02 января 1873 - 30 августа 1918
российский революционный и политический деятель, известный прежде всего своей деятельностью на должности председателя Петроградского ЧК
Биография
Родился в еврейской купеческой семье, в трёхлетнем возрасте остался без отца. Получил традиционное религиозное образование, учился в гимназии в Черкассах (первая государственная городская гимназия) и Белой Церкви . В 1897 году окончил юридический факультет Киевского университета.
В революционном движении с начала 90-х гг. Член РСДРП с 1898 года. В 1899 арестован, сослан в Якутскую губернию. После 2-го съезда РСДРП (1903) меньшевик. Участник Революции 1905 года в Петербурге, Красноярске . В 1906 арестован, сослан в Вологду , затем в Архангельскую губернию. В августе 1912 года - участник социал-демократической конференции в Вене, на VI съезде РСДРП(б) вошёл в ЦК как один из лидеров социал-демократической фракции «межрайонцев», которую возглавлял Троцкий.
В 1914 эмигрировал за границу. В 1916 жил в Стокгольме. Был корреспондентом парижской пораженческой газеты «Наше слово», редактировавшейся Троцким. Работал в «Институте изучения социальных последствий войны», созданном Израилем Гельфандом (Парвусом) .
После Февральской революции 1917 вернулся в Петроград, вошёл в группу «межрайонцев», вместе с которыми был принят в большевистскую партию на 6-м съезде РСДРП (б); на съезде избран членом ЦК РСДРП (б). В августе 1917 года введён большевиками в комиссию по выборам в Учредительное Собрание, стал гласным Петроградской Думы. В это же время работал в газете «Правда», журнале «Вперёд» и других партийных изданиях.
В октябрьские дни 1917 член Военно-революционного партийного центра по руководству вооружённым восстанием, член Петроградского ВРК. После победы революции комиссар министерства иностранных дел, затем комиссар Всероссийской комиссии по делам созыва Учредительного собрания. Организовал роспуск Всероссийского учредительного собрания.
В феврале 1918 член Комитета революционной обороны Петрограда. В вопросе о заключении Брестского мира 1918 примыкал к «левым коммунистам». На 7-м съезде РКП(б) избран кандидатом в члены ЦК. С 10 марта 1918 председатель Петроградской ЧК. С апреля 1918 совмещал этот пост с должностью комиссара внутренних дел Северной области.
В марте 1918 Урицкий стал председателем Петроградской ЧК (с апреля совмещая этот пост с должностью комиссара внутренних дел Северной области). Здесь он проявил себя как одна из самых зловещих фигур первых лет правления большевиков. По отзыву Луначарского, Урицкий был «железной рукой, которая реально держала горло контрреволюции в своих пальцах». На деле террор, развернутый Урицким в Петрограде, был направлен на физическое уничтожение не только «контрреволюции» (то есть сознательных противников советской власти), но и всех, кто хотя бы потенциально мог не поддержать большевиков. По распоряжению Урицкого были расстреляны демонстрации рабочих, возмущенных действиями новой власти; подвергнуты пыткам, а затем убиты офицеры Балтийского флота и члены их семей. Несколько барж с арестованными офицерами были потоплены в Финском заливе. Петроградская ЧК обрела репутацию поистине дьявольского застенка, а имя ее главы наводило ужас.
Утром 30 августа 1918 года убит в вестибюле Народного Комиссариата внутренних дел Петрокоммуны (на Дворцовой площади) Леонидом Каннегисером, который заявил сразу же после ареста, что сделал это, чтобы искупить вину своей нации за содеянное евреями-большевиками: «Я еврей. Я убил вампира-еврея, каплю за каплей пившего кровь русского народа. Я стремился показать русскому народу, что для нас Урицкий не еврей. Он - отщепенец. Я убил его в надежде восстановить доброе имя русских евреев.». Сам Каннегисер принадлежал к небольшой партии народных социалистов, лидер которой, Николай Чайковский , только что возглавил социалистическое правительство в
Гуманный палач Моисей Урицкий
29.07.2018
Гуманный палач Моисей Урицкий
Share
30 августа 1918 года в бывшей столице Российской империи был убит председатель Петроградской ЧК Моисей Урицкий. Его убийца – эсер (в прошлом – «народный социалист») и студент, поэт и приятель Сергея Есенина Леонид Канегиссер после покушения пытался неискусно скрыться, был схвачен и расстрелян в октябре того же года.
Гибель Урицкого и ранение В. Ленина в Москве послужили отправной точкой развертывания большого «Красного террора». Из самых разных сословий брались заложники и их быстро лишали жизни. Счет пошел на сотни погубленных душ. По заявлениям самих большевиков так развернулась борьба с контрреволюцией.
Однако, Леонид Канегиссер и Фанни Каплан, стрелявшая в «вождя мирового пролетариата», не были монархистами или даже либералами. Они так же принадлежали к революционному лагерю, только лишь к другому политическому закутку его.
