На протяжении нескольких столетий русские земли платили дань Золотой Орде. Князья из поколения в поколение ездили в Орду платить дать, обменивать заложников и брать ярлыки на княжение. Освобождение Руси от ордынского ига произошло в 1480 году. Эта дата стала переломной в истории нашего государства.
Монголо-татарское иго
Оккупация всего северо-восточного региона русской территории была не по силам Золотой Орде. Но эти земли нужны были захватчикам как постоянный надежный источник дани. Гарнизонов татары на русской территории не имели, свою постоянную власть не устанавливали. Но, несмотря на ежегодные денежные подношения, татаро-монголы вовсе не гарантировали защиту княжеств. Границы Руси постоянно подвергались нашествию шведских и литовских войск. Изнутри страну раздирали противоречия и междоусобицы. Захватчики понимали, что раздробленное государство не сможет дать им достойный отпор, поэтому тщательно разжигали ненависть между соседними княжествами.
Иван Калита
В 1327 году произошло единственное восстание народа против ордынского ярма. Русь со страхом ожидала нового карательного набега. В этот момент на политическом горизонте появляется Иван Калита. Не имея возможности отступить перед татаро-монголами, он решается на единственно верный, с его точки зрения, выход - вести войско Золотой Орды на давнего недруга Москвы - Тверское княжество.
За это Калита получил от ордынского хана ярлык и стал Так не состоялось освобождение Руси от ордынского ига.
Век наращивания сил
В конце Москва возвысилась над другими городами и стала центром земель Юго-Восточной Руси. Князь Иван Калита сделал много для усиления города и для того, чтобы на землях русских больше не появлялись полчища ордынских грабителей. Его политику успешно продолжил Симеон Гордый. В 1346 году он достиг примирения с Тверью и даже женился на одной из дочерей Тверского князя Всеволода. Так постепенно началось примирение князей русских.
Второй памятной датой в деле освобождения Руси от ордынского ига стал 1362 год. В это время ханом был дан ярлык на великое княжение племяннику Симеона Гордого - Дмитрию Ивановичу Донскому. В этот же год в русских летописях возникло имя Мамай. Никто и не мог допустить тогда, что через много лет им придется встретиться, и эта битва будет одним из самых великих сражений эпохи Средневековья. Донской приблизил освобождение Руси от ордынского ига. Мамай защищал государство, когда-то созданное Батыем. Вопрос стоял следующим образом: успеет ли Дмитрий Иванович собрать русские земли вокруг Москвы или же Мамай придет со своим войском придушить московскую крамолу.
Куликовская битва
Донскому было всего 20 лет, когда назрела необходимость дать отпор Золотой Орде. Русское государство развивало торговые и культурные отношения с западными странами, это способствовало развитию военного дела и росту промышленности. Для разработки тактических приемов и переобучения войска требовалось время. Не стоит забывать, что сильной централизованной власти требовало освобождение Руси от ордынского ига.
Год и век Куликовской битвы тщательно выбирались. Московское княжество уже имело экономические и военные рычаги влияния на союзников, поэтому консолидация сил русского войска и отработка тактических приемов проходили вполне успешно.
Куликовская битва состоялась 8 сентября 1380 года. Впервые русскому войску удалось дать достойный отпор. Орда имела численное преимущество перед войсками Донского, но правильная тактика принесла свои плоды - главные силы Мамая были уничтожены, и хану пришлось отступить. Но, несмотря на то что освобождение Руси от ордынского ига не состоялось и на сей раз, Куликовская битва стала началом возрождения национального самосознания. А Золотая Орда продолжала пытаться восстановить свое влияние и пресечь объединение русских земель.
Эпоха Ивана III
Период стал временем укрепления российского войска и кордонов государства. Казанское царство было первым завоеванием царя, после чего он смог подчинить себе Великий Новгород. Такая военная активность обеспокоила и он начал готовить вторжение. К 1480 году все было готово для того, чтобы, наконец, состоялось освобождение Руси от ордынского ига. Год и век для этого были выбраны не случайно - Русь стала крупным политическим и экономическим центром, имеющим собственное, довольно сильное войско.
Известие о том, что хан Ахмат готовится к битве, пришло в Москву в начале осени 1480 года. Великий князь Иван III поставил на реке Оке свои самые сильные полки. Хан Ахмат узнал, что его встречают, и повернул к Калуге для объединения со своим союзником Казимиром. Правильно определив направление движения войска Золотой Орды, Иван III перехватил врага на Ахмат угрожал начать наступление, когда река покроется льдом. 26 октября Угра встала. Стоял и Ахмат. 11 ноября, несмотря на то что все пути к наступлению были открыты, хан повернул назад. В этот день празднуется освобождение Руси от ордынского ига.
Вывод
Героическая борьба русского народа против захватчиков ообеспечила срыв татаро-монгольской экспансии. 240 лет русское государство прикрывало Европу от темной азиатской орды, брало на себя всю тяжесть иноземного нашествия и отражало удары захватчиков. Год освобождения Руси от ордынского ига позволил нашему государству пойти по пути собственного развития.
Оскар Егер.
Всемирная история. В 4 т. Т. 2. Средние века. В 4 кн. -СПб.,1997-1999
КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ
От Рудольфа Габсбурга до начала реформации (1273-1517)
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Позднее средневековье. Образование Османской империи. Страны Юго-Восточной Европы. Окончательное «собрание» Русской земли. Освобождение Руси от монголо-татарского ига. Образование централизованного Московского государства
Роспуск собора. Время после собора 1449 г.
Великая идея, лежавшая в основе соборного движения, согласно которой коренное преобразование церкви должно было совершиться без разрыва с прошлым и через ее органы, следовательно, путем мирного возрождения европейского общества на почве просветленного, восстановленного христианства, — эта возвышенная идея не была осуществлена. Обычное, обыденное, прежнее снова добилось своих прав — прав владельца. Тем не менее, с Констанцского собора и смерти Яна Гуса началось совершенно иное время. В миллионах человеческих душ началась работа освобождения, которая спустя столетие уже сделала такой шаг, что простое и само по себе незначительное происшествие в небольшом немецком университете могло способствовать прорыву того нового мировоззрения, которое отличает новое время от так называемых средних веков. Два поколения, разделяющие конец Базельского собора и первое выступление Мартина Лютера, протекли среди сильного развития общества на пути прогресса. Этот период времени не отмечен выдающимися, первоклассными умами, но в нем было много дельных людей, тех полезных, деятельных, безвестных, которые, не заботясь о происходящем в так называемом большом свете, работали в тесном кругу, на точно определенной почве, и оказались полезными, часто изобретательными, даже одаренными и творческими. Так открывается за неизведанными доселе морями целый мир новых стран, когда передовое судно медленно и осторожно идет от берега к берегу, от мыса к мысу. С таким же трудом, переходя от понятия к понятию, человечество завоевывает новый внутренний мир, стремясь к свету. Отдельные успехи ускользают от глаз современников, наиболее заслуженные лица сходят в могилу, не узнав всей обширности совершенного ими. Но живущие позднее тем яснее оценивают это, и история описываемых шестидесяти лет кажется тем отраднее, что в ней действуют не великие этого мира, а трудовая толпа с ее вождями, и все отличается плебейским характером. Но прежде всего нужно рассмотреть внешнюю политическую историю европейских государств с выдающимися событиями, чтобы понять внутреннюю жизнь народов и те приобретения в области различных человеческих интересов, которые характеризуют состояние всей Европы на исходе средних веков. В благодарность за свою вполне правильную, по мнению курии, политику король Фридрих III в 1452 г. в Риме получил императорскую корону, за что обещал совершить крестовый поход. Энеа-Сильвио украсил этот торжественный обет (или обещание) всеми цветами своей пышной риторики. Николай V пожертвовал на похвальную цель десятую часть церковных доходов. Но когда появилась эта папская булла, Восточной Римской империя не существовало, т. к. Константинополь уже три месяца находился во власти турецких войск.
Монголы. Тимур и Баязид
Еще султан Баязид приступил к осаде Константинополя (1401 г.), но не успел завладеть городом благодаря неожиданной диверсии, к счастью христиан; на него напал сильнейший враг — монгол Тимур, который, став верховным ханом монгольских племен (около 1370 г.), направил свои дикие полчища сначала на Восток, покорил Персию, вторгся в Индию, где завладел страной до Дели (1398 г.), а затем повернул на Запад. На короткое время всесокрушающий поток принял другое направление. Тимур одержал победу над египетским султаном при Алеппо, потом при Дамаске, а в 1401 г. взял Багдад. Памятниками этих побед служили пирамиды, воздвигаемые из черепов убитых. Баязид, перед которым склонились уже столькие властители, от Китайской стены до Средиземного моря и до египетской границы, высокомерно принял послов грозного вождя, требовавшего покорности, но вынужден был двинуть войска ему навстречу. Грозные вожди сошлись при Анкире в Галатии. Произошла битва, в которой участвовало до миллиона воинов. Османы не устояли против диких врагов, и в июле 1402 г. Баязид был взят в плен. Победитель сохранил ему жизнь; его плен разделил мюнхенский оруженосец Ганс Шильтбергер, о котором уже говорилось выше. Этот Ганс сопровождал потом хромого Тимура («Тимурленга», которого он простодушно переиначил в «Темерлана»), во многих его походах и был свидетелем жестоких битв. Баязид вскоре умер в плену у Тимура, а в 1405 г. во время похода против Китая умер Тимур, образ которого под именем Тамерлана глубоко запечатлелся в памяти западных народов, хотя на этот раз нашествие монголов коснулось лишь окраины Европы и даже задержало неотвратимую участь, предназначенную Восточной Римской империи.
Успехи турок
Действительно, битва под Анкирой и ее последствия обеспечили западному христианству продолжительный отдых, давая возможность подготовиться к деятельной обороне. Господство монголов над областями, обращенными в турецкие, было, разумеется, только временным, но между сыновьями Баязида царила кровавая вражда, и оставшийся победителем Мехмед I мог водвориться в Адрианополе лишь в 1413 г.
Гробница (вверху) и саркофаг (внизу) султана Мехмеда I (1413 -1421) в Бруссе.
Реконструкция Парвийе.
Уже при его сыне Myраде II (1421 — 1451) турки возобновили свои набеги, и Константинополь был осажден поклонниками ислама в четвертый раз. Город снова чудом был спасен: один штурм был отбит, а полученные султаном неприятные известия заставили его снять осаду. Но в действительности империя ограничивалась теперь уже только Константинополем с его округом и некоторыми частями на Черном море и в Пелопоннесе. Поправить дело могли только новый крестовый поход с Запада и общеевропейское вмешательство. Поэтому для устранения главного препятствия к этому — разногласий между восточной и западной церковью — сын Мануила II Иоанн VIII (1425 — 1448) отправился в Италию.
Медаль Иоанна VIII Палеолога (1425 — 1448), предпоследнего византийского императора. Работа Пизанелло. Париж. Нумизматический кабинет.
В западной церкви в это время господствовал раздор, поэтому Иоанну пришлось примкнуть к какой-нибудь партии. Он решил занять сторону папы Евгения и Феррары и здесь, а точнее во Флоренции, куда вскоре был переведен антисобор, 6 июля 1439 г. было торжественно объявлено о великом событии — воссоединении церквей. Но народ и духовенство в Константинополе не хотели и слышать об этом воссоединении, покупавшемся ценой уступок, противных православию. Лица, составившие во Флоренции формулу воссоединения, не смели показываться в Константинополе. В то же время христианство и сам папа были несколько ободрены сопротивлением, которое встречал Мурад во время набегов на пограничные области. Елизавета, вдова короля Альбрехта, дочь императора Сигизмунда, через несколько месяцев после смерти мужа родила сына Ладислава, большинством венгерского народа и магнатов признанного королем. Среди опекунов малолетнего короля самым замечательным человеком был Янош Хуньяди, который положил конец опустошениям отдельных разбойничьих турецких шаек, проникавших в страну, и нанес даже в двух блестящих походах сильное поражение более значительной армии, выставленной султаном (1422 г.).
Янош Хуньяди. Гравюра из «Хроники венгров» Туроци. 1488 г.
Уступая настояниям папских послов, с ним соединился и польский король Владислав, причем ими была одержана довольно важная победа над турками в ночной битве при Нише (1443 г.).
Печать Владислава III Ягелона.
