Апостол Фома был, как известно, одним из двенадцати учеников Иисуса Христа. Согласно евангельским текстам этот апостол отличался крайне скептическим умом и ничего не прини­мал на веру...

К огда соратники Христа рассказали Фоме, что распятый на кресте Иисус воскрес, он отказался этому верить.

Услышав от учеников про воскресшего Учителя, он раз­разился следующей тирадой: «Если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоз­дей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю». Иными словами, апостол по­казал себя человеком здра­вомыслящим, что крайне не понравилось остальным. В отличие от Фомы ученики видели чудеса даже там, где их, как он твердо знал, не было. Но Евангелия сообща­ют, что Иисус все же явился недоверчивому апостолу и даже позволил ему вложить пальцы в свои раны. Убедив­шись, что Учитель вовсе не бесплотен, а раны самые что ни есть настоящие, Фома поверил и в воз­можность воскрешения, и в то, что это и на самом деле Иисус. Но с тех пор за ним закрепилось про­звище «неверующий», или «неверный», которое преследует Фому почти что две тысячи лет. Одна­ко неверующим и невер­ным апостол был назван, скорее всего, по иной причине.

Странная биография

Церковь с удоволь­ствием бы вымарала имя апостола Фомы из

евангельских текстов, если бы это было возможно. Этот нечестивец не только пихал пальцы в раны Иисуса, но и утверждал, что он Дидим, то есть близнец самого Христа! Даже в выпотрошенных бо­гословами четвертого века Евангелиях сохранилось упоминание, насколько Фома был похож на Иисуса - их легко можно было пере­путать.

К четвертому веку, со­бытия времен Христа давным-давно стали историей. Почти все они благополуч­но забылись. И если первые христиане именовали Фому Дидимом, то христиане чет­вертого века знали его толь­ко как Фому - в греческой транскрипции имени, или Томаса - в латинской. Хотя и греческий Фома, и латин­ский Томас на древнееврейском обозначают Т"ома

То же самое, что и Дидим

Близнец. Но ведь полное имя апостола звучало как Иуда Фома, иными словами, нашего Фому звали на самом деле Иудой-близнецом, то есть Дидимом. Чьим Диди­мом? Страшно выговорить...

Прозвища Дидим стара­лись избегать, и если оно всплывало случайно, то и объяснялось просто - якобы апостол родился под астро­логическим знаком Близне­цов. Его имя, Иуда, данное в честь отца как старшему из близнецов, исчезло. Он стал просто Фомой. Ему даже определили место рождения - город Панеада в Галилее - и про­фессию - рыбак. Там, в Галилее, по Евангелиям, Фома впервые услышал проповеди Иисуса, сра­зу присоединился к Учи­телю и не покидал его до самой смерти. Вме­сте с Учителем он ходил в дом Лазаря, присут­ствовал на Тайной Ве­чере, потом случилась эта история с воскре­шением Христа и сомне­ниями Фомы. Больше о нем в Евангелиях нет ни строчки.

Бегство из семьи

По Житиям Фома был ро­весником Иисуса, присоеди­нился к нему в возрасте 29 лет, имел жену и четверых детей. Жена попалась Фоме вредная и сварливая, из- за этого он был постоянно мрачным и думал о смерти. Покинув семью, Фома сразу же полюбил Учителя. С дру­гими учениками отношения были у него сложные - Фома был пессимистом и все под­вергал сомнению. Объединя­ла их только любовь к Иисусу. Иисус выделял Фому среди прочих апостолов, хотя пони­мал, что тот проверяет логикой.

Житийная литература превратила Фому в мученика за веру. В «Деяниях Фомы» ему приписывается основание в Индии семи церквей.

После смерти Учителя Фома как верный ученик от­правился проповедовать его идеи в далекую Индию. При­чем он выдал себя за архи­тектора, который якобы мог возвести для индийского царя великолепный дворец. Но в Индии, вместо того, чтобы строить палаты, Фома стал раздавать выделенные на строительство деньги всем нуждающимся. Не забывал он и проповедовать. Разумеется, Фома так ничего и не построил, кроме «небесных палат», то есть зда­ния веры. К этому времени у Фомы было уже немало по­следователей. Даже сам царь Гондофар проникся христи­анским духом и крестился вместе со своим братом. Но появились и враги, не же­лавшие отказываться от язы­чества. Фома был обвинен в убийстве какого-то юноши и несоблюдении местных обычаев, его заточили в темнице и затем закололи копьями на горе в Ченнаи. Апостол показал необычай­ную твердость веры: он не поклонился языческим бо­гам даже под угрозой смер­ти. Гора, где погиб апостол в семидесятые годы первого века, называется с тех пор горой Святого Фомы.

Неканоническое Евангелие

Когда церковные власти отбирали тексты для включе­ния в Новый Завет, они оста­вили только четыре Еванге­лия - от Марка, от Матфея, от Луки и от Иоанна. Их назвали каноническими, то есть - со­ответствующими догматам. Житийные тексты, конечно, среди канонических не чис­лятся. Но не числятся среди узаконенных «правильных» текстов и Евангелия, кото­рые принято называть гно­стическими. Одно из этих Евангелий приписывается Фоме, а точнее (как указано в первой же его строке), Дидиму Иуде Фоме - таково его настоящее имя.

Широкой публике содер­жание этого любопытного текста стало известно толь­ко в наши дни. Евангелие от Фомы записано в виде диалога Иисуса с учениками. Апостолы спрашивают его о сущности ученичества, веры, жизни после смерти, о Цар­стве Небесном. Иисус отвеча­ет притчами и афоризмами. Эти ответы совершенно не вяжутся с церковной догма­тикой. На вопрос, попадут ли ученики в Царствие Не­бесное, Иисус пообещал, что попадут, когда двое станут одним, наружное - внешним, внешнее - наружным, мужчи­на - женщиной, а женщина - мужчиной, то есть по сути - никогда. А точнее, Небесного Царствия достигнут только те, кто преодолеет препоны материального мира.

Так что не удивительно, что вскоре Евангелие от Фомы было запрещено.

Вести из детства

Но кроме сугубо фило­софского текста Фоме при­писывался еще один опус, совсем уж неудобный и не­приятный - так называемое Евангелие детства. В этом сочинении Фома Израиль­тянин (скорее всего, и не наш апостол, но тоже Фома) рассказывал о выпавшем из канонических Евангелий пе­риоде жизни Иисуса. И, исхо­дя из текста, в детские годы Иисус был злым и жестоким ребенком, он совершенно не различал добра и зла. На одного сверстника, случай­но разлившего воду, пяти­летний Иисус наслал про­клятие, от которого тот усох и умер. А когда в дом Иисуса пришли родители друго­го убитого им мальчика, он их ослепил. Иосиф отодрал Иисуса за ухо, а потом был вынужден определить его в учение. Учитель отказался от мальчика, но признал, что тот наделен нечеловеческой мудростью и магическим даром. В шесть лет Иисуса отдали другому учителю, ко­торый не знал, что мальчика следует опасаться. Отвесив ему оплеуху, учитель упал бездыханным в ту же мину­ту. Все стали бояться Иису­са - то, что вызывало у него гнев, становилось причиной смерти. Вскоре соседи пере­стали Иисусу перечить, тогда он начал их защищать и ис­целять. Он воскресил маль­чика, упавшего с крыши, исцелил больного младен­ца, спас от змеиного укуса своего брата Иакова... Гнев, который временами на него накатывал, он старался об­ращать на неживую природу.

Но такой образ Иисуса, вы­зывающего страх, наделен­ного к тому же колдовскими способностями, меньше все­го был нужен отцам церкви!

Николай КОТОМКИН

P.S. Неслучайная подмена

Отцов церкви не устра­ивали ни записанные в Евангелиях от Фомы сло­ва Христа, ни сам Фома. Его требовалось запре­тить, а лучше - заменить. Первым этапом замены стало превращение скепти­ка в обычного малообразо­ванного и темного ученика. Вторым этапом стало унич­тожение текстов, которые могли заронить сомнение в недавно еще языческие умы. Третьим этапом стал поиск лица, которым можно было бы подменить евангельского Фому. И такой человек, к большой радости фальсификаторов, нашелся - Фома Канский. С этим Фомой все было в полном порядке. Эдесский купец Кнай Томман, или Фома Канский, был вер­ным сыном церкви. В 345 году он с благословения антиохийского патриарха снарядил три больших корабля с запасами про­довольствия для семиде­сяти двух христианских семей из Сирии и отплыл к индийским берегам. Это христианское посольство высадилось на юго-запа­де Индостана и основало поселение в Кодунгаллуре. Отсюда и распространи­лось христианство в Ин­дии. Апостолу Фоме при­писывалось то же деяние, но за триста лет до путеше­ствия Кная Томмана. К тому же апостола тоже можно было называть Канским, поскольку он был свиде­телем чуда, совершенного Иисусом в Кане Галилей­ской. Легенда и реальность наконец-то благополучно соединились.