Тот же Канегиссер встретил свержение законной власти в России в феврале 1917 г. с восторгом. И даже писал вполне революционные стихи:
«Тогда у блаженного входа,
В предсмертном и радостном сне
Я вспомню – Россия. Свобода.
Керенский на белом коне.»
Но никто не знает сейчас, вспоминал ли осенью 1918 года Леонид Канегиссер перед казнью Александра Федоровича Керенского на белом коне…
Памяти председателя Петроградской ЧК нарком просвещения А. В. Луначарский посвятил следующие строки: «Разразилось февральское наступление немцев. Вынужденный уехать, Совет народных комиссаров возложил на остающихся ответственность за находившийся в почти отчаянном положении Петроград. «Вам будет очень трудно, – говорил Ленин остающимся, – но остается Урицкий», – и это успокаивало.
С тех пор началась искусная и героическая борьба Моисея Соломоновича с контрреволюцией и спекуляцией в Петрограде.
Сколько проклятий, сколько обвинений сыпалось на его голову за это время! Да, он был грозен, он приводил в отчаяние не только своей неумолимостью, но и своей зоркостью. Соединив в своих руках и чрезвычайную комиссию, и Комиссариат внутренних дел, и во многом руководящую роль в иностранных делах, он был самым страшным в Петрограде врагом воров и разбойников империализма всех мастей и всех разновидностей.
Они знали, какого могучего врага имели в нем. Ненавидели его и обыватели, для которых он был воплощением большевистского террора.
Но мы-то, стоявшие рядом с ним вплотную, мы знаем, сколько в нем было великодушия и как умел он необходимую жестокость и силу сочетать с подлинной добротой. Конечно, в нем не было ни капли сентиментальности, но доброты в нем было много. Мы знаем, что труд его был не только тяжек и неблагодарен, но и мучителен.»
По Луначарскому Урицкий представляется революционным руководителем, склонным к гуманизму. Что весьма необычно для руководителя карательного органа.
В отличие от своего убийцы Моисей Соломонович Урицкий не кажется столь колоритной фигурой. Да и биография его должна быть признана рядовой для революционного деятеля.
Родился он в 1873 г. в г. Черкассы Киевской губернии. Иудейская купеческая семья была вполне обеспеченной и, хотя отца мальчик потерял в три года, это особенно не сказалось на материальном положении. В детские годы Урицкий получал религиозное образование, изучал Талмуд и вероятно готовился к карьере раввина. Нечто подобное мы можем наблюдать в биографиях и других революционеров и террористов: Иосиф Сталин учился в православных учебных заведениях, а Феликс Дзержинский мечтал стать ксендзом (католическим священником). Однако, раввинат из Моисея Урицкого не вышло. Он ушел на чисто светскую стезю, сперва закончив гимназию, а потом и Киевский университет в 1897 г. Теперь уже Урицкому казалась привлекательной юридическая нива. Но, именно, в университете студент Урицкий связывается с революционными террористами и социалистами, а в 1898 г. вступает в ряды российских социал-демократов.
В 1899 г. за свою деятельность арестовывается и ссылается в Якутию, где и знакомится с Феликсом Дзержинским.
Интересно, что, находясь в тюрьмах, ссылках или на этапе, Урицкий пользуется поддержкой уголовников. Из воспоминаний удается узнать, что этого, мол «политический» заключенный достигал из-за высокого морального духа и знания законов Империи. Но истина оказывается более банальной – у Урицкого всегда водились деньги. И он имел возможность с помощью их воздействовать и на уголовников, и на тюремную администрацию.
Из истории известно, что будущих революционеров тянет неудержимо, именно, к юридическому образованию. И, если посмотреть и проверить списки мятежных верхов во время революции 1789 года во Франции и Февраля-Октября в России 1917 года, то обнаружится, что лица отлично знавшие национальные законы составляли не менее 70 процентов застрельщиков революций. Так что М. С. Урицкий и здесь особо не выделялся на общем фоне.
В 1905 году он принимал участие в революционных выступлениях. В Санкт-Петербурге возглавлял группу боевиков, занимавшуюся грабежами.
Однако, более значимой была революционная «работа» Урицкого в Красноярске, где он побывал проездом в сентябре-октябре, возвращаясь в Центральную Россию из якутской ссылки. Здесь он организовывал стачки, митинги и вооруженные выступления революционеров. Причем основу бунтовщиков составили студенты, чиновники и рабочие-железнодорожники, а также солдаты 2-го железнодорожного батальона. А против людей, отказывавшихся принять требования революционеров применялись методы морального и физического террора. Восставшие старались блокировать передвижение поездов через Красноярск и прилегающие станции.
В ноябре-декабре, когда в Красноярске произошли основные революционные события и столкновения Урицкого, впрочем, уже не было и к созданию «Красноярской республики» он отношения уже не имел, уехав из-за опасения «черносотенных погромов».
