостолов сомнение? Не взмолились ли они Ему мысленно: «Господи! Если Ты Сын Божий, сойди со креста и открой Свое Царство! И все уверуют в Тебя. Господи! Не медли же! Сойди со креста! Сойди же, Господи!» Если после того крест был большим соблазном для многих, которые готовы были уверовать в Иисуса как Сына Божия то не послужил ли крест соблазном и для Апостолов? Не поверг ли он их в скорбь, уныние, отчаяние и разочарование? Смотря издали на распятого Учителя своего, обращаясь к Нему с мольбой, чтобы Он сошел со креста, и не видя исполнения этой мольбы, они могли дойти до безнадежного отчаяния. Рухнули их заветные мечты о блистательном Царстве Мессии, рухнули надежды на видное участие их в этом Царстве; все кончено, все потеряно! А сколько раз это Царство было в их мечтах так близко, так возможно. Ведь спросили же они как-то Иисуса, что будет дано им за то, что они оставили все и последовали за Ним? И Христос ответил им, что когда Он сядет на Престоле славы Своей, то и они воссядут на двенадцати престолах судить двенадцать колен Израилевых. Не поняв тогда истинного смысла этих слов Господних, они могли вспомнить их теперь и с грустью и отчаянием спросить самих себя: «Где же эти обещанные двенадцать престолов? И где Престол славы Самого Иисуса? Не этот ли крест? И не придется ли и им разделить Его участь? Не распнут ли и их, как Его учеников, сообщников и исполнителей Его воли? О, зачем же Он довел нас до такого ужасного, невыносимого положения? Зачем Он говорил об этих престолах, когда Его Самого, вместо Царства славы, ожидал Крест?.. О, Господи! Если Ты Сын Божий, сойди же скорее со креста и воссядь на Престоле славы Своей! Сойди, Господи! Сойди!..» Эти вопли то сомнения и страха, то смутной надежды и, вслед за нею, безнадежного отчаяния терзали сердца десяти Апостолов, прятавшихся в толпе, окружавшей Голгофу. Они не могли тогда еще понять, постигнуть все великое значение совершавшихся событий. Они не понимали еще Самого Христа, они не знали, что только и Воскресением Христос победит мир. Они забыли Его слова прощальной беседы: Мужайтесь! Я победил мир! И только после Воскресения Господня, после сошествия на них Духа Святого, открылись их сердца, до тех пор окамененные, и просветлел разум, омраченный фарисейским лжеучением о Царстве Мессии. Только тогда они поняли все и с полным убеждением и верой стали проповедовать воскресшего Христа. Поэтому нам, пытающимся постигнуть душевное состояние Апостолов, издали смотревших на распятого Учителя их, не следует ни удивляться маловерию и сомнениям их, ни сожалеть о том, что все так случилось. Отцу Небесному угодно было привести Апостолов к сознательной вере путем постоянных сомнений, кажущихся нам даже обидными. Только дошедши таким путем до сознательной непоколебимой веры в Иисуса Христа как воплотившегося Бога, они могли выступить убежденными проповедниками и победить языческий мир, Следовательно, все сомнения их, все разочарование и отчаяние были необходимы. Такова была воля Божия.

