Яркий, охряный, украшенный премудрыми узорами храм Св. Григория Неокесарийского построен в середине XVII века. Находится на Большой Полянке (знаменитой своими купеческими особнячками замоскворецкой улице), недалеко от станции метро "Полянка". Храм состоит из трех основных частей: шатровая колокольня соединяется трапезной с четвериком, увенчанным горкой кокошников и пятиглавием. Красивейшие декоративные убранства - белокаменные и кирпичные фигурные детали - наличники, порталы, карнизы. Фасады колокольни и четверика обрамлены поясом из девяти тысяч многоцветных изразцов рисунка "павлинье око" автора Степана Иванова по прозвищу Полубес.
По преданию, храм Св. Григория Неокесарийского "в Дербицах" был заложен в честь возвращения из татарского плена великого князя Василия II. Князь, находясь в неволе, дал обет: если удастся освободиться, велит построить храм на том месте, откуда увидит Москву, во имя святого, память которого совершается в этот день. Это произошло 17 (30) ноября 1445 года - в день празднования памяти Святителя Григория, епископа и чудотворца Неокесарийского. Именно отсюда открывается вид на купола Кремля. Тогда, измученный пленом и долгой дорогой Великий князь, узрев их, восславил Бога за спасение.
Документально же церковь известна с 1632 года. Первоначально она была деревянной. С середины XVII века настоятель храма Андрей Савинов - духовник государя Алексея Михайловича, на деньги из государственной казны отстраивает церковь в камне. Известно, что не без его влияния вдовый Алексей Михайлович выбрал в невесты 20-ти летнюю Наталию Нарышкину. До сих пор в литературе можно прочесть, будто венчание, а затем и крещение их первенца, Петра I, состоялись в церкви Григория Неокесарийского, хотя историки утверждают, что все это происходило в Кремлевском Соборе. Строительство храма еще не было завершено после смерти царя, настоятель же ее, Андрей Савинов, был сослан в монастырь. В числе прегрешений ему вменялось и строительство храма без патриаршего благословения. Однако сам патриарх впоследствии благословляет достроить храм и освящает его.
Внутреннее убранство храма не менее благолепно. Стены расписывали костромичи, переяславцы. Иконы в храме - кисти Ушакова, Зиновьева. Особый статус храму придавало наличие "царского места".
За три с лишним века храм дважды переживал разорение: в войну 1812 года и 30-е годы XX века. В 1994 г. храм был освящен вновь. Ныне главная святыня храма - чудотворная Боголюбская икона Богоматери. Здесь же хранятся и другие чтимые реликвии, в том числе мощи св. Григория Неокесарийского, Тихона Задонского, Митрофания Воронежского и других святых.
(Москворецкое благочиние)Деревянный храм
В древней Москве праздник св. Григория Неокесарийского оказался связанным с важным для России историческим событием – в этот день, 17 ноября года возвратился в русскую столицу из жестокого татарского плена великий князь Василий II Темный , прозванный так оттого, что был ослеплен врагами. Вероятно, именно в память о его возвращении тогда же и была поставлена первая деревянная замосквореченская церковь, освящённая по этому празднику, хотя деревянный Григорьевский храм впервые упоминается в письменных исторических документах лишь в году.
В старой Москве он назывался «что в Дербицах». Местность, где воздвигли этот храм, была в те времена далёкой-далёкой глушью. Когда-то там проходила древняя дорога из Новгорода в Рязань . Освоение территории старинного Заречья серьёзно началось во времена татаро-монгольского ига, поскольку через него пролегла главная дорога из Москвы в Орду . Название улицы Полянка официально появилось лишь в XVIII столетии, но в те времена, когда была основана церковь св. Григория Неокесарийского, здесь действительно начинались большие поля, которые простирались далеко за пределы средневекового города, и среди них проходила старая дорога из Кремля на Серпухов. Эти поля и дали название старинной московской улице. Сама же земля в этой низинной, часто затопляемой разливами Москвы-реки местности, была топкой, «замшелой», отчего и была прозвана Дербицами, искажённо от дебри. «Дебрью» в старину называли топкую низину.