В октябре 1917 года М. С. Урицкий являлся членом Военно-революционного партийного центра и Петроградского ВРК. После переворота его назначили в коллегию народного комиссариата иностранных дел, а чуть позже комиссаром Всероссийской комиссии по делам созыва Учредительного собрания. Так что разгон Учредительного собрания и кровавая расправа над манифестацией сторонников его, результатом чего стала гибель около 100 человек (хотя точно никто и не считал, вероятно жертв было больше) на счету и товарища Урицкого, Он ведь входил на ряду с В. Лениным, Я. Свердловым, Н. Подвойским и В. Бонч-Бруевичем в специально созданный орган по подавлению народных выступлений.
На совести Моисея Урицкого и высылка в Пермь великого князя Михаила Александровича в марте 1918 года.
После бегства большевистского правительства из Петрограда в Москву Урицкий постепенно сосредоточил в своих руках огромную власть, возглавив не только ЧК, но и став комиссаром внутренних дел Совета народных комиссаров Петроградской трудовой коммуны, а затем еще и комиссаром внутренних дел Совета комиссаров Союза коммун Северной области.
На этих постах Урицкий «прославился» как организатор террора населения, борец с антисемитизмом и «классовыми врагами».
В XXI веке появился ряд исторических работ, где М. С. Урицкого пытаются реабилитировать. Например, в них говорится, что он был категорическим противником расстрелов без суда и следствия. То бишь отличался неким революционным гуманизмом.
В мемуарной литературе приводится следующий эпизод – Урицкого обвиняют в «мягкотелости», на что последний отвечает: «Ничуть я не мягкотелый. Если не будет другого выхода, я собственной рукой перестреляю всех контрреволюционеров и буду совершенно спокоен. Я против расстрелов потому, что считаю их нецелесообразными. Это вызовет лишь озлобление и не даст положительных результатов.» Хорош гуманист – ничего не скажешь! Но как бы там ни было, Моисей Урицкий спокойно подписывал и распоряжения об арестах среди мирного населения и расстрельные списки.
Но вернемся к покушению на самого Урицкого. Существуют две основных гипотезы: Леонид Канегиссер состоял в эсеровской боевой организации и исполнял приказ на ликвидацию советского руководителя карательных органов или же Канегиссер мстил лично Урицкому за расстрел своего друга Владимира Перельцвейгера.
Первая, вообще, не выдерживает никакой критики, настолько было глупо и непрофессионально организовано убийство. Вторая же, кажется вполне вероятной. Но возникает шквал вопросов. М. С. Урицкий являлся очень осторожным человеком, а Канегиссер без проблем проникает в охраняемое здание. Перед покушением Леонид звонит и разговаривает с Урицким (свидетельство М. Алданова).
И еще. Следствие официально установило следующее: «Установить точно, когда было решено убить товарища Урицкого, Чрезвычайной комиссии не удалось, но о том, что на него готовится покушение, знал сам товарищ Урицкий. Его неоднократно предупреждали и определенно указывали на Каннегиссера, но товарищ Урицкий слишком скептически относился к этому. О Каннегиссере он знал хорошо, по той разведке, которая находилась в его распоряжении».
Почему указывали на Канегиссера? И почему проявился скептицизм у Урицкого? Ответ может быть только один – Урицкий хорошо знал своего потенциального убийцу и не верил в способность Леонида навредить ему.
Писатель-эмигрант Григорий Петрович Климов (1918–2007) выдвинул предположение, что Моисей Урицкий и Леонид Канегиссер являлись половыми партнерами. И второй убил первого из ревности.
О личной жизни Урицкого из открытых источников, практически, ничего не известно. Все сведения скудны и невразумительны. А вот о Канегиссере сохранились следующие сведения: «Лева любил эпатировать добропорядочных буржуа, ошарашивать презрением к их морали, не скрывал, например, что он – гомосексуалист…
Лева мог преспокойно произнести пошловатую фразу: «Такой-то слишком нормален и здоров, чтобы быть интересным». Поза, рисовка, кокетство? Допускаю. Но по тому, кого человек из себя изображает, кем он хочет казаться, тоже можно судить о его сути. Монологи Левы о сути плоти, о свободной морали, о праве на «святую греховность» иногда мне напоминали такую дешевку, как «Ключи счастья» Вербицкой.» (Из воспоминаний Н. Г. Блюменфельд).
Впрочем, имеется и четвертая гипотеза. М. С. Урицкий был положен на алтарь внутрипартийной схватки среди самих большевиков.
Нельзя не заметить слов того же Луначарского: «Моисей Соломонович Урицкий относился к Троцкому с великим уважением. Говорил… что как ни умен Ленин, а начинает тускнеть рядом с гением Троцкого.» Вряд Ульянов-Ленин не знал взглядов Урицкого. Так что и начальником ПЧК Моисея Соломоновича оставили в Питере не случайно, ведь думалось, что немцы войдут в северную столицу и убийство организовали по принципу «кого не жалко», лишь бы возник повод для развязывания террора во всероссийском масштабе. Партийная борьба шла баш на баш: одни подталкивают Канегиссера к нападению на Урицкого, другие – Каплан к покушению на Ильича.