О преславное чудесе! Неверие веру известную роди.
Стихира на стиховне из службы
недели Антипасхи

Где нет антиномии, там нет и веры: а это
будет тогда лишь, когда и вера и надежда
упразднятся и пребудет одна любовь.
Священник Павел Флоренский

1. ДЕРЗНОВЕНИЕ ЛЮБВИ

Наступил тот час, о котором сказал Христос в конце Прощальной беседы со Своими учениками, перед Пасхой, на : Вот, наступает час, и настал уже, что вы рассеетесь каждый в свою сторону и Меня оставите одного (Ин 16:32). Так всё и произошло: Учитель арестован, ученики рассеялись.

Каждый, наверное, не без страха ждал вопроса: и ты был с Иисусом Назореем? Не из учеников ли Его и ты? Но то, что относится ко всем Апостолам, не относится к Иоанну, любимому ученику Христа. Он - “у груди Христа”, в Его Божественной любви, а “на таковых нет закона”. Единый с Учителем ученик не оставляет Его до подножия Креста. С Иоанном остается Пётр, которому Господь предсказал троекратное отречение до наступления дня. Они последовали за арестованным Учителем во двор первосвященника Анны, тестя Каиафы, который был на тот год первосвященником (Ин 18:13).

Это своеобразное “предварительное следствие”, возможно, первосвященники организовали, чтобы перестраховаться: не выступит ли кто в защиту Иисуса, потому что они боялись “возмущения в народе”; возможно, “другой ученик” - Иоанн, знакомый с первосвященником Анной, попросил его об этом, надеясь вместе с Петром выступить в защиту Христа, так как в законе Моисеевом написано: при словах двух свидетелей, или при словах трех свидетелей состоится всякое дело (Втор 19:15). У них была такая возможность даже после первого отречения Петра, о котором знала только придверница.

Первый вопрос первосвященника Иисусу был об учениках Его и об учении Его (Ин 18:19). Христос ответил: вот, они знают, что Я говорил (Ин 18:21).

“Они” - Пётр и Иоанн? Не к ним ли обратился Иисус? Но … в этот момент один из служителей ударил Его по щеке и “предварительное следствие” было прервано. Иисуса увели к Каиафе, а Пётр опять был спрошен: не из учеников ли Его и ты? (Ин 18:25). И он опять отрёкся.

Пётр отрёкся от Иисуса Христа три раза, как Он и предсказал ему, клявшемуся в верности: истинно, истинно говорю тебе: не пропоет петух, как отречешься от Меня трижды (Ин 13:38).

Если Господь “рече”, то так и должно произойти. Какие же основания говорить о возможности Петра “нарушить” слово Спасителя и остаться Его верным свидетелем?

Господь сказал: вы рассеетесь каждый… (Ин 16:32), все вы соблазнитесь о Мне в эту ночь (Мф 26:31; Мк 14:27); но апостол Иоанн остаётся. Господь попускает подобные дерзновения. Он не принуждает любить Его, и даже не осуждает некоторых “нарушений” Своих повелений ради этой же любви, предполагающей абсолютную свободу выбора.

Иисус не осудил слепых, которые после того, как Он, исцелив их, строго сказал смотрите, чтобы никто не узнал. А они, выйдя, разгласили о Нем по всей земле той (Мф 9:30–31). Когда прокажённый, сказавший Христу: если хочешь, можешь меня очистить (Мк 1:40), после прикосновения к нему Спасителя стал чист, Иисус, посмотрев на него строго, тотчас отослал его и сказал ему: смотри, никому ничего не говори, но пойди, покажись священнику и принеси за очищение твое, что повелел Моисей, во свидетельство им. А он, выйдя, начал провозглашать и рассказывать о происшедшем, так что Иисус не мог уже явно войти в город… (Мк 1:43–45; см. ткж Лк 5:12–15).

Господь не осудил “дерзновение” очистившегося, как и тех, кто привёл “глухого и косноязычного”, после исцеления которого Христос повелел им не сказывать никому. Но сколько Он ни запрещал им, они еще более разглашали (Мк 7:36).

Принуждаемый не может быть совершенен в любви. Каждому из Апостолов была дана возможность поступать “в силу своей немощи”, в силу совершенства своей любви к Учителю. “Дерзновение” в Божественной любви перестаёт быть противоречием; у Бога - в Его любви - всё возможно.

Иоанн не клянётся “душу положить” за Иисуса, но остаётся с Ним до подножия Креста; Пётр клянётся, но делает лишь несколько шагов за Христом, до двора первосвященнического; Фома, хотя и сказал - предсказал когда-то: пойдем и мы умрем с Ним (Ин 11:16), но “рассеялся” дальше всех.

Иоанну некуда и не к кому было идти, ничего не осталось такого, что бы он не оставил ради Учителя; у него не было “своей стороны”, он полностью на стороне Иисуса, в единстве с Ним, в единстве, о котором Он говорил: да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино… (Ин 17:21).

2. ДВЕНАДЦАТЬ АПОСТОЛОВ КАК ЕДИНАЯ ОСНОВА НОВОГО ТВОРЕНИЯ

И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душою живою (Быт 2:7). Человек создан единым: по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их (Быт 1:27). Так было в начале творения.

Грехопадение разрушило нераздельно-неслиянное пребывание человека в таинстве Божественной благодати. Благодать Святого Духа отступила, а вместе с ней и единство-неслиянность; в жизнь человека вошло разделение - противоречие и смешение - хаос (вавилон): или - или: или рознь личностей, неравенство, борьба за первенство; или - безличная масса, полусвет, полутень; смешение словесного с бессловесным, “бессловесное слово” и т. д. От человека отступила вечная жизнь и приступила смерть.

Новое творение - Церковь - Господь совершает уже не Один, а совместно, в соработничестве с самим человеком, “прилагающим усилие” ко спасению своей души. Новое творение - новая, таинственная Бого-человеческая жизнь; живой динамичный процесс восхождения от земного к небесному, от временного к вечному. На Тайной Вечери Церковь основана Христом, как “из праха земного”, из двенадцати избранных Им Самим учеников - Апостолов (греч. ‘вестник, посланник’): И поставил из них двенадцать, чтобы с Ним были и чтобы посылать их на проповедь (Мк 3:14). Двенадцать посланников Божьих символизируют “представительство всей полноты народа Божьего, соотносясь с двенадцатью коленами Израилевыми” .

Природа Церкви, основанной на трапезе Христовой, евхаристична. Камень, “который отвергли строители” - любовь - положен во главу её угла. В ту ночь, перед праздником Пасхи, Иисус явил делом, что , возлюбив Своих сущих в мире, до конца возлюбил их (Ин 13:1). На основе Своей любви Господь сотворил, творил и творит Церковь Свою, находящуюся в становлении до дня Господня; и одновременно она сама - день Господень, “восьмой день”, день Евхаристии, “невечерний день”, день новой жизни, нового эона; день вечного света, неразделённого тьмой.

Этот день собран (совершен) из двенадцати учеников, как двенадцати часов светового дня: не двенадцать ли часов во дне? кто ходит днем, тот не спотыкается, потому что видит свет мира сего; а кто ходит ночью, спотыкается, потому что нет света с ним (Ин 11:9–10). Удерживающийся в Свете день отделён от тьмы.

Как в начале творения отделил Бог свет от тьмы (Быт 1:4), так и при основании Церкви один из двенадцати учеников отделяется и исчезает во тьме: Иуда, приняв кусок, тотчас вышел; а была ночь (Ин 13:30). Отделяется “сын погибельный”: не двенадцать ли вас избрал Я? но один из вас диавол (Ин 6:70).

К оставшимся в Свете Церкви, тем, кого не “объяла тьма”, Господь, обращаясь как к Своим детям, говорит: Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга. По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою (Ин 13:34–35).

Иисус, перед тем как дать ученикам “новую заповедь”, говорит: “куда Я иду, вы не можете придти”. Пётр спрашивает: “куда Ты идёшь?”. Он не видит внутренней связи между: “не можете придти” и новой заповедью любви, которая даётся для исполнения. Господь ещё раз повторяет, выявляя внутренний смысл, добавляя слова “теперь” и “после”: куда Я иду, ты не можешь теперь за Мною идти, а после пойдешь за Мною (Ин 13:36).

“После” - после исполнения “новой заповеди”, но Пётр не может вместить этого, как каждый, не освободившийся от своего “Я”. Он опять задаёт вопрос: Господи! почему я не могу идти за Тобою теперь? я душу мою положу за Тебя (Ин 13:37). Чтобы идти за Христом, необходимо приложить усилия, чтобы не на словах, а действительно отречься от самого себя; прежде чем “положить душу свою” за другого, надо так возлюбить его, как возлюбил Христос: Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих. Вы друзья Мои, если исполняете то, что Я заповедую вам (Ин 15:13–14). Отрекающийся от себя только на словах - отрекается от Господа. Иисус отвечал ему: душу твою за Меня положишь? истинно, истинно говорю тебе: не пропоет петух, как отречешься от Меня трижды (Ин 13:38).

