Коренные малочисленные народы Ханты-Мансийского автономного округа ханты и манси - два родственных народа. Этнонимы "ханты" и "манси" образованы от самоназвания народов хантэ, кантах и манси. В качестве официальных названий они были приняты после 1917 года, а в старой научной литературе и в документах царской администрации хантов называли остяками, а манси – вогулами или вогуличами.
Для обозначения хантов и манси как единого целого в научной литературе утвердился еще один термин - обские угры. Первая его часть указывает на основное место проживания, а вторая происходит от слова "Югра", "Югория". Так называлась в русских летописях XI - XV вв. территория на полярном Урале и в Западной Сибири, а также ее жители.
Языки хантов и манси лингвисты относят к угорским (югорским); в эту же группу входит родственный венгерский язык. Угорские языки входят в финно-угорскую группу уральской языковой семьи.
Происхождение и история народов ханты и манси
Исходя из того, что хантыйский и мансийский языки относятся к финно-угорской группе уральской языковой семьи, предполагается, что некогда существовала некая общность людей, говоривших на уральском праязыке. Правда, было это давно - в 6-4 тысячелетии до н. э.
Хантов в начало XVII в. было 7859 человек, манси - 4806 человек. В конце XIX в. хантов насчитывалосьчеловек, манси - 7021 человек. В настоящее время ханты и манси живут в Ханты-Мансийском и Ямало-Ненецком автономных округах Тюменской области , а небольшая их часть-в Томской, Свердловской и Пермской областях.
Традиционное мировоззрение
Практически у всех коренных народов Сибири был развит культ медведя. В прошлом каждая хантыйская семья хранила в доме медвежий череп. Медведю приписывалась способность охранять человека от болезней, разрешать споры между людьми, подгонять лося к самострелу. Отношения между медведем и людьми добывшими его, раскрываются на так называемом медвежьем празднике. Его назначение усматривают в стремлении помирить медведя (его душу) с убившими его охотниками. Медведь выступает в двух ипостасях: как источник пищи и как родственник человека, его предок. Обряд распространен по сей день.
Широко распространено о хантов почитание лося. Лось - символ достатка и благополучия. Как и медведь, лось приравнивался к человеку, о них нельзя было говорить плохо. Лося называли не собственным именем, а прибегали к описательным формулировкам.
Огромным почитанием пользовалась лягушка, которую называли "между кочек живущая женщина". Ей приписывается способность дарить семейное счастье, определять количество детей, облегчать роды и даже играть заметную роль при выборе брачного партнера. У хантов существовал запрет отлавливать лягушек и использовать их в качестве насадки. Запрещалось есть щуку или налима, если в них находили остатки лягушки.
Предки хантов искали поддержку у деревьев. Пару растущих рядом деревьев называли дедушкой и бабушкой. Кроме того, дерево мыслилось как лестница, которая связывала земной, подземный и небесный миры.
Много тысячелетий насчитывает почитание огня. Особенно домашнего очага. У хантов огонь представлялся женщиной в красном халате, которая требовала определенных правил обращения с ней. Считалось, что огонь предсказывает ближайшие события, разговаривая треском. Были особые специалисты, которые могли с ним общаться. За огнем признавалась способность защитить и очистить. Считалось, что он не даст войти в дом злым духам, снимет порчу с оскверненных предметов. По всей вероятности, огонь для предков хантов был одним из первых богов. Богами были и фантастические человекоподобные существа.
У хантов сильны представления о духах-хозяевах местности, которые изображались в виде идолов. Более или менее одинаковыми у всех групп угров выглядели амбарчики - жилища хозяев-идолов. Изображения хозяев и их одежда, подносимые подарки были индивидуальными. Полагали, что духи местности как и люди любят блестящие металлические украшения, бусы, бисер, меха, стрелы, трубку с табаком. Еще и поныне в некоторых местах можно обнаружить такие амбарчики, в которых хранятся подобные диковинные предметы. Это стражи не только местного, но и мирового порядка, их можно только просить, но наказать их человек был бессилен.
Были существа более низкого ранга, в виде человекоподобных фигур разного уровня: личные, семейные, родовые. Семейного или домашнего духа чаще всего символизировала деревянная фигурка в форме человека, либо сверток из тряпок с бляхой на месте лица. Хранил идолов и заботился о них мужчина - глава семьи. От семейного духа зависело благополучие и достаток семьи. Сколько заботы будет проявлено о духе (деревянной фигурке), столько же заботы будет проявлено им о человеке.
Христианские догматы не были усвоены хантами так, как хотелось бы деятелям русской церкви. Шаманы считались куда более надежными помощниками, чем Иисус Христос или Богородица. В результате традиционные воззрения переплелись с элементами христианства. К христианским иконам ханты стали относиться также как к духам: им приносили жертвы в виде кусков ткани и украшений. Бог Торум ассоциировался со святым Николаем. Ханты его называли Микола-Торум. Считали, что по небу он ходит на подбитых лыжах и следит за миропорядком, наказывая за нарушение норм поведения. Хантыйская богиня Анки-Пугос, стала восприниматься как Богородица, а Богородица, в свою очередь оказалась наделенной функцией ясновиденья. В хантыйской среде были уважаемы женщины, которые по сновидениям предсказывали будущее.
Религиозные представления
Религия и фольклор ханты и манси были тесно переплетены, что свойственно обществам на ранних стадиях исторического развития.
У северных обских угров много рассказов о существах миш (хапт.), мис (манс). Они близки лесным духам, на Сосьве их считают детьми менквов. У других групп они называются просто лесными людьми. Они живут в лесу, имеют семьи, их женщины отличаются красотой и приветливостью. Лесные люди охотятся на зверей, имеющих особые признаки, собакой им служит медведь или соболь с шелковым шнурком. Жилище лесных людей очень богато, обложено мехами, у них много соболиных шкур. Они дают охотничье счастье.
Ханты и манси наделяли особыми свойствами и некоторых животных. Самым известным является культ медведя, но о нем будет отдельно сказано ниже. Почитание других животных имело менее развернутые формы. У некоторых групп ханты и манси почти равное положение с медведем занимал лось. Ему приписывалось небесное происхождение и понимание человеческой речи, в разговорах о нем употреблялись подставные названия. Существовал и «лосиный праздник», но в более скромных формах, чем медвежий. Для обеспечения удачного промысла изображениям лося подносили жертвы.
Волк считался у манси созданием злого духа Куля. Его тоже называли лишь описательно, на его шкуре клялись и выявляли воров. Особым было отношение к пушным зверям: лисе, кунице, росомахе, бобру, выдре, соболю, а также и к птицам: гагаре, вороне, филину, рябчику, кукушке-ласточке, синице, дятлу. Пресмыкающиеся, как порождение нижнего мира вызывали опасение. Змею, ящерицу и лягушку запрещалось убивать или мучить. Определенные запреты соблюдались в обращении с рыбами.
Следует упомянуть и об особом отношении к некоторым домашним животным, в первую очередь к собаке. По воззрениям ханты и манси, она способна вступать в связь с миром духов и миром мертвых. Однако в первую очередь она считалась тесно связанной с человеком, настолько, что убийство собаки приравнивалось к убийству человека. Очевидно, этим отношением обусловлен тот факт, что у обских угров собаку приносили в жертву лишь в исключительных случаях. Лошадь, напротив, играла очень важную роль в качестве жертвенного животного даже у тех групп ханты и манси, которые не могли содержать лошадей в силу суровых природных условий. Некоторые значительные духи, в первую очередь Мир-сусне-хум, представлялись всадниками; согласно мифам, табунами коней владеет и небесный бог. Очевидно, это пережиток тех далеких времен, когда у части предков обских угров существовало коневодство. Определенным почитанием пользовался и домашний олень. Любопытно, что у некоторых групп зафиксировано особое отношение к кошке, хотя держать ее в доме не было принято.
Особенности шаманизма
Шаманский бубен не имел четко выработанную символику основных его частей. Бубны у различных групп хантов были разные и почти всегда без рисунков. Если рисунки изредка и наносились, то были представлены, как правило, в виде простых кругов. Более того, на Вахе у шаманов бубны были похожими на кетские, у нижнеобских хантов - на ненецкие, во многих же местах бубнов не было вообще. высказал интересную точку зрения, что у обских угров никогда не было развитой формы шаманства, обращая внимание на то, что в их необычайно развитом фольклоре совсем не фигурирует бубен.
Также не было, каких либо ярко-выраженных особенностей шаманского костюма. Но в лексиконе хантов есть термин для обозначения человека, который бьет в бубен, созывает духов-помощников и лечит людей. Этот термин - "Ёл", "Ёл-та-ку", что буквально означает "ворожит человек". Люди просили или даже приказывали шаману поворожить, когда в том возникала необходимость. Отказаться он не имел права, ибо собственные духи-помощники шамана, в таком случае, выходили из повиновения и губили шамана.
Это одна из особенностей хантыйского шаманства. Здесь шаман полностью находится под контролем общества, а не стоит над ним и не повелевает людьми как у других народов. Хантыйский шаман всем обеспечивал себя сам: охотой и рыбной ловлей, не имея никаких привилегий. После камлания получалось незначительное вознаграждение в виде кисета или трубки.
Основной обязанностью шамана было лечение. Здесь у хантов тоже были свои особенности. У некоторых групп считалось, что шаманы не лечат совсем. Здоровье зависит от Торума, а шаман может лишь просить его помочь отпустить похищенную злым духом душу. Бубен в таком случае нужен лишь для того, чтобы придать словам громкость и силу.
Выделяются: Мантье-ку - сказка-человек; Арехта-ку - песня-человек, излечивал песней или игрой на музыкальном инструменте - нарс-юх, продажа его считалась равносильной продаже души. Искусство игры передавалось от духов и овладение им было связано с тяжкими испытаниями. Уломверта-ку - сон-делать - человек - предсказатели снов. Это были, как правило, женщины, к обращались с вопросами о здоровье. Нюкульта-ку - предсказатели промысла. Исылта-ку - фокусники заставляющие людей плакать.
Жизнь и смерть. Сколько душ у человека?
У человека есть несколько душ: 5 у мужчины и 4 у женщины. Это душа-тень (Лиль, лили), уходящая душа, сонная душа (путешествующая во время сна в образе глухарки), возрождающаяся душа, пятой была еще одна душа или ею считалась сила. У женщины были первые четыре души.
Час смерти, как считалось у ханты и манси, определялся человеку небесным богом или духом Калтась. Родственники сразу после наступления смерти начинали готовить покойного к последнему путешествию. На него надевали лучшие одежды, закрывали ему глаза. Умершего оплакивали, в знак траура распускали волосы, надевали налобные повязки и т. п. Покойник находился в доме недолго, его выносили в тот же день или, самое позднее, на третий день. Последним прибежищем мертвому служили гроб либо лодка. Детей хоронили и в колыбелях, а мертворожденных заворачивали в платок и помещали в дупло дерева. В гроб клали необходимые предметы обихода, пищу, табак, деньги и пр. Перед выносом гроба устраивали угощение умершего, вынос происходил по определенному ритуалу. Гроб либо несли, либо везли на оленях или лошадях, тянули на нартах или доставляли на лодке.
Кладбище располагалось недалеко от поселения, на возвышенном месте. Гроб, завернутый в бересту, опускали в могилу, и над ней строили избушку. В северных районах иногда тело клали прямо па землю, в избушку. В ней было окошечко для угощения умершего во время поминок. На могиле или рядом с ней оставляли крупные предметы, принадлежащие умершему: лыжи, лук, нарты и т. д.; при этом многое намеренно повреждали. В некоторых районах сразу после погребения у могилы устраивали угощение с закланием домашнего оленя. Иногда это делали позже. В ходе похорон и некоторое время после них следовало соблюдать определенные предосторожности, чтобы умерший не унес с собой чью-либо душу. В жилище умершего ночью горел огонь, в темноте никто не выходил из дома. Траур продолжался и после похорон. Для удовлетворения жизненных потребностей, которые умерший якобы сохранял некоторое время, ему неоднократно устраивалось угощение - поминки. Считалось, что он сам может потребовать поминок, давая об этом знать звоном в ушах. У северных групп существовал своеобразный обычай изготовления куклы - изображения умершего. Некоторое время ее хранили в доме, а затем помещали в специально построенную избушку либо зарывали в землю.
В народных верованиях бывший герой либо человек, обладавший при своей земной жизни выдающимися способностями или властью, становится почитаемым духом. Народная поэзия дает немало описаний того, как герой-победитель, а иногда и побежденный превращаются в «духа, принимающего кровавые жертвы и жертвы из пиши». Именно с умершими связывают происхождение большинства духов, особенно локальных.
Брак и семья, система родства
Уклад семейной жизни был в целом патриархальным. Главой считался мужчина, а женщина во многих отношениях подчинялась ему, при этом каждый имел свои обязанности, свою функцию. Бревенчатый дом строил мужчина, а чум из легких шестов воздвигала женщина; рыбу и мясо добывал мужчина, а готовила их на каждый день и впрок женщина; нарты и лыжи изготовлял мужчина, а одежду - женщина.
В некоторых сферах существовало и более тонкое разграничение: например, посуду из бересты делала женщина, а из дерева - мужчина; почти всеми приемами орнаментации владела женщина, но штампованные узоры на бересту наносил мужчина.
Мужчина при необходимости сам мог приготовить пищу, а среди женщин были замечательные охотницы. В современных молодых семьях все чаще мужья помогают женам в тяжелых работах - доставке воды, дров Мужчине иногда приходилось несколько дней гнать лося, после чего требовался длительный отдых для восстановления сил. Женские ежедневные хлопоты начинались с разведения огня ранним утром и заканчивались лишь с отходом ко сну. Даже в пути по ягоды женщина иногда ссучивала на ходу нитки.
Социальная функция женщины, ее роль жены, матери и члена коллектива была достаточно высока. В фольклоре нередко упоминается о девушках, самостоятельно находящих себе мужей, там же красочно описываются походы героев, их сражения при добывании себе жен. Согласно историческим источникам, невесту для сына обычно находили родители, и иногда молодые до свадьбы не видели друг друга. В невесте ценились более всего трудолюбие, умелые руки и красота. Согласно хантыйским нормам, старший сын после женитьбы мог отделиться, поэтому нередко в жены ему подыскивали ту, что постарше, умеющую самостоятельно вести хозяйство. Для младшего сына это не имело особого значения, так как с ним оставались жить родители и мать могла научить неопытную невестку.
Взаимоотношения родственников подчинялись этическим установкам, сложившимся в течение веков. Основные из них - почитание старших и забота о младших, беззащитных . Было не принято возражать родителям, даже если те бывали не правы.
Не повышали голос и уж тем более не поднимали руку на ребенка. Обращаясь друг к другу или говоря об отсутствующем, пользовались чаще не именами, а терминами родства. Они составляли сложную систему с учетом возраста, родства по мужской или женской линиям, кровного или по браку. Например, старшая и младшая сестры назывались по-разному - эним и текаем, а старший брат и младший брат отца одинаково - этим, брат мужа назывался иначе, чем брат жены,- иким и емкёлям; дети детей, т. е. внук и внучка, обозначались одинаково, независимо от пола,- кылхалим.
У ханты и манси существует своя система имен. Сейчас для тех, кто сохранил традиционную культуру, она является двойной: русское имя и национальное. Часто имя давалось в честь умершего родственника. Кроме упомянутого обычая давать новорожденному имя кого-либо из родственников была и другая традиция - называть человека по характерному признаку, поступку или событию. Такое описательное имя могло появиться в любом возрасте.
В XVII в. проводилось крещение ханты, при этом им давали христианские имена. Затем царской администрации потребовался учет жителей, при котором были введены отчества и фамилии, образованные от имен. Например, от имени Кырах Мешок" была образована фамилия Карауловы, от Мюх "Кочка" - Микумины, от Щащи "Бабушка" - Сязи.
Дети и детство
Когда в хантыйской семье появлялся на свет новый человек, здесь его ждали сразу четыре мамы. Первая мама - которая родила, вторая - принявшая роды, третья - та, что первой подняла ребенка на руки, и четвертая - крестная мама. Ребенок очень рано начинал ощущать и свою роль будущего родителя. У северных ханты считалось, что в новорожденного вселяется душа кого-либо из умерших, и нужно было определить, чья именно. Для этого проводилось гадание: называли поочередно имена умерших родственников и каждый раз поднимали люльку с новорожденным. На каком-то из имен люлька как бы «прилипала», ее не могли поднять. Это было сигналом, что к ребенку «прилипла» душа названного человека, чье имя и получал ребенок. Вместе с именем к нему как бы переходила и родительская функция. Дети умершего человека считались теперь детьми новорожденного. Они называли его мамой или папой, делали подарки и относились как ко взрослому.
Ребенка помещали в колыбель из старой бересты. По представлениям хантов, ребенок первые дни связан с миром духов, с Анки-пугос, Калтась-анкиь которая дает детей. К ней адресуются его первые звуки, улыбки во сне, беспричинный плач. Конец этой связи определяется по тому, что ребенок начинает улыбаться «по-человечески».