Подлинная история революции 1917 года еще не написана и далеко не все архивы раскрыты. Так что смерть Урицкого продолжает оставаться загадкой. Только дела его лежат одним из черных пятен на российской истории. И на улицах наших городов до сих пор висят таблички с фамилией М. С. Урицкого. Гуманного палача оказывается и ныне ценят больше, чем людей, реально служивших Отечеству и погибших за него. Попробуйте подсчитать, сколько в вашем городе или поселке имеется улиц или площадей, названных в память героев II Отечественной войны (1914–1918) и в честь революционеров-террористов. Сами цифры скажут за себя…
(1873-01-14 )Черкассы , Киевская губерния , Российская империя
- юридический факультет Киевского национального университета имени Тараса Шевченко [d]
Моисе́й Соломо́нович Ури́цкий (псевдоним Боре́цкий , 2 января , Черкассы , Киевская губерния - 30 августа , Петроград) - российский революционный и политический деятель, известный прежде всего своей деятельностью на должности председателя Петроградской ЧК . 30 августа 1918 года убит Леонидом Каннегисером .
Энциклопедичный YouTube
1 / 2
✪ 1917 - ГЕНОЦИД: Кто пришел к власти в 1917 ТРАГЕДИЯ РОССИИ...
✪ Советская Еврейская, Иудейская революция 1917 года
Субтитры
Биография
Участие в революционном движении
В революционном движении с начала 90-х гг. Член РСДРП с 1898 года. Спустя год арестован, сослан в Якутскую губернию , город Олёкминск . После 2-го съезда РСДРП () - меньшевик . Участник Революции 1905 года в Петербурге, Красноярске . В 1906 году арестован, сослан в Вологду , затем в Архангельскую губернию . В августе 1912 года - участник социал-демократической конференции в Вене.
В 1914 году эмигрировал за границу. В 1916 году жил в Стокгольме. Был корреспондентом парижской газеты «Наше слово», редактировавшейся Л. Д. Троцким .
Революции 1917 года
В феврале 1918 года возглавил штаб Комитета революционной обороны Петрограда . В вопросе о заключении Брестского мира примыкал к «левым коммунистам» . На 7-м съезде РКП(б) (проходил 6 - 8 марта 1918 года) избран кандидатом в члены ЦК.
Свидетели событий и ряд позднейших исследователей возлагали на М. С. Урицкого ответственность за высылку в Пермь великого князя Михаила Александровича . Когда великого князя, арестованного Гатчинским советом, доставили 7 марта 1918 года в Петроград и сдали в Комитет революционной обороны Петрограда , Урицкий провёл допрос арестованных, - в Гатчине кроме Михаила Александровича было арестовано ещё несколько лиц, в чьей лояльности советской власти местный совет сомневался, - и в результате направил В. И. Ленину записку :465:
Многоуважаемый Владимир Ильич!
Предлагаю Романова и др. арестованных Гатчинским Советом Рабочих и Солдатских Депутатов - выслать в Пермскую губернию. Проект постановления при сем прилагаю. Если нужны какие-либо объяснения, готов явиться на заседания для дачи их.М. Урицкий
В результате 9 марта 1918 года на малом заседании Совнаркома доклад Урицкого по вопросу о высылке арестованных «граждан Гатчины» был заслушан, и было принято решение о высылке их в Пермь «…впредь до особого распоряжения» , а Урицкому была поручена организация высылки :465 .
…перед серединой стола сидело существо отталкивающего вида, поднявшееся, когда мы вошли; приземистое, с круглой спиной, с маленькой, вдавленной в плечи головой, бритым лицом и крючковатым носом, оно напоминало толстую жабу. Хриплый голос походил на свист, и, казалось, сейчас изо рта станет течь яд. Это был Урицкий.
- Зубов В. П. Страдные годы России (1917-1925) С. 72
На посту председателя Петроградской ЧК
«Я смотрел на деятельность Моисея Соломоновича как на настоящее чудо работоспособности, самообладания и сообразительности. Сколько проклятий, сколько обвинений сыпалось на его голову за это время! Соединив в своих руках и Чрезвычайную комиссию и Комиссариат внутренних дел, и во многом руководящую роль в иностранных делах, - он был самым страшным в Петрограде врагом воров и разбойников империализма всех мастей и всех разновидностей. Они знали, какого могучего врага имели в нём. Ненавидели его и обыватели, для которых он был воплощением большевистского террора.
Моисей Соломонович много страдал на своем посту. Но никогда мы не слышали ни одной жалобы от этого сильного человека. Весь - дисциплина, он был действительно воплощением революционного долга»
- Луначарский А. В.
В связи с переносом большевиками столичных учреждений из Петрограда в Москву в марте 1918 года создавались губернские петроградские советские учреждения, взамен выбывающих всероссийских. 7 марта была образована Петроградская ЧК (ПетроЧеКа), 10 марта Урицкий был назначен её председателем, а через несколько дней - дополнительно комиссаром внутренних дел Совета народных комиссаров Петроградской трудовой коммуны (СНК ПТК, или СК ПТК). В апреле - мае и в июле - августе 1918 года совмещал этот пост с должностью комиссара внутренних дел Совета комиссаров Союза коммун Северной области (сокращённо - СК СКСО) - коалиционного большевистско-левоэсеровского петроградского областного правительства (правительство было создано в конце апреля 1918 года, в начале мая в его состав вошли левые эсеры; коалиция с ними сохранялась до июля 1918 года ).