И стоял народ, и смотрел (). Станем же и мы, многогрешные, у Креста Господня! Станем мысленно у ног Страдальца, Единого Безгрешного, принесшего Себя в Жертву за грехи мира! Станем и прислушаемся: что говорит Он нам с высоты Креста Своего, по прошествии почти девятнадцати веков со времени принесения Им этой искупительной Жертвы? Слышите ли, как Он напоминает нам заповедь, данную Апостолам в последней прощальной беседе с ними? Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас (). Слышите ли, как Он спрашивает нас: «Любите ли вы друг друга? Помните ли сказанное Мною, что нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих ()? Помните ли, что по тому и узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою ()? Помните ли и исполняете ли то, что Я заповедал вам?» Что ответим мы пострадавшему за нас Господу? Дерзнем ли сказать, что заповеди Его помним и друг друга любим так, как Он возлюбил нас? Нет, скажем Ему: «Господи, Ты все знаешь; Ты знаешь, любим ли мы Тебя и исполняем ли мы то, что Ты нам заповедал. Ты знаешь, Господи, как враг Твой сеет плевелы на ниве Твоей и какую обильную жатву он собирает. Ты видишь, Господи, что не самоотверженной и всепрощающей любовью к ближним, не смирением и кротостью преисполнены сердца наши, а себялюбием, гордостью, жестокостью и человеконенавистничеством. Ты видишь, как дерзающие именовать себя христианами поклоняются не Тебе, а своему я, из которого сотворили себе кумира, и как в жертву этому кумиру приносится все, даже счастье, благополучие, достояние, а нередко и жизнь ближних. Ты знаешь, что, по учению мира сего, добром считается не послушание Богу, не исполнение Его воли, а удовлетворение своих желаний, своих прихотей, хотя бы это и было сопряжено с несчастьем и даже гибелью ближнего, что любовь к ближним и помощь им в беде отвергнуты и заменены борьбой за существование и порабощением слабого сильным. Ты видишь, Господи, как народы воюют друг с другом, как сотни тысяч людей умирают в страшных муках на этой человеческой бойне, и как кровь их льется рекой!.. Дерзнем ли мы, после этого, сказать Тебе, Господи, что заповеди Твои исполняем, и что недаром именуемся христианами? Нет! Жизнью своей, заменой Твоих заповедей учением мира сего мы причиняем Тебе невыразимые страдания, мы непрестанно распинаем Тебя на Кресте Твоем, Господи!»

Приидите же все, верующие в Господа нашего Иисуса Христа! Приидите к подножию Креста Его все, помнящие Его заветы! Приидите и припадем к Нему, и со слезами раскаяния будем молить Его: «Да умолкнет в нас дух злобы, вражды и человеконенавистничества! Да воспламенятся сердца наши любовью к Нему и друг к другу! Да поможет Он нам сознать свою духовную нищету, свое нравственное бессилие и ничтожество в сравнении с тем совершенством, к какому мы должны стремиться! Да дарует Он нам силы возродиться к новой жизни и вновь начать созидание Царства Божия! Да одухотворит нас Духом Святым! И да будем все едино, и да будем едино с Ним! Аминь».

Наступление тьмы

По сказанию Евангелистов Матфея (27, 45), Марка (15, 33) и Луки (23, 44), в шестом же часу , или около шестого часа дня , настала тьма по всей земле и продолжалась до часа девятого (). Эти три Евангелиста исчисляли часы дня по-еврейски, с утра, а не с полуночи, как считали римляне и мы считаем; следовательно, переводя на наш счет, тьма настала около двенадцати часов дня и продолжалась до трех часов после полудня. Евангелист Иоанн, повествуя, что был час шестый (), когда оканчивался суд у Пилата, разумел не еврейское исчисление дня, а общепринятое в римской империи, так как писал свое Евангелие не для евреев. К сказанию Матфея и Марка о тьме Лука добавляет, что померкло солнце (). Померкнуть от обыкновенного солнечного затмения оно не могло: солнечное затмение, как известно, бывает тогда, когда Луна находится между Солнцем и Землей в прямой между ними линии и, таким образом, заслоняет его, делает его невидимым для обитателей Земли; Иисуса последовала в пятницу, в день еврейской пасхи (); пасха же, по закону Моисея, начинается в четырнадцатый день первого весеннего лунного месяца, то есть в полнолуние, когда Луна не может находиться между Солнцем и Землей в прямом направлении. Поэтому тьма, о которой свидетельствуют Евангелисты, была явлением необычайным; если же принять во внимание, что за тьмой последовало землетрясение, что камни гробниц расселись и многие умершие святые воскресли, то надо признать в этих знамениях особое чудесное проявление воли Божией. Об этой тьме и землетрясении свидетельствуют не одни только Евангелисты. Историк Евсевий приводит следующую выписку из сочинений Флегонта времен императора Адриана: «На четвертом году 202-й Олимпиады было затмение солнца, самое большое из всех известных того времени; в шестом часу дня была ночь, так что видны были на небе звезды». Тот же Флегонт говорит, что в то же время было сильное землетрясение в Вифинии и разрушило большую часть Никеи. На Флегонта ссылается и Ориген, а Тертулиан, писавший свою «Апологию» римскому сенату около 200 года по Р. X., говорит об этом затмении так: «Внезапно день исчез среди полудня. Те, которые не знали, что явление сие было предсказано на случай смерти Христа, сочли его за обыкновенное затмение. Впоследствии, не имея возможности открыть причину тому, они вовсе отвергли его, но оно у вас записано, и записки хранятся в архивах ваших» (Апология, 21).