Сначала в этой сырой, неказистой местности селились крестьяне и ремесленники, а с XVI века в Заречье находились и поселения стрельцов. Тут же расположилась дворцовая слобода царских кадашей – бондарей, делавших необходимые в старинном хозяйстве деревянные бочки и кадки (по другой версии кадашами были царские ткачи). Затем, с XVIII столетия Замоскворечье и его Полянку стали заселять московские купцы.
А церковь св. Григория Неокесарийского так и стояла деревянной до самого правления «тишайшего» царя Алексея Михайловича . После эпидемии чумы, разразившейся в Москве в середине XVII века, она окончательно запустела. В г. в ней служил обычный московский священник Андрей Саввич Постников , и рядом с церковью стоял его собственный двор. Он сумел сблизиться с набожным царём и даже стал его духовником, так, что в году царь перевёл его в кремлёвский Благовещенский собор , где была домовая царская церковь, и сделал его протопопом.
Каменный храм
Свою близость с царём священник сохранил вплоть до смерти государя. Именно он в году венчал Алексея Михайловича с Натальей Кирилловной Нарышкиной, матерью Петра I. И в октябре года, незадолго до кончины царя, был у него в Кремле на пиру – царь сам угощал его заморскими винами и разными яствами. Но прежде, чем уйти на столь почётную службу, священник просил царя разрешить ему перестройку своего замосквореченского храма каменным. Царь исполнил просьбу и взял строительство под свой контроль: оно началось в году. Новый храм стали возводить чуть севернее его деревянного предшественника, и Алексей Михайлович дважды ездил к обедне в строящуюся церковь.
Интересно, что камень для красавца-храма привозили из знаменитого подмосковного села Мячкова: из той же каменоломни брали камень для строительства белокаменных (и первых каменных) стен московского Кремля при князе Дмитрии Донском, а в XIX столетии – для строительства первого храма Христа Спасителя по проекту Витберга на Воробьевых горах. В то время это село уже было вотчинным владением отца Герцена, Ивана Яковлева.
Но незадолго до смерти царя его духовник попал в немилость самого патриарха Иоакима . Известно, что уже через несколько дней после упомянутого кремлёвского пиршества протопоп сидел в заточении на цепи по повелению патриарха, и смог из темницы написать царю прошение о помощи. Царь, находившийся в Преображенском, поехал в Москву хлопотать о его участи, и стал просить патриарха освободить своего духовника, а патриарх в ответ возводил на того «разные вины», которые, вероятно, и были поставлены протопопу в официальное обвинение после смерти царя. Видимо, эти вины были очень серьёзными, так как царь сперва не смог ничего сделать для своего любимца и лишь поставил ему в караул своих верных стрельцов. Только к Рождеству года – последнего года жизни царя Алексей Михайловича – его духовник был освобождён из темницы с прощением и разрешением священствовать. Он даже был приглашён к царю на обед за один стол с патриархом.
Примирение это длилось недолго, ибо состоялось лишь благодаря горячему участию царя в судьбе своего духовника. Первый же конфликт, считается, произошёл уже на похоронах царя. История донесла о том мало достоверных свидетельств, но известно, что священник Андрей Саввинов будто бы сам был инициатором новой ссоры, возмутившись, что патриарх лично исполняет на похоронах то, что должен делать он, царский духовник. И тогда терпение лопнуло. На созванном соборе патриарх обвинил священника во множестве тяжких преступлений, таких, как блуд, превышение полномочий, подстрекательстве царя против патриарха, и, в частности, в том, что поставил себе храм в Замоскворечье без патриаршего благословения и что без того же благословения и «ставленной грамоты» принял чин протопопа Благовещенского собора. И когда в году патриарх Иоаким освящал выстроенный храм св. Григория Неокесарийского, его бывший священник, лишённый сана, уже находился в ссылке в далёком Кожеозерском монастыре.