Пётр - как и предсказал Христос - “после” пошёл за Ним, “после” понял, о каком “камне” говорил ему Иисус: Ты - Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее (Мф 16:18). Об этом он напишет в своём Первом Соборном послании (1 Пет 2:3–10). Он поймёт, что он - Пётр, “камень” только во Христе, в истинном Камне, в единстве с Ним, подобно Иоанну, Приступая к Нему, камню живому как живые камни (1 Пет 2:4–5).

После вопросов Петра и ответа Иисуса, низвергшего одного из первых Своих учеников в последние, предсказав ему троекратное отречение, показав этим низвержение уверенности в том, что стоит только “захотеть” - и можно стать “верным” учеником, “своими силами”, по-человечески; как бы напоминая, что верность тоже даётся от Бога, как Его дар. Христос теперь уже Сам возвращается к вопросу - “куда” Он идёт. А куда Я иду, вы знаете, и путь знаете (Ин 14:4).

Здесь апостол Фома почти повторяет слова Петра: Господи! не знаем, куда идешь; и как можем знать путь? (Ин 14:5). Как сказано в четвёртой песне канона Недели Антипасхи: “…премудрости и разума наполняет мир Близнец”. Благодаря вопросу Фомы мир узнал слова Христа: Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня (Ин 14:6).

Учёный монах Евфимий Зигабен считает вопрос Фомы следствием его “телесности”, заземлённости, что свойственно неверующим в Воскресение из мёртвых: “Место, куда шёл Иисус Христос, Фома представлял себе каким-нибудь чувственным, равным образом и путь” . Но где чувственное, там и страх земной перед “убивающими тело”, страх за жизнь телесную. «Слова же: “камо идеши”, - пишет , - Пётр сказал по внушению великой любви, а Фома от страха. “Господи, не вемы, камо идеши”. Мы не знаем, говорит, места, и как можем знать путь, туда ведущий? И смотри, с какою робостью. Не сказал: укажи нам это место, но “не вемы камо идеши”» .

Апостол любви Иоанн свидетельствует в своём Первом Соборном послании: Боящийся не совершенен в любви (1 Ин 4:18). Фома, как и все ученики, кроме Иоанна, не достиг ещё совершенства в любви ко Христу, иначе он не стал бы говорить: “не знаем, куда идёшь”, а возрадовался бы. Если бы вы любили Меня , - говорит Иисус, - то возрадовались бы, что Я сказал: иду к Отцу; ибо Отец Мой более Меня (Ин 14:28).

Фома не возрадовался, как Авраам, через которого Господь показал “царский путь” верующего к вечной любви. Иисус сказал иудеям: Авраам, отец ваш, рад был увидеть день Мой; и увидел и возрадовался (Ин 8:56). Авраам принёс в жертву свой рассудок, и это вменилось ему в праведность (Гал 3:6), и так он сохранил жизнь своего любимого сына. Авраам, “препоясав чресла ума”, не стал задавать вопросов, а оставил всё на усмотрение Бога. Нет более высокой жертвы Богу, чем “сокрушение” собственного рассудочного духа (“духа смерти, пустоты и ничтожества” - ).

Авраам абсолютно поверил Богу, полностью доверился Его воле, так же поверит Богу и Божия Матерь: се, Раба Господня; да будет Мне по слову твоему (Лк 1:38), так же скажет в молитве Христос: но не чего Я хочу, а чего Ты (Мк 14:36). По слову апостола Павла: верующие благословляются с верным Авраамом (Гал 3:9). С Авраамом - “рыцарем веры”, человеком героического духа, одним из первых “духовных камней” в основании Церкви Божией во Христе.

Святитель Иоанн Златоуст объясняет слова апостола Фомы перед воскрешением Лазаря: пойдем и мы умрем с Ним (Ин 11:16) так же, как и слова во время Прощальной беседы - страхом. Святитель говорит об Апостолах: «все они боялись нападения от иудеев; но более всех других - Фома, который поэтому и сказал: “идём и мы, да умрём с Ним”. Некоторые говорят, что он действительно желал умереть; но это несправедливо: слова его более выражают страх» . Такого же мнения и преподобный Ефрем Сирин , и учёный монах Евфимий Зигабен . Святитель Кирилл Александрийский даёт более сложное толкование сказанного Фомой. «Итак, он говорит, что не подобает отделяться от Учителя, хотя и предлежит несомнительная опасность. Как бы подсмеиваясь некоторым образом, говорит Фома это: “идём”, то есть “умрём”. Или говорит так: если пойдём, то без сомнения умрём, однако же не будем отказываться от страдания, ибо не подобает так любить жизнь» .

Как ни парадоксально, но Фома, боящийся смерти телесной, сомневающийся в воскресении из мёртвых, словами: “пойдём и мы умрём с Ним” пророчествует о том, что прежде чем воскреснуть со Христом для вечной жизни, необходимо умереть с Ним, умереть для жизни греховной “мира сего”; что путь к Воскресению - путь через Голгофу. И нельзя не увидеть связи между “пророчеством” Фомы и тем, что сказал Иисус сразу же после этого “пророчества” при встрече с Марфой: Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет (Ин 11:25).

Апостол Фома не был среди “лучших учеников”, тех, которых Христос обычно брал с Собой: Петра, Иакова и Иоанна. “Петру и Иакову и Иоанну, лучшим ученикам Твоим, Господи, днесь показал еси на горе Фаворстей Славу Божественного Твоего зрака” (стихира на стиховне, на “и ныне”). Ему не дано было столько ведения, сколько “лучшим ученикам”, но его значение в Домостроительстве Божественной благодати, осуществляемом в Церкви, имеет свою определенную глубину.

Еврейское имя Фома (по-гречески Дидим) значит ‘близнец’. По мнению учёного монаха Евфимия Зигабена: “Дидимом Фома назывался, потому что он действительно родился вместе с братом” . Высказывались и другие различные предположения по поводу того, почему Фома иначе назывался “близнец”, но наиболее существенным в этом прозвище представляется образ раздвоенности и неустойчивости. Сомнения Фомы в воскресении из мёртвых, по словам святителя Иоанна Златоуста, “происходило от неверия” . В Соборном послании апостол Иаков пишет: Человек с двоящимися мыслями не тверд во всех путях своих (Иак 1:8).

Священник Павел Флоренский считает апостола Фому не сомневающимся по причине маловерия, а изумляющимся. “Изумляющийся апостол Фома, - пишет отец Павел, - символическая фигура философии. Ложно представление о нём как о скептике, ибо в основе его духовного склада лежит отнюдь не маловерие, а удивление , поражённый которым, всякое дело он доводит до его наиболее глубоких корней” . По Флоренскому, Фома не сомневается в воскресении Христовом, но “хочет получить подтвержение своей веры. Он виновник удостоверения Церкви в истинности воскресения Христова, именно телесного воскресения” .

Нельзя не согласиться, что “Фома - начало философии” , но нельзя отрицать и обратного: Фома одновременно и конец философии, как и всякой двойственности и разделения. День его обращения - “восьмой день”, день Господень, день Евхаристии - начало нового времени. В этот день Христос второй раз после Своего Воскресения явился Апостолам, собранным в таинственное Евхаристическое собрание.

Фома не был на первой встрече Апостолов с воскресшим Христом и не поверил их свидетельству: мы видели Господа (Ин 20:25). “После восьми дней” Иисус опять пришёл в собрание учеников - в Церковь Свою, и Фома прикоснулся к изъязвленному Телу Христову, Его Крови; стал единым с Учителем. Прикоснувшись к “изумительной тайне”, Фома воскликнул: Господь мой и Бог мой! (Ин 20:28). Прикоснувшись к Истине, он познал, Кто есть Путь, Истина и Жизнь; теперь он уже не имел нужды, чтобы кто учил его (ср. 1 Ин 2:27).

Фома исцелился от раздвоенности и неустойчивости, от мудрости “земной, душевной, бесовской”. “Доброе” неверие Фомы подтвердило, что Воскресение Христово - правда. “Неверие Фомино, веры родительное нам показало еси” (тропарь 5-й песни канона Недели Антипасхи). Евхаристическое прикосновение восстанавливает Фому в единство в Духе и Истине. Здесь заканчивается философия, возвращаясь в религиозное, откуда она и берёт своё происхождение . Как сказал Филон Александрийский: разум возвращается, а безумие - нет.

3. АНТИНОМИЯ БРАТЬЕВ

Только Бог безначален, прост и несложен. Всё, что Он сотворил, имеет над собой Его как своё Начало; всё существующее сложено во времени и пространстве; всё с самого начала мира противоречиво: небо и земля, свет и тьма, день и ночь, верность и измена, добро и зло и т. д. И только “у Бога всё возможно”: только Он господствует над всем Своим Творением, только Он удерживает всё противоречивое в Своей благодатной любви: нераздельно и неслиянно.