Следствием ее был заключенный в Чегедине мир на 10 лет с условием для обеих сторон не переступать Дуная с военными целями. Кардинал Джулиано Чезарини, присутствовавший на совещаниях в качестве папского уполномоченного, был против этого договора, который, быть может, действительно был ошибкой. Но христианам крайне непростительно было нарушить его вскоре, причем главная вина падала на того же папского легата, кардинала Джулиано, и на ту безнравственную теорию, по которой папа или церковь считали себя вправе не признавать договоров, заключенных «ко вреду церкви», и освобождали своих мирских подданных от клятвенного обещания их выполнять. Нет сомнения в том, что какими бы громкими словами не прикрывалась эта теория, суть ее все же в том, что можно и не держать слова в отношении к неверным. Кардинал сумел убедить польского короля, признанного и в Венгрии одной партией и пользовавшегося большим авторитетом в это время. Склонил он и собрание магнатов, но ему оказалось труднее составить тот великий христианский союз, на который возлагались надежды. Владислав перешел за Дунай с войском всего в 15 тысяч человек и успел пройти до Варны благодаря тому, что болгарская сторона объявила себя за него. Предполагалось, что султан занят далеко, в Азии, а тот был уже поблизости со своим войском. Генуэзцы, взяв за иудину услугу по дукату с человека, перевезли турок в количестве 40 тысяч человек на своих судах через Босфор, после чего те направились на север. Столкновение произошло при Варне 10 ноября 1444 г. Перед битвой сквозь ряды османов была пронесена на конце копья грамота с договором о перемирии, теперь нарушенном. Христиан вели в бой Янош Хуньяди и польский и венгерский король Владислав, несмотря на свою болезнь, молодой, красивый 20-летний рыцарь. Османами командовал их султан. Победа уже клонилась на сторону христиан, поляки и венгры пробивались вперед с несокрушимой отвагой и успели прогнать с поля турецкую конницу, одни янычары еще держались, но и они стали слабеть. В христианских войсках вдруг заметили, что не стало короля Владислава, перья на шлеме которого мелькали впереди путеводным знаком для своих. Молодой король занесся, действительно, во вражеские ряды, и в ту минуту, когда янычары выстраивались, он упал с коня и был тотчас убит турками, которые отрубили ему голову, воткнули ее на копье и пронесли перед своими войсками. Наступившая ночь прекратила битву. Отступление было для христиан гораздо губительней самого сражения. Кардинал Джулиано тоже не остался в живых. Ходили слухи о том, что его собственные люди убили его, считая виновником всех бедствий. Османы не завершили свою победу; Янош Хуньяди, избранный регентом или охранником государства до совершеннолетия признанного теперь всеми Ладислава Постума, сына Альбрехта, энергично принялся за приготовления к новой войне, вступив в переписку с папой и венецианской синьорией. В 1448 г. у него было войско той же численности, что и бывшее под Варной, или немного сильнее, набранное из венгров и валахов. С запада прибыли лишь некоторые охотники. На Косовом поле, том самом, на котором 59 лет назад потерпели поражение венгры и сербы, теперь встретились обе армии. Дело кончилось, как и при Варне, с тем отличием, что измена закралась на этот раз в христианский лагерь: валахские войска передались туркам на другой день, на третий христиане потерпели окончательное поражение. При отступлении Янош Хуньяди имел несчастье попасть в руки своего врага, сербского деспота. Освобожденный ценой самых тяжелых условий и огромного выкупа, он стал добиваться получения настоящей помощи с Запада, но его усилия были, как и прежде, тщетными. Из денег, собираемых на крестовые походы, и сокровищ, получаемых папской казной из нового источника со времен Бонифация VIII — юбилейных празднеств (сроки, на которые все сокращались, сначала со 100 лет на 50, потом на 33 года, затем на 25 лет), передовые оплоты христианства против турок получали совсем мало. С другой стороны, Яношу не удавалось заключить с неприятелем сколько-нибудь продолжительного мира, и при таких обстоятельствах настал роковой год.
Мехмед II
В 1451 г. Мураду, пользовавшемуся славой умеренного и справедливого властителя, наследовал его сын Мехмед II, юноша 21 года, честолюбивый, полный воинственных замыслов. Укрепив свой престол по восточному обычаю казнью казавшихся ему опасными родственников, он счел наступившим время для возвращения османами их естественной столицы.
Монета султана Мехмеда II (1451 — 1481).
Париж. Нумизматический кабинет
Он почти не скрывал своих намерений: в том же году, когда он достиг власти, он начал строить крепость на европейском берегу Босфора, в наиболее узком его месте, неподалеку от Константинопольских ворот. Император Константин XI, носивший в то время корону, утратившую почти всякое значение, тщетно пытался воспрепятствовать этим работам; султан даже не принимал посольств, присылаемых по этому поводу. Вскоре открылись враждебные действия, к которым подала повод постройка этой крепости. Палеолог, сознавая их враждебность, стал мужественно готовиться к защите. Он снова обратился за помощью к западным державам, прежде всего к папе. Ожидаемая помощь со стороны последнего ограничилась присылкой какого-то кардинала Исидора, который прибыл в ноябре 1452 г. в погибавший город и стал проповедовать в пользу воссоединения церквей. Император склонился на предлагаемые формулы исповедания, но это лишь раздражило все православное население, подняло всех монахов, народ, чернь, и прежде чем пара галер, снаряжаемых папой на его личные средства или на доставленные ему другими государями, успела появиться в восточных водах, судьба города уже решилась.
Мехмед дал осажденным время как-то приготовиться к обороне в течение зимы, но сам завладел всеми путями, по которым им могла бы подоспеть помощь. С наступлением весны 1453 г. он двинул из Адрианополя свои полчища в составе 3-4 тысяч человек, и когда эта армия опоясала город дугой, от моря до моря, с суши, то к его стенам, обращенным к морю, приблизился флот.
Карикатурное изображение турецких воинов. Рисунок XV в.
Нюрнберг. Германский музей.
Город оказал мужественное, неожиданное для султана сопротивление. Он был надежно защищен с суши двойной стеной; гавань Золотой Рог, в которой находилась маленькая эскадра из 16-20 судов, была замкнута цепью с моря. Были минуты, когда не только набожные и искренне благочестивые люди, но и сами вожди и все понимавшие военное дело надеялись на то, что и в этот раз язычники вынуждены будут отступить. Император был человеком решительным и самоотверженно предавался отчаянному делу защиты. Город надолго был обеспечен продовольствием; среди вождей находился один генуэзец, одаренный замечательными военными способностями, некто Джованни Джустиниани. Но гарнизон был слишком малочисленным для обороны такого обширного города. Он состоял самое большее из 10 тысяч человек, среди которых находилось до 3 тысяч иностранцев, большей частью генуэзцев и венецианцев, в то время как османы, при всем неумелом ведении осады, как и вообще при штурмах укрепленных городов, имели перевес в людях для ведения боя. У них были осадные орудия, несколько небольших пушек и одна громадная мортира, выбрасывавшая ядра из черного камня весом до тысячи фунтов. Она не наносила особенного вреда, и ее разорвало при одном из семи выстрелов, выпускавшихся ежедневно. Дела приняли худший для христиан оборот, когда туркам удалось благодаря огромной рабочей силе, которой они могли располагать, перетащить при помощи настеленных досок часть своих судов на сушу, приблизительно на 7 километров дальше, за цепь, ограждавшую вход в гавань. В это время то ли вследствие измены, то ли благодаря случаю осажденные не успели зажечь эти суда, хотя этот план уже был близок к исполнению. Постепенно надвигаясь, османы уже могли начать штурм. Но перед его началом Мехмед предложил императору удалиться, обещая пощадить население. Константин отклонил эту капитуляцию как невозможную. Такой героизм доказывает, что последняя искра древнеримского духа еще не угасла тогда, и, как рассказывают, сам султан не мог удержаться от изумления и объявил, что никогда не поверил бы, что эти неверные собаки, гяуры, могут обладать таким героизмом и мужеством, — не поверил бы, если бы даже ему сообщили об этом 37 тысяч пророков! 27 мая приступ был объявлен турецким войскам на 29 число. 28 мая можно было со стен видеть все приготовления к штурму, слышать восторженные возгласы, которыми приветствовалась речь султана.
Вооружение турецких воинов XV-XVI вв.
Слева представлены шлемы, богато украшенные травлением, позолотой и покрытые надписями — изречениями из Корана; верхний шлем — тип шишака, в XVI в. получивший широкое распространение по всей Европе. Справа — турецкий тяжеловооруженный воин, рисунок по доспеху, хранящемуся в Бернском историческом музее.
Император тоже созвал своих вождей и приобщился с ними святых тайн в Софийском соборе. Приступ начался еще до полного рассвета. В продолжение двух часов велся нерешительный бой у самого опасного пункта, ворот святого Романа в середине западной стены. Во время третьего приступа турок, которых было в 50 раз больше, христиане стали слабеть, и когда раненый Джустиниани вынужден был покинуть свой пост, янычары ворвались в город. Но император не прекращал боя и скоро пал, озаря славой и себя, и последние часы своего некогда великого государства. Труп Константина нашли только на следующий день. Город был взят еще до полудня, население искало спасения в храмах или на судах в гавани. Все, чего можно было ожидать после многомесячной осады города варварами, при их победе, разумеется, произошло. Число убитых на улицах приблизительно равнялось лишь двум тысячам человек — цифра весьма умеренная в данных условиях; может быть, такой пощаде способствовала корысть солдат, которым султан предоставил всю добычу и всех пленных. Последнее сопротивление было оказано со стороны гавани, но в полдень 29 мая 1453 г. сам султан уже вступил в завоеванный город.
Мечеть Баязида II в Стамбуле.
Построена в 1498 г. По фотографии конца XIX в.
Господство турок. Восточный вопрос
Таким образом, у христианства на многие века был отнят юго-восток Европы, и восточный вопрос вступил в новую фазу. Подобно тому, как уже однажды в VIII в., он теперь надолго становился вопросом о том, как далеко проникнет в Европу ислам, вторгшийся в нее на этот раз с юго-восточной стороны. Дело было, во всяком случае, не так опасно, как раньше, потому что европейская жизнь сильно развилась в течение семи столетий, прошедших со времени дней Тура и Херес-де-ла-Фронтеры, и западные государства могли утешаться мыслью, что их общая коалиция составит достаточный отпор врагу. Но такой коалиции не получилось: европейскую жизнь разъедала рознь, стремление к обособлению высказывалось всеми нациями сильнее, чем когда-либо. Сознание европейской солидарности, совпадавшее прежде с чувством христианской или церковной общности, сильно ослабло. Обе державные силы, папство и империя, ограничились в своих действиях против нового врага слабыми попытками и пустыми демонстрациями. На рейхстаге в Регенсбурге (1453 г.) Энеа-Сильвио в качестве императорского уполномоченного произнес длинную и хорошо обдуманную речь о необходимости и незатруднительности нового общего крестового похода. Не было недостатка и во влиятельных народных ораторах, говоривших о том же в воззваниях к народу. Но и папство, и императорская власть страдали истощением, своего рода старческой немощью, и ввиду разрозненности христианского мира ислам, твердо сплоченный и замкнутый, имел на своей стороне ощутимый, если не моральный, то значительный материальный перевес, обеспечивавший его укрепление на юго-востоке Европы. Междоусобицы и дворцовые перевороты временами могли ослаблять османское могущество, но, в общем, турецкий народ воодушевлялся одним ощущением и одним желанием. Религия — религия более обрядного характера, во всяком случае, весьма слабо способствующая глубоким душевным движениям, но исповедуемая с горячностью и суровым выполнением ее требований, — служила прочной связью для этого народа, сплоченного и без того уже всепроникающим военным деспотизмом и несложной организацией, обусловленной нуждами войны. Неспособность удерживать за собой с помощью плуга то, что было завоевано мечом, составлявшая впоследствии слабость этих варваров-победителей, была в первые времена источником их силы. Этот народ, не сроднившийся с землей, которую обрабатывали за него толпы безоружных рабов, обладал подвижной, всегда готовой к бою, постоянной армией, что давало ему огромный перевес над крайне неудовлетворительным еще состоянием военной части на Западе.
Попытки к отражению. Оборона Родоса
В течение последующих десятилетий турки постоянно двигались вперед, хотя христиане и одерживали временами некоторые славные победы. В 1459 г. превратилась в османскую провинцию Сербия, в 1462 г. была покорена Валахия. После переменного военного счастья попало под турецкую власть и королевство Босния с соседними областями Герцеговиной и Черногорией (1464 г.), благодаря чему господство турок простерлось до Адриатики. В одной Албании удерживал еще свое родовое княжество Георгий Кастриоти, прозванный османами «Скандербег» или «Искендер-бей». В прежние времена, когда его отец вынужден был покориться туркам, Георгий был выдан Порте в качестве аманата вместе с двумя своими братьями и воспитан в магометанстве. Он затаил жгучую ненависть к победителям до той минуты, когда ему удалось порвать свою рабскую цепь. Он бежал с 300 своих земляков, появился у себя на родине в 1444 г. и начал так успешно воевать с турками во главе своих воинственных горцев, получая иногда денежную помощь из церковного фонда на пользу крестоносцев, что сам Мехмед в 1461 г. предложил ему мир и дружбу и заключил мирный договор с Георгием, признавая его независимым владыкой Албании. Но в это время погибли последние остатки бывшего Римского государства: деспотства на Пелопоннесе и герцогство Афинское, последний памятник франкского владычества. Турецкий флот тоже не бездействовал: в 1462 г. Лесбос, важнейший из островов Эгейского моря, стал добычей османов. Положение почти не изменилось, когда Энеа-Сильвио, человек широких замыслов, достиг цели своих честолюбивых мечтаний и был избран папой под именем Пия II.
Медаль папы Пия II.