Поэтому, ввиду неоспоримости свидетельств о наступившей тьме и при полной невозможности считать это явление обыкновенным солнечным затмением, не будем доискиваться объяснений его какими-либо иными известными нам законами природы. Злобные враги Христа много раз требовали от Него знамения с неба; Он всегда отказывал им, так как знал, что никаким знамениям они не поверят, что даже, если бы кто и из мертвых воскрес, не поверят (). И теперь эти знамения даны не им, а народу.

Внезапное помрачение солнца если и не заставило врагов Иисуса уверовать в Него, все-таки должно было произвести на них потрясающее впечатление. Считая это затмение лишь случайным совпадением с распятием Иисуса, они верили, однако, что это не к добру, что такие знамения всегда предвещают какое-либо народное бедствие. Впечатление же на толпу должно было быть еще сильнее. Насмешки и издевательства прекратились, воцарилась мертвая, томительная тишина.

Последние слова Иисуса

И среди этой тишины, в девятом часу (в третьем часу пополудни), когда страдания Христа достигли высшей степени, Он возопил... громким голосом...

«Этот вопль не был воплем отчаяния; в нем выразилась только глубокая скорбь растерзанной души Богочеловека. Связь между Иисусом и Отцом Его неразрывна. Они суть едино. Но для того, чтобы Искупительная Жертва до дна испила чашу человеческих скорбей, непостижимая воля Божия требовала, чтобы Иисус на Голгофе не чувствовал радости единения Своего с Отцом; почему из груди Его и исторгся скорбный вопль: Боже Мой! Боже Мой! для чего Ты Меня оставил? » (из соч. Дидона «Иисус Христос»).

Этот вопль Евангелисты приводят на том языке, на каком произнес его Иисус, то есть на арамейском, дабы читателям понятнее было, почему присутствовавшие тут евреи подумали, что Он зовет Илию: Элой! Элой! ламма савахфани? ().

На еврейском языке слово Илия произносилось Елиагу. Поэтому вследствие сходства этого слова со словом Элой некоторые из стоящих близ Креста, не расслышав всего возгласа, слышали лишь начало его и подумали, что Иисус зовет на помощь пророка Илию.

Немногие, которых особенно поразили кротость Иисуса, Его за распинателей и внезапное наступление тьмы среди дня, с недоумением и страхом говорили: вот, Илию зовет (). Евреи верили, что Илия должен явиться перед пришествием Мессии; мысли о Мессии и Илии были для них неразрывны, и потому вопрос, не придет ли Илия по зову Иисуса, был тесно связан с вопросом, не Мессия ли распятый Иисус? Эти мысли и заставили некоторых призадуматься и сказать: вот, Илию зовет .

Но так рассуждали немногие, очевидно, не принадлежащие к правящей партии. Враги же Иисуса и тут нашли возможным поглумиться над Страдальцем. Когда стоявший у креста воин, услышав, что Иисус что-то говорит, и полагая, что Он просит пить, побежал к сосуду с уксусом и, наполнив им губку, понес ее к Иисусу, то первосвященники остановили его словами: »Постой ! не давай Ему пить! Он зовет Илию, на него надеется; так подожди же, посмотрим, придет ли Илия спасти Его ".

Евангелист Матфей на этом и оканчивает свое повествование о возгласе Иисуса; Евангелист же Марк дополняет его рассказ указанием на ответ этого воина. Воин, не останавливаясь исполнением своих обязанностей, ответил им: «Постойте ! Не мешайте мне!..» А потом, когда напоил Иисуса, сказал: «Ну, теперь если хотите, посмотрим, придет ли Илия снять Его» ().