В человеке, созданном из двух противоположных природ: бестелесной, словесной, разумной - и телесной, бессловесной, неразумной, до грехопадения антиномия этих природ удерживалась Божией благодатью. Две природы в человеке были едины, но неслиянны, так же как муж и жена - два одна плоть (Быт 2:24), но каждый - в своей индивидуальности. После грехопадения человек, оставив первую любовь свою (см. Откр 2:4), разделился. Благодать Святого Духа отступила от него, теперь он вынужден “своими силами” разрешать противоречия. Начались его земные испытания в тлении и смерти, в познании добра и зла. Вместе с совершенным даром единства человек утратил и совершенный дар разделения - неслиянности двух противоположностей в самом себе.

После грехопадения человек остался один на один с антиномичностью: во-первых, человека с Богом, во-вторых, человека с человеком: антиномия полов, антиномия отцов и детей, антиномия детей (первородность и т. д.), антиномия отдельного человека и человеческого рода и т. д. Человек погрузился в хаос (стихийность) противоречий. Без Божественной благодати, простоты и несложенности человек оказался в постоянной борьбе: или с этими против тех, или с теми против этих. Где собираются двое, где сложение одного и другого, там неравенство, выяснение, кто первый, там борьба за власть. Каждый из двух стремится “съесть” другого, растворить его в себе, принести другого в жертву. “Ибо сложение, - пишет , - начало борьбы, борьба же - раздора; а раздор - разрушения; разрушение же - совершенно чуждо Бога” .

Первые дети Адама и Евы, родившиеся после изгнания из рая, Каин и Авель - первая противоречивая “двоица”, антиномия, которая получила кровавое разрешение. Из ревности “восстал Каин на Авеля”. Священномученик Ириней Лионский видит в этом первом братоубийстве знамение, раскрывающее ход дальнейшей истории человечества после грехопадения: “И так умер Авель, умерщвлённый своим братом, в знамение того, что отныне некоторые будут преследуемы и притесняемы и умерщвляемы, но неправедные будут умерщвлять и преследовать праведных” . Так род человеческий начался с антиномии родных братьев: неправедного и праведного, как с минуса и плюса. Человек сам впустил в свою праведную жизнь в Божественной благодати “минус” - сатану.

В “Братьях Карамазовых” , в кошмаре Ивана Фёдоровича, как воплощение его “скверных мыслей” является чёрт. Лукавый, “философствуя”, говорит: «я определен “отрицать” Без критики будет одна “осанна”. Но для жизни мало одной “осанны”, надо, чтобы “осанна”-то эта переходила через горнило сомнений, ну и так далее, в этом роде» . Распространясь в своей лжи, продолжая водить Ивана “между верой и безверием попеременно”, чёрт задаётся вопросом: “Почему изо всех существ в мире только я лишь один обречён на проклятия..?”. И продолжает: «Я ведь знаю, тут есть секрет, но секрет мне ни за что не хотят открыть, потому что я, пожалуй, тогда, догадавшись в чём дело, рявкну “осанну”, и тотчас исчезнет необходимый минус и начнется во всем мире благоразумие, а с ним, разумеется, и конец всему…» . Здесь важное значение имеют слова, сказанные Достоевским через лукавого - “лакея”, как назвал его Иван Карамазов. “Необходимый минус” - это особая, глубочайшая тема, великий “секрет” Домостроительства Божиего - вопрос о изначальной необходимости “минуса”, о неизглаголанных причинах его возникновения. Сказал также Иисус ученикам: невозможно не придти соблазнам, но горе тому, через кого они приходят (Лк 17:1).

Противоречие “пришло” в жизнь человека через самого человека, разделило его с Богом, и в результате - брата с братом. Оно приобретает особую остроту, когда братья единородны. Близнецы, даже при их абсолютно внешнем сходстве, не равны по времени появления каждого из них на свет. Когда, по молитвам Исаака, “неплодная” жена его Ревекка зачала: Сыновья в утробе ее стали биться, и она сказала: если так будет, то для чего мне это? И пошла вопросить Господа. Господь сказал ей: два племени во чреве твоем, и два различных народа произойдут из утробы твоей; один народ сделается сильнее другого, и больший будет служить меньшему (Быт 25:22–23). Ревекка родила близнецов: Исава и Иакова. Исав продал своё первородство за чечевичную похлёбку. Иаков в борьбе за первенство, наученный своей матерью, “хитростью взял благословение”, предназначенное Исаву.

Ветхозаветное разрешение “антиномии братьев” - через отрешение другого, Новозаветное - через отрешение самого себя. “Са¬мо-от¬вержение, - по словам священника Павла Флоренского, - это единственное, что приближает нас к богоподобию” .

“Антиномия братьев” выражает общую антиномию человеческого рода, разделившегося в себе - антиномию с ближним, которая является следствием греха - первой антиномии - разделения человека с Богом. Господь предупреждал человека о смертоносности плодов с древа познания антиномии добра и зла, противоречия, удержать которое подвластно только Богу, поскольку “Он превосходит любое утверждение и отрицание” .

Апостол Фома, являющийся образом антиномии вообще, среди двенадцати Апостолов составляет антиномию с Петром. В ней Пётр - как избыток устойчивости и решительности в вере, а Фома - как их недостаток. Пётр и Фома - две крайности в основании Церкви. Но антиномия Пётр–Фома - вторая антиномия среди Апостолов, первая - Иоанн–Иуда: Иоанн как самый совершенный, самый единый со Христом, а Иуда как отсекаемый, как тот, кто извергается при основании Церкви, при её творении; как тьма, отделяемая от света. От “тела” Церкви в её становлении постоянно отсекается кто-то, как один из двенадцати, как тот, через которого приходит грех.

4. ПОДВИГ ОТРЕЧЕНИЯ

На Тайной Вечери, после омовения ног ученикам, Христос сказал: …Я дал вам пример, чтобы и вы делали то же, что Я сделал вам (Ин 13:15). Несомненно, что здесь речь идёт не только о омовении ног, но “пример” - весь земной путь Иисуса. В начале Своего служения Христос после сорокадневного поста был искушаем от диавола (Лк 4:1–13). Он отсекает искушения самым решительным образом: отойди от Меня, сатана, ибо написано: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи (Мф 4:10; см. ткж Лк 4:8).

Господь дал пример, как готовиться к христианскому служению, насколько нужно быть решительным, отсекая то, что не-Богово, всякое греховное начало. Единство с Богом предполагает разделение с антибожественным, со “всяким житейским попечением”, с “миром сем”, со своей чувственностью и рассудком, со своими ближними, и в конце концов - с самим собой. Единство начинается с разделения, которое “силой даётся”, и каждый, прилагающий своё усилие, приходит через это разделение к единению с Богом и только после этого обретает разделение Божественное благодатью Святого Духа.

В начале требуется решительное усилие, чтобы разделиться, то есть отречься, оставить всё и тем самым подготовить себя к встрече с Богом, чтобы прикоснуться к Нему и в Нём обрести то, что оставили, но обрести уже в Божественном единстве и разделении; обрести нераздельно-неслиянную жизнь в Божественной любви. Когда Пётр спросил Иисуса: вот, мы оставили все и последовали за Тобою, что же будет нам? (Мф 19:27), Он ответил: истинно говорю вам, что вы, последовавшие за Мною, - в пакибытии, когда сядет Сын Человеческий на престоле славы Своей, сядете и вы на двенадцати престолах судить двенадцать колен Израилевых. И всякий, кто оставит домы, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную (Мф 19:28–29).

Как “доброе неверие” Фомы утвердило веру, так “благое разделение”, расторгающее “злое единение” - антиномические отношения после грехопадения, восстанавливает утраченное нераздельно-неслиянное единство человека с Богом и человека с ближним. Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч, ибо Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее. И враги человеку - домашние его (Мф 10:34–36).

Блаженный Иероним Стридонский толкует это противоречивое место в Евангелии следующим образом: “По вере в Христа весь мир разделился и восстал сам против себя: каждый дом имел и верующих, и неверных, и вследствие этого на землю послана добрая война, чтобы прекратить худой мир” . “Благое отречение” восстанавливает порядок в любви: оставляя своих ближних и самого себя, мы через Бога, в Боге и Богом возвращаемся к ним. Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня (Мф 10:37); если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником (Лк 14:26).

«И в книге Песнь Песней, - пишет блаженный Иероним, - мы читаем: “Любовь ко Мне делайте правилом”. Это правило или порядок необходимо в каждом движении души. После Бога люби отца, люби мать, люби детей. Итак, Он не запретил любить отца или мать, но многозначительно прибавил: “Кто любит отца или мать более, нежели Меня”» .

“Благое разделение” - первый подготовительный момент в Бого-человеческом создании нового творения - Церкви, как очищение, облачение в “брачные одежды”, приготовление масла для светильников, чтобы быть готовыми к новому браку - Церкви и Агнца; чтобы, когда “придёт жених”, готовые могли войти с Ним на брачный пир (см. Мф 25:10). Этот первоначальный момент становления - жизни Церкви - подготовка к Тайной Вечери, к встрече со Христом и во Христе, когда каждый, собирающийся “на брачный пир”, с решительностью апостола Петра отсекает всё соблазняющее, “всякое житейское попечение”, чтобы составить Его тело под Его Главою, чтобы Он мог “придти и вселиться в ны”, как в приготовленный для Него дом - Кириакон. Второй момент созидания Церкви - сама евхаристическая Встреча Бога и человека: когда “Христос посреди нас”, когда принесённая верными “бескровная жертва” всего, что было для них любимым в жизни, возвращается в Духе и Духом, как Божественное разделение в нераздельности Божественной любви, как нераздельно-неслиянное Царство Святой Троицы.