Работа Андрей Гваццалотти. Париж. Нумизматический кабинет.
Его бурное стремление к войне с врагами креста встретило лишь уклончивый отклик. Собор в Мантуе, на котором должен был быть провозглашен новый крестовый поход, дал папе повод произносить длинные речи, более для собственного, чем для чьего-либо удовольствия, но закончился все же словами и простыми обещаниями, на исполнение которых было мало надежд, потому что они касались денежной помощи. К этому пустому разглагольствованию относится и послание папы к турецкому султану: красноречивый папа-оратор старается обратить в христианство могучего воинственного властителя, указывая ему на то, как возвеличит его малость крестильной воды (aquae pauxillum). Пий умер в Анконе в 1464 г. во время военных приготовлений, предпринятых им совместно с венецианцами. Его преемник Павел II тоже достиг коалиции одних итальянских государей и правительств, как наиболее угнетаемых османами. Венеции пришлось одной вести войну за свои пелопоннесские и левантские владения. Эта война с переменным успехом продолжалась до 1479 г., когда султан и синьория заключили мир в Константинополе. По этому миру Турция получала владения республики в Морее и на островах за исключением только острова Эвбеи (Негропонта) и Скутари на Адриатическом море. В Венецию прибыл султанский посол и вручил дожу Джованни Мочениго среди других подарков драгоценный пояс, имевший своеобразное символическое значение: в случае, если бы султан потребовал его обратно, дож должен был возвратить его немедленно и знать, что с этой минуты все договоры считались уничтоженными, потерявшими всякую силу. Республика, однако, успела отстоять некоторые свои торговые выгоды и право иметь собственного судью (beilo) для лиц своей национальности в Стамбуле — так теперь назывался Константинополь.
Венгрия и Чехия
На протяжении этого времени Мехмед расширял свои владения и на азиатской стороне. Трапезундская империя была покорена в 1461 г.; малоазийская область Караман тоже досталась османам после ожесточенного сражения с туркменами (1473 г.); вся Малая Азия была теперь в их руках. Еще при Мехмеде великое азиатско-европейское государство простиралось уже от верховьев Тигра до Савы. Лишь одного места, в утешение христианству, не одолели еще великие силы: остров Родос, поступивший с 1309 г. во владение ордена иоаннитов, славно выдержал осаду в 1480 г. Турки выпустили против него 3,5 тысячи каменных ядер и, наконец, 28 июля решились на штурм.
Пьер д’ Обюссон воодушевляет защитников Родоса перед турецким штурмом.
Миниатюра из рукописи Гийома Гаурсена (1430-1501), вице-канцлера ордена госпитальеров на Родосе. Париж. Национальная библиотека.
Они уже почти одерживали победу, на некоторых разрушенных стенах уже развевались турецкие знамена, но после двухчасового рукопашного боя защитники Родоса снова отбросили врага. Мехмед умер в следующем году (1481 г.). После его смерти «res orientales», как дипломаты того времени называли восточный вопрос, вступил в новую фазу, довольно благоприятную для христианских держав из-за междоусобицы, возникшей между сыновьями Мехмеда, Баязидом II и Джемом.
Бой между воинами Баязида II и Джема.
С гравюры на дереве из книги «Caorsini Obsidionis Rhodiae Vrbis Descriptio», изданной в Ульме в 1496 г.
Джем, побежденный братом, попал под покровительство европейцев, отправясь прежде всего на Родос. В 1489 г., интересуя своей личностью все державы, имевшие отношение к Оттоманской империи, он посетил даже Рим и гостил в Ватикане у папы Иннокентия VIII. Такое положение сильно тревожило султана Баязида, и он с простодушием отправил папе послание (1494г.), в котором приглашал его по возможности скорее освободить Джема от тягот сего мира и переселить его душу в лучший мир. Папой тогда был Александр VI, которому можно было предлагать подобное и который знал, как и что выполнять. За услугу предлагалась значительная сумма — 300 тысяч дукатов «на покупку какого-нибудь поместья сыновьями папы», и, кроме того, еще всякое добро. Османский принц превратился в настоящий товар, в предмет сбыта: Александр уступил его за 20 тысяч дукатов французскому королю Карлу VIII (1495 г.). По ходившим слухам, папа сбыл товар, уже предварительно попортив его: по крайней мере, Джем вскоре умер в Неаполе, поступив во владение французского короля. В сущности, страх перед происками брата как-то подкосил энергию Баязида, и опасность, угрожавшая Европе со стороны турок, несколько ослабла в течение первых 14 лет его царствования, а политика европейских государств привыкла, между тем, считаться с османской властью на европейской территории как со свершившимся фактом.
Король Иржи
После Италии, и в такой же мере, как ей, опасность грозила Венгрии, которой в этих обстоятельствах приходилось опираться исключительно на свои силы. С 1445 г. венгерским королем стал юный Ладислав (Ласло), внук короля Сигизмунда, но он находился в руках немецкого короля Фридриха III, который его не выдавал. Лишь в 1453 г. хранитель государства Янош Хуньяди успел принудить императора к этому, и юноша стал править государством.
В 1457 г. Янош умер, а через несколько месяцев за ним последовал и 18-летний король, еще не успев вступить в брак с помолвленной с ним французской принцессой. Не было недостатка в претендентах на французский престол, даже на два, потому что со смертью Ладислава (Ласло) оставалась свободной и чешская корона. Верх одержала партия, которую можно назвать национальной, и венгерским королем был провозглашен сын Яноша Матиаш, по прозвищу Корвин (1458 г.). В Чехии выбор пал на бывшего наместника Иржи Подебрада, так что в обеих значительных странах достигли высшего сана и власти лица из простых дворян. 15-летний венгерский король, юноша деятельный, одаренный государственным умом, справлялся с большими затруднениями: внутренними интригами, борьбой с императором и с турками; но когда, наконец, в 1464 г. после примирения с императором Фридрихом он достиг священной короны и был увенчан ею по обычаю в Сехешфехерваре, то обратил свои честолюбивые замыслы против своего тестя, чешского короля Иржи Подебрада. Слияние Венгрии и Чехии под одним главенством могло осуществиться ввиду опасности, исходившей от турок. Этот план не удался, а наоборот, вовлек Матиаша после смерти Иржи в 1471 г. в столкновение с Польшей, потому что чехи выбрали королем польского князя, а партия недовольных в Венгрии выбрала другого, тоже польского, князя для себя, противопоставляя его Матиашу. Все это привело к войне с Польшей, и Матиаш все время своего правления, до самой смерти в 1490 г., провел то воюя, то заключая мирные договоры с Польшей, Чехией, османами, императором, не оставив правоспособных наследников. Его корона, на которую было много претендентов, досталась чешскому королю Владиславу, и, ввиду опасности, исходившей от турок, соединение Чехии и Венгрии под одной властью было счастьем.
Положение в Чехии
Что касается Чехии, то главным моментом ее судьбы в эту эпоху был религиозный вопрос. Как уже было сказано, табориты были побеждены (1434 г.), но партия утраквистов [Утраквист — принимающий причастие под обоими видами (хлеба и вина).] крепко держалась за свои права и базельские компактаты, которые ей приходилось беречь от княжеских и папских посягательств и подкопов. После смерти Сигизмунда в 1437 г. католической партией был избран его зять Альбрехт Австрийский, а гуситами — 13-летний польский князь. Когда Альбрехт умер, состоялось оглашение в пользу его сына Ладислава (Постума), родившегося после кончины отца, опекуном вызвался быть император Фридрих III. Правление представляло собой разновидность компромисса между партиями: страной правили два наместника, один из каликстинской, другой из католической партии. Замечательнейшим из них был тот дворянин, который занял наместнический пост с 1444 г., принадлежа к каликстинцам, вышеназванный Иржи Подебрад. Он пошел дальше по пути, проложенному компактатами, выказывая разумную политическую сдержанность, и старался вновь соединить нацию, сдерживая крайние элементы. С 1450 г. он один остался наместником.
Заставка из чешской рукописной псалтыри XV в.
Правление короля Иржи. Трения с папским престолом
Между тем в церкви восторжествовала реакция. Папа Николай V (1447-1455) правил в прежнем духе, и ему, как и всей его партии, церковная обособленность Чехии мешала. Молодой король Ладислав, начавший править в роковом 1453 г., был тоже горячо настроен в пользу католицизма. Когда он умер после кратковременного царствования, не успев вникнуть в дела Чехии, королем был избран бывший наместник Иржи Подебрад. Он правил страной в духе, усвоенном им прежде и служившем к ее благу. При своем короновании он присягнул на верность церкви и папе, но поставил условие соблюдать компактаты. Уравнять всех перед правительством было славной попыткой: наступали времена, в которые это должно было стать в Европе государственной задачей. Великий «выскочка» встретился на первых порах с сопротивлением курии, к которой вернулось ее прежнее высокомерие. Оно воплощалось в увенчанном поэте, красноречивом и довольно легковесном юристе-богослове и карьеристе Энеа-Сильвио, достигшем папства в 1458 г. Этот Пий II объявил компактаты недействительными. Его преемник Павел II приговорил Иржи к низложению и даже дошел до мысли о крестовом походе против него. Смелый, честолюбивый замысел Иржи о достижении римской короны, — замысел не безумный при ничтожестве Фридриха III и продажности немецких князей, — не имел успеха, но в Чехии Иржи сохранил свою власть неприкосновенной до самой смерти (1471 г.). Даже благодаря упорядочению своих финансов и прекрасно организованным военным силам он пользовался в продолжение всего своего царствования ролью третейского судьи среди бесконечных споров немецких городов и князей между собой.
Король Владислав
Компактаты оставались в силе и при вновь избранном — но не одобренным папой короле — польском князе Владиславе II, и даже остатки таборитов, отделившихся от церкви под именем «чешских братьев» и возбуждавших иногда против себя новые гонения из-за своего возросшего числа, жили спокойно при его правлении: в 1504 г. и он сам примкнул к их вероисповеданию. В 1485 г. на сейме в Кутной-Горе он установил религиозный мир, по которому и каликстинцы, и католики сохраняли свои имущественные права. Соседние с Чехией земли: Силезия, Моравия и Лужица, — которыми завладел венгерский король Матиаш, после его смерти вновь были присоединены к Чехии. Состоя королем Венгрии и Чехии, Владислав умер в 1516 г.
Литва и Русь. Гедимин и Ольгерд
Из предшествующего очерка видно, с какими усилиями удалось московским князьям в XIV в. в такой степени сплотить около нового центра — Москвы — почти всю северо-восточную Русь, что даже открытая борьба с татарской Ордой стала уже возможна. Но видно также, что не вся северо-восточная Русь в течение XIV в. вошла в состав Московского великого княжества и что оно, готовясь к решительной борьбе с татарами, в то же время должно было вести постоянную борьбу и с соседними русскими княжествами — Тверским, Рязанским и Смоленским, отстаивавшими свою независимость. К тому же случилось так, что на северо-западной границе Руси в конце XIII и начале XIV в. в соседнем Литовском княжестве появился целый ряд воинственных и талантливых князей, которые сумели превосходно воспользоваться тяготевшим над Русью татарским игом и стали постепенно захватывать одну область за другой, пользуясь то раздорами русских князей, то оплошностью татарских ханов, которые не придавали особого значения утрате той или другой небольшой области или города, из сферы их влияния переходивших в сферу влияния литовских князей, которые притом старались ладить с Ордой и искусно избегали открытого столкновения с ней. Таким образом при князе Гедимине Литва без борьбы присоединила к себе Витебскую область и подчинила своему влиянию Волынь.
Развалины Тракайского замка, любимой резиденции Гедимина.
По фотографии конца XIX в.
При его сыне Ольгерде (Альгирдасе) (1345-1377) к Литве отошли Киевское, Черниговское и Новгород-Северское княжества, отделенные от Москвы независимыми Тверским и Рязанским княжествами и более тяготевшие к Галицкому княжеству, которым в это время уже владела Польша. К середине XIV в. небольшое Литовское княжество, в XII в. занимавшее лесистую и болотистую область в верховьях Немана и его притоков, вдруг раскинулось вширь и вдаль, с одной стороны до пределов Новгородской земли, Тверского и Смоленского княжеств, с другой — до берегов Ворсклы и низовьев Днепра, включив в свои пределы лучшие и плодороднейшие области древней Руси.
Герб Литвы в XV в. С фрески в Краковском соборе.