После того тьма еще продолжалась до трех часов пополудни; прошел почти час томительного времени; враги Иисуса, по-видимому, перестали издеваться над Ним, устали от издевательств и с нетерпением ждали смерти Его. В этот же день вечером наступал великий для них праздник пасхи; к вечеру надо было все покончить, даже убрать с крестов тела мертвых. У римлян допускалось прекращать страдания распятых или ударом в голову, или перебитием голеней; и хотя первосвященники в другом случае старались бы продлить страдания Иисуса, но теперь, ввиду наступающего праздника, они примирились с необходимостью прекратить Его мучения и послали с этой целью уполномоченных к Пилату, а сами остались ждать конца. Конец наступил скоро.

Изнемогая от жажды, Христос сказал: жажду (). Воины напоили Его уксусом, подав наполненную им губку на трости иссопа. Утолив жажду, Иисус сказал: совершилось ! ().

Смерть Иисуса

Да, окончилось земное поприще Христа-Мессии; совершилось назначенное Отцом спасение рода человеческого.

Землетрясение

Тьма еще продолжалась, и как только умер Иисус, началось землетрясение настолько сильное, что камни расселись, гробницы раскрылись. Страх напал на всю толпу, находившуюся на Голгофе, сошедшуюся туда, как говорит Евангелист Лука, на сие зрелище. Все стали поспешно расходиться; многие, вероятно, плакали, другие же с отчаяния били себя в грудь. Мысль о том, не Мессия ли распятый Иисус, должна была запасть в душу тех, кто не совсем еще заглушил голос совести. Даже язычники, римский сотник и воины, которые стерегли Иисуса, были настолько потрясены всем, что им довелось видеть и слышать, что из уст их невольно вырвалось восклицание: воистину Он был Сын Божий ().

Все же, знавшие Его, и женщины, следовавшие за Ним из Галилеи, стояли вдали и смотрели на это (). Между ними была и Мария Магдалина, и Мария (Клеопова), мать Иакова меньшего и Иосии, и Саломия (мать Иакова и Иоанна), которые и тогда, как Он был в Галилее, следовали за Ним и служили Ему, и другие многие, вместе с Ним пришедшие в Иерусалим . Евангелист Иоанн говорит, что Мария Магдалина и Мария Клеопова вместе с Богоматерью стояли у креста. Поэтому, если Евангелист Марк удостоверяет, что в минуту смерти Иисуса Мария Магдалина и Мария Клеопова стояли вдали, то надо полагать, что они к этому времени уже отошли от креста.

Завеса храма

В это же самое время, в храме, завеса, отделявшая вход в Святое Святых, разодралась на две части сверху донизу; гробницы открылись, многие умершие святые воскресли и, по воскресении Иисуса, пришли в Иерусалим и явились многим.

О том, что завеса храма разодралась, повествует один только Евангелист Матфей; и он узнал об этом, конечно, не сейчас же, когда это случилось, а несколько позже, и, вероятно, от очевидцев – священников или даже и не принадлежащих к числу священников.

Опасаясь, что распятые не скоро умрут и что тела их могут остаться на крестах в субботу, чего не дозволял закон Моисея, первосвященники еще раньше смерти Иисуса послали просить Пилата об ускорении наступления смерти осужденных. Хотя римляне обыкновенно оставляли на крестах тела распятых, но в исключительных случаях добивали распятых, прекращая тем их страдания, и отдавали тела их родственникам для погребения. Поэтому Пилат послал воинов перебить голени распятых и снять их тела с крестов.

Прободение бока Иисуса копьем

Пришли воины и перебили голени у двух разбойников, которые были еще живы. Когда же подошли к Иисусу, то увидели, что Он уже умер; поэтому не стали перебивать Его голеней, но один из воинов, желая, вероятно, окончательно удостовериться в смерти Его, пронзил Ему бок копьем. В этом Евангелист усматривает исполнение пророчеств о том, что кость Его да не сокрушится (), и что воззрят на Того, Которого пронзили (). Это же прободение бока, безусловно смертельное для живого, лишает неверующих всякой возможности говорить, что Христос не умирал.