Если говорить о соработничестве (синергизме) Бога и человека в творении новой жизни - Церкви, о мере участия в этом сотворчестве человека, то именно подготовительный момент “благого отречения” есть момент решительного “приложения” человеческих усилий. Самый последний и высший момент “подвига отречения” для человека - отречение от самого себя. Для рассудка это самая сложная задача: преодолеть самого себя, принести себя в жертву Богу. Важно то, что этот “подвиг” лишён всякого принуждения; его основание - “прекрасная свобода выбора”.

Священник Павел Флоренский определяет сущность веры как “свободный подвиг”. «Свободный : ибо разум может делать усилие и подняться к лучшему, а может и не делать его, оставаясь при том конечном, условном и “хорошем”, что он уже имеет. Подвиг : ибо нужно усилие, напряжение, само-отречение, сбрасывание с себя “ветхого адама”, а в это время все данное , - “естественное”, конечное, знакомое, условное, - тянет к себе. Нужно само-преодоление, нужна вера » .

Дело верных - приложив все возможные усилия “своей немощи”, достойно принести жертву Богу - “дух сокрушен”, разъединить, оторвать от вещей сознание, “рабствующее вещам”, и сердце - от всего природно-родового, чтобы собраться, совершиться в таинственное собрание на Трапезу Христову, все на одно и то же, чтобы единодушно, “едиными усты и единым сердцем” призывать Духа Святого: “прииди и вселися в ны”! Дело верных - приготовить путь Господу (см. Мк 1:3), приложить всю свою волю, чтобы её же - свою волю - и преодолеть, тем самым дать возможность воле Божией творить в них и через них в Духе и Истине. Дело верных - принести в жертву “свою”, человеческую правду, чтобы Сама Правда совершилась в них. Всё остальное - “Господь усмотрит”.

Но свободный подвиг само-отречения предполагает в “каждом движении души” уверенную неуверенность: впрочем не как Я хочу, но как Ты (Мф 26:39). Такой пример дал Сам Христос.

В этом смысле Пётр и Фома - как близнецы, как образы двух крайностей в вере: устойчивости и неустойчивости. Эта антиномия веры снимается в образе апостола Иоанна - Возлюбленного, постоянно пребывающего “у груди Иисуса”, в евхаристическом единстве с Ним.

Симон Петр (с ножом), Иуда и Иоанн.(Днепропетровск. Парк живых и мертвых)

5. ПОСЛЕДНИЙ ВОПРОС ПЕТРА

Господь создал Церковь как новый святой город Иерусалим, как скинию Бога с человеками (Откр 21:3), как жилище для обитания Правды. Ангел показал апостолу Иоанну Град Божий - “жену, невесту Агнца” - и он увидел большую и высокую стену города, которая имела двенадцать оснований, и на них имена двенадцати Апостолов Агнца (Откр 21:14). Святая, соборная и Апостольская Церковь основана Христом на двенадцати Апостолах как на едином “дне невечернем”, который имеет реальное существование.

Его постоянное совершение предполагает, во-первых, постоянное отделение света от тьмы, чистого от не-чистого; постоянно кто-то из двенадцати, тот, через которого приходит тьма (грех), отпадает, а освобождающееся место восполняется: достоинство его да приимет другой (Деян 1:20). Так отпал от числа двенадцати Иуда, чтобы идти в свое место, а жребий сего служения и Апостольства принял Матфий, один из свидетелей воскресения Иисуса Христа, и был сопричислен к одиннадцати Апостолам (Деян 1:25–26).

В основании жизни Церкви положен принцип: “не давать место диаволу”. Далее, постоянно очищаемое и восполняющееся “тело” Церкви в своём становлении предполагает постоянное совершение каждого из учеников в единство с Учителем, каждый должен стать, подобно Иоанну, единым с Учителем учеником, а в этом с Ним единстве - и единым с другими едиными с Ним учениками. Ученик Христа может быть или единым с Ним, или - не-единым. В “не-единстве” Пётр и Фома представляют два основных противоположных полюса, Антиномия Пётр–Фома выражает две противоположные степени удалённости всего “не-единства” от Бога. Оба этих крыла удалённости учеников от Учителя подлежат совершению в единство с Ним - в единого “любимого ученика”. Это есть евхаристическое восстановление в единство с Богом, примирение с Ним. Ибо все из Него, Им и к Нему (Рим 11:36).

В Домостроительстве благодати Божьей нет ничего случайного. Двадцатая глава Евангелия от Иоанна заканчивается восстановлением апостола Фомы в “единого ученика” через его евхаристическое прикосновение к Святым Христовым Тайнам, к изъязвленному телу Спасителя, во время второго таинственного собрания Апостолов в Церковь после Воскресения Христа. Вопросы, порождаемые антиномичностью существования человека в изгнании, заканчиваются “у груди Иисуса”. Теперь есть только единый последний ответ: Фома сказал Ему в ответ: Господь мой и Бог мой! (Ин 20:28). В последней, двадцать первой главе Евангелия Апостола любви, после призвания Христом Петра: иди за Мною, - Пётр, обратившись, видит идущего за ним ученика, которого любил Иисус (Ин 21:19–20). Пётр задаёт вопрос - последний в Евангелии: Господи! а он что? (Ин 21:21). Иисус ответил: если Я хочу, чтобы он пребыл, пока приду, что тебе до того ? Ты иди за Мною (Ин 21:22). Не скрыто ли в этом ответе Иисуса: будь единым со Мной, как Иоанн, не ревнуй и не задавай лишних вопросов; если хочешь быть совершенным - иди за Мной так, как идёт он, и обретёшь со Мной, во Мне и через Меня вечную жизнь в Царстве Святой Троицы, в новом вечном единстве, где все едино, но неслиянно; в абсолютном единстве Трёх, где “абсолютно немыслимо первенство” .

Да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино (Ин 17:21). Основание Церкви - восстановление, совершение учеников в единого с Учителем любимого ученика, “приклонившегося к груди Его”. И только совершенное единство верных во Христе становится основанием для совершенного Божественного разделения Духом и в Духе.

Собранная Церковь исполняется Духом Святым в свою Пятидесятницу, обретая нераздельно-неслиянную полноту жизни. При наступлении дня Пятидесятницы все они были единодушно вместе. И внезапно сделался шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра, и наполнил весь дом, где они находились. И явились им разделяющиеся языки, как бы огненные, и почили по одному на каждом из них. И исполнились все Духа Святого, и начали говорить на иных языках, как Дух давал им провещевать (Деян 2:1–4).

Бого-человеческое единство - Церковь - обретает таинственную полноту жизни сошествием Святого Духа на Апостолов. “Разделяющиеся языки” - новое Божественное разделение, разделение ради единства - восстанавливает индивидуальность каждого из собравшихся в её истинности, каждого в том, в чём он призван Богом. В Его любви каждая личность получает абсолютно справедливое определение. Он Сам есть любовь, которая, по определению митрополита Антония Сурожского, равна ко всем, но не одинакова. В основание Церкви Христос положил Самого Себя - “камень”, который отвергли строители Вавилонской башни. Они попытались положить основанием башни свою волю, своё “Я”, тем самым обрекли себя на разделение, на рознь как результат смешения, которое попустил Господь за их своеволие и гордость. Люди перестали понимать друг друга: разделение общего для всех языка стало причиной разрушения их единства.

Это “вавилонское наказание” снимается в Пятидесятницу сошествием Святого Духа на Апостолов, собранных в Церковь. Единство Церкви получает дар Духа Святого - неслиянность. Апостолы начали говорить слова Божии, ибо не мерою дает Бог Духа (Ин 3:34). Господь в Церкви возвращает верным Ему взаимопонимание. Если разделение Богом единого языка строителей Вавилонской башни привело к беспорядочному смешению, то Божественное разделение единого Святого собрания Духом Святым на индивидуальности, без потери их единства во Христе, утвердило это единство во всей его Бого-человеческой полноте, в которой преодолены крайности: излишней (Пётр) и недостаточной (Фома) устойчивости в вере: …мы, многие, составляем одно тело во Христе, а порознь один для другого члены (Рим 12:5).

После Пятидесятницы новый “организм любви” - Церковь - начинает свою Бого-человеческую жизнь. Через Церковь и в Церкви осуществляется тайна вечной нераздельно-неслиянной любви. Великой тайной любви и в Великой тайне любви снимаются антиномии веры. Новое Бого-человеческое творение - Церковь - “день невечерний”, день Евхаристии, постоянно воскрешаемый через верующих в Него Христос, до Его Второго пришествия - дня Господня.