Такие быстрые успехи литовских князей в значительной степени объяснялись тонкой политикой литовских князей по отношению к русским областям, которые почти добровольно, без упорной борьбы, подчинялись им только потому, что силой исторических обстоятельств были остановлены в своем стремлении к естественным центрам. При этом литовские князья, оставаясь язычниками, управляли русскими областями чрезвычайно разумно: не теснили православия, всюду оставляли местные порядки, не касались местных законов и обычаев. При Ольгерде число русских подданных в Литовском княжестве уже превышало число коренных литовцев, и это преобладание более развитого и более способного русского племени оказывало на литовцев благотворное влияние: их дикие нравы смягчились, православие и гражданственность делали быстрые успехи, а русский язык на всем пространстве Литовского княжества становился государственным. Сам Ольгерд ревностно заботился о поддержании русского влияния в Литве и оказывал покровительство своим русским подданным, сознавая в них силу, на которую мог опираться в борьбе с Польшей и с Тевтонским орденом. И несмотря на то, что Ольгерд, как хитрый политик, то отстаивал Смоленск в его борьбе с Москвою, то помогал тверским князьям против Москвы, он сам не уклонялся от русского влияния даже в своей семье: обе его жены были из русских княжон, а многие из его сыновей были крещены в православную веру и женаты на православных. Судя по всему ходу дел, можно было и тогда уже ожидать, что оба племени — русское и литовское, уживавшиеся под властью умных и талантливых князей, со временем сольются в один могущественный народ. Но исторические судьбы сложились иначе: в дела быстровозрастающей и крепнущей Литвы вмешалась соседняя Польша, и недавним, благотворным успехам русского влияния в Литве вскоре был положен конец со стороны католичества, которое уже издавна пыталось включить Литву в сферу своего влияния, ведя миссионерскую деятельность с польской территории и из земель Ливонского ордена.
Ягайло. 1377-1434 гг.
Старший сын Ольгерда, Ягайло (1377-1434), при помощи разных ухищрений и насилий разогнал всех своих братьев и убил родного дядю Кейстута, который всю жизнь был усердным помощником Ольгерда и грозой тевтонских рыцарей. В то время, когда он таким образом захватил власть над Литвой в свои руки, ему представился случай разом достигнуть высокого и блестящего положения. Соседнее Польское королевство, ослабленное внутренними раздорами и неурядицами, досталось в это время в наследство дочери венгерского короля Лайоша Ядвиге. За Ядвигу стали свататься многие женихи, которым очень хотелось получить из ее рук польскую корону. Но польские паны и католическое духовенство, очень сильное в Польше, остановили свое внимание на литовском князе-язычнике как на самом подходящем женихе для Ядвиги. Это предпочтение Ягайлы другим искателям было вызвано тем, что Польшу, значительно ослабленную борьбой с немцами, было выгодно соединить с могущественной Литвой. Польское духовенство и польские вельможи с завистью смотрели на обширные и плодоносные земли Волыни, Подолии и Украины, которые так легко было прибрать к рукам, вводя в крае новую веру, новые порядки и обычаи. Ягайло торжественно крестился в Кракове, а затем 18 февраля 1386 г. сочетался браком с Ядвигой, из рук которой и принял польскую корону. С этой поры Литва надолго соединила свою судьбу с судьбой Польши, и сближение ее с Русью стало возможно только через три с половиной века после упорной и жестокой борьбы.
Слияние Литвы и Польши
В какой степени тесна была близость и связь русского и литовского элемента в Литовском княжестве, видно из того, что, когда после коронования Ягайлы польской короной поляки стали хозяйничать в Литве, а католическое духовенство насильно обращать население в католичество, не разбирая язычников от православных, все население Литовского княжества быстро перешло к открытому восстанию. У восстания нашелся и вождь — искусный и опасный для Ягайлы его двоюродный брат Витовт, сын Кейстута. Завязалась борьба между Витовтом и Ягайлой, и длилась так долго, и велась так упорно, что Ягайло, прискучив усобицей, согласился принять Витовта в соправители: он уступил ему Литву в пожизненное владение с титулом литовского великого князя.
Витовт. 1392-1415 гг.
Витовт (1392-1415) во время своего княжения показал себя достойным своего дяди Ольгерда и деда Гедимина. Заручившись родственными связями с московским князем Василием Дмитриевичем, который был женат на дочери Витовта, он нанес страшный удар тевтонскому Ордену в Грюнвальдской битве [В Грюнвальдской или Танненбергской битве победой над рыцарями Витовт и Ягайло были обязаны чрезвычайной стойкости и мужеству русских (смоленских) полков.], где все рыцарское войско было уничтожено и сам гроссмейстер Ордена убит. Затем военное могущество и значение Витовта по отношению к соседним странам возросло до такой степени, что он, не воюя с Русью, мог присоединить к своим владениям и Смоленск (1395 г.), князья которого, ослабленные раздорами, не хотели подчиниться Москве и не могли противиться Витовту.
Витовт под Смоленском.
Но польские вельможи и духовенство сумели опутать и этого умного и могущественного князя настолько, что он решился отступить от традиций своих предшественников и по Городельскому договору (1413 г.) дал окончательный перевес католичеству и польской народности над православием и русской народностью в областях Литовского княжества. По этому злосчастному договору в управление Литовским княжеством были внесены польские порядки и обычаи, а той части дворянства, которая перешла в католичество, были даны все права и преимущества польской шляхты. Такая явная несправедливость побудила к выселению из Литвы на Русь многих родовитых литовских вельмож и князей (даже родственников Витовта), не желавших изменить православию и находивших себе весьма радушный прием у великих московских князей.
Учреждение Киевской митрополии
В последние годы жизни Витовт осознал свою ошибку и старался всячески исправить ее. С одной стороны, он задумал обеспечить своих русских подданных от насилий католического духовенства, а с другой стороны — поставить их в самостоятельное положение по отношению к Москве. С этой целью он решил отделить литовско-русские области в церковном отношении от Московской митрополии и дать им своего, особого церковного главу. Он ходатайствовал об этом у константинопольского патриарха, от которого тогда зависела вся русская православная церковь. Но патриарх не согласился назначить особого митрополита для западнорусских областей. Тогда Витовт, разгневанный отказом, собрал на собор западнорусских епископов и приказал им избрать и поставить митрополитом в Киеве ученого болгарина Григория Цамвлака (1415 г.). Вскоре после этого Витовт и умер, никем не оплакиваемый, потому что своей неверной и двойственной политикой сумел оттолкнуть от себя и русских, и литовских подданных. После смерти Витовта Литва перешла во власть Ягайлы и утратила самостоятельное политическое значение, так что в течение последующих трех с половиной веков она выступала в истории в тесной связи с Польшей, хотя временами и управлялась отдельными князьями.
Василий I и Василий II Темный
Это довольно пространное отступление было необходимо при обзоре русской истории для того, чтобы дать понятие об истинном значении той долгой и тяжкой внутренней политической переработки, которой должны были подвергнуться разрозненные и слабые княжества северо-восточной Руси прежде, чем обратились в сильное и единое Московское княжество, которое, с одной стороны, могло уже тягаться с Ордой и ожидать от нее не нашествий, а набегов и опустошений; а с другой стороны — готовилось притянуть к себе все остальные русские земли, еще не захваченные Литвой, чтобы собрать их в могущественное Московское государство. Но прежде чем все русские княжества и земли были собраны воедино, под властью московских князей, прошло немало времени, потребовалось немало внутренней борьбы и усилий… Дмитрию Ивановичу Донскому наследовал его сын Василий I Дмитриевич (1389-1425), князь, который при жизни отца был ему соправителем, а поэтому опытный в делах внутреннего управления и во внешних отношениях с соседними правителями.
Печати (вверху) Василия I Дмитриевича (1389-1425) и
(внизу) Василия II Васильевича Темного (1425-1462)
.
Он и с Ордой умел ладить, то выплачивая ей дань, то довольствуя ханов небольшими подарками; и от своего тестя, Витовта Литовского, сумел уберечь угрожаемые им новгородские и псковские области. Но когда его сын Василий II Васильевич Темный (1425-1462) вступил на великокняжеский престол в 10-летнем возрасте, его младенчеством воспользовался родной дядя Юрий со своими мятежными сыновьями, Василием Косым и Дмитрием Шемякой, и стал оспаривать у племянника права на великокняжеское достоинство.
Последние междоусобия
Началась жестокая, упорная, полная трагических и кровавых эпизодов, напоминающих борьбу Ланкастерского дома с Йоркским, борьба. Она длилась 20 лет, но была последней борьбой родового начала с наследственным и совершенно ясно показала, что Московская Русь XV в. уже не походила на удельную Русь XII и XIII вв. Общая потребность во внутренней тишине, мире и порядке, которая не всеми в это время сознавалась и в Германии, была уже настолько сильна в Московской Руси в середине XV в., что все сословия: боярство, духовенство и народ, — оказались на стороне законной, династической власти и отстояли права Василия II против несправедливых притязаний его родни. Не только в Московском княжестве, но и в не зависящем от него Тверском княжестве уже в такой степени ясно сознавалось значение Москвы как общерусского связующего центра, что тверской князь сам предложил свои войска в помощь московскому князю против его двоюродных братьев. Благодаря всем этим условиям Василий II победоносно выдержал долгую междоусобную борьбу и, утвердившись на престоле, все последние двенадцать лет княжения провел спокойно, заботясь исключительно о внутреннем устройстве Московского княжества.
Флорентийский собор. Отвержение Унии
Важной заслугою Василия II была та непоколебимая твердость, с которой он встретил происки папства, как раз в это время возобновившего свои попытки воссоединения восточной и западной церквей. Грек Исидор, незадолго перед тем поставленный в московские митрополиты константинопольским патриархом, задумал ехать в Италию для участия на соборе, созванном во Флоренции (1439 г.), с целью воссоединения церквей. Великий князь Василий долго противился этой поездке Исидора и наконец сказал ему в напутствие: «Смотри же, приноси к нам древнее благочестие, как мы его приняли от Владимира; а нового, чужого, не приноси — мы не примем». Исидор притворно обещал стоять за православие, но на соборе беспрекословно подписал грамоту о соединении русской церкви с западной церковью и даже признал главенство папы. Когда же по возвращении в Москву он дерзнул на литургии вместо восточных патриархов помянуть папу, а после литургии задумал читать народу грамоту о состоявшемся будто бы воссоединении церквей, великий князь приказал посадить его под стражу и, как отступника, предать церковному суду. К счастью для Исидора, он успел во время суда бежать из заточения и избегнуть предназначенной ему кары. После свержения Исидора в митрополиты «Московские и всея Руси» был избран рязанский епископ Иона и поставлен собором русских епископов. С той поры (1447 г.) московские митрополиты уже постоянно «поставлялись» на Руси, а не ездили за этим в Константинополь, который пять лет спустя уже был во власти турок, причем и сам константинопольский патриарх оказался в весьма приниженном и зависимом от султана положении. Именно с 1447 г. и наступает начало долгого и упорного разъединения русского Востока и европейского Запада. Это разъединение, обусловленное желанием сохранить в полной чистоте свою веру как драгоценнейшее начало русской народности, способствовало отчуждению Руси от блестящего и быстрого прогресса, по пути которого двинулась Европа с конца XV в., и несомненно замедлило ход ее просвещения и научной образованности. С другой стороны, это разъединение с Западом дало возможность Руси окрепнуть в своем самостоятельном росте и в высшей степени развить те национальные особенности, которые два-три века спустя дали ей возможность выступить на поприще европейской истории в качестве самостоятельной, независимой ни от кого державы.
Иван III. 1462-1505 гг.
После смерти Василия II Темного на престол московских великих князей вступил его сын Иван III Васильевич (1462-1505), человек обширного и тонкого ума и железной воли — один из замечательнейших русских государей. В начале княжения он только заканчивал то, что так постепенно и осторожно подготавливали его умные, дальновидные и деятельные предки, но затем повернул на новый политический путь, следуя которому, сильное княжество Московское при ближайших преемниках Ивана III обратилось в могущественное Московское государство.
Подчинение Новгорода
Прежде всего Иван III вмешался во внутренние дела Новгорода, который еще со времен Симеона Гордого временами вынуждал московских князей к вооруженному вмешательству в свое крайне запутанное, беспокойное и неустойчивое управление.
Иван III. Гравюра из книги французского географа Теве 1575 г., изданной в Париже.
И действительно, пользуясь своим удобным положением на краю русской земли, богатый и многолюдный Новгород, приобретавший огромные выгоды от торговых отношений с Западом и со всей Литвой и Русью, сумел до XV в. отстоять свою самостоятельность и независимость от всех соседних княжеств, сохранил древние, отчасти уже отжившие свой век формы вечевого устройства, распространил свои владения от берегов Волхова до берегов Белого моря с одной стороны, и до Перми, Вятки и Урала — с другой.
Эти обширные владения были заселены богатыми и сильными новгородскими колониями, которые все тянули к своей метрополии, доставляя ей обильные источники доходов от своих промыслов и даней, собираемых с инородцев, высылая свои дружины для пополнения новгородского ополчения в случае грозившей Новгороду опасности. Ганзейские торговые конторы издавна вели с Новгородом оживленный и обширный торг, и сами новгородцы древним «Варяжским путем» высылали за море свои корабли с товарами, пренебрегая препятствиями, которые старались положить на этом пути шведы, финны или тевтонские рыцари. Обладая огромными богатствами, тесно связанный дружбой с «младшим братом своим, Псковом», и то успешно воюя с соседями, то искусно лавируя между ними путем всяких политических уловок и компромиссов, Новгород смело мог создать пословицу: «Кто против Бога и Великого Новгорода!» — и недаром его начальные люди писали в грамотах и говорили в посольствах от имени «Господина Великого Новгорода».