Присутствовавший при этом Апостол и Евангелист Иоанн удостоверяет, что из прободенного бока Иисуса истекла кровь и вода. Безусловно правдивый во всем, Иоанн счел нужным добавить к этому именно рассказу, что истинно свидетельство его, что он, видевший это, знает, что говорит истину ().

По поводу истечения из раны Иисуса крови и воды епископ Михаил говорит, что по естественным законам этого не могло быть, потому что при пронзении мертвого тела не истекает кровь и вода (Толковое Евангелие. 3. С. 524). Священник Буткевич приводит мнения Штрауса, Вейсе, Баура, Шлейермахера и Вильке о том, что из мертвого, застывшего тела не может истекать кровь, что она находится в жидком состоянии в мертвом теле весьма недолго, не более часа, что отделения водянистой жидкости из крови начинаются лишь с наступлением разложения, да еще при некоторых болезнях, предшествовавших смерти, как-то: тифозной горячке, лихорадке, водяной и т. п.; основываясь на этих данных, означенные отрицатели утверждают, что из мертвого тела Иисуса не могла истечь кровь и вода. Возражая им, Буткевич говорит, что после обильного кровоизлияния всегда наступает лихорадочное состояние, что из рук и ног Иисуса, пригвожденных ко кресту, не могло не быть обильного кровоизлияния, что, следовательно, в предсмертных муках Иисус должен был страдать лихорадкой и что поэтому в крови Его могло быть отделение водянистой жидкости. К тому же прободение ребра последовало вскоре после наступления смерти, и потому нет никаких оснований утверждать, что тело Иисуса к тому времени уже застыло и что из него не могла показаться кровь 90 ). Он был учеником Иисуса, но тайным, так как боялся явно присоединиться к Нему (Ин. 19, 38 ), потому что синедрион грозил отлучением от синагог всем явным ученикам Иисуса. Будучи хотя и тайным учеником, Иосиф верил в скорое наступление Царства Божия и ожидал его. Он-то и пришел теперь к Пилату просить тело Иисуса для погребения.

Услышав просьбу Иосифа, Пилат удивился, что Иисус так скоро умер. Вероятно, приказ о перебитии голеней был только что отдан и не мог быть приведен в исполнение к прибытию Иосифа; быть может, Иосиф, входя к Пилату, встретил уходивших от него посланных первосвященниками просить об ускорении смерти распятых. Чтобы удостовериться, что Иисус действительно умер, Пилат послал за сотником, находившимся на Голгофе. Пока гонцы ходили за сотником, на Голгофе успели уже исполнить приказ Пилата: перебили двум разбойникам голени и пронзили бок Иисуса. Явившийся на зов Пилата сотник удостоверил, что Иисус действительно умер, и тогда Пилат велел ему отдать Иосифу тело Иисуса.

С Иосифом приходил и Никодим, но, вероятно, не вошел к Пилату, а ожидал на улице разрешения. Это был тот самый Никодим, который приходил к Иисусу ночью (см. выше беседу с Никодимом, с. 193) и потом в заседании синедриона заступился за Него, сказав: судит ли закон наш человека, если прежде не выслушают его и не узнают, что он делает? ().

Погребение Его

Иосиф купил новую плащаницу, то есть пелены, в которые евреи заворачивали при погребении тела умерших; Никодим принес с собой около ста литр (или фунтов) благовонного состава из смирны (смолы из одного аравийского дерева) и алоя (душистого индийского растения). Близ Голгофы был принадлежащий Иосифу сад, а в саду том была высечена в скале приготовленная им для себя гробница, то есть пещера, в которой до того времени никто еще не был погребен. К этой пещере Иосиф и Никодим перенесли снятое ими же (; ) с креста тело Иисуса и предали его погребению, как принято было погребать богатых людей. Обмыв тело чистой водою, натерли благовонным составом, завернули в плащаницу, голову обвили полотенцем, завязали то и другое шнурками, положили в гробницу и, окончив погребение, привалили ко входу в пещеру большой камень и удалились.