Ей, гряди, Господи Иисусе! (Откр 22:20).

Примечания:

1. Симфония. Изд. Московской Патриархии, 1988. С. 66.
2. Толкование Евангелия от Матфея и Толкование Евангелия от Иоанна, составленное по древним святоотеческим толкованиям византийским, ХII века учёным монахом Евфимием Зигабеном. СПб., 2000. С. 561.
3. Святитель Иоанн Златоуст. Беседы на Евангелие // Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста, Архиепископа Константинопольского, в русском переводе. Т. 8. СПб., 1902. С. 488.
4. Там же. С. 415.
5. Святой Ефрем Сирин . Толкование на Четвероевангелие // Творения. Т. 8. М., 1995 (репр.). С. 255.
6. Евфимий Зигабен . Указ. соч. С. 526.
7. Святитель Кирилл Александрийский . Толкование на Евангелие от Иоанна // Библиотека отцов и учителей Церкви. Т. Х. Творения святителя Кирилла Архиепископа Александрийского. Кн. 3. Ч. II–IV. С. 394.
8. Евфимий Зигабен . Указ. соч. С. 526.
9. Святитель Иоанн Златоуст. Указ. соч. С. 592.
10. Флоренский П. А. У водоразделов мысли // Приложение к журналу “Вопросы философии”. П. А. Флоренский. Т. 2. М., 1990. С. 140.
11. Там же.
12. Там же. С. 141.
13. См. Священник Павел Флоренский . Из истории античной философии. Лекции. М., 2007.
14. Преподобный Иоанн Дамаскин . Точное изложение православной веры. М., 1992. С. 79.
15. Священномученик Ириней Лионский . Доказательство апостольской проповеди, 17 // Электронная библиотека Казанской Духовной семинарии. Святоотеческое наследие.
16. Достоевский Ф. М . Собр. соч. Т. 10. М., 1958. С. 169.
17. Флоренский П. А. Столп и утверждение Истины // Приложение к журналу “Вопросы философии”. П. А. Флоренский. Т. 1. Ч. I–II. М., 1990. С. 163.
18. Святой Дионисий Ареопагит . Божественные имена. Киев, 1991. С. 25.
19. Блаженный Иероним Стридонский . Четыре книги толкований на Евангелия от Матфея. 10, 34. Киев, 1901. С. 82.
20. Там же. 10, 37. С. 83.
21. Флоренский П. А. Столп и утверждение Истины. С. 60.
22. Там же. С. 50.

Самый горячий из апостолов… Это о Фоме? Да. Но разве может быть назван самым горячим тот, кто сомневался в Воскресении Христовом и в истории даже получил прозвище «Фома неверующий»? Тем не менее это так.

Перенесемся на две тысячи лет назад, на берег Галилейского озера. Один из рыбаков городка Пансады слышит об Иисусе и приходит посмотреть на Него. Этот человек так восхищен проповедью Христа, что неотступно ходит вслед за Ним и Его учениками. Христос, видя такую ревность, призывает молодого человека следовать за Ним. Так рыбак становится апостолом.

Юноше, которого зовут Иуда (да, именно так его и звали), дают прозвище «Фома», что в переводе с арамейского значит «Близнец».

На кого он был похож как две капли воды? Точно сказать нельзя, но по преданию - на самого Спасителя.

Зато нам хорошо известен характер Фомы. Порывистый, решительный, смелый… Однажды Иисус сказал, что собирается идти в Иудею, где, как известно, Его собирались схватить враги. Апостолы стали отговаривать Учителя от рискованного путешествия. Тогда Фома, иначе называемый Близнец, сказал ученикам: пойдем и мы умрем с ним (Ин 11 :16). Это не «Фома неверующий», это, несомненно, Фома верующий!

Евангелия не сообщают нам о том, где был Фома во время Страстей Христовых. Мы не знаем, что было у него на сердце, что он думал и чувствовал, когда весь смысл жизни и все надежды его, казалось, рухнули со смертью Учителя…

Услышав от других о воскресении Иисуса, трезвый и рассудительный галилеянин не стал доверять товарищам: мало ли что им пригрезилось… Он сказал им: если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю (Ин 20 :25).

И Господь, зная характер Фомы, этого искреннего и верного ученика, приходит к нему.

После восьми дней опять были в доме ученики Его, и Фома с ними. Пришел Иисус, когда двери были заперты, стал посреди них и сказал: мир вам! Потом говорит Фоме: подай перст твой сюда и посмотри руки Мои; подай руку твою и вложи в ребра Мои; и не будь неверующим, но верующим. Фома сказал Ему в ответ: Господь мой и Бог мой! (Ин 20 :26-27).

Важное уточнение: Фома отказался вкладывать пальцы в раны Христа. В ужасе от своей дерзости и в изумлении, он лишь восклицает: Господь мой и Бог мой! И это единственное место в Евангелиях, где Иисус Христос прямо назван Богом. Апостол Фома, его сомнение было особенным, оно послужило окончательному утверждению в вере учеников Христа от апостольского века и до наших дней.

После Вознесения Христова апостолы бросили жребий о том, кому в какие земли идти проповедовать. Фоме выпало проповедовать в Индии. Много злоключений выпало на долю апостола; об этом сохранились древние предания, ни подтвердить, ни опровергнуть которые сейчас уже невозможно.

Воспоминая жизнь и уверение Фомы, Церковь определила праздновать день его памяти во второе воскресенье после Пасхи.

Тем не менее это так.

Перенесемся на две тысячи лет назад, на берег Галилейского озера. Один из рыбаков городка Пансады слышит об Иисусе и приходит посмотреть на Него.

Этот человек так восхищен проповедью Христа, что неотступно ходит вслед за Ним и Его учениками.

Христос, видя такую ревность, призывает молодого человека следовать за Ним. Так рыбак становится апостолом.

Юноше, которого зовут Иуда (да, именно так его и звали), дают прозвище «Фома», что в переводе с арамейского значит «Близнец».

На кого он был похож как две капли воды? Точно сказать нельзя, но по преданию - на самого Спасителя.

Зато нам хорошо известен характер Фомы. Порывистый, решительный, смелый... Однажды Иисус сказал, что собирается идти в Иудею, где, как известно, Его собирались схватить враги. Апостолы стали отговаривать Учителя от рискованного путешествия. Тогда Фома, иначе называемый Близнец, сказал ученикам: пойдем и мы умрем с ним (Ин 11:16). Это не «Фома неверующий», это, несомненно, Фома верующий!

Евангелия не сообщают нам о том, где был Фома во время Страстей Христовых. Мы не знаем, что было у него на сердце, что он думал и чувствовал, когда весь смысл жизни и все надежды его, казалось, рухнули со смертью Учителя...

Услышав от других о воскресении Иисуса, трезвый и рассудительный галилеянин не стал доверять товарищам: мало ли что им пригрезилось... Он сказал им: если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю (Ин 20:25).

И Господь, зная характер Фомы, этого искреннего и верного ученика, приходит к нему.

После восьми дней опять были в доме ученики Его, и Фома с ними. Пришел Иисус, когда двери были заперты, стал посреди них и сказал: мир вам! Потом говорит Фоме: подай перст твой сюда и посмотри руки Мои; подай руку твою и вложи в ребра Мои; и не будь неверующим, но верующим. Фома сказал Ему в ответ: Господь мой и Бог мой! (Ин 20:26-27).

Важное уточнение: Фома отказался вкладывать пальцы в раны Христа. В ужасе от своей дерзости и в изумлении, он лишь восклицает: Господь мой и Бог мой! И это единственное место в Евангелиях, где Иисус Христос прямо назван Богом. Сомнение Фомы было особенным, оно послужило окончательному утверждению в вере учеников Христа от апостольского века и до наших дней.

После Вознесения Христова апостолы бросили жребий о том, кому в какие земли идти проповедовать. Фоме выпало проповедовать в Индии. Много злоключений выпало на долю апостола; об этом сохранились древние предания, ни подтвердить, ни опровергнуть которые сейчас уже невозможно.

Воспоминая жизнь и уверение Фомы, Церковь определила праздновать день его памяти во второе воскресенье после Пасхи.

СВЯТОЙ АПОСТОЛ ФОМА (†72)

Святой Апостол Фома был одним из 12-ти апостолов (учеников) Иисуса Христа. О его жизни нам известно немногое.

Апостол Фома, называемый Близнец (по преданию, апостол Фома внешне был похож на Христа), был родом из Галилейского города Панеада (Северная Палестина) и занимался рыболовством. Услыхав божественное учение Христа и увидев чудеса Его, Фома последовал за Господом и был избран в число двенадцати апостолов (Мф. 10:2-4, Мк. 3:14-19, Лк. 6:13-16). В последующие времена он стал известен как «Фома неверующий».

Он был мало образован, но обладал острым и логическим умом. Из всех апостолов только Фома обладал действительно аналитическим складом ума, лучшим интеллектуальным пониманием Иисуса и способностью по достоинству оценить Его личность.