Пока Москва поднималась, крепла и постепенно развивала свое могущество, пока она выбивалась из-под тяжкого гнета Орды и «собирала» исподволь русскую землю — ей неудобно было слишком настойчиво вступаться в новгородские дела, и она довольствовалась тем, что понемногу ослабляла Новгород, то захватывая некоторую долю его земель, то взимая с новгородцев тяжкие окупы, которые те охотно уплачивали, лишь бы избавиться от войны с Москвой. Но когда Москва вполне окрепла и, обеспечив себя до некоторой степени со стороны Орды, собрала около себя все, что могла собрать из земель Восточной Руси, когда, с другой стороны, выросло могущественное Литовское княжество и слилось с католической Польшей — положение Новгорода совершенно изменилось. «Господин Великий Новгород» стал заманчивой целью для двух равных и грозных держав, и одна из них должна была неминуемо предъявить на него свои права. И действительно, в Новгороде, полном всяких неурядиц, смут и раздоров, полном ожесточенной вражды бедных классов с богатыми, уже с середины XV в. во главе правления видны две постоянно борющиеся партии — московская и литовская. Литовская партия, во главе которой стояли богатые и влиятельные бояре Борецкие и их мать, знаменитая Марфа Посадница (т. е. жена посадника), сначала добилась того, что пригласила себе князя из Литвы, без ведома московского князя, затем пыталась поднять вопрос об отмене церковной зависимости Новгорода от Москвы и выставляла на вид выгоды подчинения новгородского архиепископа киевскому митрополиту, и наконец дошла даже до такой смелости, что прямо подняла на вече вопрос о посольстве к великому князю Литовскому с просьбой принять новгородцев в подданство. Такое своеволие господствующей партии показалось невыносимым не только всем разумным новгородцам, но и псковитянам. Многие побежали из Новгорода в Москву просить защиты великого князя, и Иван III тотчас решился действовать. Он собрал большую московскую рать, к которой присоединились союзное тверское ополчение и даже псковитяне, и двинул ее к Новгороду (в июле 1471 г.). При войске великого князя находился отличный знаток древних русских летописей, дьяк Бородатый, для уличения новгородцев. Дважды разбитые воеводами великого князя, новгородцы вынуждены были покориться.
Упразднение новгородского веча; жезл — эмблема веча.
Миниатюра из Лицевого летописного свода. Лаптевский том.
Один из Борецких и некоторые другие бояре были казнены. Новгороду временно было оставлено его внутреннее устройство, но он был связан строгим договором, по которому обязался не подчиняться Литве и поставлять архиепископов исключительно в Москве. Сверх того, с Новгорода надлежало взять тяжкий откуп и к владениям великого князя Московского были присоединены богатейшие новгородские колонии на Северной Двине и прибрежьях Белого моря. Но на этом дело не кончилось. Иван III, последовательный во всем, ничего не любил делать наполовину: участь Новгорода, уже давно им решенная, завершилась 6 лет спустя, когда великий князь Московский привязался к мелочному, а возможно, даже предумышленному изменению его титула в отношениях Новгорода с Москвой и потребовал объяснений. Когда объяснения, как и следовало ожидать, были даны неудовлетворительные, в подтверждение требований великого князя явилось сильное войско. Новгородцы не смели и думать о сопротивлении и в январе 1478 г. покорились Ивану на «всей его воле». Иван потребовал уничтожения веча и древнего новгородского устройства. По его приказанию был снят вечевой колокол и отвезен в Москву. Управление Новгородом было поручено великокняжескому наместнику. Важнейших новгородских бояр он перевел на службу в Москву, а богатейших граждан выселил в другие города Московского княжества. На их место в Новгород были присланы новые поселенцы. Все владения Новгорода вошли в состав Московского княжества. Новгород потерял всякое значение и сравнялся со всеми московскими городами.
Слияние остальных уделов с Москвой
За Новгородом наступила очередь остальных немногих, еще независимых княжеств. Все они, последовательно и постепенно, покоряясь закону исторической необходимости, приносящей слабого в жертву сильному, сливались с Москвой. Слияния эти происходили вследствие различных условий и соглашений: одни из князей добровольно (как, например, князь Рязанский) предоставляли свое княжество Ивану, поручая ему опеку над своими детьми. Другие просто продавали свои княжества и поступали на службу к московскому князю. Третьи обеспечивали себе спокойное пожизненное владение княжеством, завещая его Ивану III после своей смерти. Ввиду этого Иван заключил со своими братьями такое соглашение, что в случае их бездетности единственным наследником их уделов мог быть только он, великий князь [Он вообще присвоил великому князю право наследования выморочных уделов.]. Дольше всех остальных князей сохранил свою независимость тверской князь Михаил из-за близких родственных отношений к Ивану III (он был в первом браке женат на родной сестре князя Тверского). Но при быстром возрастании могущества Москвы независимое существование маленькой и слабой Твери уже было немыслимо. Надо было во что бы то ни стало склониться на ту или другую сторону: примкнуть либо к Литве, либо к Москве, владениями которых Тверское княжество было охвачено отовсюду. Но хитрый Иван уже обеспечил себя на всякий случай договором, по которому его шурин обязался не входить «ни в какие отношения с Литвой без ведома и соглашения великого князя».
Сооружение тверских укреплений.
Миниатюра из Лицевого летописного свода. Второй Остермановский том.
При первом нарушении этого договора Иван явился с сильным войском под стенами Твери и, вынудив Михаила бежать в Литву, навсегда присоединил Тверское княжество к Москве (1485 г.).
Брак с Византийской царевной
Такому окончательному округлению владений великого князя Московского предшествовали два важных события, оказавших влияние на всю дальнейшую историческую судьбу русской земли. Первым из них была вторая женитьба Ивана Васильевича на греческой царевне, Софье Фоминишне Палеолог, племяннице последнего из византийских императоров. Этому браку в значительной степени способствовал римский папа, который даже присоединил к посольству, сопровождавшему царевну в Москву, своего легата и поручил ему еще раз попытаться склонить московского князя к соединению церквей. Но эти надежды оказались тщетными: митрополит Московский даже не дозволил легату торжественно въехать в Москву, а когда тот задумал вступить c русским духовенством в прения о вере, митрополит выставил против него некоего Никиту Поповича — искусного книжника — который своими доводами вынудил легата отказаться от спора. Брак с византийской царевной значительно повлиял на Ивана III. Царевна оказалась женщиной гордой, умной и притом обладавшей весьма твердым характером. Она сумела даже подчинить себе волю своего супруга. Под ее несомненным влиянием Иван стал отдаляться от вельмож и князей, ввел наподобие византийского двора строгое чиноначалие и сложную обрядность среди московских царедворцев и окружил себя блеском и великолепием. По его повелению древний герб Московского княжества (святой Георгий на коне, поражающий дракона) был соединен с гербом Византийской империи (черным двуглавым орлом), дабы показать всем, что великий князь Московский, вступив в супружество с последней царевной из рода византийских императоров, становился наследником их славы и главной опорой православия.
Окончательное свержение татарского ига
Под непосредственным влиянием Софьи Фоминишны произошло и другое важное событие — окончательное свержение татарского ига. Хотя татарская Орда со времен страшного погрома нанесенного ей Тамерланом, уже не возвращалась к своему прежнему грозному могуществу; хотя раздоры, начавшиеся в ней в самом начале XV в., довели ее до весьма большого истощения сил и уже при отце Ивана III побудили к распадению, однако осторожный князь Московский, занятый тщательным собиранием русской земли, предпочитал пока поддерживать с татарами прежние отношения, более всего опасаясь помехи с их стороны в выполнении великой задачи. В этих видах могущественный московский князь не переставал платить небольшую ежегодную дань ханам Золотой орды и даже не гнушался соблюдать старинный обычай вассального преклонения перед ханским изображением (или басмой), с которым ежегодно являлись в Москву ханские посланцы, приезжавшие за данью. Но, закончив собирание русской земли, Иван тотчас обратился к решению вопроса об отношениях к татарам, в середине XV в. выселившимся из Орды в Крым и осевшим в Казани. Прежде всего Иван воспользовался случаем для вмешательства в раздоры сыновей казанского хана Махмутека, некоторым из них предложил свою помощь и убежище в Москве. Войска московского князя неоднократно подступали под самые стены Казани, сажали и сменяли в ней ханов и таким образом поставили их в полную зависимость от великого князя Московского. Совсем иной политики держался Иван III по отношению к Крымской орде, ханы которой питали родовую непримиримую ненависть к ханам Золотой орды. Иван III вступил с крымским ханом Менгли-Гиреем в тесную дружбу и союз и предложил ему заодно действовать против Золотой орды. И только обеспечив себя этим союзом, только подчинив Казань своему влиянию, Иван III решился открыть действия против Орды. В 1480 г. послы хана Ахмата были приняты в Москве весьма недружелюбно: великий князь Московский отказался от обычного поклонения и от платежа дани Орде и отпустил послов без подарков. Когда же Ахмат с многочисленным войском подступил к пределам Руси, то увидел, что все переправы через Оку заняты сильной московской ратью, готовой к бою. Желая перехитрить московского князя, Ахмат думал вторгнуться в Русь со стороны литовских владений и быстрым обходом перекинул свои полчища на берег реки Угры. Но и здесь ему преграждали путь княжеские полки, которые, не вступая с ним в бой, спокойно выжидали натиска татар.
«Стояние» на реке Угре в 1480 г.
Второй Остермановский том.
Ахмат не решился нападать первый, и оба войска долго стояли друг против друга в полном бездействии. С наступлением зимы татары отступили от Угры и ушли в свои зимовья. Вскоре после этого Ахмат был убит в Орде, и его сыновья вступили в долгую и упорную борьбу с Крымом. Эта борьба закончилась тем, что Менгли-Гирей при помощи московского князя нанес окончательное поражение Золотой орде, разорил Сарай, столицу Орды, и последнего ее хана вынудил бежать в Польшу.
Борьба с Литвой
Когда Иван отделался от своего исконного врага и почувствовал себя «государем всея Руси» (так он стал писать свой титул в грамотах), он обратил взор и на Запад, на те русские области, которые в это время уже не пользовались прежним льготным положением под властью литовских князей, а страдали от бесцеремонной и насильственной пропаганды католицизма. Вследствие этого многие мелкие пограничные князья, потомки прежних удельных, охотно переходили обратно от литовского князя в подданство и службу к московскому князю. Эти переходы должны были вызывать пограничные споры и наконец привели к войне Ивана с польским королем Казимиром. Но война на этот раз была прекращена в самом начале (Казимир умер), и мир между Москвой и Литвой был прочно закреплен бракосочетанием дочери Ивана III Елены с литовским князем Александром. Но это не помогло. Притеснение православных и переходы православных вельмож из Литвы на Русь возобновились, и война разразилась снова, причем литовский князь терпел от своего тестя поражение за поражением, несмотря на довольно успешные действия союзника Литвы, магистра Ливонского ордена, Плеттенберга. Вынужденный к перемирию, Александр признал право Ивана на владения перешедших к нему дворян и даже титул государя «всея Руси», особенно неприятный для литовского князя, у которого было много русских подданных.
Заботы о внутреннем устройстве. Судебник
Эта постоянная, неутомимая и неусыпная деятельность, эта непрерывная внутренняя и внешняя борьба, это неуклонное стремление к выполнению определенного широкого политического плана не мешали Ивану III в заботах о внутреннем устройстве его обширного государства. Ввиду этого, стараясь придать один общий государственный строй всем областям, вошедшим в состав Московской Руси, он подчинил их одному общему закону, который сглаживал все местные обычаи. Именно в этом смысле замечательным юридическим памятником эпохи стал «Судебник» Ивана III, составленный по его поручению дьяком Гусевым. По этому «Судебнику» право суда в отдельных областях было предоставлено великокняжеским наместникам. Назначенный ими судья не мог судить один, при суде должны были присутствовать княжий чиновник и выборные из «лучших» людей. Судьи получали за решение дел определенную судебную пошлину. Когда суд из-за недостатка улик не мог решить дело по закону, тяжущимся сторонам предоставлялось право решить дело судебным поединком (судом Божьим). Согласно суровому характеру времени смертная казнь назначалась за все уголовные преступления и даже за двукратное воровство (т. е. за рецидивизм). Вообще же за преступления против собственности судебник налагал телесные наказания кнутом на торгу. Важные и полезные изменения, значительно расширявшие права женщины, были внесены Судебником и в законы о наследстве.
Отношения с Западной Европой
Иван III был первым из московских государей, возобновившим отношения с Европой. К этому его побудила не только супруга, желавшая внести как можно больше блеска и великолепия в простую до того времени жизнь великих московских князей, побудило его и собственное сознание необходимости воспользоваться теми результатами европейской жизни и прогресса, о которых доходили слухи и до отдаленной, забытой Европой Московской Руси. В 1474 г. в Венецию был отправлен послом Семен Толбузин, в переводчики которому был дан живший в Москве иностранецЛктоний Фрязин. Ему было поручено пригласить в Москву различных мастеров и художников: зодчих, литейщиков, оружейников, пушкарей, инженеров, чеканщиков, каменщиков, резчиков, рудокопов и врачей. В числе других приглашенных в Москву иноземцев приехал и талантливый зодчий, болонец Аристотель Фиораванти. В 1479 г. им был закончен московский Успенский собор (по образцу владимирского Успенского собора). После этого были построены Благовещенский и Архангельский соборы; в 1491 г. другими иноземными зодчими достроена Грановитая палата; заложен обширный теремной дворец, и в 1492 г. закончено строение стен и башен московского Кремля, начатое Антонием Фрязином.