В исторической литературе XX века об Урицком писали как об одном из организаторов красного террора . Молодёжи и противникам большевиков председатель ЧК представлялся олицетворением террора и главным ответственным за его проведение [ ] . В ряде современных исследований показывается, что Урицкий, будучи противником красного террора, активно и небезуспешно противодействовал внедрению практики взятия заложников и расстрелам, решительно возражал против крайних форм репрессий и насилия по отношению к политическим противникам.
Согласно исследованию американского историка Александра Рабиновича , проанализированные им факты указывают на то, что методы Урицкого были значительно более умеренными по сравнению с действиями Дзержинского во главе московской ВЧК , и что Урицкий резко отрицательно относился к крайностям при осуществлении репрессий . Более того, именно позиция Урицкого, - вместе с позицией Б. П. Позерна , А. А. Иоффе и других, - позволила избежать репрессий в Петрограде после убийства Володарского . 15 марта 1918 года Урицкий издал распоряжение, в котором грозил расстреливать тех, кто будет предлагать взятки или нападать на членов ЧК и её сотрудников. При этом, как показывает в своих исследованиях Рабинович, Урицкий был противником «красного террора », взятия заложников, а также был против предоставления ПЧК права применять расстрелы . Историк считает, что «прояснение мотивации Урицкого будет возможно лишь после открытия соответствующих архивных дел ФСБ » .
Период, когда Урицкий вступил в должность председателя ПЧК, характеризовался ростом числа краж и убийств, совершаемых уголовными преступниками, нередко под видом чекистов. Частым явлением стали и беспорядочные расстрелы, многие из которых совершались пьяными красноармейцами, а также красногвардейцами и анархистами. Стремясь воспрепятствовать росту насилия, преступлений экономического характера и злоупотреблений властью и избегая при этом методов террора, Урицкий как глава ПЧК не давал санкции на применение расстрелов. 15 марта он издал правила, целью которых было упорядочивание обысков, а также выявление и задержание коррумпированных сотрудников ЧК и лиц, выдававших себя за чекистов. При этом отряды Красной армии были лишены права проведения обысков. Спустя неделю Урицкий издал приказ о том, что граждане должны в трёхдневный срок сдать всё имеющееся у них незарегистрированное оружие и взрывчатые вещества. Отказывающиеся исполнять этот приказ подлежали суду революционного трибунала, однако без угрозы расстрела. Тогда же районные Советы получили указание усилить патрулирование улиц с целью выявления и конфискации оружия у тех, кто не имел на него разрешения.
Примерно в те же дни Петроградская ЧК начала проводить аресты по подозрению в контрреволюционной деятельности, воровстве и спекуляции. Многие из подозреваемых вскоре отпускались; в особенности это касалось тех, кто был арестован по политическим мотивам.
В этот период расстрелы заключённых в Петрограде всё же проводились - в основном, за особо тяжкие преступления; однако делалось это не Петроградской ЧК, а другими органами власти. В апреле запрет на расстрелы, ранее установленный ПЧК в отношении себя, был, благодаря инициативе Урицкого, распространён и на эти органы.
Спустя два месяца после принятия этого решения, 20 июня 1918 года в Петрограде был убит комиссар по делам печати, агитации и пропаганды СК СКСО В. Володарский . Коллеги Володарского из редакции «Красной газеты» требовали ответить на это убийство немедленным объявлением массового террора. Кроме того, утром 21 июня в Смольный к Зиновьеву пришли рабочие делегации, требовавшие в ответ на убийство Володарского немедленных репрессий, потому что, мол, иначе «наших вождей поодиночке перебьют». Однако накануне ночью руководство ПЧК встретилось с Зиновьевым и другими членами СК СКСО, и призывы Урицкого к умеренности оказались успешными. Репрессий удалось избежать.
После убийства Володарского аресты подозреваемых, проводившиеся Петроградской ЧК, усилились. Тем не менее, Урицкий смог, несмотря на давление, не санкционировать ни расстрелы, ни установившуюся в Москве практику взятия заложников из числа крупных политических фигур, которые должны были быть казнены в случае дальнейших покушений на лидеров большевиков. Так, 23 июня ПЧК арестовала Н. Н. Кутлера , крупного царского чиновника, видного представителя партии кадетов, депутата II и III Государственных дум. Судя по информации, опубликованной в газетах, подозрения в отношении него были вызваны его письмами за границу, которые были перехвачены. Урицкий, прочитав их, не нашёл в них ничего преступного и отдал распоряжение немедленно освободить заключённого. Кутлер был освобождён через три дня после задержания .