Когда Фома присоединился к апостолам, он был склонен к меланхолии, но общение с Иисусом и другими апостолами в значительной мере излечило его от этого болезненного погружения в себя.

Фома был одним из самых преданных учеников Господа. Преданность Фомы была плодом искренней любви, сердечной привязанности ко Господу. В Евангелии от Иоанна рассказывается, что когда Христос собирался уже отправиться в последнее Свое путешествие в Иерусалим, где, как известно, Его собирались схватить враги, то святой Фома призвал несколько оробевших апостолов следовать за Учителем до конца и если понадобиться, то и умереть вместе с Ним.

Иисусу очень нравился Фома, с которым он провел много длительных бесед с глазу на глаз. Его присутствие среди апостолов было огромным утешением для всех честных скептиков и помогло многим смущенным умам войти в царство, даже если они не могли целиком понять всех духовных и философских аспектов учений Иисуса. Апостольство Фомы было неизменным свидетельством того, что Иисус любит и честных скептиков.

Однако у Фомы был очень тяжелый и сварливый характер. Кроме того, ему была присуща некоторая подозрительность и пессимизм. Но чем лучше товарищи Фомы узнавали его, тем больше он им нравился. Они убедились в его абсолютной честности и непоколебимой преданности. Фома был в высшей степени искренним и правдивым человеком, однако он был от природы придирчив. Проклятьем его аналитического ума была подозрительность. Он уже терял веру в людей, когда познакомился с апостолами и, таким образом, соприкоснулся с благородной личностью Иисуса. Эта связь с Учителем сразу же начала преобразовывать весь характер Фомы, что привело к огромной перемене в его отношениях с другими людьми.

У Фомы бывали очень тяжелые дни; временами он становился мрачным и унылым. Однако, когда приходило время действовать, именно Фома всегда говорил: «Пошли!»

Фома служит прекрасным примером человека, который испытывает сомнения, вступает с ними в борьбу и побеждает. Это был человек логического склада ума, мыслитель.

Воскресение Христа

Обладая критическим сознанием, апостол Фома не поверил рассказам апостолов о Воскресении Иисуса Христа (его не было среди других десяти апостолов во время явления им воскресшего Учителя): «Пока не увижу на Его руках ран от гвоздей и не вложу в эти раны палец - не поверю!» (Ин. 20:25).

И вот ровно через неделю, на восьмой день после Воскресения опять были в доме ученики Христа и Фома был с ними. И снова явился пред ними Господь и показал Свои раны и предложил Фоме вложить палец (перст) в раны: «Дай перст твой сюда и посмотри руки Мои; подай руку твою и вложи в ребра Мои; и не будь неверующим, но верующим» (Ин. 20:27).

Неверие святого Фомы, Караваджо. 1601-02.

После этого Фома уверовал и воскликнул: «Господь мой и Бог мой!» (Ин. 20:28).

Тогда Иисус с укоризной ему заметил: «Ты поверил, потому что увидел Меня, блаженны не видевшие и уверовавшие» (Ин. 20:29).

Евангельское повествование оставляет неясным, вложил ли Фома на самом деле свой перст в Христовы раны или нет. По мнению одних богословов, Фома отказался сделать это, другие же считают, что Фома прикоснулся к ранам Христа.

Сомнение Фомы послужило окончательному утверждению в вере учеников Христа.

Мы видим, что вера апостола Фомы была весьма сильной и даже больше, чем у многих других апостолов. Просто само событие Воскресение Христова настолько невероятно, настолько радостно, настолько преображает весь мир, что даже страшно было в него поверить, поверить, что неужели это правда, неужели такое счастье возможно в этом мире?

Многие комментаторы обращают внимание на то, что апостол Фома олицетворяет рассудочную или интеллектуальную возможность уверования в Бога. Пример благочестивого скепсиса, приносящего свои уникальные плоды.

Фома во многом сомневался и был недоверчив, однако, в Евангелии нет ни одного места, где бы Фома высказывал свои сомнения Христу или бы сомневался в Его мнении, или спорил бы с Ним. И в данном случае, Фома не поверил не Христу, а апостолам! Тем более, что они не раз уже являли своё малодушие (Иуда предал Его целованием; Петр хвалился быть верным до смерти и в тут же ночь отрекся от Него; во время ареста Иисуса, в Гефсиманском саду, все ученики разбежались прочь). Более того, ходил слух, что ученики хотят выкрасть из пещерного гроба тело Христа и симулировать Его воскресение. Вполне закономерно, что Фома не поверил апостолам.

Также никто не доверяет и нам. Мы можем стоить из себя духовных, православных, полных любви, а нам не верят. Нам кажется, что мы, ученики Христа, вещаем глаголы Божии, а никто, слушая эти глаголы, и не собирается стать христианином. В лучшем случае, существует несколько человек, которых мы как-то уговорили прийти в храм. А так к нашим словам равнодушны даже наши ближние. Никто не верит только словам. Вера без дел мертва и абсолютно не убедительна.

Господь не мог не поддержать Фому, так стремившегося к Нему и чуть не упавшего. Он не только явился, но более того, разрешил осязать Его. Обратим внимание, что если до Пасхи Христос и ученики, как мы читаем, могли приветствовать Христа лобзанием, могли возлить на Его главу масло, или прикоснуться к Нему, то после Воскресения возникла некоторая дистанция. Как он сказал Марии Магдалине встретившей Его утром на Пасху: «Иисус говорит ей: не прикасайся ко Мне, ибо Я еще не восшел к Отцу Моему; а иди к братьям Моим и скажи им: восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу Моему и Богу вашему»

А здесь, напротив, предлагает вложить перста в раны «гвоздиные». Это очень высокая степень доверия и знак близости, и следствие веры Фомы. Касание как аргумент того, что воскресший Христос не призрак, а реальность.

«Фома, бывший некогда слабее других апостолов в вере, - говорит святитель Иоанн Златоуст, - сделался по благодати Божией мужественнее, ревностнее и неутомимее всех их, так что обошел со своей проповедью почти всю землю, не убоявшись возвещать Слово Божие народам диким».

Проповедь в Индии

После вознесения Иисуса Христа на небо и сошествия Святого Духа апостолы бросили между собою жребий, куда каждому из них идти для проповедания Слова Божия. Фоме выпал жребий идти в Индию, чтобы научить истинной вере различные обитавшие там народы — парфян и мидян, персов и гиркан, бактрийцев и брахманов и всех самых дальних обитателей Индии.

Индией в современном географическом смысле называется южная часть Азиатского материка, заключающая средний из трех южных полуостровов материка и соседнюю часть материка до громадных горных цепей, отделяющих ее от центральной Азии. Но древние писатели нередко называли общим именем Индии все южные богатые страны Азии, о которых имели лишь смутные понятия. Мидяне жили по соседству с Персией, в западной части Ирана, к югу от Каспийского моря и были покорены впоследствии персами. Парфяне жили также по соседству с персами, в обширной стране от Евфрата до Окса и от Каспийского моря до Индийского; в III в. до Р. Хр. были покорены Римлянами. Персы обитали в южной части Ирана. Гиркане жили по берегам Евфрата и Тигра и были покорены Персами. Бактряне обитали на северо-востоке Ирана. Брахманы - жители собственно Индии, преимущественно индийские жрецы.

Фома пришёл в ужас, что ему надо идти в такие дикие страны; но ему явился в видении Господь, укрепляя его и повелевая быть мужественным и не страшиться, и обещал Сам пребывать с ним.

И Апостол Фома стал проповедовать в Палестине, Месопотамии, Пирфии, Эфиопии и Индии, основывая там христианские Церкви.

Проповедь апостола Фомы в Индии

О путешествии апостола Фомы в Индию рассказывается в неканонических источниках. Это апокриф «Евангелие святого Фомы» и индийские сборники Маргом Кали и Мапилла Паатту.

Апостол св. Фома приплыл в Кералу и основал там христианскую церковь, окрестив местных жителей. Обычно они упоминаются как сирийские христиане. По преданию, Св. Фома прожил в Керале 12 лет.

Много злоключений выпало на долю апостола. Об этом сохранились древние предания.

На пути в Индию апостолу Фоме встретился богатый купец Аван, который был послан от индийского царя Гундафора в Палестину, чтобы сыскать хорошего архитектора для постройки царского дворца наподобие дворцов римских кесарей. По внушению Господа, св. Фома выдал себя за архитектора и они вместе отправились в Индию. По прибытии, Аван представил апостола индийскому радже (царю Махадеван) как весьма искусного зодчего, и раджа повелел Фоме построить для него великолепный дворец. Фома сказал, что он построит такой дворец, и он будет даже лучше, чем царь может себе представить. Для постройки апостол получил очень много золота, которое раздал бедным и неимущим. Прошло два года и раджа вновь пригласил к себе апостола и спросил, что удалось сделать за этот период. А апостол Фома ответил, что дворец уже почти готов, осталось лишь только закончить крышу. Обрадованный царь вновь дал Фоме золото, чтобы крыша соответствовала великолепию и красоте дворца. Апостол снова раздал все эти деньги больным, неимущим и бедным людям.