После временной колыбели ребенок получал две постоянные - ночную етн онтып, сахан и дневную хат-леван онтып. Первая - это берестяная коробка с закругленными углами, завязками над тельцем и дугой над головой - для накидывания покрывала. Дневные колыбели - двух типов: деревянная со спинкой и берестяная со спинкой, украшенная узорами. На спинку, под головку ребенка прикрепляли мягкую шкурку. Внутри колыбели на берестяную подстилку насыпали размельченные древесные гнилушки. Они хорошо впитывали влагу и придавали ребенку приятный запах. При намокании их убирали, но складывали только в определенных местах. Нельзя, например, считалось, класть их под растущее дерево, иначе ребенок будет качаться от ветра. К колыбелям было особое отношение: счастливую берегли и передавали из поколения в поколение, а ту, в которой дети умирали, уносили подальше в лес. На берестяную колыбель наряду с другими узорами наносили изображение глухаря - хранителя сна. Колыбель служила ребенку микрожилищем до трех лет. Он не только спал в ней, а нередко и сидел днем. Для кормления мать ставила колыбель себе на колени, а когда нужно было удалиться, подвешивала ее за ременные петли к шесту чума либо к крюку в потолке избушки. Можно было сидеть и работать рядом, качая колыбель ногой, продетой в петлю. При пеших переходах ее нести за спиной, соединив ременные петли на груди, а на время остановки в лесу подвешивали к наклонному дереву повыше от земли, где меньше мошки и не может заползти змея. В поездке на оленях или собаках мать ставила колыбель на свою нарту. Если ребенка оставляли дома одного, то в колыбель для охраны от злых духов клали символ огня - нож либо спички.
С раннего возраста детей приобщали к взрослой, трудовой жизни. Детские игрушки копировали в миниатюре вещевой набор взрослых. У мальчиков игрушками были лодочки, лук со стрелами, фигурки оленей и т. д. У девочек - игольницы, люльки, швейные принадлежности для детской кукольной одежды, скребки для ее изготовления или изготовления детской утвари из бересты. Кукол девочки одевали и обшивали. Куклы у ханты не имели лица: фигура с лицом - это уже изображение духа. Он же требует соответственной заботы и почестей, не получая их, может и навредить. Совокупность традиционной семейной педагогики приводила к тому, что ребенок с малолетства был готов к житейским будням в тайге и тундре.
Жилище хантов и манси
В конце 19 века описал около 30 типов жилых построек хантов и манси. А ведь нужны еще и хозяйственные сооружения: для хранения продуктов и вещей, для приготовления пищи, для животных. Их можно насчитать более 20 разновидностей. С добрый десяток наберется и так называемых культовых построек – священных амбарчиков, домиков для рожениц, для изображений умерших, общественных зданий . Правда, многие эти постройки при разном назначении схожи по конструкции, но, тем не менее, разнообразие их удивительно.
Сколько домов имеет одна хантыйская семья? У охотников-рыболовов бывает по четыре сезонных поселения и на каждом – особое жилье, а оленевод, куда ни приедет, везде ставит только чум. Любая постройка для человека или животного называется кат, хот (хант.). К этому слову добавляются определения – берестяная, земляная, дощатая; ее сезонность – зимняя, весенняя, летняя, осенняя; иногда размер и форма, а так же назначение – собачья, оленья. Одни из них были стационарными, то есть стояли постоянно на одном месте, а другие – переносными, которые можно было легко ставить и разбирать. Было и передвижное жилище – большая крытая лодка. На охоте и в пути часто пользуются простейшими типами «домов». Например, зимой делают снежную нору – согым. Снег на стоянке сбрасывается в одну кучу, и в ней с боку выкапывается проход. Внутренние стены нужно быстро закрепить, для чего их вначале немного подтаивают с помощью костра и бересты. Спальные места, т. е. просто землю, покрывают еловыми ветками. Ветки пихты мягче, но их не то, что стелить - даже рубить нельзя; считалось, что это дерево злого духа. Прежде чем отправиться на покой, вход в нору затыкают снятой одеждой, берестой или мхом. Перед снежной ямой иногда ставили заслон.
Заслоны как зимой, так и летом строили самые разные. Наиболее простой способ: найти два дерева, отстоящие друг от друга на несколько шагов (или вбить в землю два стояка с развилками), положить на них перекладину, прислонить к ней елки либо шесты, а поверх настелить ветки, берестяное полотнище или траву. Если остановка длительная или людей много, то ставят два таких заслона, обращенных открытыми сторонами друг к другу. Между ними оставляют проход, где разводят костер, чтобы тепло шло в обе стороны. Иногда здесь устраивали кострище для копчения рыбы. Следующий шаг к усовершенствованию - установка заслонов вплотную друг к другу и вход через специальное дверное отверстие. Очаг по-прежнему находится в середине, но для выхода дыма необходимо отверстие в крыше. Это уже шалаш, который на лучших промысловых угодьях строят более прочным - из бревен и досок, чтобы он служил несколько лет.
Более капитальными были постройки с каркасом из бревен. Их ставили на земле или выкапывали под них яму, и тогда получалась землянка либо полу земляка. Снаружи оно выглядит как усеченная пирамида. Посередине крыши оставлено отверстие - это окно. Его закрывают гладкой прозрачной льдиной. Стены у дома - наклонные, и в одной из них - дверка. Открывается она не вбок, а вверх, т. е. чем-то похожа на западню в погребе.
Идея такой землянки зародилась, видимо, у многих народов независимо друг от друга. Ее строили кроме ханты и манси их ближние соседи селькупы и кеты, более дальние - эвенки, алтайцы и якуты, на Дальнем Востоке - нивхи и даже индейцы Северо-Западной Америки. На первоначальных этапах своей истории ханты, как и многие до них, строили землянки различного типа. Преобладали среди них землянки с каркасом из бревен или досок. Из них появились в последующем срубные жилища - дома в традиционном понимании слова для цивилизованных стран. Хотя, по мировоззрению ханты, дом - это все, что окружает человека в жизни... Избы ханты рубили из леса, стыки бревен конопатили мхом, другими материалами. Собственно технология строительства рубленого дома мало изменилась за прошедшие годы.
Соседствуя на протяжении веков с ненцами, ханты заимствовали у последних и максимально приспособленный для кочевья чум - переносное жилище кочевников-оленеводов. В основе своей хантыйский чум подобен ненецкому, отличаясь от него лишь в деталях. Чум еще не так давно покрывали листами бересты, шкурами оленя, брезентом . В настоящее время он преимущественно покрывается сшитыми шкурами оленя и брезентом.
Для хранения домашней утвари и одежды устраивали полки и подставки, вбивали в стены деревянные штыри. Каждый предмет находился на отведенном ему месте, некоторые мужские и женские вещи хранились раздельно.
Разнообразны были хозяйственные постройки: амбары - дощатые или бревенчатые, навесы для вяления и копчения рыбы и мяса, конические и односкатные хранилища. Строились также укрытия для собак, сараи с дымокурами для оленей, загоны для лошадей, стайки и хлева. Для привязывания лошадей или оленей устанавливали столбы, во время жертвоприношений к ним привязывали жертвенных животных.
Домашняя утварь
Современного человека окружает огромное количество вещей, и все они кажутся нам необходимыми. Но, какое количество из этих вещей мы способны (хотя бы теоретически) сделать сами? Не так уж и много. Времена, когда семья могла обеспечить себя почти всем необходимым на основе собственного хозяйства для современной культуры давно прошли. Хлеб берут в магазине. Это исторический факт. Но для народов ханты и манси подобная ситуация стала фактом не так уж и давно, а для некоторой их части, которая до сих пор ведет традиционный образ жизни, реальностью является почти полное самообеспечение всем необходимым. Большую часть вещей, необходимых в хозяйстве, делали сами. Предметы домашнего обихода изготовлялись почти исключительно из местных материалов.
Посуда, мебель, игрушки, да и сами дома часто делались из дерева. У каждого мужчины был свой нож, и учиться обращаться с ним мальчики начинали очень рано. Для нас привычное, что движется нож, зажатый в правой руке, у ханты же нож неподвижен, а подвижна обрабатываемая деталь - будь то топорище, сосновая дранка, лыжная палка или что-то еще. Хантыйский нож очень острый, с односторонней заточкой: для работающего правой рукой - справа, для левши - слева. Поработав ножом, несколько минут, мастер подтачивает его, поэтому точильный камень всегда при нем.
Огромное количество вещей делалось из бересты. Каждая семья имела множество берестяных емкостей разной формы и назначения: плоскодонные сосуды, кузова, коробки, табакерки и т. д. Для утвари бересту заготавливали женщины, а для покрытия жилища - мужчины. Ее снимали трижды в году: весной по насту, в пору цветения шиповника и осенью, когда опадает лист. Выбирали березы, растущие в глубине леса среди высокого осинника, где они стройнее и имеют от корня высокий и гладкий ствол. Берестяные изделия хантыйских мастериц вызывают восхищение разнообразием форм и украшений. Плоскодонный водонепроницаемый сосуд с низкими стенками был вместилищем для сырой рыбы, мяса, жидкостей. Для сбора низкорастущих ягод пользовались кузовками, носимыми в руке, а для высокорастущих - подвешенными на шею. Переносили ягоды, другие продукты и даже детей в большом заплечном кузове. Для сухих продуктов, хранения посуды и одежды женщина шила множество коробок - круглых, овальных, от крошечных до размера с кадку. Из бересты же делали и сита для просеивания муки.
Применялось девять способов орнаментации этого материала: выскабливание (процарапывание), тиснение, ажурная резьба с подкладным фоном, аппликация , раскрашивание, профилировка краев, накалывание, нанесение узора штампом, сшивание различно окрашенных кусочков бересты.
Многообразные орнаментированные изделия были почти исключительно делом женских рук. Особенно любовно украшались колыбели, недаром в хантыйской сказке говорится: «Мать сшила ему колыбель из бересты, украшенную ногастыми зверями, сшила ему колыбель, украшенную крылатыми зверями». Главной фигурой здесь была глухарка, охраняющая душу ребенка, пока он спит. Наносили и другие изображения - соболя, рога оленя, медведя, крест. В мешках и сумках разных размеров, сшитых из шкур и тканей, хранили одежду и мелкие предметы. Женщина имела игольник и нитки из сухожилий. Необходимой принадлежностью в хозяйстве были стружки, которыми вытирали посуду, лицо и руки, перекладывали бьющуюся посуду, использовали их и как гигроскопический и перевязочный материал. Наструганные и измельченные гнилушки подкладывали под ребенка в колыбель.
Одним из главных искусств было шитье, создание одежды. Подобное дело так же требовало собственных орудий труда. Шили покупными металлическими иглами, но прежде пользовались самодельными из косточек ног оленя или белки, рыбьей кости. При шитье надевали на указательный палец наперсток без донышка - самодельный костяной или покупной металлический. Иглы хранили в специальных игольниках из оленьих шкур либо из сукна, хлопчатобумажных тканей. Их делали разной формы, украшали аппликацией, бисером, вышивкой, снабжали приспособлением для хранения наперстка.
Традиционный костюм
Хантыйские и мансийские мастерицы шили одежду из различных материалов: оленьего меха, птичьих шкурок, пушнины, овчины, ровдуги, сукна, крапивного и льняного холста, хлопчатобумажной ткани. Из шерстяных нитей плели пояса и подвязки для обуви, а на иглах вязали носки. На обувь и пояса шла также покупная кожа; на украшения - бисер, металлические подвески.
Летом традиционной женской одеждой у хантов и манси были платья на кокетке и халаты из хлопчатобумажной ткани прямого покроя, без воротника; зимой - глухая одежда из оленьих шкур мехом внутрь (малица) и поверх нее такая же одежда мехом наружу (парка). Это могла быть также меховая шуба на подкладке из прочной ткани - сукна или вельвета. Одежда богато украшалась бисером ярких тонов, цветными узкими полосками-аппликациями. Наиболее распространенным головным убором был платок. Зимой носили по два-три платка, вкладывая один в другой. Девушки летом нередко ходили с непокрытой головой. Замужние женщины опускали платок на лицо, закрываясь от старших родственников мужа.
Если по одежде женщины судили о ее красоте и умении, то одежда мужчины отражала его достаток.
Средства передвижения хантов и манси
Основной транспорт - лодка
Жизнь хантов так тесно связана с водой, что их трудно представить без легкой долбленой лодки, называемой облас или обласок. Обычно облас изготавливали из осины, но если его перетаскивали по суше то использовали кедр, т. к. он легче и не намокает в воде. Размеры варьировались в зависимости от назначения. Сургутские ханты делали облас из одного ствола и обычно без набоев. Форма обласа сохранялась благодаря распоркам между бортами. Общая форма обласа - длинная и узкая, корма немного ниже чем нос, в вершине носовой части отверстие для веревки. На Югане при охоте на уток и сборов камыша обласки соединяли двумя жердями, прикрепленными к распоркам у носа и кормы.
Продвигались на лодках при помощи весел. Мужчина управлял лодкой у кормы, женщины и дети гребли. Лопасть весла обычно изогнута, узкая и заостренная (иволистная), иногда обрезана по прямой.
Известны единичные упоминания о берестяных лодках, изготовлявшихся из двухслойной бересты. Отношение к ним было неодобрительное: "Наступишь ногой - ломается." Сургутским хантам было хорошо известна большая грузовая (дощатая крытая) лодка из кедровых досок.
Лыжи
Зимой для передвижения использовали скользящие лыжи. Ходить учились с 6-7 лет. Основу лыжи делали из древесины сосны, кедра или ели. Лыжи из одной деревянной части назывались - голицами, а где скользящая часть обклеивалась мехом из камусов оленя или лося - подволоками. В старину подволоки отделывались мехом выдры, необрезанный нос животного натягивали на носок лыжи.
Подволоки служили во время зимней охоты мужчинами или женщинами-охотниками. Женские лыжи были меньше мужских по размерам. Лыжный посох изготовлялся из елового дерева, при ходьбе его держали в левой руке. У зимнего посоха на одном конце - кольцо, на другом - лопатка для разгребания снега.
Нарты
Основной транспорт зимой - нарты - ручные (собачьи), либо оленьи, дополняемые на ограниченной территории конными нартами и санями. Ручная нарта - использовалась хантами повсеместно. Общие очертания: двухполозная, длинная, узкая, трапециевидная в поперечном разрезе, баран на одной линии с нащепами; детали из разных пород деревьев и тщательно отделаны. Общая длина 250 см.
На такой нарте подвозили к месту охоты продукты и необходимые вещи, вывозили добычу. Грузоподъемность до 400 кг. Женские и мужские нарты в целом не отличались по устройству. Тягловой силой служил человек, либо собака, либо они тянули нарту вместе. Упряжь человека - бечевка длинной 1,5 м., привязанная к середине дуги; упряжь собаки - постромка 1,85 м. и лямка 50 см. Петлю одевали собаке на шею и закрепляли веревками под грудь за передними ногами.
Оленьи нарты
Нарта практически повторяет ручную нарту, описанную выше. Отличия заключаются в больших размерах оленьей нарты и массивности отдельных ее частей; кроме того она имеет четыре копыла, на ручной, обычно три. Длина нарт в среднем 3 м., ширина сзади - 80 см, расстояние от земли до кузова 50 см. Ездовые нарты устроены также как грузовые, но чуть меньшие по размерам и обработаны более тщательно. Общая длина составляла 2,5 м. Женская нарта была чуть длиннее мужской, т. к на ней размещались и дети, и чуть ниже, чтобы нога доставала до полоза. Особо были распространены нарты со спинкой. Считалось красивым, если женская нарта имела много копыльев (порядка семи - восьми). В нарту запрягали зимой от одного до четырех оленей. Для летней езды запрягали до семи - восьми оленей.
Охота и рыболовство
Охота
Охотничий промысел разделялся на мясной (на крупного зверя или птицу) и пушной. Основную роль играл пушной промысел, на первом месте которого стояла белка, а в отдаленном прошлом - соболь, который являлся основной единицей при уплате ясака. В верховьях Конды был значителен промысел бобра, шкура и "струя" которого очень ценилась. "Лесовать" ханты и манси начинали с конца сентября, когда выпадал первый снег. В середине декабря возвращались домой для сдачи пушнины и закупки товаров. Далее лесовали до апреля. Со вскрытием рек начиналось рыболовство и охота на птиц.
Ружья у обских угров появляются в ХVIII в. В начале ХХ в. кремневые ружья вытесняются ружьями центрального боя. При охоте на крупного зверя применялись копья. Соболя промышляли всю зиму ружьём, капканами и сетями - обметами. На белку ходили с собаками, которые выслеживали зверьков. Ещё до ХХ в. на промысле белки и бобра использовали лук со стрелами, которые имели тупой наконечник, не портивший шкурки. Добывали белок также плашками и черканами. На росомах настораживали капканы. Юганские ханты добывали множество северного зайца и на ярмарку привозили шкурки возами. Промышляли зайца самострелами, капканами и пастями. На лисицу ходили с ружьём, или изредка устраивали гон на оленьих нартах. Иногда добывали лисят из нор подкопом, выкармливали рыбой, а по осени забивали.