1-2 августа в Смольном прошёл II съезд Советов Северной области. На нём делегаты, возбуждённые речами приехавших из Москвы Свердлова и Троцкого, одобрили резолюцию, подразумевавшую возрождение бессудных расстрелов. 18 августа на заседании СК СКСО был принят декрет, который уполномочивал ПЧК (и только её) расстреливать контрреволюционеров собственной властью. Принятие этого декрета Рабинович связывает с ослаблением влияния Урицкого. 19 августа решение применять расстрелы было утверждено на заседании коллегии ПЧК. «Нет сомнений, - пишет А. Рабинович, - что Урицкий горячо и настойчиво выступал против него». По воспоминаниям одного из петроградских чекистов, Урицкий был единственным, кто выступал против данного решения даже после утверждения его коллегией. Он говорил о бесполезности расстрелов, однако коллегия отвергла его аргументацию. При голосовании по вопросу о судьбе 21 заключённого Урицкий воздержался. 21 августа они были расстреляны (девять из них - за уголовные преступления).
Убийство Урицкого и начало красного террора
Каннегисер, по-видимому, состоял в партии народных социалистов . В числе расстрелянных 21 августа был его друг Владимир Перельцвайг. В газетах в приказе о расстреле была фамилия Урицкого. Каннегисер не знал ни о том, что Урицкий был противником расстрелов вообще, ни о том, что он пытался предотвратить данный расстрел. «Гибель друга сделала его террористом», - написал о Каннегисере знавший его Марк Алданов.
«Красная газета» - официальный орган Петросовета, - комментируя убийство М. С. Урицкого, писала :
Убит Урицкий. На единичный террор наших врагов мы должны ответить массовым террором… За смерть одного нашего борца должны поплатиться жизнью тысячи врагов.
Иные версии убийства
В 1926 году в эмигрантском сборнике «Голос минувшего на чужой стороне» вышли мемуары некоего капитана лейб-гвардии Преображенского полка НН «Белые террористы» о том, что Л. Канегиссер, традиционно считающийся мстителем-одиночкой, на самом деле был активным членом террористической группы М. М. Филоненко (его двоюродного брата), ставившей целью «истребление видных большевистских деятелей» . Этой же версии придерживался российский историк В. Ж. Цветков. По данным историка, Филоненко поддерживал тесную связь с Б. В. Савинковым , который и отдал приказ о ликвидации М. С. Урицкого .
Имя профессионального революционера и чекиста Моисея Соломоновича Урицкого по-прежнему часто встречается в учебниках истории. Ведь именно после его убийства в августе 1918 года, в России начался красный террор, унесший десятки тысяч человеческих жизней. Во многих российских городах до сих пор существует улица Урицкого, и местные власти никак не могут найти финансовые средства, чтобы осуществить переименование. С другой стороны - может быть, это судьба, некая необходимость, ведь фантомная фигура Урицкого очень ярко отражает, то что пережила Россия в начале ХХ века.
Гимназист, студент, агент
В начале своего жизненного пути Моисей Урицкий был вовсе не демоном революции, а довольно скромным и интеллигентным юношей. Он родился 14 января 1873 года в городе Черкассы, в религиозной еврейской семье. Долгое время Моисей Урицкий все силы отдавал изучению Талмуда и до 14 лет даже не знал русского языка. Его отец, богатый купец, умер рано. Воспитывали мальчика мать и старшая сестра. Мать мечтала видеть его знаменитым раввином, полностью погружённым в дела местной еврейской общины.
Но судьба распорядилась иначе. Юноша отверг религиозную карьеру и решил стать юристом. Мать финансировала его обучение в гимназии, а затем в Киевском университете. Молодой человек обладал блестящей памятью, мощным аналитическим умом и учился на отлично. Ему прочили блестящую карьеру. Однако в университете Моисей Урицкий заразился модным тогда марксизмом, а на старших курсах стал активным членом подпольного комитета РСДРП.
Уровень легальности его революционных мероприятий постепенно снижался. Так, Урицкий стал одним из активных агентов газеты «Искра», организуя её подпольное распространение по всей Украине. Сотрудники охранки с ног сбились, но так и не смогли найти распространителя крамольной газеты.
В 1897 году Моисей Урицкий закончил университет. И, по действующему тогда законодательству, должен был отслужить два года в армии как вольноопределяющийся (унтерофицер, имеющий высшее образование). Прибыв в полк, Урицкий развернул там революционную агитацию, распространял среди солдат прокломации. Естественно, его быстро арестовали и заключили в Киевскую «Лукьяновскую» тюрьму.
«Смотрящий» в централе
Знаменитая «Лукьяновка» в то время являлась режимным централом. В ней процветали стукачество и полицейский беспредел. Политических там «прессовали» особенно жестоко - избивали, морили голодом, сажали в карцер. Однако интеллигентный юноша Урицкий не растерялся в жестоких и совершенно ему непривычных условиях тюрьмы. Он совершил, казалось бы, невозможное - наладил тесные контакты с уголовниками и привлёк их на свою сторону. Здесь, конечно, сыграли роль высшее юридическое образование, а также происхождение Урицкого.