Постройка кремлевской стены в Москве.
Миниатюра из Лицевого летописного свода.
Шумиловский том.
В то же время приезжие итальянцы, подобно всем художникам эпохи Возрождения, удивительно разносторонние в своих технических сведениях, занимались и другим делом: отливали пушки, чеканили монету, учили русских людей обработке металлов и художествам. Следуя примеру Ивана, многие из вельмож и московский митрополит увлеклись строительной деятельностью и стали украшать Москву зданиями, достойными ее нового значения — столицы большого государства. Одновременно с попытками завязать такие чисто утилитарные отношения Московской Руси с Европой, со стороны Европы возобновились попытки восстановления прежних более тесных отношений с Русью. Такие попытки были, прежде всего, со стороны германского императора Фридриха III. Сначала, по его желанию, Москву посетил рыцарь Попель, рассказы которого, по справедливому замечанию одного русского историка, «открыли Россию Германии». В 1489 г. тот же рыцарь явился уже послом императора и завел переговоры о сватовстве сына императора Максимилиана за одну из дочерей великого князя; одновременно старались склонить Ивана и к совместным действиям против Польши. Из этого посольства, однако, ничего не вышло, т. к. Максимилиан вскоре после этого помирился с Польшей.
Последние годы жизни Ивана
Последние годы долгого и плодотворного правления Ивана были переполнены борьбой с ересями, развившимися под несомненным влиянием западных идей в Пскове и Новгороде и перешедшими потом в Москву. В то же время и в семье Ивана происходила жестокая борьба между его второй женой, отстаивавшей права своего сына на престолонаследие, и невесткой, которая защищала права внука Ивана, уже назначенного наследником. Наконец Софья одолела, и Василий был утвержден в правах наследования, причем в завещании Ивана ему была дана власть, почти равная самодержавной: две трети важнейших и значительнейших городов и земель были оставлены ему, а остальная треть поделена между четырьмя другими сыновьями великого князя. При этом, по тому же завещанию, братья великого князя были подчинены ему и особым договором обязывались в случае смерти великого князя не искать великого княжения над его сыновьями. Другими словами: все их права на великое княжение, как права родового старшинства, были окончательно отменены, и всякая попытка искания этих прав должна была быть наказуема как государственная измена. Внешним выражением усиления и распространения власти великого князя Московского должно было служить и то, что со времен Ивана право чеканить монету могло принадлежать только одному великому князю.
Василий III. 1505-1533 гг.
27 октября 1505 г. Иван III скончался, и на великокняжеский престол вступил его старший сын от брака с Софьей Василий III Иванович — государь умный и твердый, о котором придется говорить гораздо менее, нежели о его замечательном отце, т. к. все правление Василия III было не более чем продолжением предшествующего правления Ивана. Главным достоинством сына было то, что он явился настойчивым продолжателем и исполнителем предначертаний и начинаний отца.
Василий III Иванович.
С гравюры из книги 3. Герберштейна 1560 г., изданной в Вене.
Присоединение Пскова к Москве. 1510 г.
Действительно, первым его делом было уничтожение последних остатков вечевого управления в Пскове (в 1510 г.), который также был лишен самостоятельности и самоуправления и сравнен с прочими городами Московской Руси. При этом 300 лучших семейств были отправлены из Пскова на поселение в Москву, и на их место по установившемуся обычаю в Псков были присланы 300 купеческих семейств из разных городов Московского княжества. Затем все остальное правление Василия было посвящено упорной борьбе за русские области, подпавшие под власть Литвы на западной границе Руси.
Оружие, сбруя а различная дорожная утварь в Московской Руси XVI в.
С гравюры из книги 3. Герберштейна 1560 г., изданной в Вене .
Эта борьба длилась более 16 лет с небольшими перерывами, и, несмотря на изменчивость и колебания военного счастья, все же закончилась важными результатами для Московской Руси.
Борьба с Литвой за Смоленск
Когда князь Александр Литовский умер бездетным, Василий III через его вдову (свою сестру), княгиню Елену, пытался побудить Литву к признанию великого князя Московского литовским князем и мирным путем соединить в своих руках обе державы. Но умно задуманная попытка не удалась, и князем Литовским был избран брат Александра Сигизмунд I Старый, одновременно избранный и в польские короли. Тогда по первому поводу вспыхнула война и началась так неудачно, что Сигизмунд поспешил ее закончить «вечным миром» с Москвой (1507 г.). «Вечный» мир не простоял и пяти лет: в 1512 г. война возобновилась с новым ожесточением, и при этом все усилия русских были направлены на завоевание Смоленска. Три года московские войска под начальством великого князя подступали под стены этой твердыни, и наконец в 1514г. Смоленск вынужден был сдаться Василию и вновь вошел в состав русских земель после почти векового пребывания под властью литовских князей. Великий князь Московский торжественно въехал в город, подтвердил права, данные литовскими князьями, и разрешил выезд из города всем, кто не желал оставаться у него на службе. Воеводой и наместником Смоленска был назначен мужественный князь В. В. Шуйский. Завоевание Смоленска и его области было упрочено так твердо, что даже несколько поражений, понесенных русским войском в течение последних семи лет войны, не дали Литве и Польше возможность возвратить это важное завоевание. В 1522 г. было заключено перемирие, по которому Смоленск остался за московским князем; и хотя война более не возобновлялась при Василии III, она все же была только началом той ожесточенной 250-летней борьбы Руси с Польшей и Литвой за свою западную границу — борьбы, закончившейся торжеством России и падением Польши.
Отношение к татарам. Крым и Казань
Далеко не в такой степени удачно складывался в это время для Руси татарский вопрос. Верный союзник Ивана Менгли-Гирей умер; его сыновья, пользуясь нескончаемой войной Василия III в Литве, подкупленные Польшей, выработали положение, неблагоприятное для Руси и выгодное для крымских хищников. Защищенные широкими южнорусскими степями, эти хищники каждую весну стали производить опустошительные набеги сначала на окраины Руси, а затем проникать и внутрь ее. Одно время, когда крымская Орда вступила в тесные связи с Казанью, это положение, занятое татарами, стало внушать Василию весьма серьезные опасения. Пришлось воевать с Казанью, закладывать новые укрепленные города на Волге (Васильсурск), а от южных степей окраины Руси ограждать системой укреплений и засек, тянувшихся на сотни верст. В это время, хотя первое упоминание о «казаках рязанских» встречается в летописи уже под 1444 г., на окраинах степного пространства, на Днепре и Дону, появляются злейшие враги хищных кочевников, усерднейшие защитники русской земли — казаки, которые по собственной воле принимали на себя сторожевую службу и вели постоянную борьбу с татарами и другими степными кочевниками. Однако все эти меры не избавили Русь от тяготевших над нею крымских ордынцев: еще в течение 200 лет они разоряли и грабили русскую землю. Их грабежи прекратились только с завоеванием Крыма при императрице Екатерине II.
Характеристика Василия III
Карамзин недаром говорил, что «основатели великих монархий не отличаются нежностью сердца». Этот его отзыв, возможно, еще в большей степени следует применить к Василию III, нежели к Ивану III. Он унаследовал в правлении твердость отца, а в отношениях к придворным и боярам гордость и недоступность матери. Еще более, нежели отец, он окружил себя роскошью, богатством и великолепием. При торжественных случаях он являлся в блестящей царственной одежде, в золотой шапке, осыпанной драгоценными камнями, окруженный богато одетой свитой бояр и почетной стражей, стоявшей у трона. Послы императора Карла V, случайно встретившиеся под Можайском с великим князем Московским, выехавшим на охоту, были поражены блеском и великолепием его свиты. Но еще более своего отца Василий удалялся от вельмож и советников и доверял лишь немногим любимцам. Со стороны бояр и приближенных лиц он не допускал ни малейшего прекословия и за всякое ослушание наказывал их опалой, ссылкой и даже смертной казнью. Не менее сурово относился он и к подвластным ему потомкам удельных князей: в случае каких-либо подозрений он вызывал их в Москву на суд и подвергал заточению. Барон Зигмунд Герберштейн, близко присмотревшийся к Василию и его двору, хорошо ознакомившийся с Московской Русью во время двух своих путешествий, имел право сказать, то он «не знает в Европе государя более могущественного, нежели великий князь Московский».
Датой освобождения Руси от татаро-монгольского ига традиционно принято считать 1480-й год и связывать данное событие со Стоянием на Угре. Однако в реальности всё было намного сложнее. Борьба русского народа с завоевателями, начавшаясяуже в середине XIII века, давала свои результаты: на протяжении XIII -XV веков формы зависимости Руси от Орды постепенно менялись в сторону ослабления, а в 15 веке эта зависимость свелась в основном к уплате дани, при этом, в конце XIV и в XV веке были длительные периоды времени, когда дань вообще не уплачивалась и Московская Русь фактически являлась независимым государством. Кроме того, имеющиеся в нашем распоряжении данные источников позволяют утверждать, что прекращение даннической зависимости, а значит и освобождение Руси, произошло несколько раньше 1480 года.
В первое столетие ига, борьба с татаро-монголами проходила в форме народных восстаний и отдельных случаев вооружённого противостояния ордынцам со стороны князей. Однако в условиях подавляющего военного превосходства татаро-монгол и отсутствия единства Русских княжеств, подобные выступления, даже если они завершались успешно (как например восстание 1262 года или разгром татарского отряда Дмитрием Переяславским в 1285 году), не могли привести к освобождению, да и таких целей наши князья судя по всему не ставили перед собой, имевшие место случаи вооружённого отпора татарам за редким исключением, были связаны с княжескими междоусобицами. Тем не менее, уже в конце XIII - начале XIV века были достигнуты значительные результаты, положение стало меняться: к концу XIII столетия сбор дани перешёл к русским князьям, исчезли баскаки. В последней четверти XIV столетия произошёл коренной перелом в отношениях Руси и Орды, национально-освободительная борьба Руси с монголо-татарами, в отличии от предшествующего периода, приняла организованный характер и имела своей целью полное освобождение от иноземного господства. Усиление Московского княжества и благоприятная внешнеполитическая обстановка, связанная с длительными междоусобицами в Орде, позволили Москве в 1374 году отказаться от выплаты дани, в 1377-1378 годах происходит ряд сражений с Ордой и наконец, в 1380 году Русский народ одержал Великую Победу на Куликовом поле. И даже несмотря на то, что в 1383 году Москва в связи с нашествием Тохтамыша и переходом на сторону Орды соседних княжеств, вынуждена была временно возобновить уплату дани, значение и результаты Куликовской Победы и предшествовавшей ей борьбы были огромны: окончательно ушли в прошлое самые тяжёлые формы зависимости Руси, связанные с утверждением власти русских князей ханскими ярлыками, великое княжение утвердилось за московскими князьями, т.е. фактически иго свелось в основном к нерегулярной уплате дани. К тому же данническая зависимость была восстановлена на достаточно короткий срок, до 1395 года, когда воспользовавшись разгромом Орды Тамерланом, Московское княжество вновь прекратило выплату "выхода" и даже предпринимало наступательные действия против ордынцев, так в 1399 году московские войска совершили успешный поход на земли, входившие в состав Золотой Орды. Таким образом, в XV век Московская Русь вступила как независимое государство, полностью свободное от ордынского господства.