В августе - сентябре начиналась охота на лося. Охотник выслеживал зверя и гнал его иногда по 4 - 5 дней, пока не приближался на расстояние выстрела. На сухих болотах и островах лося добывали самострелами. Добывали лося и старинным коллективным способом - загородками и ямами, устраиваемых на путях миграций животных. Манси строили длинные изгороди (до 70 км), в две жерди. В изгороди оставляли несколько проходов. По обеим сторонам прохода настораживались самострелы с длинными стрелами и наконечниками в виде ножей. При проходе лося, стрелы попадали ему между лопаток. Иногда удар был настолько силен, что пробивал грудную клетку животного насквозь. Иногда в проходах выкапывали глубокие ямы, устанавливая на дне колья с ножами, и тщательно маскируя все хворостом.
Боровую птицу, главным образом глухаря, добывали ловушками, которые ставились недалеко от дома, что бы дети и старики могли их осматривать. Промышляли птицу и ружьем. Главная охота на боровую дичь проходила осенью. Добытую птицу заготавливали впрок - вялили на солнце, или коптили на огне.
На водоплавающую птицу охотились весной и летом. Весной уток и гусей добывали перевесами. В камышах делали просеку, перегораживая ее сетями. Во время перелета уток и гусей приманивали чучелами и били из ружей. До недавнего времени у хантов и манси бытовали ручной лук и самострел.
Рыболовство
Ханты и манси селились вдоль рек и знали реку не хуже леса. Рыболовство было и остается одной из основных отраслей хозяйства. С рекой ханты и манси связаны с детства и на всю жизнь. В первое весеннее половодье мать смачивает на берегу реки макушку семилетнего мальчугана. Обряд совершен - и теперь вода не должна накрыть с головой малыша - подростка - мужчину - старца.
В осенне-зимнее время в низовьях Оби промысел рыбы вели сетями и малыми неводами, а на обских притоках - запорами, сетями, «черпаньем» у ключей. Один из древних приемов - установка запоров вар в виде щитов, сплетенных из длинных сосновых дранок или прутьев. Отсюда возник термин «запорное рыболовство». Устройство запора зависело и от того, где он ставился - на озере или на берегу большой реки, от того, какая в данный момент шла рыба, и т. д. Исследователями отмечается невероятное разнообразие видов запоров - около 90. Будучи однажды поставленным, запор долго обеспечивает рыбой: зимой, летом, весной и осенью. Попавшая туда рыба находится в воде, и нужно лишь эпизодически ее вычерпывать - свежую, живую. Для этого применяются специальные черпаки, сплетенные из кедрового корня или черемуховых прутьев.
Еще шире, чем запоры, распространены рыболовные морды пон - они есть практически у всех сибирских народов.
Оленеводство
Оленеводство у большинства групп служило транспортным целям, и оленей в хозяйствах было немного. В качестве основной эта отрасль была известна лишь у нижнеобских хантов и у манси, живущих в предгорьях Урала. Другим домашним животным была собака; их использовали на охоте и запрягали в нарту.
Откуда и как появились у хантов домашние олени? В устной традиции народа это объясняется и естественным, и сверхъестественным образом. Например, кочующие по Полярному Уралу оленеводы Сязи рассказывают, что у них олени повелись от дикого олененка, прирученного прадедушкой. У дедушки было уже сто самцов-хоров, не считая самок-важенок. Есть также предание о споре между казымскими хантами и народом ахус-ях по поводу оленей, принадлежащих казымской женщине-духу. В конце концов стадо было поделено так, что кому достался один олень, кому - десять. По представлениям юганских ханты, домашних оленей создал или пригнал с Казыма их местный дух Ягун-ики.
Среди домашних выделяется несколько основных категорий: племенной самец-хор, самка-важенка, ездовой бык, яловая важенка и телята - новорожденный, годовалый и т. д. Размер стад сильно различался: от трех - пяти оленей на одно хозяйство в южной зоне до тысячи и более в тундре. В первом случае их содержание служило лишь подспорьем к основным занятиям - рыболовству и охоте. Летом несколько хозяев совместно выделяли пастуха, если пастбище находилось далеко от рыболовных угодий. Он устраивал дымокуры, чтобы защитить животных от комаров и слепней. Дымокур раскладывался на земле и огораживался кольями, чтобы сгрудившиеся животные не обожглись. Строили и специальные навесы либо оленьи избушки, а в них дымокуры. К осени оленей отпускали в лес, а затем по первому снегу разыскивали и приводили к зимним поселениям. Здесь они паслись неподалеку, а для отлова их загоняли в кораль - изгородь вокруг поселения. Это делалось, когда нужны были олени для поездки.
В лесной зоне малооленные хозяева использовали этих животных только как транспорт, а забой на мясо был непозволительной роскошью. Иное дело в лесотундре и тундре, где олень был и основным средством пропитания. Здесь уже добыча рыбы или зверя была подсобным занятием. Содержание большого стада требовало непрерывного надзора, постоянных перекочевок на новые пастбища, да и дымокуров для большого стада не настроишь. Поэтому у северных ханты система оленеводства была иной. Их цикл перекочевок был построен таким образом, чтобы летом оказаться либо ближе к морскому берегу, либо на горных пастбищах Урала. Там много корма и на открытых пространствах меньше гнуса. В этом же направлении - с юга на север - мигрируют летом дикие олени.
Весной, при отеле, важенок отделяли от быков в отдельное стадо, а осенью, с началом года, они воссоединялись. Оленям свойственно чувство стадности, которое заставляет их держаться вместе. Задача пастуха - не дать расколоться стаду или уйти из него отдельным особям. «Бегунам» надевали на ногу колодку или, подвешивали к ошейнику тяжелую доску, длинную палку, рогульку. Необходимость оберегать оленей от волков также требует круглосуточного окарауливания. Помощником пастуха была специально обученная собака - оленегонная лайка. В лесной зоне ее функции иногда исполняла охотничья лайка. Основное орудие оленевода - «веревка, ловящая оленя», т. е. аркан. Им пользовались мужчины при отлове животных в стаде, гуляющем на свободе. Женщины подманивали хорошо прирученных животных пищей, определенными звукосочетаниями или по кличке. К оленям, загнанным в кораль, спокойно подходили и повязывали на шею веревку, чтобы отвести к месту запряжки
Устное народное творчество
У самих хантов и манси существуют специальные термины для различных фольклорных
Это: 1) моньсь (хант.), мойт (манс.)-сказание, сказка;
2) арых (хант.), эрыг (манс.)-песня;
3) потыр, ясынг (хант.), потыр (манс.). - рассказ.
В фольклоре отражены представления о существовании нескольких эпох: 1) самая древняя эра, время первотворения (манс. ма-унте-йис «земли творение»);
2) «богатырская эпоха»;
3) «эпоха хантыйско-мансийского человека».
Так, рассказы о происхождении земли, о потопе, о деяниях духов высокого ранга, о путешествии культурного героя в разные миры, о спуске медведя с неба, о превращении героев в духов и назначении им культовых мест - все это священные или старинные сказания. Повествования о богатырях, их военных походах и сражениях - это военные или героические сказания о богатырях. В них часто указываются определенные места действия - городки и поселения, иногда существующие и ныне, а в конце сообщается, что герой стал духом-покровителем этой территории.
Наряду с этими существуют и другие устные жанры – песня. Например, «песня судьбы» или «личная песня», которую человек складывал о своей жизни. Распространены были и бытовые сказки, рассказы о животных.
Изобразительное искусство
Рисунки хантов и манси обнаруживают много общего. Наибольшее развитие получил орнамент, в котором частично сохранились изображения животных, большей частью стилизованных. Большинство известных сюжетных рисунков XIX и начала XX в. относятся к числу бытовых. Тематические изображения угров в зависимости от назначения можно подразделить на следующие группы:
Картинное письмо (пиктография) Пиктография, при полном отсутствии знакомства этих народов письменностью, было единственным способом записи тех или иных событий. Сюжеты картинного письма отражали, главным образом, различные моменты хозяйственной деятельности, прежде всего охоту и рыболовство. Прежде всего отмечаются, так называемые "звериные знаки" на деревьях, наносимые охотником в месте, где был убит зверь. Зачастую животные изображались не полностью, а частично: вместо лося изображалась только нижняя часть его ноги с раздвоенным копытом.
Родовые и семейные знаки
Знаки принадлежали к роду (позже к семье), так называемые тамги или "знамёна", и носили у хантов ярко выраженный сюжетный характер. Угры мало заботились о художественных достоинствах подобного рисунка. Наиболее ранние из известных родовых знаков, имеющие сюжетный характер, относятся к XVII в. и представляют собой "подписи" неграмотных хантов и манси на разного рода документах. Этот знак был связан с именем рода и являлся, видимо, ни чем иным как изображением родового предка-тотема.
Татуировка
Татуировку нельзя целиком отнести ни к религиозному, ни к бытовому искусству. До сих пор социальное значение татуировки остается не ясным. Будучи искусством женским, татуировка и все связанное с нею считалось делом, в которое не должны были посвящаться посторонние. У хантов и манси женщины скрывали значение татуировки даже от своих родственников мужчин, они не объясняли им с какой целью татуируют на теле фигуру парящей птицы - одного из наиболее распространенных мотивов угорской татуировки.
У хантов и манси татуировались оба пола. Мужчины чаще всего наносили на тело знак принадлежности к роду, позднее - семейный знак, заменявший подпись. Женщины покрывали себя фигурами орнаментального характера, а также наносили на кисть руки изображение птицы, с которым были связаны представления религиозного характера.
Татуировкой покрывались руки, плечи, спина и нижние части ног. Женщины были татуированы значительно обильнее мужчин. Инструментов для татуировки служила щучья челюсть, замененная в последствии на обычную швейную иглу. Места уколов натирались сажей или порохом, в следствии чего узоры приобретали синеватый оттенок. В настоящее время татуировка среди хантов и манси встречается крайне редко.
Изображения религиозного содержания
Изображения религиозного содержания можно было встретить прежде как на предметах культа, так и на некоторых предметах хозяйственного и бытового назначения. К первым относились изображения на деревянных гробах, на жертвенных покрывалах, на шаманских рукавицах; ко вторым - фигуры на калданных камнях, на костяных напальниках и на рукавицах, надевавшихся во время медвежьих праздников. Но все эти изображения были немногочисленны.
Изображения на изделиях
Предметы богато украшались орнаментом с наружной (стенки вёдер, коробок, крышки) или с внутренней стороны (тарелки, блюда).За немногим исключением, это относится к области женского декоративного искусства. Стиль характеризуется следующими внешними признаками: фигуры представляют собою либо силуэтные, либо контурные изображения, причём контурная линия в ряде случаев двойная; те и другие изображения подаются в геометризированных формах, построенных на прямых или кривых линиях или лентах. Сюжетами изображений (наиболее часто) являются: пеший человек, всадник; из птиц: тетерев, глухарь, куропатка, кулик, синица, рябчик, кукушка, лебедь, ястреб, орёл; из животных: медведь, бобёр, рысь, выдра, олень, корова, лошадь, лягушка, змея; из фантастических существ: "мамонт", двуглавая птица; из предметов материальной культуры: юрта, пароход; из светил: солнце.
Медвежьи игрища
Медвежий праздник или медвежьи игрища – наиболее древняя церемония, которая сохранилась и до наших дней.
Медвежьи игрища проводились как периодически (один раз в семь лет), так и спорадически (по случаю добычи медведя).
Различные авторы по-разному объясняют возникновение культа медведя у обских угров. Большинство исследователей видят смысл медвежьих церемоний в стремлении помирить душу медведя с добывшим его охотником. В то же время в культе медведя четко выражается отношение к нему как промысловому животному, возрождение которого на земле является очень важным для северных народов.
В зависимости от пола добытого медведя медвежьи игрища проводятся 5 дней (если это медведь) или 4 (если медведица).
Самому празднику предшествуют несколько обрядово-ритуальных действий. Когда медведь должным образом обряжен, проводится ритуал "вой тэтты пант" (хант.) – зверя проносимая дорога. Добытого медведя везут в стойбище или поселок через все близлежащие священные места, делая остановки на озерах, реках, особо выделяющихся лесах и болотах, встречающихся на пути.
Подходя к селению, охотники четыре или пять раз (в зависимости от пола добытого зверя) кричат, оповещая жителей о приходе лесного гостя. Те в свою очередь должны встретить его чашей с дымящейся чагой, окуривают охотников и зверя, очищаются сами, обрызгивая друг друга водой или снегом.
В селении сначала голову медведя устанавливают за священным углом дома и проводят обряд гадания. Под голову медведя кладутся священные железные предметы – ритуальные стрелы, нож. Присутствующие на церемонии поочередно подходят к медведю и приподнимают голову. Если голова становится тяжелой, это означает, что медведь готов разговаривать с данным человеком. Прежде всего, у медведя спрашивают согласия на проведение игрищ. Когда согласие получено, определяется животное, которое необходимо принести в жертву, а также каким духом он хочет быть посажен по окончании праздника: домашним, родовым, местным.
Атрибуты для медвежьей церемонии (ритуальные халаты, рукавицы, шапки, стрелы, шкурки пушных зверей, маски) хранятся в специальных местах (священных ящиках) и достаются перед праздником.
Медвежья голова помещается в правый передний угол дома, который считается священным, и обряжается. На глаза и нос кладутся монеты, сверху накидывается платок. Медведице надевают бисерные украшения.
Медвежьи игрища – это особое пространство, противоположное обыденному, мирскому. День и ночь здесь как бы меняются местами. Церемония обычно начинается ближе к обеду и заканчивается под утро. Все дни праздника (за исключением последнего) похожи друг на друга и жестко структурированы.
Общими персонажами хантыйских и мансийских медвежьих праздников являются Ас тый ики (хант.) или Мир сусне хум (манс.) – "за миром наблюдающий мужчина" и Калтащ анки (хант.) или Калтащ эква (манс.) - Великая праматерь, дающая жизнь и определяющая судьбу каждого человека. Она также определяет места пребывания и функции всех Великих духов, которые по мифам приходятся ей внуками. У казымских хантов в круг Великих входят: Хинь ики – дух подземного царства (старший из внуков Калтащ), Вэйт ики – дух в образе чайки, покровитель стихий, Лев кутуп ики – Середины Сосьвы мужчина (оберегающий оленьи стада), Ем вош ики – Священного города мужчина – дух в образе медведя, он является посредником между Нижним и
Средним миром, и уже названный нами Ас тый ики – самый младший из внуков, функция которого- поддерживать порядок на Земле. Все приходящие на праздник Великие духи исполняют свой священный танец.
Последней обычно появляется Калтащ - ангки, которая поет песню наставление о том, как следует вести себя мужчинам и женщинам, чтобы дети их были живы – здоровы. Перед тем как Калтащ исполнит свой танец, присутствующие женщины набрасывают на нее свои платки. Считается, что платок, продержавшийся на голове исполнителя все время, пока он танцует танец Калтащ, приносит удачу в семейной жизни.
Завершается медвежий праздник появлением персонажей, изображающих различных птиц и животных. Они пытаются выкрасть оставшуюся душу медведя (остальные уже сопровождены на небо в ходе проведения праздника), чтобы он не возродился. Присутствующие на празднике криками отгоняют приближающихся к медведю зверей. Если никто из зверей не смог забрать эту последнюю душу, то она остается при медведе.
Ханты и манси в современном мире
С 1931 г. существует Ханты-Мансийский национальный округ - Югра, с центром в Ханты-Мансийске. Советский строй параллельно с созданием местных органов управления реально способствовал культурному подъёму обско-угорских народов. Были созданы литературный язык и письменность (первоначально на латинице, затем с использованием букв кириллического алфавита), с помощью которых можно было приступать к обучению грамоте и книгоизданию. Система национальных средних и специализированных школ дала первых представителей местной интеллигенции, которые по окончании педагогических высших учебных заведений в Ленинграде и Ханты-Мансийске стали первыми учителями, деятелями народного просвещения и даже первыми представителями нарождающейся литературы на национальном языке. Появились собственные поэты, писатели, художники, музыканты.
Зато перевод хозяйства на социалистические рельсы коллективизма вырвал жителей посёлков, располагавшихся вдоль течения рек, из их привычного окружения и загнал в большие сёла со смешанным населением, где разместились центральные усадьбы колхозов. С появлением промышленности началась новая волна переселений. Во второй половине 40-х гг. обские угры составляли всего 40% населения своих национальных территорий. А в настоящее время - только полпроцента! Промышленные предприятия по добыче и переработке нефти и газа, сильно загрязняют окружающую среду. Это сделало катастрофическим положение обско-угорских народов, лишив их возможности продолжать вести традиционный образ жизни. В тайге остается всё меньше промыслового зверя, в реках уменьшается количество рыбы. Некоторые привычки и замашки новых поселенцев также угрожают традициям коренных жителей. Случается, что промысловиков лишают их лесных балаганов-лабазов, где хранится охотничий припас и продовольствие, уничтожают капканы, из озорства и хулиганских побуждений отстреливают их охотничьих собак и домашних оленей.
Вследствие отказа от традиционного уклада жизни и от статуса национальной меньшинства в настоящее время треть обских угров не говорит совсем или едва говорит на национальном языке. В новых политических условиях, возникших с распадом Советского Союза, представители обско-угорской интеллигенции с чувством большей ответственности обращают взоры в сторону своих народов. Некоторые из их влиятельных представителей вернулись на родину, во многих проснулось уже почти забытое национальное чувство. Наблюдается доброжелательное отношение к обским
уграм со стороны отдельных властных структур.