Ведь многие тогдашние урки имели еврейские корни, а южный блатной жаргон формировался на основе идиша - языка, на котором евреи разговаривали между собой. Представители «чёрного хода» оказали поддержку своему земляку, политические объединились с уголовниками, чтобы оказать сопротивление полицейскому произволу. Заключённые «Лукьяновки» под руководством Урицкого провели несколько акций неповиновения. Чтобы избежать надвигающегося бунта и кровопролития, администрация тюрьмы вынуждена была пойти на существенные послабления. Подследственным разрешили днём покидать камеры и свободно передвигаться по всему корпусу, получать продуктовые передачи. Увеличилось количество прогулок и свиданий с родственниками.
А Моисей Урицкий стал своего рода «смотрящим» на централе. От имени арестантом он «раскидывал рамсы» с администрацией, решал все возникающие конфликты. В общении с тюремными чиновниками он чувствовал себя уверенно и при случае мог добиться своего, ссылаясь на ту или иную статью закона или пункт тюремной инструкции, которые он знал в совершенстве. Урицкий добился для себя свободного передвижения по некогда режимной тюрьме. Он мог зайти в любую камеру, был в курсе всех дел. По словам очевидцев, сидевших тогда в «Лукьяновке», «… истинным хозяином тюрьмы был Урицкий, а положение заключённых в централе было наилучшим за все времена существования централа». Понятно, что такой независимый и авторитетный арестант встал поперёк горла тюремщикам и полицейским. Поэтому под надуманным предлогом Урицкого переводят из «Лукьяновки» в Печёрскую крепость.
«Крытка» и «Бутырка»
Это было спецучреждение типа теперешних «крыток», предназначенное для злостных нарушителей режима. Заключённые находились фактически в крепостной стене, маленьких одиночных камерах с низким каменным сводом и земляным полом. Весной, во время таяния снега, пол камер полностью заливала вода. Летом донимала адская жара. Прогулки были запрещены, и арестантов лишь изредка выводили подышать свежим воздухом в маленький тюремный дворик. Однако и в Печёрской крепости Урицкий показал свой характер. Длительной голодовкой он добился отмены запрета на курение и чтение книг, что было неслыханным делом. В крепости Урицкий отметил свой двадцать пятый день рождения.
После двухлетнего содержания в Печёрске арестанта в Москву. Там в тюрьме наконец-то состоялся суд, который приговорил его к восьми годам ссылки в Сибири. Теперь осуждённому предстоял длительный путь в « ». В вагоне уголовники закрепили за собой наиболее комфортные нижние и средние полки. Урицкому досталось место на самом верху - на третьей полке. Однако «лезть на пальму» он категорически отказался, ответив блатным на безукоризненной фене. Последовало выяснение отношений, после которого Урицкого определили на среднюю полку.
Вечером конвой принёс в вагон тёплую воду вместо положнякового кипятка. Урицкий втолкал вертухаев обратно и заявил: "Дайте нам кипяток!" Началась волынка. Начальник конвоя стал угрожать заключённым. Урицкий выступил вперёд и произнёс блестящую речь о правах осуждённых, которая сделала бы честь самому адвокату Плевако. Начальник конвоя решил не связываться с юридически подкованным политическим. Остаток пути Урицкий провёл на нижней полке, кутаясь в подаренную ему авторитетным рецидивистом Колуном тёплую поддёвку. Отбывать ссылку его отправили в Якутию, в захолустный городок Олекминск. Во время заключения в тюрьме и в ссылке Урицкий проявил бойцовские качества, выносливость и силу духа, что, несомненно, помогло ему в дальнейшей политической борьбе.
Политический «тяжеловес»
Моисей Урицкий был освобождён из ссылки во время первой русской революции. В декабре 1905 года он был снова арестован в Петербурге и посажен в тюрьму «Кресты», котора своим режимом напоминали ему «Бутырку». Но по сравнению с «Печёрской» крепостью это был курорт. Из «Крестов» подследственного Урицкого освободили по амнистии и отправили домой в Черкассы под полицейский надзор. Но он не стал дожидаться нового ареста и эмигрировал за границу.
Урицкий жил в Стокгольме, был корреспондентом газеты «Наше слово», редактировавшейся Троцким, работал в институте изучения социальных последствий войны. Созданном Израилем Гельфандом (Парвусом). Возможно, именно благодаря знакомству с Парвусом и начался его невиданный карьерный взлёт по партийной лестнице.
16 октября 1917 года Урицкий был избран членом Петроградского военно-революционного комитета. С 23 ноября 1917 года Урицкий - комиссар Совнаркома по делам о выборах в Учредительное собрание. В январе 1918 года он стал одним из инициаторов разгона Учредительного собрания, что стало одним из поводов Гражданской войны в России.
И наконец, в марте 1918 года Урицкого назначили председателем Петроградской ЧК и наркомом внутренних дел Северной области. В силовые структуры его направили как человека, знающего жизнь, уголовный мир и тюремный быт. Фактически, именно «железный» Урицкий, а вовсе не партийный публицист Зиновьев, руководил Петроградом и всеми северо-западными губерниями России. Делал это он «железом и кровью», подписывая десятками сметные приговоры. А в его внешности появилось, как писали тогдашние газеты, нечто «кроваво-фатальное».