Архитекторами нового храма были русские царские зодчие Иван Кузнечик и крепостной из Костромы Карп Губа. 9 тысяч знаменитых поливных изразцов в стиле «павлинье око», давших храму его всемосковскую славу, сделал великий мастер Степан Полубес) Своей популярностью и статусом в древнемосковском строительстве он может сравниться только с Баженом Огурцовым, строителем черепичных шатров кремлёвских башен. А среди иконописцев, царских изографов, трудившихся над росписью храма и над его образами, был сам Симон Ушаков . Раньше во втором ярусе было устроено подобие хор, что указывало на дворцовый характер церкви. В народе её называли «красной», - красивой.
Во второй половине XVIII столетия у храма появился придел во имя св. Григория Богослова , устроенный тщанием прихожанина Григория Лихонина в честь его небесного покровителя. А до года при церкви было и обычное кладбище.
И в страшное для Москвы время повальной холеры, свирепствовавшей в году, этот храм вписал себя на новую страницу московской истории. В г. в нем был устроен придел Боголюбской иконы Божией Матери , которой молились во время эпидемии. Холера бушевала в Москве с сентября года и стихла в декабре: она пришла с Востока, поэтому её считали «азиатской» и даже называли «единственной верной союзницей» Николая I – такого страха и такого единого воодушевления на борьбу со свирепой болезнью не было со времён отпора, данного Москвой Наполеону. Святитель Филарет устроил общий молебен - московские священники с крестным ходом обходили свои приходы, а сам митрополит коленнопреклоненно молился в Кремле. По всей Москве объявили строжайший карантин и оцепили её военными кордонами, из-за которых Пушкин не мог попасть в город к невесте и дважды возвращался в Болдино. В итоге он просил своего знакомого генерала Бибикова достать ему разрешение, но смог попасть в дом Гончаровых лишь 5 декабря, когда эпидемия пошла на спад. Только в Кузьминках, по преданию, не было ни одного случая заболевания, что отнесли к благодатной помощи Влахернской иконы Божией Матери , хранившейся в местной церкви.
Трагические последствия холерной эпидемии ещё долго напоминали о себе. Кроме Боголюбского придела Григорьевской церкви, основанного в благодарность и в память об избавлении Москвы от беды, в году был учреждён Александринский сиротский приют «для призрения сирот чиновников, умерших от холеры в Москве». Первое время он располагался в Басманной слободе, в бывшей усадьбе графа Разумовского на Гороховом поле, а потом был переведён в центр Москвы, в усадьбу Апраксина на Знаменке.
Закрытие храма
Храм св. Григория Неокесарийского был закрыт в конце года. Иконы его передали в Третьяковскую галерею , а ещё раньше, в году Моссовет подбирался к старинной шатровой колокольне храма, намереваясь её снести для расширения тротуара. Чудом её отстояли – только в самом нижнем ярусе пробили сквозной проход. Именно такой метод расширения «полезной площади» тротуаров и мостовых рекомендовался последующим Генеральным планом года. Тем же способом, согласно Генплану, намеревались кардинально расширить Арбат – прорубить в нижних этажах его зданий сквозные проходы-тротуары, а бывшие, «освобождённые» от пешеходов тротуары обратить в мостовую и предоставить транспорту. Так поступили и с колокольней Григорьевской церкви.
К г. храм, отданный под различные учреждения, обветшал и был хорошо отреставрирован. Его поставили на государственную охрану как памятник истории и культуры, и разместили в нем наряду с «Всесоюзным производственно-художественным комбинатом им. Вучетича» тихую «контору» по официальной перекупке старинных икон, которые закупали у населения и потом с разрешения властей перепродавали за границу любителям русского «антиквариата».
Храм в честь святителя Григория Неокесарийского, что находится в Москве на Полянке, имеет очень древнюю историю. Первоначально он был срублен из дерева по приказу князя Василия II по прозвищу Темный. Согласно легенде, сделано это было в знак благодарности Небесам за избавление от татарского пленения.