Не смотря на все усилия по сохранению культуры, на данный момент ситуация такова, что отдавая детей в школу, а частенько и в школу-интернат родители лишают их возможности в полной мере стать частью национальной культуры.
Главная> Уральские горы > Аборигены Северного Урала — народ Манси
Манси — народ, составляющий коренное население Северного Урала Это финно-угорский народ, являются прямыми потомками венгров (относятся к угорское группе: венгры, манси, ханты).
Первоначально народ манси жил на Урале и его западных склонах, но коми и русские в XI-XIV веках вытеснили их в Зауралье. Наиболее ранние контакты с русскими, в первую очередь с новгородцами, относятся к XI веку. С присоединением Сибири к Российскому государству в конце XVI века русская колонизация усилилась, и уже в конце XVII века численность русских превысила численность коренного населения. Манси постепенно вытеснялись на север и восток, частично ассимилировались, в XVIII веке формально были обращены в христианство. На этническое формирование манси повлияли различные народы. В научной литературе народ манси вместе с народом ханты объединяются общим названием обские угры.
В Свердловской области манси проживают в лесных поселениях — юртах, в которых насчитывается от одной до 8 семей. Наиболее известные из них: Юрта Анямова (деревня Тресколье), Юрта Бахтиярова, Юрта Пакина (деревня Пома), Юрта Саминдалова (деревня Суеватпауль), Юрта Курикова и др. Остальные ивдельские манси живут дисперсно в поселках Вижай (ныне сгоревший), Бурмантово, Хорпия, на территории города Ивдель, а также в посёлке Умша (см.фото).
Жилище манси, посёлок Тресколье
Заготовка бересты
Нянькур — печь для выпекания хлеба
Лабаз, или Сумьях для хранения пищи
Сумьях семьи Пакиных, река Пома. Из архива исследовательской экспедиции "Манси — лесные люди" туристической компании " "Команды Искателей Приключений"
Этот фильм снят по материалам экспедиции "Манси — лесные люди" "Команды Искателей Приключений (Екатеринбург). Авторы — Владислав Петров и Алексей Слепухин с большой любовью рассказывают о нелегкой жизни манси в постоянно меняющемся современном мире.
Среди ученых нет единого мнения о точном времени образования мансийского народа на Урале. Считается, что манси и родственные им ханты возникли при слиянии древнего угорского народа и коренных уральских племен около трех тысяч лет назад. Угры, населяющие юг Западной Сибири и север Казахстана по причинам климатического изменения на земле вынуждены были кочевать на север и дальше на северо-запад, в район современной Венгрии, Кубани, Причерноморья. За несколько тысячелетий племена угров-скотоводов пришли на Урал, перемешались с коренными племенами охотников и рыболовов.
Древний народ разделялся на две группы, так называемые фратрии. Одну составляли угры-пришельцы «фратрия Мось», другую — аборигены-уральцы «фратрия Пор». По обычаю, сохранившемуся до наших дней, браки должны заключаться между людьми из разных фратрий. Происходило постоянное смешение людей для предотвращения вымирания нации. Каждую фратрию олицетворял свой идол-зверь. Предком Пор был медведь, а Мось — женщина Калтащ, проявляющаяся в образе гусыни, бабочки, зайчихи. До нас дошли сведения о почитании зверей предков, запрете охоты на них. Судя по археологическим находкам, о которых сказано будет ниже, народ манси активно участвовал в боевых действиях наряду с соседними народами, знали тактику. У них выделялись и сословия князей (воевод), богатырей, дружинников. Все это отражено и в фольклоре. У каждой фратрии на протяжении долгого времени существовало свое центральное молебное место, одним из которых является святилище на реке Ляпин. Там собирались люди из множества паулей по рекам Сосьва, Ляпин, Обь.
Одним из самых древних святилищ, дошедших до наших дней, является Писаный камень на Вишере. Оно функционировало долгое время — 5-6 тысяч лет в эпохи неолита, энеолита, средневековья. На почти отвесных скалах охотники рисовали охрой изображения духов и богов. Рядом, на многочисленных природных «полочках» складывали подношения: серебряные пластины, медные бляшки, кремневые орудия. Археологи предполагают, что в рисунках зашифрована часть древней карты Урала. Кстати, ученые предполагают, что многие названия рек и гор (например, Вишера, Лозьва) являются домансийскими, то есть имеют гораздо более древние корни, чем принято считать.
В Чаньвенской (Вогульской) пещере, расположенной вблизи посёлка Всеволодо-Вильва в Пермском крае, были обнаружены следы пребывания вогулов. По мнению краеведов, пещера была капищем (языческим святилищем) манси, где проводились ритуальные обряды. В пещере были найдены медвежьи черепа со следами ударов каменных топоров и копий, черепки керамических сосудов, костяные и железные наконечники стрел, бронзовые бляшки пермского звериного стиля с изображением человека-лося, стоящего на ящере, серебряные и бронзовые украшения.
Мансийский язык относится к обско-угорской группе уральской (по другой классификации — уральско-юкагирской) языковой семьи. Диалекты: сосьвинский, верхне-лозьвинский, тавдинский, одна-кондинский, пелымский, вагильский, средне-лозьвинский, нижне-лозьвинский. Мансийская письменность существует с 1931 года. Русское слово "мамонт" предположительно происходит от мансийского «манг онт» — «земляной рог». Через посредство русского это мансийское слово попало в большинство европейских языков (в англ. Mammoth).
Сайты: ilya-abramov-84.livejournal.com, mustagclub.ru, www.adventurteam.ru
Разделы сайта
Самое интересное
В соц. сетях
Род — основа основ для народов ханты и манси. Один род считает своим предком медведя, другой — лося или волка.
У такого священного животного должно быть культовое место рядом с общим поселением, чтобы его потомки могли воздавать ему почести и приносить жертву.Родственные связи у ханты и манси очень сильны. Каждому роду присущ особый знак.
По сей день у ханты и манси при обращении друг к другу родственные связи значат больше, чем имена. Кто кому и кем приходится — для обозначения этих понятий в этих языках существует более ста слов!
Глава семьи у коренных северян — всегда мужчина, а женщина — его верная спутница.
Женские и мужские семейные обязанности строго разделены. Женщине запрещено брать мужские вещи.
Ханты и манси очень радушны и любят гостей. Гостю дарят подарки, угощают самыми вкусными лакомствами, он всегда желанный человек в доме.
Особый случай - это большие праздники, например, «Медвежий праздник». Его устраивал один род и созывал гостей из других родов. Священные обряды, танцы, застолье — это и важное событие, и грандиозное зрелище, но в первую очередь — таинство приобщения, «вкушения плоти и крови» первопредка — медведя.
Отношение к мясу священного животного — особенное. Кости нельзя рубить, надо разделывать тушу по суставам. Рвать медвежатину зубами за столом — значит обижать медведя, поэтому мясо заранее разрезали на мелкие куски.
Эти кусочки даже руками брать нельзя — только специально сделанными деревянными палочками.
Народы ханты и манси
Ханты и манси верят: соблюдение этих правил позволит их грозному предку возродиться после смерти. В северном доме принято, чтобы прибывших встречал глава семьи и его ближайшие родственники-мужчины. Хозяйка тем временем готовится ко встрече в доме, накрывает на стол. Гости входят по порядку: сперва мужчины, затем женщины и дети. Следует обмен приветствиями, а потом прибывших усаживают на почетное место — за очагом, напротив входа. За столом не принято говорить, что объелся, оставлять еду недоеденной, есть в головном уборе и стоя.
Также нельзя выходить из-за стола во время угощения. Но если все-таки необходимо отлучиться на время, гость говорит хозяевам: «стол держите».
Но вот приходит время прощаться: гостей угощают, дают еду в дорогу; перед самым отъездом гости кланяются родовым реликвиям семьи.
Провожают их все, кроме беременных женщин (для них это считается плохой приметой). После отъезда гостей о них стараются не говорить и не вспоминать часто, а если и думать — то только хорошее!
МБУ «Управление по развитию туризма и внешних связей» /visithm.com
Ханты
Ха́нты (самоназвание - ханти, хандэ, кантэк, устар. остяки́) - коренной малочисленный угорский народ, проживающий на севере Западной Сибири. Самоназвание ханты означает люди.
Численность
Выделяются три этнографические группы хантов: северные, южные и восточные, причём южные (прииртышские) ханты смешались с русским и татарским населением.
Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, издававшийся в конце XIX - начале XX веков, отмечал, что остяки (ханты)
По переписи населения 2002 года численность хантов в России составляет 28 678 человек, из них 59,7 % проживают в Ханты-Мансийском округе, 30,5 % - в Ямало-Ненецком округе, 3,0 % - в Томской области, 3,0 % - в Тюменской области без ХМАО и ЯНАО, 0,3 % - в республике Коми.
По переписи населения 2010 года численность хантов увеличилась до 30 943 человек, из которых 61,6 % проживают в Ханты-Мансийском округе, 30,7 % - в Ямало-Ненецком округе, 2,3 % - в Тюменской области без ХМАО и ЯНАО, 2,3 % - в Томской области.
Динамика численности хантыйского населения по переписям:
| 22 306 | 18 468 | 19 410 | 21 138 | 20 934 | 22 521 | 28 678 | 30 943 |
История
Предки хантов проникли с юга в низовья Оби и заселили территории современных Ханты-мансийского и южные районы Ямало-ненецкого автономных округов, а с конца I тысячелетия на основе смешения аборигенов и пришлых угорских племён начался этногенез хантов (усть-полуйская культура).
Ханты называли себя больше по рекам, например Kondikhou ï = «люди Конды», As-jah = «народ Оби» и из последнего, возможно, произошло русское наименование хантов - остяки , хотя по мнению других исследователей русские могли заимствовать слово «остяк» из татарского «уштяк» = варвар.
Самоеды (общее название ненцев, энцев, нганасан, селькупов и ныне исчезнувших саянских самодийцев в дореволюционной России) называли хантов яран или ярган(слово, близкое к иртышско-хантскому яра - «чужой»).
Традиционные промыслы - рыболовство, охота и оленеводство. Традиционная религия - шаманизм и православие (с XVI века).Относятся к уральской расе.
Антропология
Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона давал следующее описание хантов:
| По своему складу остяки среднего, даже ниже среднего роста (156-160 см), с чёрными или каштановыми (редко белокурыми), обыкновенно прямыми, длинными волосами (которые носятся или распущенными, или заплетёнными), тёмными глазами, жидкой бородкой, смуглым цветом кожи, плосковатым лицом, несколько выдающимися скулами, толстоватыми губами и коротким, вдавленным при корне, широким и вздёрнутым на конце носом.
Вообще тип несколько напоминает монгольский, но глаза правильно прорезаны и череп чаще узкий и длинный (долихо- или субдолихоцефальный). Всё это придаёт остякам особый отпечаток, и некоторые склонны видеть в них остатки особой древней расы, населявшей некогда и часть Европы. Женщины небольшого роста и в большей степени монголообразны, чем мужчины. |
Ханты (как и манси) характеризуются следующим комплексом признаков:
- низкий рост (менее 160 см в среднем для мужчин),
- общая грацильность (миниатюрность строения),
- неширокая голова, мезо- или долихокефальная по форме и низкая по высоте,
- прямые мягкие черные или русые волосы,
- тёмные или смешанные глаза,
- заметно варьирующий по группам процент монгольской складки века, прикрывающей слезный бугорок (эпикантус),
- различное по форме лицо средней высоты, с заметной уплощенностью и скуластостью,
- нос слабо или средневыступающий, в основном средний по ширине, преимущественно с прямой или вогнутой спинкой носа, с приподнятым кончиком и основанием,
- ослабленный рост бороды,
- относительно широкий рот,
- небольшая толщина губ,
- средневыступающий или убегающий подбородок.
Язык
Хантыйский язык (устаревшее название остяцкий язык) вместе с мансийским и венгерским составляет обско-угорскую группу уральской семьи языков.
Хантыйский язык известен своей необычайной диалектной раздробленностью. Выделяется западная группа - обдорское, приобское и прииртышское наречия и восточная группа - сургутское и вах-васюганское наречия, членящиеся, в свою очередь, на 13 диалектов.
С XIX века имели место серьёзные работы по остяцкому (хантыйскому) языку.
Так в 1849 году А. Кастреном была выпущена краткая грамматика и словарик, а в 1926 году - словарь Паасонена.
Ханты (югра) и манси (вогулы)
В 1931 году вышел в свет остяцкий букварь П. Е. Хатанзеева («Hanti knijga»), но при его составлении был допущен ряд ошибок, в частности неправильный выбор диалекта, необоснованные принципы транскрипции и методические ошибки, из-за которых букварь не получил широкого распространения. В том же году Научно-исследовательской ассоциацией институтов народов севера при ЦИК СССР был разработан предварительный проект остяцкого алфавита, а в 1933 году был выпущен остяцкий букварь.
В 1950 году, на Всесоюзном совещании, посвящённым вопросам развития литературных языков народов Крайнего Севера, было принято решение о создании письменности ещё для трёх хантыйских диалетов: ваховского, сургутского и шурышкарского.
Культура
1 ноября 1957 года в ХМАО вышла первая газета на хантыйском языке под названием «Ленин пант хуват» («По Ленинскому пути»), которая в 1991 году была разделена на хантыйскую «Ханты ясанг» и мансийскую «Луима сэрипос».
На хантыйском также издаётся газета Лух авт.
10 августа 1989 года была образована общественная организация «Спасение Югры», одной из основных задач которой является консолидация коренных малочисленных народов Ханты-Мансийского автономного округа, в том числе сохранение этнической самобытности, уклада жизни, культуры как хантов, так манси и ненцев.
Этно-рок-группа H-Ural с 2009 г.
исполняет песни на шурышкарском и среднеобском диалектах хантыйского языка.
Уже второй месяц ребята жили у хантов. И они понемногу стали понимать, как устроен мир этого северного народа. Мирослав и Варвара долго не могли понять, как думают ханты. С их точки зрения живым является все, что движется, и то, что похоже на движущееся.
Живыми предметами для жителей тайги являются не только люди и звери, но и духи, снег, вода, гром, лед, камень.
Человек, зверь, птица живые потому, что движутся и имеют соответствующую форму.
А все, напоминающее по форме эти существа, также у хантов считается живым. Живым является камень, похожий на медведя или человека. Снег живой, пока падает, а лежачий снег? не живой? он ведь не двигается, и до весны умер. При таянии снег превращается в воду и оживает. Вода в реке живая, но она умирает, превращаясь в лед.
Лед оживает, когда весной трещит, но умирает, превращаясь в воду. Вода в посуде мертвая, в ней не живут рыбы. Лето живет, но умирает, превращаясь в осень.
Осень живет, но умирает, превращаясь в зиму. Природа очеловечивается, а человек уравнивается с ней. Жизнь? в движении, в изменении. Благодаря такой философии ханты не теряются среди безбрежного моря тайги, среди общества зверей.
У хантов есть два важных слова: Сур и Ях.
Словом Сур обозначают место, где люди собирают ягоду, где пасутся олени и лоси, где бродит в поисках пищи лесной дух. Кладбище и прилегающее к нему место тоже называлось Сур: здесь ночью умершие собирают ягоды и упавшие орехи? это пастбище для мертвых. А заселенные людьми места называются Ях. Так же называется общество, собрание людей, группа. Но не только людей. Ях? это заселенное место, независимо от того, кем оно заселено: людьми или зверями.
Человек не является венцом природы.
Согласно представлениям хантов, природу вообще никто не венчает, а раз у нее нет венца, то нет и вообще никакой иерархии? все взаимосвязано.
Не просто все это? разным людям смотреть на природу одинаковыми глазами.
У хантов между собой это получается, а у русских с хантами? нет. Потому что у нас другая культура. Когда русские и ханты планируют совместные действия, то ханты одобрительно кивают в ответ на любые предложения, но, когда природа вносит свои изменения, они молча делают по-своему и всегда правильно. Много столетий они нарабатывали опыт, теперь опыт работает на них.
Мирослав и Варвара с интересом присматривались к жизни северного народа.
Их особенно интересовало, как ханты воспитывают своих детей. С самого раннего детства ханты стараются, чтобы дети были как можно ближе к природе. В первые месяцы новорожденного заворачивают в пеленки из мягкой ношеной одежды и одеяльце из шкурки зайца. Через три-четыре месяца ему шьют рубашку и нагрудники из бересты с выскобленным узором. На ноги детям надевают берестяные наколенники, по представлениям хантов предохраняющие ножки ребенка от искривления.
Еще в грудном, а точнее, в колыбельном возрасте детям шьют почти полный комплект одежды – такой же, как у взрослых, но из более мягких материалов. Украшают ее иногда даже богаче, чем одежду для взрослых, прикрепляют колокольчики; девочкам надевали миниатюрные украшения.
У хантов женщина раньше кормила ребенка грудью до двух – трех лет, а то и дольше.
На время длительной поездки ему давали сосать беличью лапку либо оленье сухожилие. Но в последующие годы детям не готовили пищу отдельно, они ели из общего котла. За столом дети сидели со взрослыми и пользовались той же посудой. Конечно, им уступали лакомства, например мягкий костный мозг или кожицу с летних рогов оленей – хантыйскую жевательную резинку. Из покупных продуктов дети чаще ели печенье, сгущенное молоко.