Тогда доложили радже, что на том месте, где должен стоять дворец, еще ничего не построено. Разгневанный царь пригласил Фому и спросил, построил ли он что-нибудь или нет, а Фома ответил, что дворец готов, но построил он его на небесах. «Когда ты перейдешь из этой временной жизни, — сказал Фома, — то там, на небе, ты обнаружишь прекрасный дворец, в котором ты будешь пребывать вечно». Раджа в этом ответе заподозрил обман и решил, что апостол открыто насмехается над ним, и поэтому приказал тяжко его мучить.

В это время умер брат раджи, которого он очень любил. В этом горе он множество дней безутешно оплакивал смерть своего брата. А душа этого брата-язычника также была вознесена на небо и ей, как и всякой другой душе, были показаны и райские обители, и ад. И когда она осматривала рай, то в одном месте увидела великолепнейшее строение, такое прекрасное, что ей захотелось пребывать в нем вечно. И тогда душа спросила Ангела, который водил ее по раю, кому принадлежит это место. И Ангел ответил, что это — дворец его брата, для него построены эти великолепные палаты. И тогда душа стала просить Ангела о том, чтобы он разрешил ей вернуться на Землю для того, чтобы испросить у своего брата разрешение войти в уготованные ему палаты. И Ангел разрешил ей вернуться в бездыханное тело.

И произошло чудо - умерший брат раджи воскрес. Какое было ликование, какая была радость, когда царь услышал, что его брат ожил. Когда состоялась их первая беседа, брат стал ему рассказывать, что произошло с его душой после смерти. И он сказал: «Помнишь, ты когда-то обещал отдать мне полцарства, — не нужно мне этого дара, но дай разрешение, чтобы тот дворец, который уготован тебе в Царстве Небесном, был и моим дворцом». И понял раджа, что Фома не обманывал его, что для него Господь уже уготовал место в Царстве Небесном. Тогда раскаявшийся раджа не только выпустил Фому из заключения, попросив у него прощения, но и принял Крещение.

Успение Богородицы

В то время, когда Фома просвещал проповедью Евангелия индийские страны, наступило время честного преставления Божией Матери. В день Успения Богородицы чудесным образом в Иерусалиме оказались собранными для прощания с Нею почти все апостолы, которые прежде разошлись по разным странам для проповеди Слова Божия. Позже всех прибыл апостол Павел со своими учениками: Дионисием Ареопагитом, Иерофеем, Тимофеем и другими из числа 70 апостолов. Отсутствовал только апостол Фома.

По устроению Божию, только через три дня после погребения Девы Марии апостол Фома вернулся в Иерусалим и был очень опечален тем, что не смог попрощаться и поклониться Божией Матери. Тогда, по общему соглашению святых апостолов, для святого Фомы открыли гробницу Пресвятой Богородицы, чтобы дать ему возможность проститься с Божьей Матерью. Но, к их изумлению, тела Богородицы в пещере не было, остались только погребальные одежды. И отсюда все твердо уверились в том, что Матерь Божия, подобно Сыну Своему, воскресла в третий день и с телом была взята на небеса.

Господь по особому усмотрению Своему замедлил прибытие святого Фомы ко дню преставления Пречистой Богородицы, чтобы для него был открыт гроб, и верующие, таким образом, уверовали, что Матерь Божия с телом была взята на небо, подобно тому как ранее, чрез неверие того же апостола Фомы, уверовали в воскресение Христово.

Существует предание, что на третий день после погребения Богородица явилась апостолу Фоме и бросила ему в утешение Свой пояс с Неба.

Кончина апостола Фомы

После сего Фома снова вернулся в Индийские страны и проповедовал там Христа, обращая многих к вере знамениями и чудесами.

Затем апостол пошел еще дальше, в Каламидскую страну, и, проповедуя здесь Христа, обратил к вере двух женщин, одна из которых была женой тамошнего царя Муздия (правителя индийского города Мелипура). Обе женщины настолько уверовали, что отказались от плотского сожительства со своими нечестивыми мужьями. Это очень разгневало царя и его приближенных и святой апостол был заключен в темницу, где претерпел пытки.

Малипур (ныне часть г.Мадраса)- город на восточном (Коромандельском) берегу полуострова Индостана. Когда Португальцы в первый раз в 1500 г. прибыли к берегам Индии, то нашли в Малипуре поселение христиан, которые говорили, что они приняли веру от Апостола Фомы, и этот город в конце прошедшего столетия называли городом св. Фомы.

Проповедь Евангелия святой апостол закончил мученической смертью: Фома был пронзен пятью копьями на горе во время молитвы перед крестом, вырезанным им лично из камня. Он умер, обнимая этот крест, и был похоронен на том месте, где ныне находится католическая базилика св. Фомы на берегу моря в Ченнае (Мадрасе).

По преданию, царь Муздий уверовал во Христа уже после смерти апостола Фомы и со всеми своими вельможами принял крещение.

Гору, где мученически казнили Фому, в последствии назвали его именем.

Место мученической кончины апостола Фомы указывают в Калурмине - на одной высокой скале, отстоящей верстах в 6-ти от Малипура, куда Фома часто ходил для молитвы.

О мученической кончине апостола Фомы в Индии сообщают, что он принял ее либо в 68 году, либо в 72 году.

Мощи святого апостола Фомы

Части мощей святого апостола Фомы есть в Индии , Венгрии, Италии и на Афоне .

Мощи святого апостола пребывали нетронутыми в Индии до IV века.

Индия, Ченнай (до 1996 года - Мадрас). Собор Святого Фомы

Реликварий в частицей мощей Апостола Фомы в городе Ченнаи (Индия)

Но в 385 году часть мощей апостола Фомы была перенесена из Индии в Месопотамию в город Эдессу (ныне Орфа). В Эдессе над мощами святого апостола была построена, великолепная церковь, куда из отдаленных стран стекались богомольцы. Впоследствии часть мощей апостола Фомы была перенесена в Константинополь , где во имя его был создан храм при императоре Анастасие (490-518 гг.) царским сановником Аманцием.

В 1143 году в результате войны с мусульманами город Эдесса пал. Чтобы сохранить святые мощи от поругания, крестоносцы перенесли их на остров Хиос в Эгейском море .

В 1258 году между генуэзцами и венецианцами произошло сражение за контроль над основными морскими путями, ведущими на Восток. Победу в битве одержали венецианцы, которые перенесли святые мощи апостола Фомы с острова Хиос в свой город Ортона (Италия) .

С тех пор и по сей день мощи святого апостола Фомы хранятся в соборе города Ортоны, в который стекаются многочисленные паломники со всего света для поклонения святыне.

Кафедральный Ортонский собор во имя святого апостола Фомы (Basilica San Tommaso Apostolo) был воздвигнут на месте языческого капища, как это часто случалось в Европе, в знак торжества христианства над язычеством

Внутри собора

Мощи святого апостола Божия хранятся в двух раках - в крипте, в раке из позолоченной меди, на которой устроен престол, и в приделе - в серебрянной раке-бюсте.

В 1566 году гробница апостола в соборе была осквернена турками, захватившими город, но святые мощи не пострадали. Собор, в котором хранятся святые мощи апостола впоследствии еще не раз подвергался нападениям - в 1799 году со стороны французов и в 1943 году его пытались разрушить отступающие немцы.

Память святого апостола Фомы празднуется Православной Церковью 6/19 октября , в Неделю 2-ю по Пасхе и в день Собора славных и всехвальных 12-ти апостолов (30 июня/13 июля ).

Апостолу Фоме молятся при беспокоящем душу неверии, как самому прошедшему это тяжкое состояние.

Тропарь святому апостолу Фоме, глас 2-й:
Ученик Христов быв, божественнаго собора апостольскаго сопричастник, неверствием бо Христово Воскресение известив и Того пречистую страсть осязанием уверив, Фомо всехвальне, и ныне нам проси мира и велия милости.

Кондак, глас 4-й:
Премудрости благодати исполнен, Христов апостол и служитель истинный в покаянии вопияше Тебе: Ты мой еси Бог же и Господь.

Молитва святому апостолу Фоме
О, святый апостоле Фомо! Молим тя: сохрани и соблюди нас молитвами твоими от искушений диавольских и падений греховных и испроси нам свыше помощь во время неверия, да не преткнемся о камень соблазна, но неуклонно шествуем спасительным путем заповедей Христовых, дондеже достигнем оных блаженных обителей райских.

Ей, апостоле Спасов! Не посрами нас, но буди нам помощник и покровитель во всем житии нашем и помози нам благочестно и богоугодно житие сие временное скончати, христианскую кончину получити и добраго ответа сподобитися на Страшнем Суде Христове; да прославим великолепое имя Отца, и Сына, Святаго Духа во веки веков. Аминь.

Материал подготовил Сергей ШУЛЯК

для Храма Живоначальной Троицы на Воробьевых горах