Сегодня от того деревянного сооружения не осталось и следа. На его месте возвышается величественный каменный храм. Но еще тогда, когда это место представляло собой пустырь, князь Василий, пребывая в Орде, поклялся Богу, что на том месте, с которого увидит Московский кремль, построит храм и освятит его в честь того святого, память которого будет праздноваться в тот день. Увидеть крепостные стены столицы ему было суждено 30 ноября 1445 года. По православному календарю в этот день празднуется память святителя Григория Чудотворца из Новой Кесарии. Это обстоятельство и определило судьбу будущей церкви, известной сейчас как храм на Полянке Григория Неокесарийского.
Новое строительство
Деревянная церковь простояла до XVII века. В 1669-1679 годах подле нее вырастает каменный храм. Произошло это по инициативе царского духовника, священника Андрея Савинова при помощи государевых пожертвований. Церковное благословение на постройку дал патриарх Никон, а вот освящать законченный храм Григория Неокесарийского пришлось уже патриарху Иоакиму. Строительством руководили лучшие зодчие, каких удалось найти на то время. История сохранила для потомков их имена: Карп Губа и Иоанн Кузнечик.
Архитектура и декор церкви
В архитектурном отношении в храме Григория Неокесарийского отразилась стандартная для того времени московская практика церковного строительства, предполагающая пятиглавие и шатрового типа колокольню. Декорирование храма было выполнено с помощью изразцов и растительного орнамента. Авторство их принадлежит человеку, которого мы также знаем по имени. Им был знаменитый в то время гончар Степан Полубес.
К разработке проекта храма в отношении того, что сейчас назвали бы дизайном, приложил руку сам царь Алексей Михайлович. Именно он распорядился выкрасить храм Григория Неокесарийского в красный цвет под кирпич, а шатер покрыть белилами и бирюзой. В итоге церковь получилась настолько красивой, что в народе ее так и прозвали — Красная церковь. Иконостас писали царские художники и иконописцы, руководил которыми небезызвестный Симон Ушаков. Его авторству в этом проекте принадлежит, например, образ Божией Матери «Елеуса-Киккская». Разумеется, сейчас он находится не в храме, а среди экспонатов Третьяковской галереи.
Церковь и царская семья
В этом же храме царь Алексей Михайлович венчался с Натальей Нарышкиной в 1671 году. В нем же крестили младенца, которому суждено будет впоследствии стать императором Петром Великим. Даже сегодня еще в храме Григория Неокесарийского хранится купель, в которой крестили будущего государя-реформатора. В принципе, такое внимание к храму царской семьи было вполне объяснимо, так как его настоятелем традиционно был духовник царя, а сам храм имел статус придворного.
Церковь в войну 1812 года
Во время событий 1812 года храм на Полянке Григория Неокесарийского также отличился. Если в отношении прочих церквей французы позволяли себе акты вандализма и сожгли многие культовые сооружения наравне с обычными домами, то в данном случае они повели себя беспрецедентно. А именно: в храме Григория Неокесарийского дежурили солдаты, в задачу которых входила защита здания от разграбления и от огня. Французские бойцы носили в ведрах воду, чтобы уберечь его от повреждения пожаром, опустошившим столицу. По этому поводу Наполеон сокрушался, говоря, что если бы только это было возможно, он положил бы эту церковь на ладонь и отвез в Париж.
Революция
Но чего не сделали интервенты-французы, то с успехом осуществили русские коммунисты. В течение 22 лет после революции 1917 года в храме Григория Неокесарийского продолжали совершаться богослужения. Но в 1939 году его закрыли и наполовину разрушили. Последний настоятель был убит на Бутовском полигоне.
Возвращение верующим
В руки верующих храм вернулся только в 1994 году. Тогда же были возобновлены богослужения. К 1996 году храм был восстановлен в достаточной степени, чтобы его можно было освятить, что и случилось при участии патриарха Московского и всея Руси Алексия II. В храме покоятся мощи, если верить официальным источникам, самого патрона церкви — святителя Григория Неокесарийского. Их передал общине прихода митрополит Сурожский Антоний в 1998 году.