Дети рано получали небольшие копии других предметов взрослых: ножа, лука со стрелами.
В этом, как и во многом другом, проявлялось стремление приобщить ребенка как можно раньше к настоящей, взрослой жизни. Игрушками служили в основном миниатюрные копии вещевого набора взрослых: у девочек – игольничек, коробочка со швейными принадлежностями, люлечка, у мальчиков – лодочка, лучок со стрелами, фигурки оленей. Игры детей были нередко уроками труда.
Детские куклы имели одну особенность – у них не было глаз, носа, рта. Фигурки с чертами лица – это уже изображение духа, который требовал заботы и почестей, а если не получал их, то мог принести владельцу вред.
Поэтому ханты неодобрительно относились к покупным куклам? вдруг это дух, а дух может обидеться и доставит неприятности своему маленькому хозяину.
Девочка в два-три года уже умела собрать из бисера браслетик, а мальчик – набросить аркан на любой предмет, напоминающий ему оленя. В шесть лет ребенок мог получить в самостоятельное управление оленью упряжку, набрать за сезон десятки килограммов ягод. С двенадцати лет девочка умела самостоятельно вести домашнее хозяйство, а мальчик ходил один на охоту.
Нам в Юильске повезло, ? объяснял Ягун-ики ребятам. ? У нас школа в поселке, а вот детей из маленьких селений на учебу забирают в интернат. Там многолетний жизненный уклад кочевой жизни рушится. Главной работой маленького ханта становится посещение уроков. Он сразу лишается возможности проявлять себя как самостоятельная творческая личность, его только учат, причем словесно. Дома же он учился больше сам – путем подражания, следования примеру отца или матери. Те относились к нему уважительно, как к равному, а в школе между ним и взрослыми проводится резкая грань.
Дети леса и тундры острее, чем поселковые и городские, воспринимают социальное неравенство, ибо в семье им почти не приходилось слышать о зависимости от «начальства». И школьно-интернатская форма означает для них обезличивание. Покрой и узоры домашней одежды – это своего рода удостоверение личности; по ним можно судить о том, с какой реки или какого рода человек. Все это, к сожалению, мало учитывается теми, кто решает судьбы детей народов Севера.
Особенно плохо приходится детям из шаманских семей. Они плохо переживают длительную разлуку с домом. Иногда во время занятий, кого-нибудь из шаманских детей начинает трясти, ребенок выкрикивает отдельные слова – им уже овладел шаманский приступ.
Раньше в школах на этот счет на стенах висел плакат: «На уроках не шаманить!» Сейчас же преподаватели с этим не борются, а устраивают таким детям дополнительные каникулы для побывки дома.
Мирослав с удивлением узнал, что заготовка дров у хантов это обязанность женщин.
Однажды он увидел, как жена Ягун-ики, уже пожилая женщина колет дрова. Хозяйка быстро устала и села отдохнуть. Мирослав взял топор, но… после нескольких ударов тонкое топорище сломалось. Мирослав с досадой повертел топор в руках и посмотрел на Северного Шамана.
Я знал, что этим все закончится. ? Сказал Ягун-ики. ?
Аборигены Северного Урала — народ Манси
Хоть мне и жалко было наш топор, я не стал тебя останавливать. Мне хотелось, чтобы ты на собственном опыте понял, в чем разница между нами. Я заметил, ты внимательно рассматривал топор. Это обычное явление? если русский, попав к хантам, хочет поразмяться колкой дров, то быстро ломает топорище. В результате у ханта и русского возникает одинаковое мнение друг о друге как о неумехах: один не умеет делать топор, а другой не умеет им пользоваться.
У хантов дрова колет женщина.
У нее мало сил, потому и топор легкий, и чурбан она обкалывает понемногу, с краев. А русский мужчина вначале раскалывает его надвое, а затем? на более мелкие части, для чего имеется особый вид топора? колун.
Заготовка дров? хороший пример, дающий возможность быстрее понять различия в традициях русских и хантов.
Русские живут оседло и имеют постоянный дом? один на все времена года. И они могут заготовить дрова летом недалеко от него. Для хантыйской семьи это неприемлемо, летом она иногда уезжает далеко от своего зимнего поселения.
Оседлый житель может напилить летом дров и из сырых деревьев? до зимы они высохнут. А тот, кто готовит их на каждый день, может использовать только сухостой, который имеет одно преимущество: он легок, подъемен для женщины. Да и рубить растущее, живое дерево ханты? люди природы, позволяют себе только в крайних случаях, с извинениями перед деревом. Сухостой за несколько лет вырубался вблизи селения, но из этого положения у хантов был выход?
переселиться на новое место. Для оседлого жителя этот путь неприемлем. Вот и смотрят ханты на русских, как на губителей природы, а те на них? как на бесхозяйственных.
Ханты – это народ, издревле проживающий на севере Российской Федерации, преимущественно на территориях Ханты-Мансийского и Ямало-Ненецкого автономных округов.
Ханты – не единственное название данного народа, на западе он известен как остяки или югры, однако более точное самоназвание «ханты» (от хантыйского «кантах» — человек, народ) в советское время было закреплено в качестве официального.
В исторических хрониках первые письменные упоминания о народе ханты встречаются в русских и арабских источниках Х века нашей эры, но доподлинно известно, что предки хантов проживали на территории Урала и Западной Сибири уже в 6-5 тысячелетии до н.э., впоследствии они были вытесненными кочевниками в земли Северной Сибири. 
Обычно ханты – это люди невысокого роста, около 1,5-1,6 м, с прямыми черными или темно-каштановыми волосами, смуглой кожей, глаза темные.
Тип лица можно охарактеризовать как монгольский, но с разрезом глаз правильной формы – немного плоское лицо, скулы заметно выдаются, губы толстоватые, но не полные.
Культура народа, язык и духовный мир не однородны. Это объясняется тем, что ханты расселились довольно широко и в разных климатических условиях сформировались различные культуры.
Южные ханты в основном занимались рыболовством, однако им были известны также земледелие и скотоводство. Основными занятиями северных хантов были оленеводство и охота, реже рыболовство.
Ханты, занимавшиеся охотой и рыболовством имели по 3-4 жилища в разных сезонных поселениях, которые менялись в зависимости от сезона.
Такие жилища делали из бревен и ставили прямо на землю, иногда предварительно выкапывали яму (по тип землянки). Ханты-оленеводы жили в чумах – переносное жилище, состоящее из поставленных по кругу шестов, скрепленных в центре, покрытых сверху берестой (летом) или шкурами (зимой).
Ханты с древности почитали стихии природы: солнце, луну, огонь, воду, ветер. Также у хантов существовали тотемные покровители, семейные божества и покровители-предки.
Народ Манси
Каждый род имел свое тотемное животное, его почитали, считая одним из далеких родственников. Данное животное нельзя было убивать и употреблять в пищу.
Медведя почитали повсеместно, его считали защитником, он помогал охотникам, охранял от болезней, разрешал споры.
При этом на медведя, в отличии от других тотемных животных, можно было охотиться. Для того чтобы примирить дух медведя и убившего его охотника ханты устраивали медвежий праздник. Лягушка почиталась как хранительница семейного счастья и помощница рожениц. 
Были и священные места, место на котором живет покровитель.
На таких места запрещалась охота и рыбалка, так как животных охраняет сам покровитель.
До наших дней традиционные ритуалы и праздники дошли в измененном виде, их адаптировали под современные взгляды и приурочили к определенным событиям (например медвежий праздник проводят перед выдачей лицензий на отстрел медведя).
Сибирское отделение
НАРОД МАНСИ: ВОПЛОЩЕНИЕ МИФА
(электронный вариант книги)
И.Н. Гемуев
Тому, кто увидит богов в грядущем веке,
Мы с радостью повествуем теперь
о происхождении богов.
Ригведа, X, 72
© И.Н.Гемуев
Институт археологии и этнографии
Новосибирск
1.1. Манси……………………………………………………………….2
1.2. Как возникла крепость Ломбовож*………………………..15
1.3. Манси и ненцы…………………………………….…………….15
1.4. О войне между сосвинскими и кондинскими
богатырями……………………………………………………….16
2. Мансийская вселенная………………………………………………22
3. Народ манси: Боги и люди
3.1. Мужчина, осматривающий мир……………………………..38
3.2. Богини-матери……………………………………………………53
3.3. Богатыри, герои, предки………………………………………63
3.4. Когтистый старик……………………………………………….65
3.5. Семейные духи…………………………………………………..67
3.6. Духи тайги………………………………………………………..79
3.7. Круговорот души………………………………………………..81
О человецах незнаемых…
Манси
О манси известно не всем. Даже в Сибири далеко не каждый ответит на вопрос: где живет и чем занимается этот народ? И уж совсем не многие знают, что манси – ближайшие родственники не только своих соседей – хантов, но и венгров, живущих на Дунае, за тысячи километров от Урала – сибирской границы.
А дело было так. Еще три тысячи лет тому назад на юге Западной Сибири (в лесостепной зоне), у южных склонов Урала, в степях Северо-Западного Казахстана жила многочисленная общность людей, объединенных природными условиями обитания, характером занятий, общим языком и самоназванием. Это были древние угры – земледельцы и скотоводы (им, в частности, было известно и коневодство). Однако именно тогда, на рубеже II и I тысячелетий до нашей эры или даже на 100 – 200 лет раньше (так утверждают лингвисты, изучающие историю развития языков) 1 уже началось размежевание угорской общности. Вряд ли когда-нибудь окажется возможным выяснить все причины, обусловившие этот процесс, однако далеко не последнюю роль в нем сыграло изменение климата Евразии – увлажнение на севере, в лесах и аридизация степей и лесостепей, где жили угры 2 . В этих условиях одна группа угров (предки будущих венгров) стала переходить к пастбищному кочевому скотоводству, а другая, без которой не было бы современных манси и хантов, начала продвигаться на Север 3 . Путь этот, пролегавший по обе стороны Урала, занял, очевидно, более тысячи лет. Археологические памятники на юге лесной зоны Западной Сибири, которые можно уверенно сопоставить с традиционной культурой манси и хантов, датируются именно первыми веками новой эры 4 . К середине I тысячелетия угры проникли в Европейское и Азиатское Приуралья, достигли в Европе верховий Северной Двины и Печоры, а в Азии – устья Оби.
Между тем, группа угров, составившая впоследствии основу венгерского народа, также не оставалась на месте. В эпоху “великого переселения народов”, в конце IV в. новой эры, эти угры откочевали на Кубань и в Причерноморье, а затем (это было уже в конце IX в.) оказались на Дунае. Они включили в свой состав и ассимилировали славянские и другие племена, населявшие здешний край, в результате чего постепенно сложился венгерский народ.
Впрочем, вернемся к предкам манси и хантов. Постепенно продвигаясь на Север, они повсеместно сталкивались с племенами (их принято именовать уральскими), которые жили здесь еще раньше. Уральцы, в отличие от пришельцев-скотоводов, были охотниками и рыболовами. К тому же и язык у них был иным , чем у угров. И вот, в силу исторических обстоятельств, двум столь несхожим этнокультурным общностям, суждено было не только соприкасаться, но и взаимодействовать в течение многих веков. Этот процесс включал в себя культурный обмен, языковые взаимовлияния, брачные контакты.
Со временем угры утратили прежние навыки скотоводов и освоили охотничий и рыболовный промыслы, составлявшие основу хозяйственных занятий уральцев. Это неудивительно, ведь при невысоком уровне развития общества экологическое окружение оказывает определяющее влияние на производственную деятельность людей. В то же время, свой язык пришельцы сумели в основном сохранить.
Следует заметить, что на новой для угров территории формировался не один народ, а два – манси (их территория включала Урал, Приуралье, бассейн Камы, верховья Северной Двины и Печоры, а за Уралом – сибирские реки Туру и Тобол) 5 и ханты (в Среднем и Нижнем Приобье). В дальнейшем, начиная с XI в., под давлением коми-зырян манси стали постепенно отходить за Урал. В конце концов, к XVII столетию они расселились в основном в левобережье Оби по ее притокам, а ханты заняли правобережный бассейн этой великой реки 6 .
Традиционные культуры этих угорских, а точнее – новоугорских народов (их еще называют обскими или сибирскими уграми) очень близки друг другу. Однако следует обратить внимание на удивительную стойкость именно “мансийского (равно как и венгерского) языка и самосознания. Несмотря на столь далекие миграции… и смешение с аборигенным населением, носители мансийского и венгерского языков сохранили их, передав местному населению”. Иными словами, манси (и венгры) сохранили больше “генов угорского этноса” * , нежели ханты, чьи предки в гораздо большей мере растворились среди уральских племен западносибирской тайги” 7 . Впечатляющим, хотя далеко не единственным, свидетельством своеобразной консервации древнеугорского наследия в среде манси и венгров (мадьяр) является близость самоназваний этих народов. Исследователи с полным основанием сопоставляют современные этнонимы * * “мадьяр” и “манси” 8 , восходящие к общей праформе “мансэ” 9 .
Можно с достаточной уверенностью полагать, что манси как народ сложились приблизительно к X – XI вв. н.э. 10 Это значит, что они теперь представляли собой общность людей, говорящих на одном языке, занимающихся одними и теми же промыслами, имеющих одни и те же (или близкие и понятные) обычаи. Они одинаково представляли себе происхождение своего народа, одинаково видели мир. В то же время, возникновение народа манси из двух разнородных частей (угров и уральцев) отразилось в их мифологии и общественном устройстве. Все мансийское (как и хантыйское) общество делилось на две половины – фратрии * ** Пор и Мось. Люди жили маленькими поселками или отдельными семьями, но при этом жители каждого селения (пауля) отчетливо представляли себе, к какой именно фратрии они принадлежат. Такое знание было необходимо, поскольку браки заключались между представителями противоположных фратрий: мужчины Мось женились на женщинах Пор и наоборот. Фратрию Пор составляли потомки аборигенов-уральцев, а фратрию Мось – потомки угров. Конечно, в результате длившихся тысячелетиями брачных контактов представители различных фратрий оказались близки по своему антропологическому типу и иным физическим характеристикам, обладали одними и теми же культурными навыками. Это как раз и означало появление единого народа. В то же время, поскольку в обществе сохранилась исторически обусловленная брачная регуляция, без которой общество физически не могло бы существовать и воспроизводиться, то людьми осознавалось как наличие двух половин общества, так и принадлежность каждого к одной из них.
В традиционном обществе * все социальные институты, как и значимые действия людей , всегда освящены мифом. Никто не знает, когда и как появилось деление общества на две половины. Но для того, чтобы каждое поколение людей принимало это как должное и следовало этим установлениям, необходимо какое-то принимаемое как аксиома объяснение. В роли этой аксиомы и выступает миф. В мифе, прежде всего, речь идет о том, как то или иное правило поведения было установлено некими, опять же мифическими предками. В жизненно важных ситуациях, таких, как начало войны, основание нового селения, заключение брака, поведение людей как бы сводится к повторению действий предков, вернее – к имитации этих действий. Люди в подобных случаях “возвращаются”, прерывая естественное течение жизни, к тому “как было”, “как происходило”, “как делалось” в мифическом начале. Именно этой цели – достижению соответствия дел людских некоей изначально установленной, освященной мифом норме, служат многочисленные ритуалы и церемонии. Именно благодаря этому живет традиция.
Существует немало преданий о происхождении мансийских, а вернее обско-угорских, фратрий. Считается, что предком фратрии Пор был медведь (или медведица), а предком Мось – женщина Калтащ, которая могла представать в образе гуся, зайчихи или бабочки. В другом мансийском предании речь идет о том, что первый брак был заключен между мужчиной Мось и его сестрой. От этого брака родился сын. Брат убил жену-сестру и сына (тем самым миф отрицает кровнородственные браки). Из крови сестры-жены выросло растение Порих, которое съела медведица, у которой затем родилась дочь – первая женщина Пор 11 . Люди убили медведицу, но та, зная о своей предстоящей гибели, велела дочери не есть ее мясо, и долгое время запрет на употребление в пищу медвежьего мяса – мяса мифического предка, оставался обязательным для людей фратрии Пор.
Позднее отношение к медведю несколько изменилось. На него стали охотиться, или, во всяком случае, добывать, если охотнику случалось встретиться с медведем в тайге (обнаружить берлогу). В то же время у людей оставалось представление о том, что убийство медведя – преступление, ведь он предок. Поэтому бытовали специальные обряды “очищения” - все принимавшие участие в охоте бросали друг в друга снегом или (если дело было летом) плескали водой 12 .
С радостью встречали люди известие о редкой добыче – ведь она означала, что пришел праздник. На него приглашали и жителей других селений, здесь никто не был лишним. Охотник-добытчик окружался особым уважением и почетом. Именно в его доме и устраивалось праздничное торжество. При этом шкуру зверя с головой укладывали на возвышение – нары (пал) у стены, противоположной входу, на самом почетном месте. Медведь как бы наблюдал за происходящим. Голова его лежала на лапах (именно в такой позе он изображался на бронзовых бляхах двухтысячелетней давности). Перед медведем на небольшом столике ставилось угощение, а стены увешивались собольими и лисьими шкурами – хозяин тайги представал, таким образом, в виде почетного гостя праздника.