Мария же Магдалина и Мария Иосиева (то есть Мария Клеопова, мать Иосии и Иакова) смотрели, где Его полагали . Они сидели против входа в пещеру, как свидетельствует о том Евангелист Матфей (). Были тут и другие женщины, пришедшие с Иисусом из Галилеи, которые смотрели, как Иосиф с Никодимом полагали тело Его в гроб; все они, возвратившись по домам, приготовили благовония и масти, чтобы, по еврейскому обычаю, помазать тело Иисуса, но отложили это до дня, следующего за субботой, чтобы не нарушить заповеди о субботнем покое.

Приложение синедрионом печати к камню, которым завален был вход

Не побоялись нарушить этот покой только первосвященники и фарисеи. На другой день, то есть в субботу, которая называлась великой, они вспомнили, как Иисус предсказывал не только Свою смерть, но и Воскресение в третий день. Это воспоминание заставило их призадуматься: что, если ученики Его придут ночью, украдут тело Его и объявят народу, что Он воскрес? Народ может поверить, и тогда им не поздоровится. Нет, решили они, не удастся ученикам обмануть нас и народ; поставим к гробу стражу и будем охранять его. Но как же быть с субботой? Ведь сегодня такой день, когда ничего нельзя предпринимать, ничего нельзя делать... Но и откладывать нельзя, потому что с окончанием субботы наступит тот третий день, в который Сей Человек, по словам Его, должен воскреснуть.

Фарисеи были изворотливы и, вероятно, придумали какое-нибудь самопроизвольное толкование закона, чтобы оправдать задуманное дело. Тотчас же они, с первосвященниками во главе, пошли к Пилату и сказали ему: господин! Мы вспомнили, что обманщик тот, еще будучи в живых, сказал: после трех дней воскресну; итак прикажи охранять гроб до третьего дня, чтобы ученики Его, придя ночью, не украли Его и не сказали народу: воскрес из мертвых; и будет последний обман хуже первого ().

Первосвященники имели в своем распоряжении стражу из римских воинов, которая давалась им для охранения порядка при храме во время праздника; но распорядиться ею для охраны гроба до третьего дня они, очевидно, не могли без особого разрешения. Для получения этого разрешения они и пошли к Пилату. Поступая так, они, сами того не ведая, были орудиями Провидения: если бы они не приставили стражу ко гробу Иисуса, то могли бы, после Его Воскресения, клеветать на учеников, обвиняя их в похищении Его тела; клевеща, они могли бы ссылаться на опустевший гроб, и склонили бы на свою сторону весьма многих, тем более, что , по Воскресении Своем, являлся лишь верующим в Него. Теперь же, задумав охранять гроб вооруженными воинами, они лишили свою клевету даже и тени правдоподобия (подробно выше, с. 43–46).

Пилат не стал возражать первосвященникам, но не мог и скрыть свое раздражение против них за вчерашнее нравственное насилие, и потому довольно грубо ответил им: «Вы имеете воинскую стражу при храме; пойдите , возьмите ее, и охраняйте гроб, как знаете ".

Они пошли, взяли стражу, пришли ко гробу Иисуса и приступили к делу. Прежде всего им надлежало удостовериться, не украдено ли тело Иисуса в прошлую ночь, с пятницы на субботу; иначе незачем было приставлять стражу, нечего было бы охранять. И вот, они велели отвалить камень, закрывавший вход в пещеру, причем удостоверились, что камень этот весьма велик (; ); потом вошли в пещеру и увидели там лежавшее в пеленах тело Иисуса; осмотрели, нет ли другого выхода из пещеры, и, совершив все с надлежащей осторожностью и предусмотрительностью, вышли, велели привалить ко входу тот же камень, приложили к нему печать синедриона, приставили стражу, объяснив ей цель охраны гроба, и удалились в сознании, что если и нарушили субботний покой, зато совершили великое дело.