Храм сегодня
В настоящее время, кроме этой святыни, в данном храме имеются частицы мощей множества других святых, что представляет определенную ценность в глазах верующих. Кроме основного престола в честь указанного отца церкви, функционируют еще два — в память святителя Григория Богослова и в честь иконы Божией Матери «Боголюбской». Настоятелем церкви в данный момент является епископ на покое Иероним (Чернышов).
Храм Григория Неокесарийского на Полянке: расписание и адрес
Проще всего добраться до храма со станции метро «Полянка». Полный адрес прихода следующий: город Москва, улица Большая Полянка, д. 29А.
Что касается расписания, то богослужения в храме совершаются по субботам, воскресеньям и праздникам.
В субботу:
- 09:00 — утреня, литургия.
- 17:00 — всенощное бдение.
В воскресенье:
- 09:30 — литургия.
Более подробное расписание храма Григория Неокесарийского нужно уточнять в церкви, так как оно ежемесячно обновляется.
Одна из самых красивых в Москве церквей, единственная освященная во имя этого святого, находится в Замоскворечье, на улице Большая Полянка. Уникальный памятник русской истории и архитектуры с «пряным, восточным привкусом», как характеризуют его современные специалисты, храм был закрыт в советское время, но его старинный облик сохранился с давних времен. Он был основан в древней Москве по особому случаю еще в XV веке, а история строительства каменного храма, дожившего до наших дней, оказалась сопряжена с трагической судьбой его фактического создателя, священника, ставшего духовником царя Алексея Михайловича.Св. Григорий родился в городе Неокесарии на севере Малой Азии приблизительно в 3 в. от Рождества Христова. Он получил прекрасное образование и даже, отправившись в Александрию, учился там у самого Оригена. Вернувшись на родину, св. Григорий удалился от мира в пустыню и вел там святую жизнь в молитве и посте, обретя от Бога дар прозорливости и пророчества. О святом подвижнике узнал епископ города Амассии и решил поставить его епископом в родной Неокесарии. Св. Григорий согласился и перед хиротонией горячо молил Бога и Царицу Небесную открыть ему истинный образ поклонения Святой Троице. И было святому чудесное видение во время молитвы – ему явилась Сама Пресвятая Богородица вместе с Апостолом Иоанном Богословом. И от него святой услышал просимое знание о том, как следует истинно и достойно исповедовать Святую Троицу. Св. Григория немедленно записал все услышанное от Апостола в чудесном видении. И именно на этом Откровении потом было основано православное учение о Святой Троице, развитое Вселенскими учителями, Отцами Церкви святителями Василием Великим, Григорием Богословом и Григорием Нисским, а также составлен и сам Символ Веры. Св. Григорий Неокесарийский не дожил до этого. Он скончался около 266 – 270 г.
В древней Москве праздник св. Григория Неокесарийского оказался связанным с важным для России историческим событием – в этот день, 17 ноября 1445 года возвратился в русскую столицу из жестокого татарского плена великий князь Василий II Темный, прозванный так оттого, что был ослеплен врагами. Вероятно, именно в память о его возвращении тогда же и была поставлена первая деревянная замосквореченская церковь, освященная по этому празднику, хотя деревянный Григорьевский храм впервые упоминается в письменных исторических документах лишь в 1632 году.
В старой Москве он назывался «что в Дербицах». Местность, где воздвигли этот храм, была в те времена далекой-далекой глушью. Когда-то там проходила древняя дорога из Новгорода в Рязань. Освоение территории старинного Заречья серьезно началось во времена татаро-монгольского ига, поскольку через него пролегла главная дорога из Москвы в Орду. Название улицы Полянка официально появилось лишь в XVIII столетии, но в те времена, когда была основана церковь св. Григория Неокесарийского, здесь действительно начинались большие поля, которые простирались далеко за пределы средневекового города, и среди них проходила старая дорога из Кремля на Серпухов. Эти поля и дали название старинной московской улице. Сама же земля в этой низинной, часто затопляемой разливами Москвы- реки местности, была топкой, «замшелой», отчего и была прозвана Дербицами, искаженно от дебри . «Дебрью» в старину называли топкую низину.