30 августа 1918 года Моисей Урицкий был убит в Петрограде, в здании главного штаба на Дворцовой площади, где тогда размещалась Петроградская ЧК. Его убийцей оказался бывший юнкер Леонид Канегиссер, решивший (по словам Канегиссера) таким образом отомстить председателю Петрочека за арест и расстрел своего друга.
Убийство Урицкого было использовано большевиками как повод для начала кампании красного террора по всей стране. Трагическая история, повлёкшая за собой более трагические последствия. Хотя, если присмотреться повнимательнее, это политическое убийство не было случайным. Некоторые современные историки утверждают, что Урицкий был третьей фигурой в партии большевиков после Ленина и Свердлова. И, останься он жив, вполне мог возглавить советское государство.
Андерй Никитин
По материалам газеты
"За решеткой" (№10 2009 г.)
Моисей Соломонович Урицкий (псевдоним Борецкий , 2 января 1873, Черкассы, Киевская губерния - 30 августа 1918, Петроград) - российский революционный и политический деятель, известный прежде всего своей деятельностью на должности председателя Петроградской ЧК.
Биография
Родился в еврейской купеческой семье, в трёхлетнем возрасте остался без отца, воспитывался матерью. Получил традиционное религиозное иудейское образование, изучал Талмуд. Под влиянием старшей сестры увлекся русской литературой и смог поступить в гимназию в Черкассах, - Первую Государственную городскую, - затем продолжил обучение в Белой Церкви. В 1897 году окончил юридический факультет Киевского университета.
Участие в революционном движении
В революционном движении с начала 90-х гг. Член РСДРП с 1898 года. Спустя год арестован, сослан в Якутскую губернию, город Олёкминск. После 2-го съезда РСДРП (1903) - меньшевик. Участник Революции 1905 года в Петербурге, Красноярске. В 1906 году арестован, сослан в Вологду, затем в Архангельскую губернию. В августе 1912 года - участник социал-демократической конференции в Вене.
В 1914 году эмигрировал за границу. В 1916 году жил в Стокгольме. Был корреспондентом парижской газеты «Наше слово», редактировавшейся Троцким. Работал в «Институте изучения социальных последствий войны», созданном Израилем Гельфандом (Парвусом).
Революции 1917 года
После Февральской революции 1917 вернулся в Петроград, вошёл в группу «межрайонцев», вместе с которыми был принят в большевистскую партию на VI съезде РСДРП(б), проходившем с 26 июля (8 августа) по 3 (16) августа 1917 года; на том же съезде избран членом ЦК РСДРП(б). В августе 1917 года введён большевиками в комиссию по выборам во Всероссийское учредительное собрание, стал гласным Петроградской Думы. В это же время работал в газете «Правда», журнале «Вперёд» и других партийных изданиях.
«Вот пришла великая революция, - говорил Урицкий, - и чувствуется, что как ни умён Ленин, а начинает тускнеть рядом с гением Троцкого».
В октябрьские дни 1917 года - член Военно-революционного партийного центра по руководству вооружённым восстанием и Петроградского ВРК. После победы революции - член коллегии наркомата по иностранным делам, затем - комиссар Всероссийской комиссии по делам созыва Учредительного собрания.
Есть сведения, что в ночь с 5 на 6 января 1918 года в конце ночного заседания Всероссийского учредительного собрания охране был дан подписанный Лениным и Урицким приказ: «Предписываю товарищам солдатам и матросам не допускать насилия по отношению к контрреволюционным членам Учредительного Собрания и свободно выпускать из Таврического дворца. Никого не впускать без особого приказа»; однако П. Е. Дыбенко отдал устное распоряжение распустить Учредительное собрание. Поскольку Урицкий как комиссар Всероссийской комиссии по выборам в Учредительное собрание отвечал за его работу, роспуск собрания в общественном сознании связался с его именем.
В феврале 1918 года возглавил штаб Комитета революционной обороны Петрограда. В вопросе о заключении Брестского мира 1918 примыкал к «левым коммунистам». На 7-м съезде РКП(б) (проходил 6 - 8 марта 1918 года) избран кандидатом в члены ЦК.
Свидетели событий и ряд позднейших исследователей возлагали на М. С. Урицкого ответственность за высылку в Пермь великого князя Михаила Александровича. Когда великого князя, арестованного Гатчинским советом, доставили 7 марта 1918 года в Петроград и сдали в Комитет революционной обороны Петрограда, Урицкий провёл допрос арестованных, - в Гатчине кроме Михаила Александровича было арестовано ещё несколько лиц, в чьей лояльности советской власти местный совет сомневался, - и в результате направил В. И. Ленину записку:
Многоуважаемый Владимир Ильич! Предлагаю Романова и др. арестованных Гатчинским Советом Рабочих и Солдатских Депутатов - выслать в Пермскую губернию. Проект постановления при сем прилагаю. Если нужны какие-либо объяснения, готов явиться на заседания для дачи их.
Загрузка...