В соответствии с информацией исполнялись песни, пляски, драматические сцены – все это соответствовало разработанному ритуалу. В промежутках присутствующие угощались спиртным, мясом (мужчинам полагалась передняя, а женщинам – задняя, менее почетная, часть туши). Медведю преподносили подарки (куски ткани, а если гостем являлась медведица – платки, бусы, кольца). Эти подарки складывались в специальный ящик, причем женщинам полагалось складывать их отдельно. Длительность праздника составляла пять дней , если “гостем” был медведь, и четыре – если “гостила” медведица (по другим данным соответственно 7 и 5 дней) 13 .
Однако особое отношение к медведю, характерное для членов фратрии Пор, далеко не всегда разделялось людьми, входившими в состав другой половины общества – фратрии Мось, потомками древних угров. И хотя это обстоятельство не фиксируется ни в каких исторических документах, о нем красноречиво говорит фольклор. Именно в сказках и песнях, имеющих, казалось бы, общемансийскую принадлежность, прорываются иногда отзвуки неоднородности этого общества, различного восприятия одних и тех же жизненных ситуаций. Если для людей Пор убийство медведя – беда, переходящая в праздник, то поведение людей Мось сказания характеризуют иначе. Было бы неблагодарным занятием пересказывать эти произведения мансийского фольклора, лучше приведем одно из них – исполнявшуюся на медвежьем празднике “Песню о городском богатыре”, в которой говорится о надругательстве богатыря над убитым медведем и об отмщении за это. Повествование идет от лица медведя.
Живет старик – городской богатырь в крепости,
Окруженной деревянным частоколом.
Еще с малолетства был прекрасный охотник:
Не пропускал он мимо себя ни одного зверя,
Бегающего по земле,
Не пропускал он мимо себя ни одной птицы,
Летающей в воздухе.
Однажды в жаркое длинное лето,
Однажды в жаркое комариное лето
Настает хорошее время для тормовки.
Отправляется старик на тормовую реченьку.
Река извивается, как гусиные кишки,
Река извивается, как утиные кишки.
Едет он по ней на своей носатой лодке с носом:
Не встречается пока ни одного зверя,
Не встречается крыло ни одной птицы.
Свою лодочку узкую, как лезвие ножа,
Хотел уж повернуть обратно.
Как увидел своими зоркими глазами
Меня, годовалого могучего зверя.
Разгуливал я по берегу реки с берегами.
Бросил городской богатырь в меня стрелу
С наконечником, граненым, как клюв ворона.
Наконечник граненый, как нос ворона,
Пронзил святилище * могучего зверя.
Опустился я на землю
С добрым настроением тихого ветерка.
Подъехала носатая лодка с носом к берегу,
Вышел на берег городской богатырь,
Прицепил меня крючком к луку
И перебросил за спину.
Затем садится на середину лодки со срединою
И возвращается домой.
Когда подъехал к пристани города с пристанью,
То грубо выбросил меня на берег
И там содрал мои священные одежды.
Голову и шкуру искромсал топором
И бросил в маленький чум,
Где живут женщины-роженицы,
Где живут женщины во время менструаций.
Остальное же мясо изрубил на мелкие куски
И выбросил для собак
На середину поселка со срединою.
Обтирают о мою шкуру свои грязные ноги.
Снохи городского богатыря
После стирки своей одежды
Льют на мою шкуру грязную воду.
Батюшка Нуми-Торум * ,
Почему нарек ты меня священным зверем,
Если допускаешь такие надругательства?
Батюшка Нуми-Торум,
Смилуйся надо мной
И накажи этого преступника,
Злого городского богатыря!
Разгневанный дух могучего зверя
Отправляется в дремучий лес с темными деревьями.
Находит он семь его берлог
И созывает весь медвежий род
На войну с городским богатырем.
Идут семь разгневанных медведей
Брать кровавым приступом
Крепость городского богатыря,
Окруженную железными стенами,
Крепость городского богатыря,
Хоть они и подступают к крепости,
Хоть и влезают на ее стены,
Но не трусит и городской богатырь
С многочисленными сыновьями.
Осыпают они их стрелами,
Обрубают их пятнистые лапы с пальцами,
Бежит мой разгневанный дух
В образе хвостатой мыши,
Бежит в темные углы дремучего леса.
Обходит он все семь его углов,
Находит все семь его берлог.
Идут на помощь
Еще семь медведей – моих братьев.
Но не тут-то было:
Как только просовывается
Медвежья лапа меж частоколом,
Так сейчас же и пробивает ее
Железный наконечник стрелы.
Отступает с большими потерями медвежий род.
Бегу опять я
В прекрасном образе хвостатой мыши
В дремучий лес с темными деревьями.
Послушай, батюшка Нуми-Торум,
Городской богатырь
Оскорбил меня, лесного зверя,
Оскорбил меня, лугового зверя.
Если действительно
Ты назвал меня священным зверем,
Если действительно
Назначил хранителем клятвы,
То отомсти за это оскорбление!
Батюшка Нуми-Торум,
Опусти на землю
Моего старшего брата с изогнутой шеей.
Только он может победить городского богатыря.
Батюшка Нуми-Торум
Опускает с неба на железной цепи,
В люльке, сплетенной из древесных корней,
Моего старшего брата.
Осаждает старший брат
Крепость городского богатыря,
Окруженную железными стенами,
Разрушает он крепость городского богатыря,
Окруженную деревянным частоколом.
Хоть и мечут богатыри
Стрелы с железными наконечниками,
Да попусту:
Только срывается шерсть на его одежде;
Хоть и пытаются богатыри
Продолжать борьбу копьями, да попусту:
Отскакивают копья от его одежды.
Струсил старик – богатырь города
И убежал на задворки города с задворками.
Мчится и мой старший брат
На задворки города с задворками.
Прячется старик – богатырь города в амбарчик.
Заскакивает туда и старший брат
С изогнутой шеей.
Говорит старик – богатырь города:
Если, правда, убил я священного зверя,
Если, правда, я – хранителя клятвы,
То попробуй перекусить
Железный обух моего топора.
Перекусишь – признаю свою вину.
Перекусывает старший брат
Железный обух топора,
Перетирает железо
В крупинки мелкие, как песок,
В крупинки мелкие, как пыль;
Со страшным ревом,
Готовый пожрать город,
Со страшным ревом,
Готовый пожрать деревню,
Набрасывается на богатыря
И разрывает его в клочья,
Величиной в шкурки туфельные,
Разрывает его в клочья,
Величиной в шкурки рукавичные.
Кай – я – ю – их!
Таким образом, исподволь прокламируется непрерывное, проходящее через века противостояние двух половин, частей мансийского общества. Идеология, живущая своей собственной жизнью, не позволяет забыть о различном происхождении компонентов, из которых сложился народ. И в это же время людям, входящим в каждую из фратрий, некуда деться друг от друга. В их ограниченном космосе они были обречены на взаимодействие. Более того, они попросту не могли жить друг без друга, ибо мужчинам Мось полагалось брать в жены только женщин Пор и наоборот. Как бы насмешливо не отзывались друг о друге Мось-Махум (манси Мось) и Пор-махум (манси Пор), это никак не могло повлиять на предопределенность их отношений. Вот как говорится о том в песне:
Живет филин * .
Поет молодая женщина мощ * * ,
Филин говорит:
“Молодая женщина мощ , сложи мне песню”.
Женщина мощ поет:
“Филин – кривой нос…”
Филин говорит:
“Какую такую песню ты поешь!
Плохо поешь!
Вот я полечу,
Выпрошу снега меж деревьями,
А выкопаться ты не сможешь”.
Филин и полетел.
Опустился между деревьями.
Так кричит филин:
“Пу-у-гу! Пу-у-гу!
Батюшка мой, вышний Торум,
Наснежи снегом
Меж деревьями в эту ночь”.
Снег выпал.
Дверь дома молодой женщины мощ
Покрыло снегом.
Встала – не может свою дверь отворить.
Кое-как выбралась наружу и снег отгребла.
Филин думает:
“Молодая женщина мощ, наверно, погибла”.
Прилетел туда – а дверь дома
Молодой женщины мощ,
Оказывается, откопана.
Филин говорит:
“Молодая женщина мощ,
Скажи мне песню и спой хорошенько”.
“Как споется”, -
Говорит молодая женщина мощ.
Опять начала петь:
“Филин – кривой нос,
Филин – мохнатые голени,
Филин – пестрые глаза,
Филин – большие уши…”
Филин говорит:
“Какую такую песню ты поешь!
Плохо поешь!
Я опять попрошу снега.
Пусть снег упадет до вершины деревьев,
И ты не сможешь
Отворить дверь твоего дома”.
Филин полетел и опустился на вершину.
Так кричит филин:
“Пу-у-гу! Пу-у-гу!
Батюшка мой, вышний Торум!
Пади снегом до вершины деревьев”.
Пал снег до вершины деревьев.
Встала молодая женщина мощ –
Оказывается снег
До высоты домовой крыши.
Хоть и пыталась выйти наружу – не может.
Прилетел филин,
Спустился на крышу дома.
Филин говорит:
“Молодая женщина мощ,
Сложи мне песню
И спой хорошенько”.
Молодая женщина мощ стала петь:
“Филин – пестрые глаза,
На краешек этих нар, где я сижу.
Садись ты добрым супругом,
От бога назначенным”.
Филин вспорхнул и опустился вниз.
Крылом сюда махнул, туда махнул.
Весь снег отмахнул.
Молодая женщина мощ вышла на улицу –
И вместе зажили.
И теперь счастливо и благополучно живут 15 .
…И все же духовная жизнь каждой фратрии проходила в большой мере самостоятельно. Существовали фратриальные святилища. На правом берегу Оби в селе Вежакоры вплоть до недавнего времени находился культовый центр фратрии Пор. Здесь, в общественном доме, обитателем которого был специально избранный хранитель, в особом ящике пребывало изображение Консенг-ойки (Когтистого старика) – свернутая медвежья шкура с головой, набитой сеном и уложенной на лапы. Регулярно, через каждые 7 лет, здесь проводились ритуальные обряды, сопровождавшиеся большими танцами (яны-ект). Ритуал этот, близкий по форме к обрядам медвежьего праздника, был, однако, сложнее. Это место и ныне считается священным и почитается. В наше время периодические праздники, на которые приезжали люди из разных селений, прекратились. Последний раз они совершались в 1965 г. 16
Фратрия Мось также имела свой культовый центр. Он находился в Белогорье, недалеко от устья Иртыша. Главным фетишем здесь был знаменитый медный гусь * . Дело в том, что в облике гуся могла представать Калтащ-эква – фратриальный предок Мось и ее сын Мир-Сусне-Хум – наиболее значимый персонаж мансийского пантеона. Впрочем, о нем разговор впереди. Медный же гусь был известен как предсказатель, поэтому жрецы-хранители святилища, по выражению автора источника XVII в., “о всяких делах с болванами своими говорят и их спрашивают, и в том шаманстве те болваны и в Белогорье медный гусь отповедь чинит” 17 . Известность “медного гуся” была столь велика, что в 1704 г. во исполнение указа Петра I, требовавшего “сыскать шаманов самых знающих”, сибирские воеводы М. Черкасских и И. Обрютин послали “в Белогорскую волость толмача * * Алексея Рожина, с ним конного казака Степана Мурзинцева “по шайтанщиков по Куланка Пыхлеева да у которого медный гусь по Пьянка Мастеркова”. Правда, эти “шайтанщики” на допросе в приказной палате отговорились тем, что “с болванами де они своими не о каких делах говорить и ворожить не знают и с медным гусем нихто не говаривал и говорить не умеет, а шайтанов де они и гуся у себя держат из давних лет и по своей вере молятца” 18 .
Медный гусь имел, должно быть, внушительный вид, для него было сделано специальное гнездо из сукон, холста, кож. В честь этого кумира совершались жертвоприношения животных, более всего лошадей. Белогорское святилище существовало еще в десятые годы XVIII в., во всяком случае, Г. Новицкий в своем “Кратком описании о народе остяцком” писал: “Гусь боготворимый идол их бяше, изваян из меди в подобие гуся; име скверное жилище в юртах Белогорских при великой рыке Обе” 19 . Следует отметить, что святилище это посещалось не только манси, но и хантами, принадлежавшими к фратрии Мось * ** (точно также культовый центр в Вежакорах являлся местом своеобразного паломничества людей , входивших во фратрию Пор, независимо от того, были ли они манси или хантами).
Заметим, что регламентация духовной жизни и религиозно-обрядовой практики в соответствии с фратриальным делением общества вовсе не означала полной изоляции одной фратрии от другой и в этих сферах. Ведь манси сложились в единый народ, и осознание общности проявлялось и в существовании межфратриальных культовых мест, объединявших людей независимо от их принадлежности к той или иной фратрии.
Одно из таких святилищ называлось Торум-Кан (Божье место) и находилось недалеко от селения Ломбовож на р. Ляпин. Торум-кан действовал еще в двадцатые годы нашего столетия, сейчас осталась лишь мощная опора, к которой прислонялись стволы специально срубленных деревьев, - к ним крепились изображения мансийских богов. В их честь совершались жертвоприношения животных (оленей), здесь же разводился костер, на котором варили жертвенную пищу.
К святилищу вели две тропы. По каждой из них шли люди одной из фратрий. Это случалось дважды в год: в начале августа и вскоре после Нового года. Для посещения Торум-кана собирались жители множества селений, расположенных в бассейнах рек Сосьвы и Ляпина. Помимо ритуальных действ, устраивались соревнования на лодках (если дело происходило летом). Каждое селение выставляло команду из 12 человек. Лодки готовились заранее. 10 гребцов сидели попарно и работали каждый одним веслом, кроме этого, на корме находился рулевой, а на носу – музыкант с сангултапом * . Во время гонки он исполнял ритмичную мелодию и таким способом задавал темп гребцам.
Может возникнуть впечатление, что уходящее вглубь времен фратриальное устройство мансийского общества, которое, кстати, пронизывало его вплоть до недавнего времени, являлось чуть ли не единственным результатом социального развития народа манси. На самом деле это не так. Уже в XI в. новгородцам стало известно об угорских, в том числе мансийских, княжествах. В XVII в. Югра * * стала зависимой от Новгорода – население ее платило дань новгородцам. Впрочем, зависимость Югры от Новгорода ограничивалась “поездками новгородских даншиков для сбора ясака” 21 . Параллельно с этим, однако, шла торговля, взаимовыгодный товарообмен, и именно это обеспечивало относительную стабильность связей.
Русские источники того времени практически не содержат сведений о социальном устройстве обско-угорского, стало быть, и мансийского, общества. Лишь некоторые упоминавшиеся в них детали позволяют с большой осторожностью предположить, каков характер социальной организации угров того времени. Так, в новгородской летописи упоминается “князь югорский”. Если исходить из того, что русские при оценке чуждой для них действительности использовали собственные представления и мерки, то князь югорский XII в. – это как минимум военный предводитель, ведь в Великом Новгороде князь исполнял именно эти функции 22 .
Образ князя сохранился в народной памяти угров. Вот каким его увидел через призму фольклора выдающийся историк С.В. Бахрушин: “Князья выделяются великолепием: былины говорят о роскоши их одежды, об амбарах, где хранятся их богатства, о шелковых, разотканных и украшенных бубенцами завесах, отделяющих в их домах женскую половину от мужской, о сокровищах их домашних богов. Среди плохо вооруженных воинов опять выделяется князь, "звенящую кольчугу из блестящих колец носящий богатырь". Он окружен дворней, снабжающей его пищей и прислуживающей ему. Его богатство позволяет ему роскошь многоженства. Исключительное положение князей выработало у них изысканную психологию и утонченность манер, они щепетильны в исполнении данного слова, деликатны в еде, когда нужно приказывать, то делают это жестами и глазами. Своеобразные рыцари северных тундр, они воюют из-за женщин, хотя в семейном и общественном быту женщина занимает приниженное положение" 23 .
Размеры княжеств были невелики. В сказаниях и былинах идет речь о войске в 50 - 300 человек, а ведь для фольклора характерны скорее преувеличения , гиперболизация, чем наоборот. Социальный состав княжеств был несложен: князь, простые люди и немногочисленные княжеские рабы. Заметим, что устройство общества, особенно общества традиционного, нередко отражается в религиозных представлениях народа, ведь религия - отражение в сознании людей "тех внешних сил, которые господствуют над ними в повседневной жизни". (Ф. Энгельс). Боги и духи живут по тем же правилам, что и люди. Да и как иначе - ведь, с точки зрения людей, именно богам всегда приписывается установление существующего порядка ("Всякая власть от Бога"). У манси есть святилища, в которых изображениями духов представлены все категории, сословия общества, каким оно было задолго до присоединения Сибири к России.
Неподалеку от поселка Хожлог расположено святилище богатыря Пайпын-ойки - хозяина и защитника этого селения. Согласно местному мифу хожлогский богатырь является ни кем иным как "помощником", подчиненным Хонт-Торума (бога войны), князя-богатыря более высокого статуса. В свою очередь Пайпын-ойка также имеет подчиненных, и даже разных рангов. В их числе Мис-хум * , фигурирующий в качестве воина. Макушка головы Мис-хума плотно обмотана куском белой ткани, создающей впечатление воинского шлема, туловище же его обернуто кусками материи белой, пестрой и красной расцветок. Кроме того, на Мис-хуме белый халат с поясом.