Сначала в этой сырой, неказистой местности селились крестьяне и ремесленники, а с XVI века в Заречье находились и поселения стрельцов. Тут же расположилась дворцовая слобода царских кадашей – бондарей, делавших необходимые в старинном хозяйстве деревянные бочки и кадки (по другой версии кадашами были царские ткачи). Затем, с XVIII столетия Замоскворечье и его Полянку стали заселять московские купцы.
А церковь св. Григория Неокесарийского так и стояла деревянной до самого правления «тишайшего» царя Алексея Михайловича. После эпидемии чумы, разразившейся в Москве в середине XVII века, она окончательно запустела. В 1660 г. в ней служил обычный московский священник Андрей Саввинович Постников, и рядом с церковью стоял его собственный двор. Он сумел сблизиться с набожным царем и даже стал его духовником, так, что в 1665 году царь перевел его в кремлевский Благовещенский собор, где была домовая царская церковь, и сделал его протопопом.
Свою близость с царем священник сохранил вплоть до смерти государя. Именно он в 1671 году венчал Алексея Михайловича с Натальей Кирилловной Нарышкиной, матерью Петра I. И в октябре 1674 года, незадолго до кончины царя, был у него в Кремле на пиру – царь сам угощал его заморскими винами и разными яствами. Но прежде, чем уйти на столь почетную службу, священник просил царя разрешить ему перестройку своего замосквореченского храма каменным. Царь исполнил просьбу и взял строительство под свой контроль: оно началось в 1668 году. Новый храм стали возводить чуть севернее его деревянного предшественника, и Алексей Михайлович дважды ездил к обедне в строящуюся церковь.
Интересно, что камень для красавца-храма привозили из знаменитого подмосковного села Мячкова: из той же каменоломни брали камень для строительства белокаменных (и первых каменных) стен московского Кремля при князе Дмитрии Донском, а в XIX столетии – для строительства первого храма Христа Спасителя по проекту Витберга на Воробьевых горах. В то время это село уже было вотчинным владением отца Герцена, Ивана Яковлева.
Но незадолго до смерти царя его духовник попал в немилость самого патриарха Иоакима. Известно, что уже через несколько дней после упомянутого кремлевского пиршества протопоп сидел в заточении на цепи по повелению патриарха, и смог из темницы написать царю прошение о помощи. Царь, находившийся в Преображенском, поехал в Москву хлопотать о его участи, и стал просить патриарха освободить своего духовника, а патриарх в ответ возводил на того «разные вины», которые, вероятно, и были поставлены протопопу в официальное обвинение после смерти царя. Видимо, эти вины были очень серьезными, так как царь сперва не смог ничего сделать для своего любимца и лишь поставил ему в караул своих верных стрельцов. Только к Рождеству 1675 года – последнего года жизни царя Алексей Михайловича – его духовник был освобожден из темницы с прощением и разрешением священствовать. Он даже был приглашен к царю на обед за один стол с патриархом.
Примирение это длилось недолго, ибо состоялось лишь благодаря горячему участию царя в судьбе своего духовника. Первый же конфликт, считается, произошел уже на похоронах царя. История донесла о том мало достоверных свидетельств, но известно, что священник Андрей Саввинов будто бы сам был инициатором новой ссоры, возмутившись, что патриарх лично исполняет на похоронах то, что должен делать он, царский духовник. И тогда терпение лопнуло. На созванном соборе патриарх обвинил священника во множестве тяжких преступлений, таких, как блуд, превышение полномочий, подстрекательстве царя против патриарха, и, в частности, в том, что поставил себе храм в Замоскворечье без патриаршего благословения и что без того же благословения и «ставленной грамоты» принял чин протопопа Благовещенского собора. И когда в 1679 году патриарх Иоаким освящал выстроенный храм св. Григория Неокесарийского, его бывший священник, лишенный сана, уже находился в ссылке в далеком Кожеозерском монастыре
Архитекторами нового храма были русские царские зодчие Иван Кузнечик и крепостной из Костромы Карп Губа. 9 тысяч знаменитых поливных изразцов в стиле «павлинье око», давших храму его всемосковскую славу, сделал великий мастер Степан Полубес. Своей популярностью и статусом в древнемосковском строительстве он может сравниться только с Баженом Огурцовым, строителем черепичных шатров кремлевских башен. А среди иконописцев, царских изографов, трудившихся над росписью храма и над его образами, был сам Симон Ушаков. Раньше во втором ярусе было устроено подобие хор, что указывало на дворцовый характер церкви. В народе ее называли «красной», - красивой .