Такими вопросами задаются и теперь многие из неверующих. И что сказать им на это? Тот, по слову Которого повиновались бесы, ветры и морские волны, Кто исцелял даже заочно всякие болезни, Кто воскрешал мертвых, Тот мог, конечно, и сойти со креста, если бы это было необходимо. Поэтому, если Он не сошел со креста, то, значит, тому были основательные причины. А если хотите знать эти причины, то я скажу, что они ведомы только Богу. Да, мы, грешные люди, не знаем их. Но, не зная их, мы все-таки можем строить предположения, основываясь на словах Самого Господа.

Из Евангелия мы знаем, что Христос ставил Себя, по Человечеству Своему, образцом доступного нам совершенства; Он требовал, чтобы мы подражали Ему, брали пример с Него, жили так, как жил Он, Христос-Человек. Но для того, чтобы быть Образцом доступного нам совершенства, Он должен был не пользоваться никогда лично для Себя, как человека, Своей божественной властью могущества; в противном случае, Он был бы образцом недоступного для нас совершенства; Он оказался бы требующим от нас невозможного; самые заповеди Его казались бы неисполнимыми; да и цель Его пришествия была бы не вполне достигнута. И мы знаем, что Он действительно никогда не пользовался Своей божественной властью, чтобы облегчить Свои человеческие немощи и страдания. Он, как Человек, испытывал усталость, нуждался в подкреплении Своих сил пищей и сном; Он томился от жажды, страдал от мучений голода; Он радовался и скорбел, и не всегда Он мог подавить в Себе скорбь, не всегда мог скрыть ее, скорбь Его нередко разрешалась слезами. Он, как Человек, подвергался искушениям, но всегда побеждал их; и побеждал не божественной властью, присущей Ему, как Сыну Божию, а единственно покорностью воле Отца; покорность эту заповедал Он и нам, как могучее средство выходить победителями из борьбы с соблазнами, искушениями. Он, как Человек, содрогнулся в Гефсиманском саду от представшей мысленному взору Его чаши страданий и молил Отца об отсрочке исполнения Его воли; но и это искушение Он победил покорностью воле Отца, которую выразил в словах: не Моя воля, но Твоя да будет (). А когда Он подчинился воле Отца, то страшные физические страдания на кресте исторгли вполне человеческий вопль Его: Боже Мой! Боже Мой! для чего Ты Меня оставил? (). То есть: почему в такой ужасный час мучительной казни божественная сила Самого Христа, всегда пребывавшая с Ним нераздельно, не облегчила Его незаслуженных страданий? Думаю, потому, что если бы Христос сошел со креста или сделал бы нечувственными для Себя страдания от самой мучительной казни, то Он не мог бы быть для нас примером, образцом истинного человека, то есть таким, какими и мы должны быть; и тогда цель Его пришествия на землю не была бы достигнута. Но Он достиг своей цели именно потому, что никогда не пользовался Своей божественной властью для облегчения своих человеческих немощей и страданий. Да, Христос, как Человек, исполнял Сам в точности все свои заповеди; Он жил так, как учил других жить; слово Его никогда не расходилось с делом; божественной властью Своей Он никогда не облегчал Себе несение ига Своих заповедей; и потому Он, в Своем Человечестве, служит обязательным для нас примером; и мы должны жить так, как жил Он; и мы можем так жить! (Подробности см. в моей книге «Три лекции»: лекция 3-я «Исполнимы ли заповеди Христа?»).

Употребленное выражение «душа его, как очищенная верой от грехов» не совсем точно и может дать повод к недоразумениям. Правильнее выразиться так: душа его, как удостоенная прощения грехов за открытое исповедание веры и искреннее всенародное покаяние, а главное, очищенная искупительной жертвой Христа, будет вместе с душами праведников.

Отчего Христос не сошел с креста? Ведь этим Он доказал бы, что обладает божественной властью, и все уверовали бы в Него.

Выше, на с. 52, было приведено мнение профессора, доктора медицины А. Шилтова о том, что бичевание и истязания Иисуса до распятия, полное изнеможение и упадок сил, затем невыносимые муки на кресте должны были вызвать опаснейшую болезнь – отек легких, доказательством чему служит истечение крови и воды из прободенного бока. Следовательно, отек легких есть причина истечения воды или водянистой жидкости из прободенного бока Господа, и это вполне естественно.