В "услужении" у Пайпын-ойки находился Какын-пунгк-ойка (буквально: паршивый лысый мужик) - работник, а вернее, раб. Его предельно низкий социальный статус подчеркнут старой изношенной одеждой. Возле него на земле лежит добрый десяток старых меховых шапок. В отличие от Мис-хума, которому посетители культового места время от времени приносили новые лоскуты ткани, Какын-пунгк-ойке ничего нового не полагалось. Более того, посетители святилища награждали его уничижительными эпитетами. Трудно представить более яркое проявление социального неравенства, перенесенного людьми из их реальной жизни в мир богов.
Какын-пунгк-ойка олицетворяет собой самое низшее сословие традиционного мансийского общества. Чего стоит одно его имя: "паршивый лысый мужик". Определение "паршивый" говорит само за себя, не случаен и второй эпитет - лысый. Как выяснил В.Н. Чернецов, в представлениях манси и хантов волосы человека связаны с одной из его душ (у мужчины их 5, у женщины - 4). Человек, лишенный волос, теряет эту, так называемую "маленькую" душу. Он становится слабым, робким, теряет свою мужскую силу. В то же время атрибутами богатырей-воителей в героических преданиях являются косы. Именно "косатые богатыри" обладали особой мощью и окружались почетом.
Итак, в трех фигурах сельского святилища оказались воплощены три сословия мансийского общества - здесь мы увидели князя (вассала еще более могущественного Хонт-Торума), воина и раба. Нет здесь только рядовых общинников, составлявших большинство общества. Это, впрочем, понятно, - ведь именно они и воздвигали святилища, населяя их персонажами своих религиозно-мифологических представлений. Они же являлись и "подданными" каждого созданного ими "хозяина", поэтому их собственных изображений и нет на культовых местах - живым людям не нужны искусственно созданные заместители 24 .
Изучая общественный строй хантов и манси, С.В. Бахрушин обнаружил лишь в Кодском княжестве, существовавшем еще в XVII в., все четыре сословия (князья, воины, общинники, рабы). Это хантыйское княжество отличалось необыкновенно большими размерами (его территория простиралась от устья Оби до ее притока в среднем течении - р. Вах). Атрибутика культовых мест убеждает нас в том, что и мансийские княжества могли иметь не менее развитую социальную структуру, в соответствии с которой общество оказывалось довольно четко стратифицированным. Правда, не все мансийские объединения достигли такого уровня, от которого, казалось бы, совсем немного до настоящего государства.
Здесь, может быть, стоит напомнить, что государство возникает тогда, когда в обществе происходит накопление богатств и, в соответствии с этим, имущественная дифференциация людей , его составляющих, когда противоречия в нем становятся антагонистическими, и возникает необходимость (и возможность) для появления особого слоя людей, не занятых в сфере производства, - профессиональных военных, чиновников, полицейских и т.п. Именно они составляют вместе то, что принято называть "аппаратом", без которого нет и государства. О мансийских же (как и хантыйских) княжествах * можно сказать, что они достигли рубежа предгосударственных образований. По аналогии их можно сопоставить с древнекиевским княжеством ко времени прихода варягов в Киевскую Русь.
Центром мансийского княжества был городок, укрепленный рвом и тыном. Здесь находилась резиденция князя, здесь же располагалось и святилище - место поклонения всего населения княжества. Большая часть "подданных" князя жила в маленьких, разбросанных далеко один от другого селениях-паулях. Нередким явлением было объединение княжеств. Так, в известное своей мощью Пелымское княжество входили также княжества Кондинское и Табаринское, каждое из которых имело своего князя.
Прежде чем говорить об отношениях между княжествами, следует сказать о том, что хотя аборигены тайги совершенствовали орудия труда, сочетали в рамках единой экономической структуры разные виды хозяйственной деятельности, они все же не перешли на уровень производящего хозяйства. Их хозяйство оставалось присваивающим - оно включало в себя охоту, рыболовство, сбор орехов и ягод. Иными словами, благополучие манси, как и других таежных народов Сибири, целиком зависело от богатства или скудости природы. А если учесть, что у таежных народов была возможность обмена пушнины на товары, которые привозили купцы из Ирана, позднее - Средней Азии, то становится понятной ориентация населения тайги на добычу пушного зверя. В то же время стремление к расширению пушного промысла, увеличению добычи зверей вступало в противоречие с биологическими ресурсами конкретной охотничьей территории. Увеличить количество добываемых продуктов за счет еще более интенсивного использования угодий было невозможно. Поэтому проблема территорий существовала всегда и каждый раз возникала заново. Все это и создавало обстановку "войны всех против всех".
Фольклор коренного населения Западной Сибири донес до нас многочисленные и яркие описания военных столкновений: жестокость и беспощадность противника, который убивает всех жителей, не оставляя даже "привязанной к шесту собаки", картины уничтоженных поселков с площадями, усеянными жертвами. Нападающие стремились истребить мужское население, начиная с предводителя, грабили имущество, забирали в плен и уводили с собой оставшихся в живых женщин и детей (иногда и мужчин), превращая их в рабов. Воевали с иноплеменниками и друг с другом. Во время этнографических экспедиций к манси не раз приходилось слышать о том, как воевали их предки в "богатырские времена". Вот некоторые из этих преданий.
Манси — немногочисленная народность, проживающая в России в Ханты-Мансийском Автономном Округе. Является «братьями» мадьяров и хантов. У манси даже есть свой, мансийский, язык, но большая часть народа в настоящее время разговаривает на русском.
Население манси составляет около 11 тысяч. При этом выявлено, что несколько сотен человек поселилось в Свердловской области. В Пермском крае тоже можно встретить единичных представителей.
Слово «манси» на мансийском языке означает «человек». Так же это слово происходит от названия местности «сагвинские манси». Поскольку именно там жили первые мансийцы.
Немного о мансийском языке
Данный язык принадлежит обско-угорской группе. Мансийская письменность возникла в 1931 году, с опорой на латынь. Слияние же с русским языком произошло немного позже — в 1937 году. Мансийский литературный язык берет за свою основу сосьвинский диалект.
Историческая справка
На развитие этноса сильно повлияло взаимодействие с другими этническими группами. А именно с угорскими племенами, коренными племенами Прикамья, Приуралья и Южного Зауралья. Во втором тысячелетии до н. э. все эти народности переселились из Северного Казахстана и Западной Сибири.
Особенностью этноса является то, что культура народа манси включает в себя культуру рыболовов и охотников вместе с культурой кочевников и скотоводов. Эти культуры соседствуют между собой и в настоящее время.
Сначала манси заселяли Урал, но постепенно были вытеснены в Зауралье. С 11 века манси начали поддерживать общение с русскими, в основном с жителями Новгорода. После слияние русских с Сибирью народность все больше стала вытесняться на Север. В 18 веке мансийцы официально признали христианство своей верой.
Мансийская культура
Православие мансийцы приняли формально, на самом же деле шаманизм никуда не ушел из их жизни. Культура народа манси продолжает включать в себя культ духов-покровителей, а также медвежьи праздники.
Традиции народов манси разделены на две группы — Пор и Мось. Интересен и тот факт, что манси разрешалось вступать в брак только с людьми, принадлежавшими к другой группе. Например, мужчина Мось мог выбрать себе в жены только женщину Пор. Пор произошли от выходцев с Урала. Сказки народа манси гласят, что предком народа Пор был медведь. О народе Мось же говорится, что их породила женщина, способная превращаться в бабочку, гуся и зайчиху. Мось являются потомками угорских племен. Все указывает на то, что мансийцы были неплохими войнами и регулярно участвовали в боевых действиях. Как и на Руси, у них имелись богатыри, дружинники и воеводы.
В искусстве ведущим элементом был орнамент. В него, как правило, были вписаны ромбы, рога оленя, зигзаги. А также часто встречались рисунки с изображениями животных. В основном медведя или орла.
Традиции и быт мансийцев
Традиции народа манси включали в себя ловлю рыбы, разведение оленей, выращивание скота, охоту за дикими животными, земледелие.
Женская одежда манси состояла из шуб, платьев и халатов. Мансийские женщины любили надевать на себя помногу украшений одновременно. Мужчины предпочитали носить широкие рубахи со штанами, а также часто выбирали вещи с капюшонами.
Питались мансийцы преимущественно рыбой и мясными продуктами. Грибы же они категорически отвергали и не употребляли в пищу.
Сказания и мифы
Сказки народа манси говорят о том, что земля изначально находилась в воде и вытащила её оттуда птица Лули. Некоторые мифы не соглашаются с этим и утверждают, что это сделал злой дух Куль-Отыр. Для справки: Куль-Отыр считался хозяином всего подземелья. Главными богами мансийцы называли Полум-Торума (покровителя всех животных и рыбы), Мир-суснэ-хума (связующего между людьми и божественным миром), Товлынг-лува (его коня), Мых-ими (богиню, дающую здоровье), Калтащ-экву (покровительницу земли), Хотал-экву (покровительницу солнца), Най-экву (покровительницу огня).
Мужчины имеют не менее 5 душ, а женщины поменьше, не менее четырех. Самые главные из них две. Одна пропадала в подземном мире, а другая вселялась в ребенка. Именно об этом твердили все сказки народа манси.
А между тем 500-1000 лет назад вогулы (манси) представляли собой многочисленный гордый и воин-ственный народ, знавший, как добывать и топить из руд Урала железо и медь, имевший торговые сноше-ния с соседями. Объединенные в военные союзы мансийские племена способны были противостоять пре-восходящим в вооружении врагам, будь то татарские орды или русские дружины. Да и портрет вогула, если взглянуть на него сквозь толщу мировой истории, выглядит по-иному.
Пра-родиной самодийских племен многие ученые счи-тают Южную Сибирь - районы озера Байкал и реки Ангары. Именно отсюда в далекие времена ста-ли переселяться на Урал предки хантов и манси. Переселение югорских (угорских) само-дийских племен в начале нашей эры в Обско-Иртышский бассейн происходило под напором наступающих с юга на север Сибири кочевников. Часть югорцев поселилась в Зауралье, а некоторые самодийские племена прошли по Оби вплоть до ее низовьев на Ямале. Из слияния самодийцев с коренными жителями полярной тундры произошли ненцы, а от смешения с древними жителя-ми тайги, югорскими племенами - селькупы. Послед-ние кочевали по среднему течению Оби. Югорские пле-мена впоследствии разделились на хантов (остяков) и манси (вогулов). Ханты разместились по долине Оби и Нарыма до устья и ее притоков: Вахи, Казымы, Аганы, Юганы, и в низовьях Ир-тыша. Манси заняли территории Большого Уральского хребта и его склонов, по левым притокам Оби: Конды, Северной Сосьвы. А в последствии, и перевалили за Уральские горы в Европу.
Еще в XVII - XVIII веках манси заселяли всю полосу западных предгорий Урала от верховьев реки Печеры на севере, до верхнего течения реки Уфы на юге. По Уфе и восточ-нее Урала по рекам Пышме и Исети манси граничили с башкирами, за-нимавшими лесную и лесостепную территорию Южного Урала и обоих его предгорий. Ханты на южной границе своего расселения находились по соседству с барабинскими татарами, про которых в XIX веке исследователи края А. И. Дмитриев-Ма-монов и Голодников писали, что они должны скорее считаться тюркизированными остяками, чем настоящими татарами. Есть много оснований считать, что и предками башкир были угры, впоследствии полностью тюркизированные.
Уральские «индейцы»
«Отец Истории» Геродот в своем основополагающем труде пишет: «Вплоть до области этих скифов вся упомянутая выше страна пред-ставляет равнину с толстым слоем почвы. А оттуда земля уже твердая, как камень, и неровная. После долгого перехода по этой каменистой области придешь в страну, где у подножия высоких гор обитают люди. Как передают, все они, как мужчины, так и женщины, лысые от рождения. плосконосые и с широкими подбородками. Говорят они на особом языке, одеваются по-скифски, а питаются древесными плодами. Имя де-рева, плоды которого они употребляют в пищу, понтик. Величиной это дерево почти что со смоковницу, плод его похож на бобовый, но с косточ-кой внутри. Спелый плод выжимают через ткань, и из него вытекает черный сок под назваиием «асхи». Сок этот они лижут и пьют, смешивая с молоком. Из гущи асхи они приготовляют в пищу лепешки. Скота у них немного, потому что пастбища там плохие. Каждый живет под деревом. На зиму дерево всякий раз покрывают плотным белым войлоком, а летом оставляют без покрышки. Никто из людей их не обижает, так как они почитаются священными и у них даже нет боевого оружия. Они улажи-вают распри соседей, и если у них найдет убежище какой-нибудь изгнан-ник, то его никто не смеет обидеть. Имя этого народа — аргиппеи.» В современном представлении агриппеи это как раз и есть предки башкир. До сих пор можно найти совпадения приведенного великим греком описания обычаев с традициями этого народа существующими и в наше время.
Как известно, к угорской группе относятся и мадьяры — венгры. Род-ство мансийского и хантыйского, так называемых обско-угорских языков с венгерским, установленное многочисленными исследованиями, не вызы-вает никаких сомнений. При этом следует сказать, что венгерский язык находится ближе к мансийскому, чем к хантыйскому. Установлено, что само название вогулов (манси) и венгров (мадьяр) представляет собой лишь звуковые варианты одного и того же имени. Венгерским ученым академиком Б. Мункачи (умер в 1936 году) установлено, что некоторые термины, относящиеся к коневод-ству, едины в венгерском и обско-угорских языках. Некоторые слова угров, сейчас можно встретить и в английском языке. Английское слово «хантер» - является производным от «хант». Таким образом, наименование угорского племени стало нарицательным и обозначает охотника. В то же время эти термины оказываются заимствованными из индо-иранских языков. Можно отметить и ряд других языковых заимствований, вошедших как в вен-герский, так и в мансийский и хантыйский языки, указывающих на су-ществование между ними в прошлом соседства и культурного воздей-ствия на них со стороны каких-то ираноязычных групп. Археологические материалы показывают, что соседство между уграми и ирано-язычными саками в действительности имело место на территории Казахстана.
Впервые вогулы, а вернее их предки, удивили мир в 1920-е годы, когда советские археологи извлекли из Горбуновского торфяника на тагильской земле деревянные сосуды в виде лосихи и водоплавающих птиц. Их исполнение было настолько реалистичным, что все прежние представления об отсталых уральс-ких «дикарях» сошли на нет. Кроме того, в числе извлеченных из торфяника охотничьих и рыболовных принадлежностей был обнаружен настоящий деревянный бумеранг. Это сво-еобразное орудие охоты является достоянием не только австралийских аборигенов. Бумерангами пользовались жители и Южной Индии, Древнего Егип-та, Мексики. Однако горбуновский бумеранг не мог быть заимствован уральскими аборигенами в каком-либо из вышеперечисленных центров древних циви-лизаций - возраст его значительно старше. В одном из древних мансийских мифов говорится о деревянной палице для охоты «пахтилтиг нарап», которую метали на далекие расстояния, поражая оле-ня и лося. Возможно, уральский «нарап» и есть ана-лог австралийского бумеранга.
Изучая древние мифы, ученые часто находят под-тверждения своим открытиям, а порой и делают но-вые. Так произошло и с мансийским мифом о рожде-нии Земли. Согласно этому преданию, «со дна пер-вичного океана утка достает кусочек ила (земли). Зем-ля постепенно начинает вращаться и растет кругом так, как расширяющаяся волны от упавшего в воду предмета. Круглую фор-му Земли и ее вращение (!) наблюдает парящий в не-бе белый во-рон» . Как видим, вогулы уже в древности владели точными астрономическими знаниями: круглая форма Земли; ее вращение; вода как первооснова жизни. Миф о рождении Земли в разных интерпретациях встречается и у других народов Сибири, но, ни у одно-го из них он так сильно не похож на «вогульский», как у калифорнийских индейцев (!). Следовательно, уральские аборигены и калифорний-ские индейцы когда-то давно имели одну общую ро-дину и общих предков. Отсюда и похожесть их ми-фов о рождении Земли. Ученые - лингвисты обнару-жили так же определенные черты близости уральских и калифорнийских «языков». Что это - совпадение? Отнюдь! Факты говорят о том, что вогулы являются дальними родственниками индейцев Америки. Известно, что 30 тысяч лет назад предки индей-цев начали переселяться в Америку из Сибири по су-хопутным мостам, существовавшим в древности. Пра-родиной американских индейцев как и манси многие счи-тают все те же районы близ Байкала и Ангары. Огромные расстояния, разделяющие Урал и Ка-лифорнию, практически не повлияли на традицион-ные занятия, культуру и даже внешний облик их ко-ренных жителей, в древности имевших общие корни.