Естественно, что Орда не могла смириться с потерей власти над Русью, и в 1408 году ордынский правитель Едигей предпринял крупномасштабное нашествие, но потерпел неудачу. Несмотря на значительный ущерб, причинённый разорением ряда городов Московского княжества, Едигею не удалось взять столицу, и вынудить Василия I возобновить выплату дани. Из послания отправленного Едигеем Василию в следующем году, можно получить информацию о взаимоотношениях Руси и Орды в начале 15 столетия: прекращаются поездки великого князя в Орду: «Тако Темирь-Коутлуи селъ на царстве, оучинился оулоусу государь, тако отъ техъ местъ оу царя в орде еси не бывалъ, царя еси не ведалъ, ни князеи, ни стареишихъ боляръ, ни меншихъ, ни оного еси не присылывалъ. Тако ся то царство миноуло, и потомъ Шадибикъ 8 летъ царствовалъ: оу того еси такожде не бывалъ, ни сына ни брата ни с которымъ словомъ не посылывалъ. Шадибиково царство тако ся миноуло, а нынеча Боулатъ селъ на царстве, оуже третии годъ царствоуеть: тако же еси не бывалъ, ни сына ни брата и стареишаго болярина» (Новгородская IV летопись. ПСРЛ. Т. 4 http://psrl.csu.ru/toms/Tom_04.shtml),; при этом иногда Москва даже пыталась использовать орду в своих внешнеполитических целях, так в период 1404-1407 годов Москва, обещая возобновить выплату дани, но в реальности не выплачивая её («А како к намъ ежелетъ шлешь жалобы и жалобныи грамоты, а ркоучи тако, что “ся оулоусъ истомилъ, и выхода взяти не на чемь”? Ино мы прежде сего оулоуса твоего не ведали, толко есмы слыхали; а что твои приказы или твои грамоты к намъ, то еси намъ все лгалъ; а что еси ималъ въ своеи дръжаве со всякого оулуса съ двои сохъ рубль, и паки серебро где ся деваеть?» (Новгородская IV летопись. ПСРЛ. Т. 4), использовала (в 1407г.) наёмные татарские отряды для борьбы с Литвой. Однако в 1412 году Василий Дмитриевич совершает поездку в Орду, сопровождавшуюся уплатой дани. Причиной изменения политики Москвы была неблагоприятная политическая обстановка. Вскоре после нашествия на Москву Едигей, не добившись своих целей военным путём, восстанавливает независимость, присоединённого в 1392 году к Москве Нижегородского княжества. В 1410 году нижегородцы и татары разграбили Владимир. Военные действия против нижегородских князей, предпринятые в следующем году успеха не имели, московское войско потерпело поражение. Необходимость возвращения Нижегородской земли под власть Москвы и явилась причиной возобновления отношений с Ордой. Тем не менее, возврата к временам XIII-XIV веков не произошло: великое княжение оставалось за московскими князьями, во внешнеполитических вопросах Москва действовала вполне самостоятельно, проявляя при этом открытое неподчинение воли хана, так например не добившись в ходе своей поездки в Орду возвращения Нижнего Новгорода, Василий I в 1414 году всё-таки восстанавливает контроль над нижегородской землёй, силой отстранив от власти нижегородского князя, несмотря на то, что последний получил ханский ярлык.
Точных данных о том насколько регулярно уплачивалась дань после 1412 года нет. Косвенным подтверждением того, что Московская Русь по крайней мере во второй половине 20-х и до начала 30-х годов XVв. не платила "выход" могут являться татарские набеги на Галич и Кострому 1429 года и поход на Орду московских войск в 1431 г. Хотя возможно, что указанные нападения татар могли быть обычными грабительскими набегами, совершёнными без санкции хана, в то время как о каких-либо нашествиях подобных едигееву или тохтамышеву, которые предпринимались татарами в случае отказа Москвы от выплаты дани, источники не сообщают. Но с другой стороны, не исключено и то, что в связи с практически постоянными ордынскими усобицами, ханы просто не имели возможности организовать крупномасштабное нашествие, и вполне вероятно, что в 1413-1430 годах, дань либо совсем не выплачивалась, либо выплачивалась редко и нерегулярно.
Достоверно известно лишь то, что выплата дани возобновилась после 1431 года, когда соперничающие за великокняжеский престол сын и брат Василия I, Василий II Васильевич и Юрий Дмитриевич, стремясь привлечь на свою сторону хана, посетили Орду, и продолжались в 30-50-х годах XVв., несмотря на развал единого ордынского государства. В 30-х годах в Орде в очередной раз возобновляются междоусобицы, которые в конечном итоге приводят её к распаду: формируются самостоятельные Казанское ханство, Крымское, орда Саид-Ахмада, и Сибирское ханство. Наиболее крупным государственным образованием - «правоприемником» бывшей Золотой Орды, становится Большая орда. Таким образом, как и во время «великой замятни» XIV века, создались вполне реальные предпосылки для полного освобождения Руси от остатков ордынской зависимости, однако этого не произошло, причиной чего явилась многолетняя междоусобица в Московском княжестве, получившая название «феодальной войны». Успешно противостоять орде в состоянии была только единая Русь, в условиях же отсутствия единства и междоусобной войны, зависимость от Орды, продолжала сохраняться. Что касается поездки в 1431-1432 в Орду Василия II и его дяди Юрия Дмитриевича и спора между ними о ярлыке, то на первый взгляд может показаться, что она ничем не отличается от поездок русских князей в орду XIII-XIV веков, однако в отличии от тех времён, когда князья были обязаны являться в Орду по требованию хана, причиной посещения орды в 1431-1432 года являлась не воля ордынского правителя, а инициатива самих враждующих князей, каждый из которых в условиях борьбы за власть, рассчитывал в лице хана обрести союзника. Как известно, Юрию Дмитриевичу не удалось с помощью татар добиться великого княжения, хан Улу-Мухаммед предпочёл отдать ярлык Василию II. Тем не менее, с волей хана уже давно никто не считался, так сразу же по возвращении на Русь, Василий II нарушает ханское распоряжение и отбирает у Юрия г. Дмитров, отданный ханом Юрию, а сам Юрий в 1433 году свергает Василия. Таким образом, и во время феодальной войны, продолжает сохраняться ситуация, при которой зависимость Руси от Орды выражалась исключительно в выплате дани. Кроме того, в 40-х годах в связи с распадом Орды, Московской Руси пришлось иметь дело уже с несколькими татарскими ордами, уплачивая дань одним ханам и отражая набеги других. После свержения Улу-Мухамеда дань выплачивалась Большой орде Кичи-Мухамеда, в результате поражения в 1445 году от основавшего самостоятельное ханство Улу-Мухамеда и пленения Василия II, последний был вынужден уплатить дань Казанскому хану, однако зависимость от Казани продлилась недолго: под 1447 годом имеются сведения об уплате "выхода" Саид-Ахмаду, а под 1448-м об отражении нашествия казанских татар на Владимир и Муром, в том же 1448 году окончились и даннические отношения с ордой Саид-Ахмада, при этом последний неоднократно (в 1449, 1451, 1454, 1455, 1459) годах предпринимал нападения на Московское княжество, которые были успешно отражены русскими войсками. Вооружённые столкновения 1448-1459 годов с ордами Улу-Мухамеда и Саид-Ахмада, являются доказательством отсутствия даннических отношений с этими государственными образованиями. Однако исходя из этого делать вывод об окончании ордынского ига не приходится. Дело в том, что источники не упоминают о каких либо военных столкновениях с Большой Ордой Кичи-Мухамеда, в связи с чем можно утверждать о выплатах дани в период с 1448 до 1459 года именно Большой Орде.
Однако в следующим десятилетии ситуация меняется. В 1459 году русские войска наносят поражение Саид-Ахмадовой орде, вскоре прекращает своё существование и само государство, попавшего в литовский плен и умершего там Саид-Ахмада, а под 1460-м годом летописи сообщают о нападении на Рязань уже большеордынских войск. Следует иметь в виду, что начиная с 1456 года Рязанское княжество формально продолжая оставаться самостоятельным великим княжеством, фактически было присоединено к Москве, малолетний рязанский князь находился в Москве, а самой Рязанью управляли московские наместники. Так что нападение на Рязань являлось враждебной акцией и по отношению к Московскому княжеству. В связи с этим, можно предположить, что в 1459 году, после устранения опасности со стороны Саид-Ахмада, Василий Тёмный разрывает отношения и с Кичи-Мухамедом, что и явилось причиной похода татар на Рязань. Однако возможно и иное объяснение этого события: известно, что после смерти Кичи-Мухамеда, остались два его сына Махмуд, который и был ханом во время нашествия на Рязань, и Ахмат (тот самый «герой» стояния на Угре). В летописях хан возглавивший поход на Рязань назван в одном случае «Ахмутом», а в другом - Мехметом», т.е. не понятно кто был организатором этого нашествия: если являвшийся на тот момент ханом Махмуд, то в этом случае причиной нашествия вполне мог быть отказ Москвы платить дань, если же это был несанкционированный ханом набег Ахмата, то говорить о прекращении выплаты дани в 1459-1460г. преждевременно. Таким образом, вопрос о том выплачивалась ли дань в конце правления Василия II Тёмного остаётся открытым. Но уже с начала самостоятельного правления Ивана III можно со всей уверенностью утверждать о прекращении даннических отношений, доказательством чего является несостоявшееся нашествие 1465 года: «Того же лета поиде безбожный царь Махмутъ на Русскую землю со всею Ордою и бысть на Дону. Божиею же милостию и Его пречистые Матери прииде на него царь Азигирей и би его и Орду взя. И начаша воеватися промежь себе, и тако Богъ избави Русскую землю отъ поганыхъ» (Никоновская летопись. ПСРЛ. Т. 12, стр. 116-117 http://psrl.csu.ru/toms/Tom_12.shtml)
При этом в данном летописном сообщении содержится важная подробность, о том что хан пошёл на Русь «со всею ордою», из чего становится ясным, что это был не просто набег, а общеордынская крупномасштабная акция, причины которой ни чем иным кроме как невыплатой «выхода» объяснить нельзя. Тогда татарам не удалось осуществить намеченные планы, большеордынское войско было подвергнуто внезапному нападению крымцев и разбито, а Махмуд вскоре был свергнут Ахматом. И хотя до конца 60-х годов крупных ордынских нашествий, не было, тем не менее, опасность со стороны Большой Орды сохранялась: в 1468г. происходили нападения татар на южные окраины Руси, следовательно и во второй половине 60-х годов, дань не выплачивалась, а Русь находилась в состоянии войны с Ордой. Однако имеются сведения о возобновлении в начале 70-х годов даннических отношений. Вологодско-пермская летопись при описании Стояния на Угре, объясняя причины похода Ахмата 1480 года, приводит важные сведения, позволяющие установить дату окончательного прекращения выплаты дани: «пришол яз Ивана деля, а за его неправду, что ко мне не идет, а мне челом не бьет, а ВЫХОДА МНЕ НЕ ДАЁТ ДЕВЯТОИ ГОД» (Вологодско-пермская летопись. ПСРЛ. Т. 26. http://psrl.csu.ru/toms/Tom_26.shtml).
Следовательно в 1470-1471 годах, после многолетнего перерыва, дань была вновь уплачена. Чем же было вызвано столь неожиданное решение Ивана III. Ответ кроется в сложной ситуации, связанной с отношениями Московской Руси с Новгородом и ВКЛ. Из летописей известно, что в 1470-м году к Ахмату прибыл литовский посол с предложением совместного литовско-татарского похода на Русь. Кроме того, именно в это время в Новгороде происходят важные события, приведшие в итоге к Шелоньской битве и подчинению Новгородской республики Московской Руси. Учитывая, что угроза и нападения татар и совместного литовско-татарского нашествия была вполне реальной, можно предположить, что Иван III предпочёл не рисковать, и принял решение заплатить дань, обезопасив тем самым Русь от возможного нападения, так как нашествие татар, в то время когда основные воинские силы Московской Руси были задействованы в новгородском походе, создавало для Московского княжества серьёзную опасность. Косвенным подтверждением этого является летописное сообщение о присутствии у Ахмата в 1472 году, русского посла Григория Волнина, в задачи которого вероятно и входила доставка в Орду дани, а также попытка расстроить планы литовско-татарского похода на Русь. По сути, эта выплата дани, имела мало общего с обычной практикой даннических отношений Руси и Орды, фактически являясь дипломатическим ходом с целью предотвратить нашествие Орды в неблагоприятное для Москвы время. И как показали дальнейшие события, Ивану III удалось достичь поставленных целей: в 1471 году, во время войны с Новгородом, когда военно-политическая обстановка благоприятствовала татарам, нашествие не состоялось вероятнее всего в следствии своевременно уплаченного «выхода».
Однако, избежать нашествия всё-таки не удалось. Учитывая, что со времени начала правления Ивана III, Русь прекратила платить дань, и являлась полностью независимым государством, в Орде понимали, что восстановить давно утерянную власть над Русью можно только в результате нанесения решительного военного поражения Москве. И в 1472 году последовало второе, после 1465 года, крупномасштабное нашествие Большой Орды. С 29 июля до 1 августа длилось противостояние, благодаря мужеству защитников Алексина, погибших но не сдавшихся, воинов воевод Петра Челяднина и Семёна Беклемишева, князей Василия Михайловича Верейского и брата Ивана III Юрия Васильевича, остановивших на переправе через Оку натиск превосходящих сил ордынцев, и своевременному сосредоточению основных русских сил, надёжно прикрывших окский рубеж, нашествие Ахмата окончилось полным провалом. «По семъ же пакы Татари поидоша въборзе на брегъ къ Оце съ многою силою и вринушася вси въ реку, хотящеи преити на нашу сторону, понеже бо въ томъ месте рати не было, приведени бо быша нашими же на безлюдное место. Но толико стоялъ туто Петръ Федоровичь да Семенъ Беклемишевъ съ малыми зело людми, а Татаръ многое множество побредоша къ нимъ. Они же начаша съ ними стрелятися и много бишася съ ними, уже и стрелъ мало бяше у нихъ, и бежати помышляху. А въ то время приспе къ нимъ князь Василеи Михаиловичь съ полкомъ своимъ, и по семъ приидоша полци княжи Юрьевы Васильевичя; въ тои же часъ за ними и самъ князь Юрьи прииде, и тако начаша одолети христиане Татаромъ.» (Симеоновская летопись. ПСРЛ т. 18, стр. 242) http://psrl.csu.ru/toms/Tom_18.shtml Русь одержала не только военную но и политическую победу: именно с 1472 года окончательно прекращается выплата дани, следовательно тогда, в 1472 году, а не в 1480, и произошло окончательное освобождение Руси от ордынской зависимости. Что же касается знаменитого «стояния на Угре» то это была всего лишь попытка Ахмата восстановить уже свергнутое иго. Не добившись в 1474-1476г. дипломатическим путём своих целей, в 1480 году Ахмат, которому к этому времени удалось временно подчинить Узбекское и Астраханское ханства, организовывает новое нашествие, явившееся последней попыткой Большой Орды вернуть давно утраченную власть над Русью, но как известно и она закончилось ничем.