Во второй половине XVIII столетия у храма появился придел во имя св. Григория Богослова, устроенный тщанием прихожанина Григория Лихонина в честь его небесного покровителя. А до 1821 года при церкви было и обычное кладбище.
И в страшное для Москвы время повальной холеры, свирепствовавшей в 1830 году, этот храм вписал себя на новую страницу московской истории. В1834 г. в нем был устроен придел Боголюбской иконы Божией Матери, которой молились во время эпидемии. Холера бушевала в Москве с сентября 1830 года и стихла в декабре: она пришла с Востока, поэтому ее считали «азиатской» и даже называли «единственной верной союзницей» Николая I – такого страха и такого единого воодушевления на борьбу со свирепой болезнью не было со времен отпора, данного Москвой Наполеону. Святитель Филарет устроил общий молебен - московские священники с крестным ходом обходили свои приходы, а сам митрополит коленнопреклоненно молился в Кремле. По всей Москве объявили строжайший карантин и оцепили ее военными кордонами, из-за которых Пушкин не мог попасть в город к невесте и дважды возвращался в Болдино. В итоге он просил своего знакомого генерала Бибикова достать ему разрешение, но смог попасть в дом Гончаровых лишь 5 декабря, когда эпидемия пошла на спад. Только в Кузьминках, по преданию, не было ни одного случая заболевания, что отнесли к благодатной помощи Влахернской иконы Божией Матери, хранившейся в местной церкви.
Трагические последствия холерной эпидемии еще долго напоминали о себе. Кроме Боголюбского придела Григорьевской церкви, основанного в благодарность и в память об избавлении Москвы от беды, в 1831 году был учрежден Александринский сиротский приют «для призрения сирот чиновников, умерших от холеры в Москве». Первое время он располагался в Басманной слободе, в бывшей усадьбе графа Разумовского на Гороховом поле, а потом был переведен в центр Москвы, в усадьбу Апраксина на Знаменке.
Храм св. Григория Неокесарийского был закрыт в конце 1935 года. Иконы его передали в Третьяковскую галерею, а еще раньше, в 1930 году Моссовет подбирался к старинной шатровой колокольне храма, намереваясь ее снести для расширения тротуара. Чудом ее отстояли – только в самом нижнем ярусе пробили сквозной проход. Именно такой метод расширения «полезной площади» тротуаров и мостовых рекомендовался последующим Генеральным планом 1935 года. И хотя ко времени перестройки колокольни замосквореченской церкви этот план еще не был создан, его идеи, как видно, уже витали в воздухе. Тем же способом, согласно Генплану, намеревались кардинально расширить Арбат – прорубить в нижних этажах его зданий сквозные проходы-тротуары, а бывшие, «освобожденные» от пешеходов тротуары обратить в мостовую и предоставить транспорту. Так поступили и с колокольней Григорьевской церкви.
К 1965 г. храм, отданный под различные учреждения, обветшал и был хорошо отреставрирован. Его поставили на государственную охрану как памятник истории и культуры, и разместили в нем наряду с «Всесоюзным производственно- художественным комбинатом им. Вучетича» тихую «контору» по официальной перекупке старинных икон, которые закупали у населения и потом с разрешения властей перепродавали за границу любителям русского «антиквариата». И только в 1990 году по письму Святейшего Патриарха Алексия II Моссовет вернул храм верующим. К 1996 году он был окончательно восстановлен и отремонтирован, и в нем начались богослужения.
Загрузка...