Геродот так нам рассказывает об обычаях народов живущих близ Уральских гор: «В тех же краях по соседству с ними обитают люди по имени иирки. Они также промышляют охотой и ловят зверя следующим образом. Охотники подстерегают добычу на деревьях (ведь по всей их стране густые леса). У каждого охотника наготове конь, приученный лежать на брюхе, чтобы меньше бросаться в глаза, и собака. Заметив зверя, охотник с дерева стреляет из лука, а затем вскакивает на коня и бросается в погоню, собака же бежит за ним.» По мнению историка В.В.Латышева иирки - это предки мадьяр на Северном Урале. Как мы уже отметили выше, этими предками являлись племена прото-манси - древние угры. А теперь давайте вспомним замечательные по своей красочности романы Фенимора Купера и Майн Рида. Как видно, способы и некоторые методы охоты угров и американских индейцев полностью совпадают. Русский писатель и путешественник К.Д. Носилов (1858-1923гг.), посетивший в 80-х годах XIX века вогульскую дерев-ню на Северной Сосьве, писал в своем дневнике: «И, смотря на все эти смуглые, скуластые лица во-гулов с заплетенными косами как у мужчин, так и у женщин, смотря на эти оригинальные костюмы, ка-залось, что мы где-то в Америке, в неизвестной стра-не, у дикарей...» А вот как Носилов описывает своих проводников - вогулов, сопровождавших его в походе через горные перевалы Северного Урала: «Они одеты в суконные дождевики, на ногах - замша оленя, на боку - нож с широким ремнем, через плечо - кремневые ружья, и только на голове ничего нет. Вогул привык обходить-ся без шапки, довольствуясь одними развевающими-ся по ветру длинными волосами, которые он то зап-летает в косы, украшая красными полосками, или носит свободно, придавая себе вид уже настоящего лох-матого индейца». Традиция ношения длинных волос в виде двух сплетенных кос, как у мужчин, так и у женщин широко распростране-на у североамериканских ин-дейцев. Она же была извес-тна уральским вогулам. До принятия христи-анства у них существовало представле-ние, согласно которому волосы нельзя стричь, по-тому что там концентрировалась вся жизненная сила человека. Возможно, этим и объяс-няется вогульский военный об-ряд скальпирования убитого врага. Невероятно, но уральские вогулы, подобно американским «краснокожим» сородичам, снимали скальпы. Да еще как сни-мали! Недаром их военные отряды наводили ужас на первых русских поселенцев, а народ коми, не меньше страдавший от постоянных нападений своих уральских соседей, так и прозвал их - «вэгулы» («вогулы»), что означает «дикие». Хотя для вогульского воина присво-ение скальпа (ух-сох - «головная кожа») убитого врага носило прежде всего религиозный характер. Как и ин-дейцы, вогулы верили, что воин, завладевший воло-сами противника, увеличивает свою собственную мощь. По их понятиям, душа человека, лишенного скальпа, окончательно умирала. Кстати сказать, обряд скальпирования, известный с древнейших времен, не ограничивается «индейской Америкой» - его в свое время практиковали кельты, скифы, а также ближай-шие родственники вогулов - ханты (остяки). Подтверждения этим фактам находим опять же у Геродота: «Когда скиф убивает первого врага, он пьет его кровь. Головы всех убитых им в бою скифский воин приносит царю. Ведь только принесший голову врага получает свою долю добычи, а иначе — нет. Кожу с головы сдирают следующим образом: на голове делают кругом надрез около ушей, затем хватают за волосы и вытряхивают голову из кожи. Потом кожу очищают от мяса бычьим ребром и мнут ее руками. Выделанной кожей скифский воин пользуется, как полотенцем для рук, привязывает к уздечке своего коня и гордо щеголяет ею. У кого больше всего таких кожаных полотенец, тот счи-тается самым доблестным мужем. Иные даже делают из содранной кожи плащи, сшивая их, как козьи шкуры. Другие из содранной вместе с ногтями с правой руки вражеских трупов кожи изготовляют чехлы для своих колчанов. Человеческая кожа, действительно, толста и блестяща и блестит ярче почти всякой иной. Многие скифы, наконец, сдирают всю кожу вражеского трупа, натягивают ее на доски и затем возят ее с собой на конях. Таковы военные обычаи скифов. С головами же врагов (но не всех, а только самых лютых) они поступают так. Сначала отпиливают черепа до бровей и вычищают. Бедняк обтягивает череп только снаружи сыромятной воловьей кожей и в таком виде пользуется им. Богатые же люди сперва обтягивают череп снаружи сыромятной кожей, а затем еще покрывают внутри позолотой и употребляют вместо чаши. Так скифы поступают даже с черепами своих родственников (если поссорятся с ними и когда перед судом царя один одержит верх над другим). При посещении уважаемых гостей хозяин выставляет такие черепа и напо-минает гостям, что эти родственники были его врагами и что он их одолел. Такой поступок у скифов считается доблестным деянием…
… Об обычаях исседонов рассказывают следующее. Когда умирает чей-нибудь отец, все родственники пригоняют скот, закалывают его и мясо разрубают на куски. Затем разрезают на части также и тело покойного отца того, к кому они пришли. Потом все мясо смешивают и устраивают пиршество. С черепа покойника снимают кожу, вычищают его изнутри, затем покрывают позолотой и хранят как священный кумир. Этому ку-миру ежегодно приносят обильные жертвы. Жертвоприношения совер-шает сын в честь отца, подобно тому как это происходит на поминальном празднике у эллинов.» Если со скифами все понятно, то исседоны по нашему мнению, а так же, по мнению К.В.Сальникова, это угорские племена, проживавшие в районе реки Исеть. Как видно предки современных свердловчан имели жутковатые обычаи. Следующая цитата из Геродота может вызвать улыбку читателя: «Эти страны отделяют высокие, недоступные горы, и никто их еще не переходил. По словам лы-сых, на горах обитают, хотя я этому не верю, козлоногие люди, а за этими горами — другие люди, которые спят шесть месяцев в году. Этому-то я уж вовсе не верю» - да собственно и сам Геродот как видно не особо верил этим сведениям, полученным из вторых - третьих уст. А напрасно!
Объяснения облика и обычаев загадочных обитателей далеких стран «за горами» находятся при сравнении с ними быта и обычаев племен протоманси, хантов и ненцев, а так же у их родственников из Северной Америки. Еще в конце XIX века американские индейцы, а так же старатели и ковбои, перенявшие у аборигенов все лучшее и наиболее функциональное в суровом климате и постоянной жизни в седле, носили унты, сапоги-макасины и своеобразные ботфорты, изготовленные из цельных шкур, взятых от задних ног крупных копытных. Эти «ботфорты» подвязывались бечевой либо кожаными ремешками, позднее пристегивались застежками к поясу. Именно в такие ботфорты из шкур снятых с задних ног лося, обрубленных «охотником Мое», и были одеты геродотовские «козлоногие» манси. Относительно объяснения впадения в долгую «спячку» людей Геродот мог бы додуматься и сам. Ниже он писал о климате северных стран, о зимах в тех местах и о снеге: «Такие холода продолжаются в тех странах сплошь восемь месяцев, да и остальные четыре месяца не тепло. Вообще там погода совершенно отличная от других стран: когда в других местах дождливая пора, там дождей почти нет, а летом, напротив, очень сильные. Когда в других местах случаются грозы, здесь их не бывает, летом же они часты. Гроза зимой вызывает изумление, как чудо…
…Об упомянутых перьях, которыми, по словам скифов, наполнен воздух и оттого, дескать, нельзя ни видеть вдаль, ни пройти, я держусь такого мнения. К северу от Скифской земли постоянные снегопады, летом, конечно, меньше, чем зимой. Таким образом, всякий, кто видел подобные хлопья снега, поймет меня; ведь снежные хлопья похожи на перья, и из-за столь суровой зимы северные области этой части света необитаемы. Итак, я полагаю, что скифы и их соседи, образно говоря, называют снежные хлопья перьями. Вот сведения, которые у нас есть о самых отдаленных странах». А ведь мы знаем, что народы русского Севера, северных окраин Сибири, проживая в землянках и полуземляных жилищах, полностью засыпаемых толстым слоем снежного покрова, доходившим до нескольких метров, продолжительной полярной ночью, которая длиться как раз по полгода, для сообщения между жилищами прокапывали лазы в снежной толще. Ползая по ним, ненцы и ханты могли подолгу не показываться на поверхности. Снег для их жилищ был кроме того прекрасным изолятором от стужи наверху. Такие же обычаи мы находим и у аборигенов Аляски и Канады, а равно и скандинавского севера.
Мало того подтверждением родства уральских вогулов с американскими индейцами является факт того, что одно из индейских племен носит то же имя, что и уральские аборигены - Манси. Это племя расположилось в районе Великих Озер, по со-седству с известными по романам Купера ирокезами, делаварами, могиканами. Причем с дву-мя последними манси находятся в языковом родстве. Оказывается, район Великих Озер, где прожива-ют американские манси, наряду с Калифорнией яв-ляется вторым (и последним) главным центром рас-пространения в Северной Америке «уральской вер-сии» мифа о рождении Земли: та же утка, достающая с морского дна горсть ила; те же процессы вращения и роста суши и так далее.
О древности народа манси свидетельствует общность космогонистических мифов маснси с мифами народов Месопотамии и Южной Америки. Ключевым в этом смысле является миф о Потопе или Конце Света. Мансийский миф о Потопе нашел свое отражение в топонимике Урала. Так в точке схождения границ Свердловской, Пермской, Тюменской областей и Коми находится гора Отортен (1182м) - одна из самых величественных вершин Северного Урала. Однако эта гора имеет и еще одно название - Лунтхусап. Так ее называли манси, жившие непосредственно в близи ее. В дословном переводе Лунтхусап означает «Гусиная яма» или «Гусиная коробка». Название это дано потому, что юго-восточные склоны Отортена круто обрываются к Лозьвинскому озерку, из которого берет свое начало река Лозьва. Манси рассказывают что во время Всемирного потопа здесь, в озерке у высокой горы, нашел спасение гусь. На другой горе - Холат Сяхыл (1079м) хорошо известной туристам как «Гора мертвецов», где в 1956 году погибла туристическая группа Дятлова из Свердловска, по мансийской легенде во времена Потопа остался наленький кусочек суши - площадка на которой мог поместиться лишь один человек. На ней пытался найти спасение охотник-манси, который не утонув умер там от голода. Уже тогда это место у манси стало проклятым. Позже там погиб отряд из девяти воинов-манси, осмелившийся нарушить запрет. На расположенном рядом хребте Чистоп, главная вершина которого Няврам-Люньсим-Сяхыл-Ана (1292м), переводимая как «Вершина горы где плакал ребенок», во время Потопа нашли спасение пять семей. Среди спасшихся находился грудной ребенок, который все время плакал. Легенда эта довольно подробна. Она говорит что спасшиеся люди не страдали от голода и жажды, а так же не испытывали холод, так как залившая все в округ вода была горячей. На противоположном конце Чистопа, на вершине Лув-Сяквур («Лошадиная титька») спасся злой дух Сисди-Овыл-Менкв-Ойка. Здесь следует заметить что Менквами северные народы называли реликтовых существ или попросту «Снежного человека». Хронология Потопа у манси достаточно хорошо совпададет с библейской хронологией этого события и календарями индейцев Майя. Таким образом проверить легенды о Всемирном Потопе достаточно просто - необходимо дождаться наступления 23 декабря 2012года, не забыв при этом зарезервировать места на указанных нами вершинах.
Мир божеств древних манси.
Живя в симбиозе с природным окружением югорские племена обожествляли его. Природа: звери, птицы и даже растения были для них предметом культа и почитания. Из поко-ления в поколение передавалось бережное и разумное отношение к природе. Нанесение вреда природе расценивалось как оскорбление Бога. Существование же самого человека по представлениям угров связано со средним миром, покровительни-цей которого является Калтащ - богиня-жизнеподательница. Все существа среднего мира подчинены ей.
У каждого природного явления (тучи, гром, молнии, северное сияние) есть свой дух-хозяин, а также духи-по-кровители имеются и у каждого места, вещи, горы, реки, семьи и дома. Семейных духов-покровителей изготовля-ли из металла, дерева, ткани. Лес - кормилец уг-ров, по их представлениям также был населен различ-ными духами. Главный лесной дух, от которого зависит успех охотников и урожай на ягоды, грибы и орехи, - это Вурики. Он очень обидчив, если человек ведет себя неуважи-тельно по отношению к природе, не видать ему удачи в промысле. Лесная женщина Мисне уведет его в тайгу.
Как видно из таких поверий, природа для племен уг-ров - это нечто живое, со своим характером и особыми законами, несоблюдение которых незамедлительно ка-рается.
Бог реки Оби Асики посылает рыбу. Отношение к нему такое же, как и к Вурики. Жадному рыболову, беру-щему рыбы больше, чем ему нужно, в следующий раз на рыбалке не повезет. Зная опасность лесных пожаров, угры почи-тали и хозяйку огня Най Экву (Найими). К огню отноше-ние очень бережное, существует целый ряд правил и обрядов, связанных с огнем.
Особое отношение к природе прослеживается у племен угров - хантов и манси, через культ медведя. По легенде медведь - один из сыновей верховного бога Торума, сброшенный за свою гордыню на землю, но прощенный. Теперь он является символом справедливости. Медведь именует-ся младшим братом человека и всех зверей, уместнее даже сказать величается, так как младший в мифологи-ческой традиции оказывается главным. Звериный мир замыкается на медведе и в его же лице природа заклю-чает мир с человеком. Одним из ярчайших проявлений единения человека с природой является «медвежий праздник». Все действо «медвежьего празд-ника» строится на идее гостевания, общения родствен-ных душ медведя и человека. Апофеозом праздника было ритуальное убийство - приношение медведя в жертву. В ходе того действа люди своими песнопениями «успокаивали» медведя, просили у него прощения: «Мы устраиваем в твою честь великий праздник. Не бойся, мы не причиним тебе никакого вреда. Мы только убьем тебя и пошлем к богу леса, который любит тебя. Сейчас мы покормим тебя лучшей пищей, какую ты когда-либо получал от нас. Все мы будем оплакивать твою кончину. Убьет тебя лучший среди нас стрелок. Вот он, смотри, он плачет, он просит тебя о прощении. Это произойдет так быстро, что ты ничего и не почувствуешь. Тебе не нужно объяснять, что мы не можем кормить тебя вечно. Мы достаточно сделали для тебя — теперь твоя очередь пожертвовать собой ради нас. Попроси бога зимой послать нам в изобилии выдр и соболей, а летом тюленей и рыбу. Не забудь наших наказов, ведь мы любим тебя, и дети наши тебя никогда не забудут». Удачливый охотник - медвежатник считается многократно породненным с лесом.
Еще одним важным культовым животным в мифологии угров является лось. Подобно священному медведю он так же рожден на небе, среди звезд. У него было шесть ног, и охотники не могли его дог-нать. И вот однажды мужчина Мое ре-шил сделать его доступным для челове-ка, чтобы использовать мясо в пищу, а шкуру - в хозяйстве. Мое надел быстрые лыжи, покрытые гладкой шкурой выдры, взял в руки саблю и помчался вслед за лосем. Долго бежал воин за своей жерт-вой от южных гор Урала и настиг устало-го зверя лишь на севере. Взмахом могу-чей острой сабли отрубил ему задние ноги, сказав при этом: «Если ты рожден для пищи человека, зачем тебе шесть ног?» . Манси считают, что этот факт ска-зался на внешнем облике лося: его зад-няя часть стала выпуклой. Пятая и шес-тая отрубленные ноги упали недалеко от зверя. На небе это четыре тусклые звез-ды в два ряда по вертикали справа и чуть пониже ковша Большой Медведицы. С того времени люди и начали охо-титься на лося, он перестал быть свя-щенным. За принесенную пользу Мое так прославился, что его лыжня, проложен-ная во время погони, пролегла по небу. «Лыжная дорога мужчины Мое» (по-ман-сийски Мосхум ёсан лёх ) - это известный нам «Млечный путь». Так как охотник очень торопился и комья снега от его лыж падали по обе стороны от лыжни, она получилась вся разбрызгана комочками снега - звездами.
Сам лось тоже виден на уральском небе: семь ярких звезд, называемых «Ян-гуй» (Лось). В нашем понимании это созвездие - «Большая Медведица». Судя по этой легенде, манси на Сред-ний и Северный Урал так же пришли из более южных районов. Причем мансийские племена шли вдоль уральских хребтов в том направлении, как тянется «Лыжня мужчины Мое» (Млечный путь): с юга на север.
В мировоззрении угров звезды на небе не без-лики и на небесном своде их столько, сколько людей на земле. Родился чело-век - появляется новая звезда. Если он в жизни будет значимым, выдающимся, то она горит ярко. Умер человек - его звез-да скатывается с неба. Увидевший па-дающую звезду манси обязательно плю-нет в ту сторону и скажет: «Нан ёлыл, ам нумыл!» (ты внизу, я вверху!). Это значит: плюнувший в ту сторону человек не же-лает умереть - пусть он видел сейчас не свою падающую звезду.
Судьбы угрских народов и природы так тесно перепле-тены друг с другом, что трудно определить границы каж-дой, например, две из четырех (пяти) душ человеческих представляются в виде птиц, более или менее реально существующих. Первая - душа сна, в виде птицы глухарки живет в лесу и приходит к человеку только тогда, когда он спит, вторая - живет на голове у человека.
Подготовил С. Пудовкин, историк-краевед
Загрузка...