Процесс освобождения от татаро-монгольского господства был длительным, и прошёл несколько этапов. «Первое освобождение» произошло уже в 1374 году во время «розмирья с Мамаем», и хотя в 1383 году даннические отношения с Ордой были временно возобновлены, в 1395 году независимость Московской Руси была восстановлена на достаточно длительный срок, до 1412 года. По сути, период конца XIV - начала XV явился переломным этапом национально-освободительной борьбы русского народа, в результате которого произошло освобождение от наиболее тяжёлых форм зависимости, связанных с полным контролем Орды внутриполитической жизни Руси, а окончательное освобождение от ига, выражавшемся в XV веке в основном в выплате дани, становилось лишь вопросом времени. Длительная междоусобица внутри Московского княжества отодвинула момент освобождения, однако после её прекращения, Москва вновь в 1462 году (а возможно и в 1459-м) прекращает платить дань. Последний раз дань была выплачена в 1470-1471гг., а в 1472 году Русь уже окончательно освобождается от остатков ордынской зависимости.
1. В 1480 г. было свергнуто монголо-татарское иго, что, в немалой степени, стало результатом деятельности Ивана III - одного из самых прогрессивных русских князей того времени. Иван III, сын Василия Темного, вступил на престол в 1462 г. и правил до 1505 г. В годы его правления произошли судьбоносные переменыв жизни Московской Руси:
- Русь была окончательно объединена вокруг Москвы;
- было свергнуто монголо-татарское иго;
- Русь стала политическим и духовным преемником Византии;
- был составлен первый Судебник Московского государства;
- началось строительство современного Московского Кремля;
- московский князь стал именоваться Государем Всея Руси.
2. Решающим шагом в объединении русских земель вокруг Москвы стало подавление двух феодальных центров, многие годы соперничавших с Москвой:
- Новгорода в 1478 г.;
- Твери в 1485 г.
Присоединение Новгорода - независимой торговой демократической республики к Московскому государству произошло насильственным путем. В 1478 г. Иван III, обеспокоенный желанием новгородцев присоединиться к Литве, пришел в Новгород с войском и предъявил ультиматум. Новгородцы, чьи силы уступали Москве, были вынуждены его принять. Новгородский вечевой колокол - символ демократии, был снят с колокольни и увезен в Москву, вече распущено. Именно во время присоединения Новгорода Иван III впервые был публично был представлен как Государь Всея Руси.
3. После объединения двух крупнейших русских центров - Москвы и Новгорода следующим шагом Ивана III было свержение монголо-татарского ига:
- в 1478 г. Иван III отказался платить дань Орде;
- хан Ахмат вместе с золотоордынской армией выступил на русские земли;
- в октябре - ноябре 1480 г. русская и золотоордынская армии стали лагерями на реке Угре, что получило название «стояние на реке Угре»;
- простояв на Угре месяц, 11 ноября 1480 г. хан Ахмат собрал свое войско и ушел в Орду.
Данное событие считается моментом окончания монголо-татарского ига, длившегося 240 лет.
Однако стояние на реке Угре является символом свержения ига, но не его причиной.
Главная причина достаточно легкого свержения ига - фактическая гибель Золотой Орды в 1480 - 1481 г.
Геополитическую ситуацию в мире изменили пришедшие из Азии турки:
- сначала, в 1453 г., турки сокрушили 1000-летнюю Византию и взяли Константинополь;
- затем пришла очередь Золотой Орды (также врага турок), которая в 1460-е - 1470-е гг. подвергалась разрушительным набегам с юга;
- в 1480 г. крымские татары - союзники турок открыли для Руси «второй фронт», начав вторжение в Золотую Орду.
Кроме того, в самой Золотой Орде (к тому времени она уже несколько раз меняла название - Белая Орда, Синяя Орда и др.) происходили центробежные процессы - похожие на те, которые привели к распаду Киевской Руси. Золотая Орда к 1480 г. уже фактически распалась на мелкие ханства. Иногда данные ханства «собирались» кем-либо из «сильных людей» -военачальников или ханов, последний раз Золотая Орда была объединена Ахматом, который затем попытался восстановить вассальную зависимость Московской Руси. Однако во время стояния на Угре пришло известие о новом вторжении крымских татар и новой «Замятине» (междоусобице) в Золотой Орде. В результате этого:
- хан Ахмат был вынужден срочно уходить с Угры, чтобы вести борьбу с вторгшимися с юга завоевателями;
- в 1481 г. армия Ахмата была разгромлена, Ахмат - последний хан Орды убит, а Золотая Орда прекратила свое существование и распалась на мелкие ханства - Астраханское, Казанское, Ногайское и др. Вот почему, уйдя с Угры 11 ноября 1480 г., монголо-татары больше никогда не вернулись.
Последняя попытка возродить Золотую Орду была предпринята в 1492 г., однако была пресечена турками, крымскими татарами, и местными сепаратистами. Золотая Орда окончательно прекратила свое существование. 4. Московское государство, наоборот, набирало силу и международный авторитет. Иван III женился на Софье (Зое) Палеолог, племяннице последнего императора Византии (Восточной Римской империи, распавшейся в 1453 г., как и Золотая Орда, под натиском турецкого нашествия). Молодое Московское государство было объявлено политическим и духовным правопреемником Византии. Это нашло свое выражение как в лозунге: «Москва - Третий Рим» (после Рима и «Второго Рима» - Константинополя), так и в заимствовании византийской символики и символов власти:
- Герб семьи Палеологов - двуглавый орел был взят в качестве герба вновь образованного Русского (Московского) государства;
- постепенно у Византии было заимствовано новое название страны - Россия (Россия - византийский вариант наименования Русь; в византийском языке для удобства произношения в названии стран буква «у» менялась на «о» и добавлялось окончание «-ия» (-ia), например, Румыния звучала как Романиа, Булгар как Болгариа, Русь как Россиа).
В честь свержения монголо-татарского ига при Иване III началось строительство символа власти - Московского Кремля. По замыслу Ивана III Кремль должен был стать резиденцией будущих русских государей и должен олицетворять величие и державность. За основу был взят проект итальянского архитектора Аристотеля Фиорованти, по которому, вместо старого белокаменного, была построена основная часть современного Московского Кремля из красного кирпича. Также при Иване III в 1497 г. был принят Судебник - первый свод законов независимого русского государства. Данный Судебник узаконил:
- единую систему государственных органов;
- единую систему государственного устройства;
- право крестьян менять помещиков («Юрьев день»).
В годы правления Ивана III началось расширение территории Руси на восток. Так, в 80 - 90-е гг. XV в. были освоены обширные пространства до Урала и Северного Ледовитого океана, в результате чего при Иване III территория Московского государства увеличилась в 6 раз.
Иван III умер в 1505 г., оставив после себя сильное, процветающее и независимое государство.
Из книги Древняя Русь и Великая степь автора Гумилев Лев Николаевич201. Сила и слабость татарского хана В отличие от аристократических королевств Западной Европы и бюрократических империй Китая степные улусы существовали как военные демократии. Хан избирался на курултае, и власть его была пропорциональна его популярности. По сути дела,
Из книги История России от Рюрика до Путина. Люди. События. Даты автора Анисимов Евгений ВикторовичСвержение монголо-татарского ига И все же главным событием правления Ивана III стало свержение монголо-татарского ига. К этому времени единой Орды уже не существовало. Шло образование нескольких ханств – Крымского, Ногайского, Казанского, Астраханского, Сибирского, хотя
Из книги Ордынский период. Голоса времени [антология] автора Акунин БорисII. Происхождение татарского повелителя …Чингисхан, в малолетстве, попал в плен к цзиньцам (т. е. чжурчжэням), провел у них в рабстве более десяти лет и потом бежал. От этого он вполне узнал состояние и дела Цзиньского царства.Это человек мужественный, сильный,
Из книги 100 великих тайн Второй мировой автора Непомнящий Николай НиколаевичДРАМА ВОЛЖСКО-ТАТАРСКОГО ЛЕГИОНА 60 лет назад под Витебском произошло событие, которое по политическому подтексту вышло далеко за рамки боёв местного значения. В день Красной армии на сторону партизан, окружённых немецкими войсками, целиком перешёл 825-й батальон
Из книги Курс русской истории (Лекции I-XXXII) автора Ключевский Василий ОсиповичВлияние татарского ига Прежде всего татары стали в отношение к порабощенной ими Руси, устранявшее или облегчавшее многие затруднения, какие создавали себе и своей стране северно-русские князья. Ордынские ханы не навязывали Руси каких-либо своих порядков, довольствуясь
Из книги Всемирная история. Том 2. Средние века автора Йегер Оскар Из книги Альтернатива Москве. Великие княжества Смоленское, Рязанское, Тверское автораГлава 5 Как смоляне избежали татарского ига О событиях 1238–1249 гг. в Смоленском княжестве отечественные историки повествуют коротко и неясно. Создается впечатление, что связано это не столько с отсутствием данных, сколько с тем, что в разные периоды времени информацию
Из книги Куликовская битва и рождение Московской Руси автора Широкорад Александр БорисовичГлава 11 XIV ВЕК - «ИГО» ИЛИ «ГЕНОЦИД ТАТАРСКОГО НАРОДА»? Как мы уже видели, русские князья признали власть Ордынских ханов, покорно платили дань и по первому окрику смиренно ехали в Орду на расправу. Польский историк XVI века Миха-лон Литвин писал: «Прежде москвитяне были в
Из книги Единый учебник истории России с древних времен до 1917 года. С предисловием Николая Старикова автора Платонов Сергей ФедоровичЭпоха татарского завоевания § 33. Появление татар и Батыев погром. В то время, когда совершился упадок Киева и обозначились вместо старого Киева иные центры – Новгород, Владимир Суздальский и Галич, то есть в первой половине XIII столетия, на Руси появились татары. Появление
Из книги Десять веков белорусской истории (862-1918): События. Даты, Иллюстрации. автора Орлов ВладимирРазгром татарского войска под Клецком Великого Княжества Литовского. Переправившись вблизи Лоева через Днепр, они двинулись прямо к Слуцку, а затем к Клецку, рассылая оттуда свои отряды по белорусским землям.О приближении татар великий князь Александр узнал, находясь со
Из книги Подлинная история России. Записки дилетанта [с иллюстрациями] автора Гуц Александр КонстантиновичКазаки против Татарского Крыма Казаки начинают служить московскому царю. Мы уже знаем, что они бьются под стенами Казани… против казанских казаков. Начинают «ходить» и на Крым вместе с московскими царскими войсками.1560–70-е гг… «…атаманы государевы ходили на Крымские
Из книги От Гипербореи к Руси. Нетрадиционная история славян автора Марков ГерманПроблема монголо-татарского иго Хотя я ставил перед собой цель выяснения истории славян от истоков до Рюрика и могу считать свою задачу выполненной, но, попутно получив материал, выходящий за рамки поставленной задачи, не могу не использовать его для освещения события,
Из книги Русь и монголы. XIII в. автора Коллектив авторовУстановление монголо-татарского ига В 1235 году на курултае в столице монголов городе Каракоруме было принято решение о походе монголов для завоевания европейских стран. Во главе монгольских войск встал внук Чингисхана Батый. На пути в Европу лежала Русь. Ей предстояло
Из книги Хрестоматия по истории СССР. Том1. автора Автор неизвестен81. КОНЕЦ ТАТАРСКОГО ИГА «Софийская вторая летопись», откуда взят приводимый отрывок, напечатана в «Полном собрании русских летописей», т. VI.В лето 6988 Прииде к великому князю весть, яко до полна идет царь Ахмат2 со всею ордою своею, и со царевичи, уланы и князми, еще же и с
Из книги Родная старина автора Сиповский В. Д.Конец татарского ига Москва была уже на деле независима от хана. Золотая Орда была уже совсем не то, что прежде: незадолго перед тем от нее отделились два независимых ханства – Казанское и Крымское. Хотя великий князь и давал большие дары ордынским послам, но давал сколько
Из книги Родная старина автора Сиповский В. Д.К рассказу «Конец татарского ига» Трудно и поверить, чтобы хан мог требовать… – Автор справедливо сомневается в достоверности истории с ханской басмой. Уже с 1472 г., возможно не без влияния супруги, Иван III отказался платить дань Орде.…удалось ему сжечь один только город
Загрузка...